Глава 2

Спикировав прямо к закрытым воротам, Аэлло набрала побольше воздуха и покрыла костяшки пальцев стальными чешуйками.

На гулкий и решительный стук никто не вышел.

– Эй! – крикнула гарпия. – Теонард! Выходи сейчас же!

Ей по-прежнему никто не открывал.

– Теона-ард! У меня срочное дело! Срочнее некуда!

Не собираясь сдаваться, Аэлло развернулась к двери спиной и принялась колотить ногой. Из-за спины донеслось:

– Горное Лихо! Ты чего так расшумелась?

Проходящий мимо гном застыл на месте, могучие ручищи сложил на груди. Васильковый взгляд так и впился в гарпию, куцая курчавая борода даже вперед подалась от любопытства.

– Привет, Тарнат, – поздоровалась Аэлло. – Не до тебя сейчас. У меня к Главе дело.

– Какое-такое дело? – спросил гном и поскреб макушку.

– Важное, – решительно ответила Аэлло. – Важнее не бывает!

– Если такое важное, надо совет собирать, – резонно заметил гном.

Аэлло скрипнула зубами.

– Не настолько важное, чтобы разбирать его на совете, – процедила она. – Но настолько, чтобы решить его с Главой прямо сейчас! Промедление просто смерти подобно!

– А чьей смерти? – спросил гном, вытаращив глаза.

Аэлло назидательно подняла палец.

– Это, – сообщила она. – Не твое дело. И не мое! Это вообще Глава решить должен, и как можно быстрее, потому что его касается. То есть не только… но в первую очередь – его!

Тарнат тяжело вздохнул и пожевал губами.

– Ну ладно, – сказал он. – Если такое важное, и если ты мне все равно не скажешь…

Аэлло сверкнула зеркальцами глаз.

– Если ты скажешь сейчас, что все это время знал, где Теонард, и заговаривал мне зубы…

Тарнат поднял руки в примирительном жесте.

– Тише, тише! Ничего я зубы не заговаривал, это как-никак не по Вежеству! А поинтересоваться должен был! Для порядка…

– Где он?! – гневно вскричала гарпия, нетерпеливо подпрыгнув над землей. Для пущего эффекта она приняла боевую форму, отразив солнечный свет мириадами стальных чешуек.

– Ты бы так не делала, а? – попросил Тарнат, заслоняя глаза рукой. – Секунду назад девочка-девочкой была, даже весьма хорошенькая, хоть и тощевата на мой вкус… А так прямо чудище какое-то!

Аэлло вернула основную форму и устало произнесла.

– Я знаю, что сейчас сделаю. Я убью тебя, Тарнат. И мне станет легче.

Гном возмущенно взмахнул ручищами.

– Меня-то за что? – воскликнул он. Но, встретившись с хмурым взглядом зеркальных глаз, поспешно добавил: – Брестида поехала в дозор в сторону Ялдарии, и Глава вместе с ней…

Он не успел договорить, как Аэлло издала воинственный клич гарпий и крылатым смерчем взмыла в небо.

Тарнат поковырял пальцем в ухе.

– Ну и голосок… Банши обзавидуется, – пробормотал он, прежде, чем пойти дальше по своим делам.

***

– Брестида, – повторяла Аэлло, как заклинание.

Ни амазонки, ни Теонарда она не встретила на вылете из Цитадели, хоть летела медленно и низко, пристально вглядываясь вниз.

Колесо Цитадели осталось позади, и под крылатой фигуркой оказалось старое капище. С выжженной дочерна земли поднялась стая ворон. Встретившись в воздухе с гарпией, птицы раскаркались, что заставило Аэлло взять выше, раздраженно хлопая крыльями.

– Совсем плохие! – крикнула она им с высоты. – Всех в Цитадели перебудили!

Посчитав, что была с нахалками слишком вежливой, Аэлло постучала большими пальцами по лбу, что на языке сестер ветра означает «дуры».

Поравнявшись с клином диких гусей, Аэлло, для разнообразия, пристроилась сзади.

Летящий перед ней гусь выгнул шею, уставился на гарпию маленькими злобными глазками. Во взгляде превосходство, мол, «моя птица сильная, твоя – слабая»! Аэлло отлично знала, что гусь неспроста летит слегка сбоку впереди летящего, так легче поймать крылом вихревые потоки, которые передний оставляет позади. Впереди летит сильнейший – вожак, самые слабые и молодые птицы – позади.

