Проблемы группы армий «Центр» к 6 августа 1941 г.

Несмотря на победы вермахта на участке группы армий «Центр» за первые полтора месяца войны, отдельные события указывали на то, что будущие победы окажутся уже не столь легкими. Самым главным признаком был крах расчетов Гитлера относительно того, что Советский Союз неизбежно падет после того, как вермахт уничтожит большую часть Красной армии к западу от Западной Двины и Днепра. Уже к 10 июля это предположение оказалось абсолютно неверным. Хотя армейская группа фон Бока и разгромила три из четырех полевых армий советского Западного фронта (3, 4 и 10-ю) к концу июня, но, дойдя до вышеуказанных двух рек 7 июля, фон Бок вдруг обнаружил еще пять советских армий (16, 19, 20, 21 и 22-ю), которые все же оказали ему хоть и недостаточное, но все-таки упорное сопротивление. Четыре недели спустя, после окружения и почти полного разгрома трех из этих пяти армий (16, 19 и 20-й) под Смоленском к 6 августа, фон Бок с явным недоумением обнаружил на фронте своей группы армий еще пять непонятно откуда взявшихся советских армий (24, 28, 29, 30-ю и ярцевскую группу), которые будто феникс из пепла возникли из тылов Красной армии и соединились с пока что целыми 13, 21 и 22-й армиями. К тому же его ждал еще один сюрприз: каким-то образом ускользнув от внимания германской разведки, в глубоком тылу СССР формировалось еще несколько армий (31, 33 и 43-я). Немцы были свято убеждены, что с русскими покончено уже после сражений на подступах к Смоленску, но на самом деле подобные появления как бы ниоткуда свежих сил русских будут преследовать немцев до самого конца 1941 г.²

Вторым показателем, внушившим тревогу германскому генералитету еще в начале августа, был вывод о том, что война на Востоке существенно отличалась от предыдущих войн на Западном фронте в нескольких важных аспектах. Прежде всего, сражения первых шести недель войны продемонстрировали, что «восточные километры» выглядят совсем не так, как «западные». Весьма слабо развитая сеть дорог вкупе с более широкой железнодорожной колеей чрезвычайно затрудняли ведение наступательных операций.

После дождей грунтовые дороги превращались в непроезжую грязь, а различие в ширине железнодорожной колеи вынуждало вермахт перешивать ее на европейский стандарт по мере продвижения в восточном направлении. Головной болью немецких частей снабжения наряду с необходимостью восстанавливать взорванные мосты стали постоянные перебои войскового подвоза продвигавшихся на восток немецких войск. Сильнее всего описанная ситуация отразилась на танковых и моторизованных частях и соединениях обеих танковых групп фон Бока, которые согласно общепринятой тактике блицкрига далеко отрывались от пехотных и других соединений группы армий «Центр». Проще говоря, острая нехватка горючего ударили по боеготовности сил, глубоко вклинившихся на неприятельскую территорию. И наконец, хоть это вряд ли могло служить серьезной причиной ограничения боеспособности и маневренности вермахта по крайней мере до октября 1941 г., климат России с его резкими сезонными перепадами температуры также усугублял перебои войскового подвоза.

В оперативном отношении и в меньшей степени в тактическом из-за всех вышеописанных сложностей с войсковым подвозом вермахт все же не смог постоянно поддерживать бешеные темпы блицкрига на столь обширном театре военных действий, отличавшемся вдобавок и почти полным отсутствием соответствующей инфраструктуры. В итоге реальность подвергла сомнению еще один ключевой прогноз немцев относительно успешных оперативных перспектив операции «Барбаросса», базировавшейся именно на молниеносной войне, великолепно зарекомендовавшей себя на Западном фронте. В результате – явное отсутствие легких и скорых побед на Восточном. И когда немцы примерно к середине июля окончательно убедились в этом, вермахт на самом деле вынужден был перейти на некий «особый способ» проведения всех наступательных операций – сначала мощный рывок вперед, потом длительные периоды отдыха, ремонта техники и восстановления сил.

Третий показатель – оценка немцами самой Красной армии, ее командиров и рядового состава также оказалась несостоятельной, что в будущем доставило им массу проблем. В этом отношении немцы основывались на впечатлениях и опыте прошлых лет, действиях Красной армии в Польше в сентябре 1939 г. и в Финляндии с конца ноября 1939 г. по март 1940 г. Именно тогда у немцев сформировалось мнение о том, что красноармейцам ни за что не выдержать ни танковых атак, ни налетов пикирующих бомбардировщиков, не устоять в боях с испытанными в боях немецкими солдатами. И хотя отчасти мнение это основывалось на объективном анализе, в основном оно основывалось на догмах нацистской идеологии о «неполноценных народах», которые не способны воспитать и обучить настоящих офицеров и командиров, не уступающих немецким. Увенчивала упомянутую оценку еще одна идея: дескать, и Красная армия, ее офицеры и солдаты, а возможно, даже целые категории населения Советского Союза (белорусы, украинцы и другие национальности, в особенности народы Кавказского региона) ненавидят и Сталина, и саму коммунистическую систему. Поэтому, рассуждали немцы, при любой благоприятной возможности эти офицеры и солдаты сложат оружие, сдадутся в плен или же просто-напросто исчезнут, затерявшись на бесконечных просторах России.

