Мне хотелось зажмуриться. Представить, что это не я сижу перед парой десятков глаз, которые всегда считали меня холодной стервой, а теперь будут видеть во мне не меньше чем проститутку.
– Таисия Богдановна? – повторил Лиманов и нахмурился. – Вы тоже в шоке?
Я всмотрелась в картинку. Алая макушка коротких волос, красивая худенькая фигура и изысканный изгиб женского тела на дорогом кожаном диване.
– Лена? – я подняла взгляд и поискала Захарову взглядом. Она забилась в угол переговорной и закусила губу.
– Я объясню, – проблеяла она в повисшей тишине. – Это не то, что вы подумали.
– Считаю, что репутация издательства – самое важное, а вот такие компрометирующие фото – удар по рейтингу. – Лиманов выключил мобильный и перевернул его экраном вниз. – Жду заявление на стол, Елена Захарова. – Он окинул притихших сотрудников сканирующим взглядом. – Есть еще скелеты в нашем коллективе? Достаем сразу. Если найду я, вы уйдете от нас не просто со скандалом, но и без рекомендательных писем.
Мне чуть не стало плохо. Вот и перемены. Теперь ожидать удара от каждого звонка, от каждого письма. Шантажист не остановится, я это уже поняла. А если он и играет со мной, оттягивает свое наказание, то бесконечно это не будет продолжаться. Я у него на крючке.
Работники снова зашумели. Лена сжалась в уголке, и я видела, что она на грани истерики. Что толкнуло ее на такие фото, не представляю, но могу понять, потому что в жизни всякое бывает.
– Арсен Славович, – я выдохнула тяжелый воздух из груди и легко коснулась его руки, чтобы привлечь внимание.
Мужчина медленно повернул голову и приподнял густую бровь. На губах застыла коварная ухмылка, а в морщинке на щеке спряталась небольшая ямочка. Довольно милая, но было не до милоты. Я не могла позволить Лену выгнать из-за одного фото.
– Вы передумали? – спросил Лиманов, увидев, что я замялась. Снова мягкая улыбка украсила его губы, будто он только что не лишил человека работы. Какой жестокий, а с виду кажется милым и добрым. Все это маска. Почему-то я была уверена.
– А если я соглашусь, вы дадите Лене шанс объясниться? – я наклонилась к нему, чтобы нас никто не слышал. Легкий запах его парфюма приятно защекотал нос, а горячее мужское дыхание с ароматом кофе и пармезана скользнуло по виску.
– А что тут объяснять? – шепнул он. – Она позировала для художника. Я уже все узнал.
– И это удар по репутации «Лайт Лайф»? Смеетесь?
– Вы считаете иначе? Объясните остальным?
– Нет, я сначала с ней побеседую.
– Договорились. Но я своего решения не поменяю. Натурщицам среди приличных людей не место, – он немного отстранился, а потом повернулся к залу. – Зина, ты приготовила то, что я просил?
– Да, Арсен Славович, – напряженно улыбаясь, секретарша, протянула ему папку. – Здесь все, что я смогла найти.
– Отлично. Тогда последнее, – Лиманов обратился к сотрудникам. – Тридцатого декабря в офисе будет костюмированный корпоратив. Для тех, кто останется, естественно. Не подведите. В общий чат скину некоторые изменения по следующему номеру. С января будут глобальные перемены, но пока завершим год в привычном вам формате. Да, еще у нас будет новенький – художник и фотограф. Я его представлю вам в январе.
– А как же я? – возмутился Паша.
Лиманов спокойно перевел на верстальщика взгляд и проигнорировал его выпад.
– На этом все. Можете быть свободны.
Зал взорвался гулом и шорохом подошв, Лена скользнула на выход одной из первых, и мне так стало тоскливо за нее. Я обернулась на Лиманова, он склонился над Зиночкой, что кокетливо похлопывала ресницами и кивала в такт его словам. О чем они говорили, я уже не слышала – спешила к выходу. Только бы успеть. Только бы этот черный стервятник не отправил фото в сеть. Я уже на все согласна, только бы не раскрыть себя сейчас. Чтобы мне испариться, нужны деньги, а я машину взяла, все сбережения потратила. Мне нужно время, и я его выиграю.
– Тая, останьтесь! – прокричал Лиманов в спину, когда я схватилась за ручку двери. – Мне нужно с вами поговорить.