Гусь, что минуту назад перестал быть задним, гагнул что-то самодовольное, даже шею выгнул горделиво.

– Дурак, – сообщила ему гарпия. – Не будь за тобой меня, такой слабой, ты не почувствовал бы себя таким сильным.

Решив проучить наглую птицу, гарпия нырнула под косяк, усиленно работая крыльями. Пролетев вперед, пристроилась перед вожаком. Тот недовольно забил крыльями, но все же встал немного сбоку. Клин враз перестроился. Вихревые потоки от крыльев гуся не шли ни в какое сравнение с гарпийскими, и вся стая довольно загоготала, приветствуя нового вожака. А кто-то даже что-то обидно прогагал старому.

– Не обижайся, – сказала вожаку Аэлло, оборачиваясь. – Они просто чувствуют силу.

Гусь жалобно гагнул, и гарпия поняла, что выбрала не те слова для утешения.

– Каждый из них печется о своем комфорте, – заверила она гуся.

Тот и вовсе не ответил, обиженно посмотрел куда-то вниз и даже, как будто, клюв поджал.

Гарпия глубокомысленно изрекла:

– Они дураки. Как только меня не будет, тут же забудут.

Гусь с надеждой поднял на нее глаза и несколько раз моргнул. Аэлло, вздохнув, погрозила гусю пальцем.

– Помни мою доброту! – назидательно сказала она на прощание, и кувыркнулась в воздухе.

Гарпия снова поднырнула под стаю, и, описав вокруг косяка петлю, уверенно пошла на снижение.

Те из пернатых, что двинулись за ней, запутались в вихревых потоках, загоготали, забили крыльями, бултыхаясь в воздушных ямах. За Аэлло шлейфом заскользили недовольные птичьи вопли. Она даже оглянулась и погрозила кулачком.

Между деревьев сверкнула река, и гарпия тут же забыла о неблагодарных.

Выбрав место пошире, где могучие сосны расступаются в стороны, давая волю стремительному голубому потоку, Аэлло камнем рухнула вниз. Крылья расправила у самой воды, чуть накренилась, и стала чертить крылом по поверхности, поднимая ровный веер брызг. Брызги накрывали самые высокие деревья на берегу и окрашивали мир в цвета радуги.

Наконец, Аэлло остановилась, точно натолкнулась на невидимую стену. Бьющий в лицо ветер растрепал белые кудри по плечам.

Издав воинственный клич, гарпия взмыла над деревьями, закрутилась волчком и принялась стрелять стальными перьями по макушкам сосен, бормоча под нос, что это вовсе не сосны, а враги-великаны.

Расправившись с воображаемыми врагами, гарпия приземлилась и перевела дыхание. Крылья сложились за спиной, не оставляя тени на речном песке.

Аэлло упрямо продолжила путь пешком, по берегу, вдоль пышных зарослей камыша и рогоза.

Когда ветер донес обрывки голосов, гарпия азартно подпрыгнула на месте и щелкнула пальцами.

Чем быстрее она шла, тем громче раздавались голоса. Наконец, гарпия приблизилась к пышной поросли кустов, покрытой мелкими дикими розами. В воздухе повисло благоухание, а оживленный разговор по ту сторону заглушает полет шмелей над бутонами. Гарпия так спешила, что чуть не споткнулась о мшистый пень, надежно скрытый розовым кустом. Разведя ветки в стороны, Аэлло увидела две фигуры на берегу реки.

Одна – серая, с прямыми волосами средней длины, вторая – с задорным рыжим пучком на макушке. Пара завитков выбилась из строгой прически и озорно щекочет изящную шею.

Теонард и амазонка расселись на солнышке, почти соприкасаясь спинами. Ладонь Главы накрыла загорелую кисть Брестиды.

– А ножками, наверно, болтают в воде, – хмуро подумала Аэлло вслух.

Рядом валяется лук с колчаном, полным стрел и охотничий арбалет.

– Значит, вот в какой дозор поехала эта нахалка, – пробубнила Аэлло под нос. – Значит, вместо того, чтобы Цитадель охранять, она тут пристает к мужчинам!