К началу августа, однако, эти предположения оказались совершенно ни на чем не основанными. Хотя солдаты Красной армии действительно сдавались в плен или же сотнями дезертировали (чего нельзя сказать об офицерах), десятки, а то и сотни тысяч героически сражались, проявляя чудеса храбрости, нередко жертвуя жизнью в боях. И надо сказать, это в немалой степени охладило пыл очень многих солдат и офицеров вермахта, лишило их иллюзий на скорую, бескровную и легкую победу в России.

Проблемы Советов 22 июня – 6 августа 1941 г.

Однако, невзирая на все сложности, испытываемые немцами, политическое руководство и военное командование Советского Союза, офицеры и солдаты Красной армии в июле и в начале августа 1941 г. подверглись невиданным испытаниям, перед ними встали внушавшие ужас, казавшиеся неразрешимыми проблемы. Период с конца июня, весь июль и по начало августа был отмечен следовавшими одна за другой катастрофами, небывалыми кризисами для Красной армии. И самой серьезной из проблем, потребовавшей впоследствии колоссальных усилий для их восполнения, были потери офицерского состава, приведшие к сокращению его до одной трети штата офицеров мирного времени и произошедшие всего за первые полтора месяца войны. В целом, вероятно, речь идет о потерях не менее 1,5 миллиона солдат и офицеров – цифра, неуклонно увеличивавшаяся и достигшая в конце концов почти 3 миллионов человек к концу августа 1941 г. Поскольку ожесточенные бои всего этого периода по нарастающей лишали Красную армию своих лучших и наиболее подготовленных солдат, им на замену приходили необстрелянные и весьма поверхностно подготовленные резервисты и призывники со всех концов Советского Союза. В сложившейся ситуации высшее командование Красной армии оказалось перед необходимостью приступить к интенсивному обучению молодых офицеров и солдат, причем обучать их приходилось непосредственно на поле боя, в боях с накопившими боевой опыт в Европе, до зубов вооруженными солдатами противника. Поразительно длинный перечень разгромленных или почти разгромленных советских армий, хоть в какой-то степени и компенсированный новым пополнением, служил доказательством сложившейся катастрофической ситуации.

Положение усугублялось еще и тем, что значительную часть офицеров Красной армии составляли «политические комиссары», то есть чисто идеологические, но никак не командные кадры, многие из которых, включая представителей генералитета, пережили чистки конца 1930-х гг. и были вынуждены принимать командование над частями и соединениями, не имея ни соответствующих навыков, ни образования, да еще в условиях навязанной немцами тактики и стратегии «молниеносной войны». В результате после пережитых в 30-х гг. сталинских чисток за несколько лет до войны командование Красной армии в 1941 г. подверглось еще одной «чистке» – «чистке огнем» в течение первых шести недель войны. Этот чисто дарвинистский процесс «естественного отбора», то есть освоение науки боя на поле боя, был чреват гибелью и их самих, и их подчиненных – рядовых солдат, вынужденных выполнять их не всегда разумные и оправданные военной необходимостью приказы. И напротив, что самое удивительное, бои в июле и начале августа продемонстрировали также и то, что среди многочисленного офицерского корпуса Красной армии, крайне разнородного по своему составу, все же были и те, кто сумел доказать командные умения и навыки в боевой обстановке и в результате понимал, как уничтожить противника и, в то же время, выжить самому. Немало таких было и среди высшего командования. Поэтому, кроме выдающегося командира Жукова и других, таких как Тимошенко, Конев, Рокоссовский, Курочкин и Плиев, были и другие генералы, которые выжили в июльско-августовской мясорубке и в грядущем привели свои фронты, армии и корпуса к победе. Конев и Рокоссовский, самые заметные из выживших тогда, возглавили одни из самых главных фронтов Красной армии – 1-й Украинский и 2-й Белорусский фронты, которым в конце концов было суждено победоносно завершить Берлинскую операцию в апреле – мае 1945 г.

Если суммировать сказанное, невзирая на поражения, кризисы и другие проблемы, Красная армия выдержала выпавшие на ее долю испытания в июле и в начале августа 1941 г. К началу августа Сталин сумел выявить и бросить в бой стальное ядро «боевых» генералов, чьими титаническими, отчаянными усилиями, помноженными на бесстрашие и стойкость многих тысяч солдат Красной армии, Ставка и ее армия смогли избежать хаоса и бегства, все же организовав эффективный отпор врагу в виде контрнаступательных операций.

Успехи группы армий «Центр» 6–24 августа 1941 г.

Если судить поверхностно и на основании одних лишь донесений, сводок и даже событий того периода, сражения армии группы «Центр» в районе Смоленска в течение первых трех недель августа 1941 г. оказались важными и значительными в нескольких не менее важных аспектах. Во-первых, за первую неделю августа группа армий фон Бока добилась двух кардинальных успехов. Во-первых, пехотные соединения 9-й и 2-й армий наконец ликвидировали котел окружения под Смоленском, без всякого преувеличения проглотив три советские армии и восстановив прочную линию фронта к востоку от города. Во-вторых, фактически одновременно с этим XXIV моторизованный корпус танковой группы Гудериана^[6] внезапным ударом нанес поражение «оперативной группе» Качалова близ Рославля. В течение десяти дней силы Гудериана, развернувшись на юг и миновав реку Сож, приступили к осуществлению того, что обернется бесконечной серией смелых натисков танковых сил Гудериана и 2-й пехотной армии Вейхса, которая в конечном счете выльется в захват Гомеля и возымеет роковые для советского Верховного командования последствия, поставив под серьезную угрозу с севера столицу Украины Киев.