Глава 7

На подкашивающихся ногах я проследовала за дворфийкой наверх.

Уже на самой верхней ступени чуть не зарычала от досады. Рарог! Дракон так ведь и не снял блокираторы! Да что ж это такое?!

Словно сквозь толщу воды доносилось щебетание хозяйки, мол, ванна с горячей водой готова, и камин в общей комнате затоплен, и в кровать положены нагретые кирпичи для нашего удобства.

Заморгав на слове «нашего», я кивнула, но переспрашивать – это обо мне так уважительно, во множественном лице, или не только, не стала. Эх, не было бы на моих запястьях сейчас невидимого для окружающих «украшения», я бы и воду сама согрела, и камин разожгла, и никакие кирпичи в кровати мне не понадобились бы… А сейчас-то что? Остаётся только кивать и благодарить.

Отведённый для нас с драконом «номер» порадовал. Хотя бы тем, что это и не номер был вовсе, а целые покои. Со смежной гостиной и двумя (Слава тебе, Рарог!) примыкающими к ней спальнями.

Конечно, после ночёвки в подобном месте с мужчиной без сопровождающей, а лучше двух-трёх, на добром имени можно смело ставить знак кукушки, ну да он там итак уже стоит, раз с сегодняшнего дня я альтесса. Но лично меня наличие двух спален настроило на оптимистичный лад. Запрусь изнутри и только меня и видели. А если б не блокираторы – ещё б и магическую защиту поставила. Правда, вряд ли она выдержала бы драконий натиск… Ну да будем надеяться, что высшим не с руки околачиваться под дверьми альтесс.

Попрощавшись с приветливой и не в меру торжественной хозяйкой, я последовала в купальню, полную ароматного пара над деревянной лоханью в форме ладьи.

Стопка полотенец и моя собственная сорочка, выуженная, несомненно из моего же чемодана, как и обилие ароматного мыла и притираний порадовали. А пиала с горячим травяным настоем на бортике и вовсе заслужила горячее одобрение.

Наскоро вымывшись, я в очередной раз помянула недобрым словом не пожелавшего представиться дракона, который так и не удосужился избавить меня от блокираторов. Пришлось сушить волосы полотенцем. И стирать платье и бельё вручную – в пансионе благородных магесс и академии Альдейн страсть к порядку вбивают чуть ли не в прямом смысле слова. Хорошо ещё, что бельё на мне было (или тут будет уместней сказать – оказалось?) тонкое (и не в меру, хм, откровенное, как выяснилось, кружевное, явно заграничной работы), такое в два счёта высохнет – в спальне я видела специальную подставку, оснащённую встроенным бытовым заклинанием, а ткань красного платья, похоже, с магической нитью, что облегчает и стирку, и сушку, и глажку. В любом случае, завтра в дорогу надену собственное…

Кутаясь в заботливо оставленную в купальне шаль, я скользнула в отведённую мне спальню.

Чтобы в следующий момент с силой шлёпнуть себя по губам, сдерживая визг.

Визг сдержать удалось, а вот на месте устоять не очень.

Так и подскочила, когда увидела, что посреди кровати вальяжно разлёгся, раскинув коротенькие лапки… тот самый саламандр! Который сперва на арене был, затем – в пламени. И вот сейчас – в моей спальне в трактире «Индигирка» Дворфийского Оберланда!

– Где тебя носит? – проворчал дух огня, состроив недовольную эм… пасть? Рожу? Физиономию? Уж точно не лицо! – Я уж думал, змэрзну, как на морском дне!

При этом перевернулся, точнее перекатился на бок, и я, к своему ужасу, увидела на том месте, где он лежал, подпалину! Чёрную отвратительную подпалину на нежно-лиловом покрывале…

– Ах ты, пакость! – возопила я. А кто б на моём месте сдержался?