Теонард нагнулся к розовому ушку, отвел в сторону огненный локон, и что-то жарко зашептал.

Аэлло скривилась, вытянула шею, пытаясь услышать, о чем говорят, но как ни старалась, не уловила ни слова.

– Конечно, вас же тут слышно на весь лес! – вознегодовала гарпия. – Еще на язык жестов перейдите!

Теонард шептал жарко, азартно, у самого щеки заалели. Амазонка запрокинула голову, тряхнув рыжим пучком, и расхохоталась.

– Лошадь! – вырвалось у Аэлло.

По мере того, как амазонка смеялась, лицо Аэлло темнело.

А когда рука Теонарда собственническим жестом легла на обманчиво хрупкие плечи, гарпия с досадой пнула ни в чем не повинный пень.

– Вот она оказывается, какая! – вырвалось у Аэлло. – Эвриала, там, значит, плачет, места себе не находит, а она ржет тут, как лошадь! Ну, я вам покажу, голубки…

Аэлло защелкала пальцами, судорожно соображая, что же делать. Раздался звон стальных чешуек, над перстами засверкали искры.

В облачке искр над пальцами появился огневичок в оранжевом колпачке. Дух огня ошалелыми от счастья глазами оглядел деревья за спиной гарпии, умильно щурясь. Только когда облизнул пылающие щеки длинным языком, гарпия заметила, что случайно вызвала его.

– И не думай! – строго прошептала огневичку.

Наклонила голову и легонько подула на духа огня. Тот недовольно зашипел и почти погас. Гарпия же продолжила шептать, обращаясь к полупрозрачной вытянутой фигурке.

– Волосы ей обрить… Прямо на лысо… У Эвриалы будут волосы, а у этой рыжей – нет! Посмотрим тогда… Или дождаться, как купаться пойдет, и одежду украсть… Пусть думает, бесстыдница, чем прикрыться!

Аэлло нахмурилась, пытаясь представить амазонку, стыдливо прикрывающуюся листвой, не вышло.

Огневичок снова облизнулся, обводя взглядом деревья.

– Да, пожалуй, ты прав, – сказала гарпия молчащему огневичку.

Тот в ответ пожал плечами и показал длинным пальцем на стволы за спиной гарпии.

– Эта не постесняется идти голышом домой, – продолжила размышлять Аэлло. – Как раз предателю-Главе на радость. А это вряд ли обрадует Эвриалу… А вот на лысую амазонку никто и не взглянет!

Аэлло даже в ладоши от радости хлопнула. Огневичок обиженно моргнул и погас.

Не успев толком обдумать, а то и понять, что собирается делать, гарпия вихрем взмыла над верхушками сосен. С высоты Аэлло увидела, как оба поднялись, все еще держась за руки. На надменном лице Брестиды улыбка, она пытается отнять руку, Теонард не пускает, говорит что-то, все быстрее и быстрее. Наконец, амазонка высвободила свою руку, и отступила на шаг. Теонард шагнул за ней, словно телок на веревочке.

Когда их губы соприкоснулись, с высоты раздался свист.

– Ветер! – бормотала гарпия, сжимая кулачки. – Клянусь! Жизни не пожалею, только бы Эвриала не плакала больше! Никогда не плакала!

Гарпия обернулась в боевую форму, и покрытое металлическими чешуйками тело засверкало в солнечных лучах. С губ Аэлло сорвался боевой клич.

Молниеносно выпластав перед собой крылья, она принялась ронять стальные молнии, метя прямо под ноги хранителям.

Теонард и амазонка прыгнули в разные стороны, спасаясь от стального дождя.

Не в силах удерживаться в воздухе, гарпия сложила крылья и камнем рухнула вниз.

Металлический комок обрушился перед самым лицом Теонарда, растрепав порывом ветра волосы и едва не снеся нос. Арбалетчик моргнул, сглотнул, глядя на взъерошенную гарпию, меняющую форму. Приняв «человеческий вид», Аэлло вытаращилась на Главу исподлобья, не мигая, для пущей строгости сложив на груди руки.

Теонард часто заморгал, и поднял к лицу руку. Охнул и застыл, увидев рыжий пучок в собственных пальцах.

Тот самый, что еще секунду назад задорно топорщился на макушке амазонки.

Зачем-то спрятал руку за спину и недоуменно посмотрел на Аэлло.