Дождавшись, когда секретарь закроет за собой дверь, я, наконец, подняла на Арсена Славовича испуганный взгляд. Неужели все-таки тот ублюдок отправил фото, и шеф теперь все знает?
– Тая, – начал Лиманов с хмурым видом. Он сидел во главе стола и, сложив перед собой крупные руки, смотрел в одну точку. – Считаешь, что я слишком жесток с Захаровой?
Я поджала губы и прищурилась. Это либо проверка, либо что-то еще, но для начала расставим дистанцию.
– Давайте не будем фамильярничать, – язвительно и четко сказала я. – Я вам не тыкаю, будьте добры и вы обращайтесь ко мне с уважением. Если решили хорошего журналиста, единственного достойного по криминальным темам, уволить – ваше право. Я не смею перечить. Я такой же подневольный, как и Лена, а мое мнение – всего лишь мое мнение. Могу идти? – повернулась на каблуках к двери, оставляя Арсена с открытым от удивления ртом. Пусть увидит меня в другом ракурсе, растекаться перед ним не планирую.
– Тая… стой, – чуть мягче сказал он. – Я думал, что это осуждается среди таких…
Я повернула голову слишком резко, отчего стеклянная комната чуть не ушла в сторону. Уставившись на шефа жестким взглядом, уточнила:
– Каких?
– Таких интеллигентных, как ты. Таких изысканных, строгих, идеальных… – Арсен провел ладонью по упрямому подбородку и встал. Мышцы натянули ткань футболки, очертили крупную, подкачанную грудь и рельефы торса. – Ладно, поговори с Леной. Пусть пояснит, зачем она пошла на это. Вдруг и правда что-то важное. И узнай, есть ли что-то еще, более унизительное, чем откровенные фото.
– Я что по вашему похожа на разведчика или доносчика? – стянув руки на груди в тугой узел, посмотрела в его глубоко-карие глаза. Не будет поблажек, красавчик. Мне их никто не давал. Никогда. Даже когда умоляла пощадить, даже когда не получалось дышать от горя. Всем было плевать. Вот и мне плевать. – Сами спрашивайте, если вам нужно, – повернулась в профиль и собралась уходить, но шеф снова остановил.
– Но ты же сама предложила! – возмутился Лиманов и, наклонив голову, осмотрел мою спину и попу. От этого откровенного взгляда стало жарко. Арсен нагло и многозначительно скользил по моему телу, а сам спокойно объяснял: – За эротику я увольнять никого не собираюсь. Это личное дело каждого.
– Тогда зачем этот цирк? – искренне удивилась я и встала к нему лицом – хватит пялиться на мой зад. – Угрозы увольнением за скелеты?
Он моргнул и растянул зубастую улыбку.
– Нужно знать грешки сотрудников, тогда проще руководить, направлять. Да никого увольнять я не буду. Ты что, поверила? На секундочку, такие скандалы только рейтинг журналу добавляют, а еще хотелось, чтобы ты согласилась на завтрак. Заметил, что к Лене ты очень тепло относишься. В общем-то, сыграл на твоих чувствах.
– Какой наблюдательный, – прыснула я. – И что вы обо мне еще знаете?
– Ты скрытная, как улитка, но импульсивная, как партнера. Можешь молчать, когда хочется кричать, но выпускаешь иголки, когда защищаешься. Никому не доверяешь. Тебе проще выполнить самой сложное дело, чем кому-то поручить. Пьешь кофе без сахара. Питаешься скудно, судя по торчащим косточкам ключицы и впалым щекам. Носишь одежду из натуральных тканей, подозреваю, что от синтетики твоя нежная кожа страдает. Не открываешь лишний раз свое тело, но не стыдишься его – это что-то другое, – он прочертил пальцем в воздухе линию разреза на моей юбке и показал на туфли. – Не любишь высокий каблук, – огладив теплым взглядом мои ноги, Арсен на миг задержался на груди и переместился на губы. – Не носишь лифчик, он тебе не нужен, только давит и стесняет движения. Ты красишься, потому что этого требует мода, да и не хочешь выделяться на фоне других, на губах ни грамма помады, легкий бальзам, чтобы от холода не пересыхала кожа.
Он вдруг замолчал.
Я наклонилась немного, чтобы сдержать рвущийся панический хохот, но все-таки рассмеялась. Истерично и звонко. Пульс от страха, что я для шефа – открытая книга, тарабанил в висках.
А что ты скажешь о моем прошлом? Тоже покопался?