– Опять двадцать пять, – этот вредина подпёр лапой морду и лениво помахал хвостом. – Развеивать будешь? – спросил он не то с азартом, не то с ехидством.

– Угум, – кивнула я, вспомнив, что призванного духа стихии развеивать надо сразу же, как только исчерпал свою полезность. Немного сложнее развеять его на следующий день, и почти совсем невозможно – через неделю.

– Ну, не так много времени я и упустила, – пробормотала я, вспомнив, что призвала вредного духа не так давно, и дня даже не прошло. Это из-за того, что с момента его призыва моя жизнь успела перевернуться с ног на голову, кажется, что эта заноза в хм… шее сидит у меня долгие годы. – Вот я тебя сейчас…

И застыла, как громом поражённая. Р-р-р-р!

– Блокираторы? – нет, эта пакость мне ещё и подмигнула! Это уже никуда не годится!

Пока саламандр потирал лапки и поглядывал на меня глумливо, я думала, как скорее покончить с этим позором.

То, что пиромаг (причём пиромаг-выпускник лучшей магической академии королевства!) не может развеять призванного им же самим духа огня… это… Это… Вообще ни в какие ворота, вот!

Закусив губу, я принялась вспоминать все приёмы, которые мы проходили для избавления от насильственно надетого артефакта. Саламандр же проявлял крайнюю заинтересованность: скакал по кровати, оставляя на покрывале подпалины от маленьких толстеньких лапок и с азартом давал советы:

– А ты огненной ржой попробуй! Никак, да? Так, а если жучков-точильщиков призвать? Тоже нет? Ну, зубами на крайний случай… Да не психуй ты! Я ж помочь хочу, ага… Всё, понял! Остался только один способ…

– Какой? – автоматически спросила я и саламандр прям раздулся от гордости. И подпрыгнул. И… ещё одну дыру на покрывале прожёг, зараза!

– Вывих суставов больших пальцев, – сообщил он авторитетно. – Именно этот приём используют бойцы Ордена Ягуаров, чтобы избавиться от наручников. Надо всего лишь…

– Ну уж нет! – перебила я его. – Обойдёмся как-нибудь без вывихов!

Думай, Агни, думай…

Ага… кажется, он говорил что-то о том, что замёрз тут без меня. Что логично, учитывая, что саламандр, как все духи огня, теплолюбив. А как недавно призванный дух он существует в нашем мире исключительно за счёт энергии вызвавшего его мага. А моя магия, как раз, перекрыта браслетами, чтоб их…

Значит, если эту заразу как следует остудить, вряд ли ему это понравится. Скорее всего сам сбежит обратно, в низший огненный мир! Ну разве я не гениальна?

Проследив мой взгляд, который я бросила на окно, за которым, к слову, разыгралась самая настоящая метель, саламандр замотал толстенькой мордой.

– Эй! Ты чё ж такое удумала? И думать не смей, слышишь?! Лучше залезай уже под одеяло, будем греть друга и думать, как тебя от этих твоих брачных браслетов избавить.

– Ага, уже бегу, волосы назад, – обнадёжила я саламандра, решив не реагировать на «брачные браслеты». Ведь понятно, что издевается, нахал мелкий.

Прошествовав через всю комнату к окну, я настежь его распахнула, впуская внутрь настоящую вьюгу. Лиловое покрывало тут же скрыло позёмкой, из-под которой донеслись ругательства и призыв жесточайшей небесной кары на мою многострадальную голову.

– Злая ты, – буркнул саламандр, выныривая из подтаявшего сугроба. – Уйду я от тебя.

– И даже чаю не попьёшь? – ехидно поинтересовалась я, и, столкнувшись с совершенно недоумевающим взглядом пояснила: – А как скоро уйдёшь?

Саламандр показал мне язык.

– И не стыдно тебе, деточка? – спросил он укоризненно. – Это ведь только фигура речи.

– Ах, фигура! – окончательно разозлилась я. – Ну я тебе сейчас покажу фигуру!

