За пару недель в Долине Знаний я успела уяснить, более спесивой и надменной расы, чем драконы, не существует. Что до россказней о хваленой драконьей мудрости – враки это. Или мудрость эта к студиозусам не относится. Магнетизма и обаяния выше крыши, что да, то да, и особенно это видно на совместных занятиях с учащимися других учебных заведений, но вот эта какая-то «встроенная, предусмотренная, так сказать, комплектацией» надменность все портит. Правда, как оказалось, не все девушки ведутся на эту их драконью природу. Если взять во внимание охотницу Ликерию, можно подумать, дракон здесь она, а не провожающие нас взглядами студенты. Что до этих взглядов – тут все понятно, они в своих дракаратах привыкли женщин в черном теле держать и попутно купаться в обожании, а вот от охотницы (казалось бы, простой человеческой девушки) они не то что, восторга в глазах, взгляда беглого не дождутся.

– Ой ли, – дернула меня за рукав Хоккайда, прерывая раздумья. – Что-то судя по взглядам, которые вы друг на друга бросаете совсем не скажешь, что между вами ничего нет!

Я почувствовала, как краснеют щеки. Будем надеяться, что это одна Хоккайда такая прозорливая, благодаря присущему кицунэ чутью.

– Она, в отличие от тебя, сюда приехала не нос везде свой совать, а учиться, – высокомерно бросила Ликерия, задирая подбородок еще выше.

Хоккайда на этот раз оставила слова Ликерии без внимания. Особенно, учитывая, что мы дошли до столовой, и в нос с силой ударили аппетитные запахи.

Обед прошел привычно в атмосфере переругиваний между Ликерией и кицунэ, а также под обстрелом жадных драконьих глаз. Впрочем, я в военке еще привыкла и даже ни разу не подавилась.

– Следующее занятие в расписании – пророчество, – возвестила Хоккайда то, что мы итак знали.

Я приуныла. С пророчеством было туговато. Несмотря на то, что где-то в стране Идзумо живет целое племя Красномордых, которые считают меня великой скво, сиречь пророчицей из клана Смертоносных студиозусов, магия предвидения у меня не шла.

Пара по пророчеству проходила в соседнем корпусе, прямо на крыше.

По заверению госпожи Мэну, преподши-пророчицы, это лучшее место в Долине Знаний для развития магии предсказаний. Как по мне, так с этим очень даже можно поспорить. Обозревая небесную глубину и просторы Долины Знаний, внутренняя драконица так и норовила вырваться на свободу. Улететь на занятия к старшекурсникам, например. У них сейчас как раз воздушная магия и воздушный бой. Все-таки занятия в ипостаси дракона у меня любимые… Может, поэтому и не везет с магией предсказаний?

– Сегодня мы не будем пытаться заглянуть в недалекое будущее, – сказала госпожа Мэну, когда все расселись по своим местам.

Группа на занятия по предвидению собралась почти из одних девчонок: ни одного дракона (несмотря на их хвалебную интуицию), пара парней кицунэ и тройка человеческих, остальную аудиторию представляли собой оборотницы разных рас и люди, в основном подопечные госпожи Норайо, из Пансиона благородных волшебниц.

– Во-первых, в этом нет ничего сложного (кому как вообще-то), а во-вторых интересного (тут не поспоришь). Я приготовила вам сюрприз: сегодня мы будем путешествовать в прошлое. Причем не в свое, а чужое. Можно на несколько поколений назад побывать, представляете?

Глаза у госпожи Мэну горели, седые кудри растрепались. Судя по восторженным лицам адепток, возможность заглянуть в чье-то прошлое очень их заинтересовала.

Я пожала плечами. Сердце рвалось ввысь, под хрустальный купол неба – летать там, парить, кружить с другими драконами… или с одним… серебристым.

– Адептка Таши Кинриу, – раздалось словно сквозь толщу воды. – Вы с нами? Или уже погрузились в пророческий транс? Вроде как заклинания я пока не давала. И пока не убежусь, что каждый из вас освоил его, к практической части занятия мы не перейдем.

Раздались смешки, кто-то зафыркал.

Я помотала головой и извинилась, пообещав быть внимательнее.