– Смотришь, точно я яйцо у тебя украл, – растерянно сказал Теонард, и, прежде чем Аэлло успела ответить, затараторил: – Я не крал, честное слово не крал! И в долг не брал! Не знаю никаких яиц! За яйцами – это вообще к Керкегору!

Амазонка тем временем вскочила на коня, и подняла его на дыбы.

Огромные копыта замолотили в воздухе, сверкая подковами, а Брестида крикнула:

– Сумасшедшая! Попадешься мне еще!

Взяв с места в галоп, амазонка скрылась среди деревьев.

Теонард проводил взглядом огненный столп.

Гарпия даже скривилась, глядя на это.

– Никогда не думал стать менестрелем? – кисло спросила она. – Тебе бы пошло.

Теонард часто заморгал и снова уставился на свою руку, все еще сжимающую волосы амазонки. Явно не зная, что с ними делать, он нагнулся и аккуратно положил на траву, снова бормоча что-то невразумительное про яйца.

– К Керкегору, к Керкегору! – повторил он, глядя на Аэлло честными глазами. – Он наверняка в яйцах толк знает. Так что… эм… ничего страшного, возьмем у него в долг!

Гарпия даже задохнулась от гнева.

– Да отстань ты от меня со своими яйцами! – рявкнула она.

– А по этой части к Таранту, – сообщил Теонард, подмигивая.

Щеки Аэлло покраснели, как маков цвет.

– Хватит мне зубы заговаривать! – возмутилась она.

Теонард вздохнул и спросил:

– Аэлло, ты чего? Ты вообще здесь как? Зачем? Откуда?

– Ничего. Охочусь, – буркнула в ответ гарпия. – На некоторых рыжих…

Теонард поскреб макушку.

– На лис, что ли?

– На лис, на лис, – протянула Аэлло, продолжая буравить его взглядом.

– И на лошадей… – сладким голосом добавила она.

– Так надо быть внимательнее! – расстроился Теонард, качая головой. – Вон, с Брестидой как неудобно получилось…

Глава посмотрел вниз.

Волосы амазонки уже успел растащить ветер. Огненно-рыжие локоны похожи на огневичков, что резвятся в траве.

Не утруждая себя ответом, гарпия расправила крылья и взмыла над деревьями, с мстительным наслаждением наблюдая, как Теонард становится сначала грибом, а потом и вовсе пуговкой, задумчиво смотрящей ей вслед. От досады и бессилия выпустила пару перьев по макушкам сосен.

Когда внизу показалась скачущая амазонка, Аэлло сбавила темп и снизилась.

Брестида обернулась. Вцепившись одной рукой в гриву лошади, она приставила ребро ладони другой руки ко лбу, вглядываясь в кружащуюся над верхушками деревьев гарпию. Вторая рука амазонки скользнула за спину, и тут же ярость на ее лице сменилась досадой.

– Ага! – крикнула Аэлло, снижаясь. – Где оружие? Нет оружия! Лук со стрелами на берегу остался! Будешь в следующий раз думать, прежде чем снимать и приставать к Главе, понятно?

Брестида тряхнула рыжими обрывками волос и прокричала:

– Я убью тебя! Найду и убью!

Гарпия приложила руку к уху, притворяясь, что не слышит.

– Что ты говоришь? А? Не слышу! Ну и ладно! – крикнула она. – Помни мою доброту! Я безоружных не бью! Слово наследницы жемчужного престола!

С чувством глубоко выполненного долга Аэлло взмыла вверх, лениво провожая стремительно удаляющийся рыжий вихрь взглядом.

Выражение торжества покинуло личико гарпии, стоило вспомнить о поцелуе в лесу. Хоть она и проучила нахалку-Брестиду, этот поцелуй никак не шел из головы.

– Как теперь Эвриале в глаза смотреть? – пробормотала гарпия. – А вдруг она спросит, что я видела? И как рассказать о таком? Она итак вон, ночами не спит, плачет…

Подлетев к Цитадели со стороны своих земель, Аэлло устремилась не к дереву Каонэль, а в противоположную сторону, к морскому берегу.

После увиденного в лесу Аэлло чувствовала себя предательницей, словно это она только что глупо хихикала над дурацкими шутками Теонарда, а потом и вовсе подставила губы для поцелуя.