– Дракону своему покажи! – ехидно посоветовали мне, окончательно выводя из себя.

Видя, что снег рядом с этой вредной особью как-то слишком уж быстро тает и переходит в парообразное состояние, отчего комната стала напоминать парную, я принялась загребать снег с подоконника и ссыпать на пытающегося увернуться саламандра.

Так увлеклась процессом, что даже холода не ощущала. Более того, даже согрелась!

Саламандр же ругался почём зря, но вопреки логике не пытался спрятаться, к примеру, под кроватью, а лишь скакал, как бешеная белка, по… нечему, ещё недавно бывшему хозяйским покрывалом, как давеча по арене.

– Ну всё, ты достал, – пригрозила я, и, поскольку уже успела оставить широкий подоконник практически без снега, легла на него животом и попыталась подгрести к себе нетронутый сугроб с самого края.

И… в следующий момент ощутила чьи-то горячие ладони на моей… эм… моих… хм… бёдрах!

Глава 8

– Так я и знал, – наполовину процедил-наполовину прорычал дракон, стаскивая меня с подоконника. При этом он тянул меня за бёдра на себя, и я упёрлась тем местом, о котором леди не говорят вслух в не менее непроизносимое в приличном обществе место. Из камня, что ли, эти драконы сделаны? Несмотря на то, что руки по-прежнему оставались на заледеневшем подоконнике, меня бросило в жар, а воздуха стало как-то слишком уж мало.

Твёрдые мужские пальцы сжались на моих бёдрах, заставляя щёки пылать ещё больше, а в следующий миг меня приподняли и рывком развернули в воздухе.

Теперь я застыла на внезапно ослабевших ногах, упираясь ладонями в грудь дракона. Он успел избавиться от пиджака, оставшись в одной рубашке, и я явственно ощущала, как под тонкой тканью перекатываются словно из стали отлитые мускулы.

Подняв взгляд на его лицо, я часто заморгала, недоумевая, когда это я успела так его разозлить?!

– Так я и знал, ньорита МакДжин, – процедил он. – Стоило мне на минуту отвернуться, как вы тут же решили сбежать?!

И вот стою, смотрю на него снизу-вверх, глазами хлопаю, а смысл сказанного доходит как до жирафа.

Сбежать?! Да мне – сейчас по-крайней мере! – такая мысль даже в голову не приходила! Сбежать от дракона за стеночкой, в магических блокираторах, ага, конечно! Было бы очень смешно, если б не было так грустно. Ну или как говорят в Альдейн – символ смешной, а ситуация страшная… Страшнее некуда, угум.

Да и куда мне бежать?! Домой? Так меня там в первую очередь искать будут. В столицу? Хм… После того, как я ославилась на выпускном экзамене Альдейн тоже так себе идея. И потом… Мы в горах, в Дворфийском Оберланде!! Этот дракон и в самом деле думает, что я полезу из окна в самую вьюгу, в ночь, в одной сорочке?! Да что там в сорочке, в гори они синим пламенем, блокираторах?! Страшное подозрение овладело мной, но было сразу вытеснено куда более страшным…

Это такого мнения он о моих умственных способностях?!

Что ж. После того, что я (не без чьей-то помощи) устроила на арене, я, видимо, это заслужила. И всё же обидно.

Мужские пальцы сжали мои плечи и ощутимо встряхнули.

– Ньорита МакДжин? – дракон приподнял бровь. – Вы так ничего не скажете в своё оправдание?

Я осторожно выглянула из-за его плеча.

Кровать, по которой только что с азартом скакал саламандр, пуста.

И что прикажете делать?

Признаваться, что не могу развеять призванного мной духа?

Но, судя по выражению драконьего лица (и тону! и этих его клещам, простите, рукам, обхватывающим мои плечи) он итак какой-то нервный. Лучше не напоминать лишний раз об экзамене и сыплющихся на голову высшего лягушках.