С трудом выдохнув, я выровнялась, убрала за спину тяжелую прядь волос. Мне здесь ловить нечего: рано или поздно Лиманов доберется до истины, но я тогда уже буду далеко. Сейчас бы продержаться пару месяцев, чтобы хоть немного скопить.
Вспомнила, что мобильный все еще в кабинете, и если я не вернусь скорее – об отсрочке можно и не мечтать. Еще несколько минут, и придется мне искать оправдание, а не Захаровой. Только с той разницей, что у Лены была художественная фотография, а у меня…
– Тая, сходим поужинать?
Наглый. Прямой. Согласиться?
Я повернулась к двери, распахнула ее и бросила Лиманову через плечо:
– Нет! Никуда я не пойду с вами, прекратите свои заигрывания. Я никогда не мешаю работу с личным, и вы мне неинтересны.
– Серьезно? – его голос прозвучал таинственно и шершаво. Словно грим хорошего начальника вдруг упал, а на его месте оказался изысканный покоритель дамских сердец. Но я не из тех, кто на такую чушь ведется.
Лиманов встал, я слышала, как стукнула ножка стула.
– Даже шанса не дашь? – его голос передвинулся мне за спину, а я потянулась к двери, потому что желала сбежать.
И тут я вспомнила просьбу Леры. Вот же! Дождалась, когда Арсен подойдет ближе и добавила:
– Соглашусь на обед, если вы возьмете на работу одного хорошего парня.
– Хитро, Таис, но я согласен, – не раздумывая, ответил Лиманов, выпустил меня в общий зал, поклонился учтиво и ушел к себе.
Быстро. Не оглядываясь. Не оставляя мне возможности передумать. Гад. Но красивый гад.
Я несколько секунд пялилась на его упругий зад и вальяжную походку, а потом смутилась от взглядов сотрудников и побежала к себе. Щипать черного петуха. Чтоб он подавился бобовым зернышком!
Raven: Ты стратила, Афина.
Последнее сообщение было отправлено более часа назад. Я стояла у рабочего места, уперевшись ладонями в столешницу, потому что ноги не гнулись, и сердце не успокаивалось. Я хаотично думала, что пернатый сделал после того, как отправил эту фразу, и кто на меня смотрел с особым интересом, когда я находилась в переговорной.
Неужели Паша?
Я зыркнула на его место, но парень уже ушел домой. Многие ушли – рабочий день закончился, номер сдали, можно немного выдохнуть. Стало жутко тихо и мрачно. Притушился свет, замолкли компьютеры, остыли принтеры. Часы на стене в холле стали тикать размеренней и четче: даже сквозь толстое стекло я слышала их пульс.
Присела в кресло, чтобы не упасть. Возможно, сейчас последние минуты, что я здесь работаю. Возможно, остались крохи секунд, прежде чем откроется дверь, мне заломят руки за спину и уведут в комнату с бетонными стенами и узкой кроватью у стены. Я всегда так представляла тюрьмы.
Ворон ведь много раз пугал, много раз обещал выполнить угрозы, а я не воспринимала всерьез. Я была словно в капсуле наивности, а сейчас, когда никого рядом нет, суета ушла, чужие голоса растворились в темноте вечера, мне вдруг стало до ужаса страшно, что вся моя жизнь, как карточный домик, сломается.
Бессмысленно мучиться вопросами, на которые ответить все равно не могу. Отправил – не отправил? Какая разница теперь? С Леной поговорю завтра, Артура попытаюсь устроить, а дальше… а дальше все равно что. Я устала.
Не скажу, что пряталась все эти годы. Нет. Наивно думала, что все свидетели умерли, а заинтересованные просто забыли. Они все влиятельные люди, не захотят огласки. Я просто вычеркнула тот кусок жизни из своей судьбы, сделала вид, что у меня амнезия. Так было удобней всего, но сейчас придется все вспомнить. Коша явно где-то налажал, оставил толстые след наших общих деяний. Даже после смерти не оставляет меня в покое. Урод.
Когда звякнуло входящее сообщение, я даже не вздрогнула. Открыла и пробежалась глазами по строчкам.
Но прежде чем до меня дошел смысл, почувствовала на себе взгляд. Долгий и любопытный. Приподняла осторожно голову и выглянула из-под упавших на лоб волос. В зале находился только охранник, и он смотрел в упор на меня. И даже не отвернулся, когда я заметила его интерес.