– Для того, чтобы заклинание сработало, очень рекомендую сосредоточиться на ком-то хорошо знакомом, лучше всего родственнике, а также ясно представлять место действия интересуемых событий.

Заучив заклинание, которое помогало настроиться на искомого, я, как и остальные, закрыла глаза и сделала вид, что погружаюсь в транс. Преподшу, к сожалению, не обманешь, но хоть видимость стараний создам… все равно самого низкого балла по магии пророчества мне не избежать.

Оно с детства так… Меня было не заставить учить то, что неинтересно, и дело не в том, что не понимала, нет, все как-то быстро и легко давалось, просто если не было интереса, возникало ощущение, что что-то мешает. Это что-то мешало и сейчас.

По-прежнему манило небо. Стоило представить, что сейчас открою глаза, и увижу студенческий городок Долины Знаний, остроконечные крыши строений кицунэ, взлетные площадки драконов, узкие извилистые улочки, и все это буквально утопает в зелени… Где-то там, наперегонки с феями носится Скирон… Духу ветра скучно ждать, пока хозяйка выйдет из медитации. Где-то порхает над цветами серьезная и деловитая Фай… Скорее всего она в том саду, что окружает обитель Хранителя стихий, феи это место необъяснимо любят. Или летает по Долине, по каким-то своим фейским делам… А мне, вместо того, чтобы тоже летать, надо настроиться на кого-то, чтобы попасть в его прошлое… Желательно родственника… Кого? Мои близкие остались в другом мире. Кирюшка, Виталий Владиленович, мамочка… Мамуля…

Мамуль предстала перед мысленным взором очень четко, словно живая. Убрала светлую прядь за ухо, морща лоб, а потом улыбнулась, несмотря на грустинку в глазах. Даже без всех этих пророчеств я знала, что мамочка скучает. И я скучала. Очень-очень.

В этом мире мало кто был со мной откровенным, в основном хтонические сущности или магические существа, как фея, но у нее была масса каких-то своих дел, и залетала на огонек Фай редко.

– Таша, – раздался тихий мамин голос, а в следующий момент меня утянуло в какой-то водоворот.

Я не успела испугаться, и подумать тоже ничего не успела. Потому что в следующий момент головокружение прошло, а я открыла глаза.

И вот не смогла удержаться от визга, но тут же закрыла рот ладошкой.

Я сидела перед зеркалом в тяжелой кованой раме.

На меня, изумленно хлопая ресницами и приоткрыв губы, смотрела худенькая большеглазая девушка с копной пшеничных кудрей.

Девчонка была прехорошенькой и выглядела странно знакомой.

– Что с тобой, Джун? – раздалось сзади. – Ты словно ракшаса увидела!

– Я увидела дракона, – раздался мелодичный голос, в котором я с удивлением узнала мамин. А потом снова уставилась на девчонку в зеркале. Вне всяких сомнений, передо мной была мамочка, только… лет так двадцать назад. Надо же… Она мало изменилась, но все же видеть ее совсем юной, в нежно-голубом балахоне (отчего голубые глаза сияли сапфирами), среди незнакомой обстановки было странно.

Я покрутила головой.

Небольшая комнатка, в которой сразу угадывался девичий будуар. Трюмо темного дерева, отделанное позолотой, похожий узор на голубых стенах. Словно вереница каких-то диковинных птиц с огненными крыльями и хвостами. Кажется, отец говорил, что мама из клана Огненной птицы.

На низкой софе забавно болтая ножками расселись три девчонки лет шести – восьми, похожие как три капли воды, с первого взгляда видно – погодки. Еще две девочки, постарше, на первый взгляд лет по тринадцать-четырнадцать разместились на кровати под голубым балдахином.

Чудно… мама никогда не рассказывала про свою семью, а я, после нескольких неудачных попыток, не расспрашивала. И даже не подозревала, что у нее могла быть большая семья, по которой она, должно быть, скучает… Если верить тому, что я вижу, у мамы как минимум, пять сестер.

Я снова перевела взгляд в зеркало и увидела, что Джун отражается в нем в профиль.