Я оглянулась на распахнутое окно, и, понимая, что всё, что сейчас скажу, будет выглядеть глупее некуда, более того, непременно будет использовано против меня, пожала плечами и помотала головой.

Дракон выпустил меня, наконец, и, чертыхнувшись, закрыл окно. Затем положил изнутри векторную магическую решётку и посмотрел на меня недобро.

Стоило дракону отстраниться, волна жара схлынула, по коже ледяными лапками пробежал озноб. Обхватив себя руками за плечи, я, стараясь сдерживать постукивание зубов, следила за тем, как дракон, то и дело метая на меня полные недоумения и чего-то ещё взгляды, ликвидирует последствия нашей с саламандром бурной деятельности.

– Ложитесь спать, ньорита МакДжин, – сказал он наконец. – Мы выезжаем завтра на рассвете.

И я уже сделала пару шагов к кровати, как вдруг чуть не хлопнула себя ладонью по лбу: саламандр! Его точно нужно отправить обратно домой сегодня!

– Мой лорд, – позвала я.

Дракон порывисто развернулся в самых дверях, и с недоумением уставился на мои протянутые к нему и распахнутые ладони. Видя, как стремительно дракон изменился в лице, я подумала, что возможно, снова нарушила какое-то правило драконьего этикета или что там у них. И поэтому поспешно попросила:

– Снимите, пожалуйста, блокираторы…

Дракон хмыкнул и недвусмысленным взглядом окинул мою кровать. Которую высушил, и даже пар куда-то… рассеял. Но вот подпалины, оставленные мелкой огненной гадиной, остались и остались весьма красноречиво.

– Если уж вы без блокираторов умудрились устроить целое светопреставление, ньорита, – процедил дракон. – Боюсь представить, что натворите, сними я их.

Щелчком пальцев он раскалил остывшие кирпичи и, не глядя на меня больше, покинул спальню.

– Не срослось, – резюмировал саламандр, вылезая из-под кровати и недвусмысленно глядя на мои запястья. – Надо было обо мне рассказать. Может, и снял бы. Хотя ты, конечно, тоже хороша. Этот ящер теперь думает, что ты только и грезишь, что о побеге.

Огрызаться я не стала, хотя ядовитый ответ уже висел на кончике языка. Вместо этого извлекла из чемодана фолиант и забралась под одеяло.

– Низшие магические твари, – пробубнил саламандр, заглядывая в книгу. – Это я, что ли? Обидно вообще-то. Но любопытненько!..

Сцепив зубы, я промолчала. Если не могу избавиться от блокираторов, надо хоть освежить в памяти всё, что знаю о низших огненных духах. С какими трудностями я столкнусь, когда решу развеять его, скажем… эм, когда чешуйчатый, наконец, перестанет подозревать меня в попытках к бегству и избавит от блокираторов?

Итак, саламандра – низший огненный дух. И, по совместительству, одно из самых загадочных существ низшего мира Старой Алессии. С виду саламандра похожа на маленького бескрылого дракона, сотканного из пламени и воплощающего его дух. Впервые упоминается в третьем томе «Натуралистической магии» Помпея Мудрого, который утверждает, что низшие духи выбрали местом своего обитания огненный мир не просто так: мол, сами по себе они так холодны, что могут погасить любое пламя, едва к нему прикоснувшись.

Я перевела взгляд на многострадальное покрывало, которое не стала убирать, оставив лежать поверх одеяла. Вот уж в чём не заподозришь мой позор, как мага, так это в излишней холодности…

«Самая жуткая из всех магических тварей – без сомнения, саламандра, – вещал Помпей в обращении к потомкам. – Иные пакостят и даже кусают, по крайней мере, отдельных людей, но не убивают многих сразу. А сия мерзейшая тварь способна погубить целый народ, причём так, что никто и не поймёт, откуда пришла беда».