Он? Ворон?
Я прочитала еще раз сообщение.
Raven: Похоже, ты не воспринимаешь меня всерьез. Придется пойти на более радикальные меры. Я, Таисия Богдановна, знаю о тебе все. И если ты сейчас не выполнишь мои требования, пожалеешь, что родилась на свет. Сними нижнее белье и оставь в столе. И не выделывайся, сучка, ты меня разозлила. Или сделаешь это, или завтра тебе конец.
Я снова подняла голову и взглянула на охранника. Он отвернулся и, заложив руки за спину, бродил между столов, а потом сел на гостевой диван и устало откинул голову назад. Руки у него были свободны все это время, не мог он отправлять сообщения. А если делал это отложено?
Raven: Не пялься на него – это не я.
Откуда ты смотришь, тварь?
Кабинет почти пустой, везде стекло. Куда он мог поставить камеру, чтобы следить за мной?
Я встала, поправила юбку, проверила, чтобы декольте не распахнулось из-за пуговиц на блузе, и подобралась. Осмотрела потолок, изучила углы, стыки. Ничего даже близко похожего на слежку. Где твои глаза, ворон паршивый?
Компьютер?
Вернулась к столу и огладила пальцем кант монитора. Ничего. Только вебка смотрела на меня черным глазом. Взломал ее? Но я не удивлюсь, что у него есть доступ ко всем моим данным, личным перепискам и кодам. Даже банковским, твою ж мать.
Я наклонилась, игнорируя пиликающие входящие, достала из стола изоленту и наклеила ее на глазок. Теперь слепой стервятник не сможет за мной наблюдать.
Raven: Думаешь, я настолько глуп, чтобы иметь в запасе только одну камеру?
Блефует. Ну должно же у него быть слабое место?!
Я сложила пальцы и показала пустому кабинету фак. Заулыбалась ехидно, а потом дернулась, потому что по ступенькам со своего офиса спускался Лиманов.
Стало жарко, ведь он мог увидеть, что я тут жестикулирую. Подумает, что я припадочная. Да пусть думает, мне как-то фиолетово.
Я поспешила выключить компьютер и бросила гудящий мобильный в карман. Не буду читать этого гада при начальнике.
Но телефон не умолкал. Так активно вибрировал, что по телу разносились незнакомые, но безумно приятные колючки. Словила себя на мысли, что эта игра, угрозы, шантаж заводят меня. Вот же гадость! Хоть и вымотал меня этот день, но в моей серой жизни внезапно появился драйв, искры. Я больная, я точно сумасшедшая! Мне не может такое нравится. Не. Мо-жет!
Нужно решить, что делать: поддамся на шантаж один раз, Воронёнок будет тянуть из меня жилы бесконечно. Позволить ему выдать меня? А если это маньяк, о котором говорила Лена? И я не попытаюсь его раскрыть? Должна. Ведь гибнут девочки – это важнее моих личных прихотей и страхов.
Тогда придется играть, но как же это унизительно.
И волнительно.
Арсен застыл возле кабинета, но не входил. В черном пальто он казался еще выше и крупнее. Стоял около двери и просто смотрел мне в глаза сквозь стекло, будто ждал разрешения. И я не сдержалась: улыбнулась и кивнула ему.
Он приоткрыл створку и протянул виновато:
– Думал, что пошлешь меня, куда подальше.
– Это почему? – я засобиралась. Сложила в сумку кошелек, блокнот и только потом достала мобильный из кармана, чтобы переложить, но пока оставила его на столе. Он начинал меня раздражать бесконечным вибро.
Лиманов пожал плечами и остался у входа.
– Ну, я так… никогда не делаю. Не бегаю за женщинами. Тем более, в первый день знакомства.
– Они бегают за тобой? – я потянулась за пальто, набросила быстро на плечи, проверила ключи от машины – на месте. Они зазвенели между пальцами.
Арсен прыснул и скромно опустил голову.
– Прогресс. Ты перешла на «ты», – заметил он и перевел взгляд на охранника за стеклом.
– Я не обижаюсь, не бери в голову, Арсен. Просто не привыкла к такому напору.
– Буду впредь осторожней, – Лиманов повел плечом и поджал губы, прочесал пальцами темные волосы. Его руки заметно дрожали.
– Работаем дальше? – я пыталась попасть пуговицей в петлицу, но она упорно не поддавалась. Лиманов, заметив это, подался вперед, чтобы помочь, но я выставила ладонь.
