Без дедушки вообще все остановилось. Куда-то исчезли кролики с ушами-осоками, сломался умывальник, и я больше не спала на печи под картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».
И я пишу это и чувствую, как в груди начинает образовываться знакомая пустота – начало тоски, которую победить можно, только если лечь на снег и пролежать на нем ночь. Но я не буду. В этот раз не буду. Ведь он никуда не делся – мой Север. И можно туда прилететь. Вернуться туда такой же бездомной, как и была тридцать лет назад. Такой же маленькой и неразумной, как в девятом классе, когда в минус сорок выскакивала в школу без шапки и в осеннем пальто. Такой же несуразной, откровенной и смешной, как в четвертом.
Мы гнемся – роем – ищем – добываем – роем – гнемся – добываем – ищем – роем, и от всего это смердит потом, смертью и мужиками в шапках, приклеенных к затылкам. И мы ее находим, и нефть начинает пахнуть деньгами, нулями, серебром, ладонями и сыром дор блю, и все это забивается под ногти и в поры нашей шеи и ключиц, и мы сами начинаем пахнуть нефтью.
Через шесть дней я начинаю разрушать свой мир, разрушать себя, чтобы, полностью уничтожив свое сознание и самооценку, заново все это построить. Я не знаю, почему так. Почему, поднявшись и воспарив над самой собой, мне обязательно необходимо низвергнуть себя на самое отвратительное, мерзкое, смрадное дно. Жи
Какие на ощупь мои мысли? Есть ли у мыслей тела? Какие они? Мягкие? Жесткие? Волокна? Эластик? Холодные? Тянутся? Какой длины поток одной? Километр? Два? Пересекаются ли тела мыслей? Накладываются ли друг на друга? Мешают ли друг другу? Заряжаются друг от друга? С какой скоростью бегут? Хотят ли обогнать друг друга? Есть ли ревность? Зависть? Как умирают? Видят ли другие, что та мысль, что летела рядом, вдруг умерла? Светятся ли они? Почему их одновременно 3, 5, 18, 4, 6, 20? Ка
Бросать и уезжать навсегда с поджогом мостов – поражение. Потому что земля для русских определяюща. Уровень экзистенциальности русских шкалит, и если бежать, то лет в пять. Чтоб уж наверняка и в обнимку с великолепной амнезией, которая не диагноз, а свойство каждого живущего с малолетства в пределах одного государства. В остальных случаях требуется содрать с себя старую кожу и нарастить новую. Хотите знать, больно это или нет? Попробуйте расстаться с кожей мизинца.