Немного освоившись, я поняла, что наши с мамой сознания по-прежнему врозь. Ее существует само по себе, но мне каким-то хитрым образом предоставлен к нему доступ, мое – само по себе.

Я чувствовала, я знала, что Джун (как-то странно называть девчонку, которая по всему видать, младше меня, мамулью) волнуется, словно боится чего-то. И одновременно ждет.

– Дракона? – переспросила очаровательная малышка с белокурыми кудряшками и ямочками на пухлых щечках. – А какого дракона? Принца Эми?

Принца Эми? Кто это? Я нырнула в сознание Джун и сразу наткнулась на волнующее и невероятно радостное воспоминание: она, в нежно-лавандовом платье сидит в каком-то чудесном саду, а с неба прямо к ней пикирует фиолетовый дракон! Не оборачиваясь, мягко приземляется рядом, кладет голову на колени, и когда нежные розовые пальчики скользят по непробиваемой фиолетовой чешуе, жмурится от счастья.

Заглянув в сознание Джун поглубже, я каким-то чудесным образом узнала, что она с детства обещана принцу Эми, наследнику предводителя клана Огненной птицы. Узнала и то, что она очень ждет своего принца, ждет часа, когда он позовет ее с нетерпением…

– Нет, – ответила Джун и глаза сестер зажглись от любопытства.

– Как это – не принца?

– А кого?

– Это был, – пробормотала Джун. – Черный дракон. Большой. Черный дракон с золотой чешуей…

Старшие (то есть средние, старшая здесь, по всей видимости, Джун) девчонки переглянулись, а те, что помладше застыли с открытыми ртами.

– Верховного предводителя? – наконец, спросила одна из младших и другая тут же несильно дернула ее за волосы.

– А кого еще? Есть только один черный дракон. Верховный предводитель нашего дракарата.

– Ты не могла видеть Мичио Кинриу, – сморщив нос, сказала одна из средних сестер. – Дракон является в зеркале только своей избраннице.

– Это нечестно, – согласилась с ней вторая. – Ты итак обещана принцу Эми.

– И ни для кого не секрет, что принц неравнодушен к тебе.

Щеки Джун вспыхнули, как маков цвет.

– Ты еще скажи, что видела дракона из Ледяного Клана, который увезет тебя на парящую гору.

– Нет, – покачала головой Джун.

В ее голосе слышались недоумение и страх… и вместе с этим какой-то интерес.

– Это точно не был кто-то из Ледяных. Это был черный дракон.

В следующий миг одна из девчонок взвизгнула, указав на распахнутое окно.

Проследив направление руки крохи, я ахнула. На подоконнике расселась знакомая мне птица, точь-в-точь альбатрос, только полностью белая и с хохолком. В клюве птицы покачивается зеленая веточка.

– Священная птица Рух! – вырвалось у кого-то из девчонок.

Посмотрев внимательно глазками-бусинками (я готова была поспорить, на меня!), птица Рух аккуратно положила ветку на подоконник.

Затем снова уставилась на меня.

– Крак! – сказала птица и, взмахнув крыльями, улетела.

– Это благословение? – спросила одна из младшеньких.

– Скорее, известие, – побелевшими губами произнесла Джун.

Дверь в комнатку распахнулась.

Внутрь величественно вошла женщина в длинном сером балахоне, отделанном золотом.

Лицо у женщины тоже какое-то знакомое, миловидное, и очень, очень торжественное. А от меня не укрылось, что от этой торжественности сердце у Джун забилось, как сумасшедшее.

– Радуйся, дочь моя! – обращаясь к Джун, сказала женщина, которая оказалась моей бабушкой. – За тобой прислал дракон.

Восторженный вопль потряс комнатку, вот только Джун прикусила губу до крови и беспомощно оглянулась на зеркало. Заглянув в ее мысли, я поняла, она очень хотела снова увидеть там отражение. Фиолетового дракона. Но бесстрастное стекло отразило лишь ее лицо. Бледное. Напуганное.

– Принц Эми? – раздался голосок сзади.

– Нет, – ответила бабушка, не скрывая гордости. – За Джун прислал сам верховный предводитель нашего дракарата, великий воин Мичио Кинриу.