– Дистанция, – подчеркнула сухо и шагнула назад.
– Извини, – отступил мужчина. Хлопнул себя по бедру перчатками. – Черт! Все наперекосяк. Тая, всего один обед. Ты же не откажешь мне?
– Я же согласилась.
Он просиял, а потом снова смутился.
– Чувствую себя идиотом, если честно. Могу представить, как выгляжу в твоих глазах. Ты можешь отказаться, если это… неприятно.
Я прищурилась. Выглядел он красавчиком, вопреки странностям в поведении, но я никогда не цеплялась за внешнее да и привыкла к одиночеству. Я прожженная холостячка, и изменить мои привычки будет сложно.
– Запустим декабрьский номер и сходим на обед. Договорились? – предложила я.
– Заметано. – Арсен заметно и с облегчением выдохнул. Немного расправил плечи и осмелился глянуть мне в глаза. Кожа перчаток под его длинными пальцами поскрипывала, и я быстро окинула взглядом его руки. Подметила для себя детали, насколько позволяло расстояние. Колец и украшений он не носил, а на большом пальце, снаружи, я увидела ленточку старого шрама, не больше трех сантиметров. Довольно глубокий порез. Скорее, всего, зашивали.
– Тебя подвезти? – спросил Арсен, спрятав быстро руки в карманы. Он посмотрел в сторону, будто боялся встречаться со мной взглядом слишком долго. Мужественные скулы подрагивали, а губы напряженно вытягивались в кривую.
– Нет, спасибо. Я на машине.
– Тогда до завтра? – он помялся пару секунд на пороге, будто еще что-то хотел сказать, улыбнулся краешком губ и, не дождавшись от меня «до свидания», ушел.
Странный. Не знаю почему, но вот странный.
И тут я поняла, что странно. Меня даже волной жара обдало.
Что такой, с виду приличный, видный и властный в работе, мужчина волнуется рядом с женщиной.
Лиманов совсем не кичится богатством, не выглядит снобом, не кажется покорителем дам. Будто мальчик, которого в школе обижали и обзывали девочки, а он их теперь боится, как огня. И несмотря на то, что я ему явно понравилась, он будто неопытный ухажер – ходит вокруг да около и не знает, как подступиться. Что-то пробует, но как-то неумело. Да и оно мне не нужно, пусть лучше к Зиночке попристает. Та всегда рада мужскому вниманию. Или Таня с первого этажа. Та знает толк в мужских страстях и с радостью их утолит. Но не я. Я не гожусь в пары. Никак не гожусь. Я даже, как друг не гожусь. Паршивая овца.
Кивнув своим мыслям, я прошла к выходу, но решила все-таки прочитать сообщения на мобильном.
Первое было звуковое. Я от неожиданности не сразу решилась его включить. Пальцы дрожали над кнопкой «плей», а когда в кабинет ворвался искристый мужской хохот, я застыла пораженная.
Ворон отсмеялся и хрипло заговорил:
– На хрен тебя логичней посылать, а не меня. Ты же уже это проходила не раз. Шлюшка. Да? Приятно было подкладывать свою норку под жирных толстяков? Скажи честно, ты получала удовольствие от этого или все ради бабла?
Следующее аудио включилось автоматом.
– Если думаешь, что я блефую – послушай это…
Сначала что-то шуршало, а потом в записи послышался мой голос:
– Хочешь меня? Скажи, что хочешь…
– Хочу…
Я не помню этого момента. Как странно. Но голос точно мой.
Включилось еще одно аудио.
– Так вот тебе мой ответ. Хочу тебя выдрать так, чтобы ты умоляла еще. Слушайся меня, милая Афи, и я буду нежным. Быстро оставила свои сладкие трусики в столе. Или я сейчас же отправляю этот видосик в сеть. Мне надоело играть.
После аудио в чате прогрузилось видео.
Я не стала его смотреть, потому что помнила по заставке, что там будет. Этот петух не блефует. И собрал на меня такой компромат, что любое следствие скажет ему спасибо. А еще голос. С низкими обертонами и совсем не знакомый. Обработанный? Скорее всего.
На этот раз сообщение прилетело текстовое.
Raven: У тебя есть время до выхода из кабинета. Думай, Афиночка, думай. Или мы играем, или в тюрягу. По тебе там кроватка уже лет пять плачет.
И ушел в офлайн.
О проекте
О подписке