4

Они вышли. От лестницы в обе стороны уходил коридор. Палата Рейчел была слева от лестницы, примерно посредине коридора.

– Это единственный выход? – спросил Тедди.

Коули кивнул.

– С крыши сюда нельзя проникнуть? – спросил Чак.

Коули помотал головой:

– На крышу можно попасть только по пожарной лестнице с южной стороны здания. На лестницу ведет специальная дверь, которая всегда заперта. Ключи от нее есть только у персонала. Чтобы попасть на крышу, ей пришлось бы спуститься вниз, выбраться наружу, воспользоваться ключом и по пожарной лестнице залезть на крышу.

– Но крышу проверяли?

Кивок.

– Как и все комнаты в этом корпусе. Сразу же. Как только обнаружили, что она исчезла.

Тедди показал пальцем на санитара, сидевшего возле лестницы за столиком.

– Это круглосуточный пост?

– Да.

– Значит, кто-то здесь сидел прошлой ночью.

– Санитар Гантон, кстати сказать.

Они подошли к лестнице.

– Короче… – сказал Чак, вопросительно подняв брови.

– Да, – согласился тот.

– Короче, – повторил Чак. – Мисс Соландо из запертой палаты попадает в коридор, спускается по ступенькам… – Они спустились на один пролет, и Чак показал большим пальцем на другого санитара, что дежурил на лестничной площадке второго этажа. – Незаметно проходит мимо второго санитара, непонятно как, вероятно сделавшись невидимкой, спускается еще на один этаж и выходит наружу…

На нижнем этаже они увидели перед собой просторную комнату с несколькими кушетками вдоль стен, большим раскладным столом и складными стульями в центре. Через эркеры комнату заливал уличный свет.

– Комната отдыха, – сказал Коули. – Здесь пациенты в основном проводят вечера. Вчера здесь состоялась групповая терапия. Вы видите портик, а за ним пост медицинской сестры. После отбоя здесь собираются санитары. Вообще-то, они должны драить пол, мыть окна и тому подобное, но чаще всего мы их застаем за картами.

– А прошлой ночью?

– По свидетельству тех, кто вчера находился на дежурстве, карточная игра была в самом разгаре. Семеро мужчин, сидя за столом у подножия этой лестницы, резались в покер.

Положив руки на бедра, Чак с шумом выпустил из легких воздух.

– И тут наш человек-невидимка поворачивает направо или налево.

– Повернув направо, она попала бы сначала в столовую, потом в кухню, а за ней зарешеченная дверь с сигналом тревоги, который включается в девять, после ухода кухонного персонала. Повернув налево, она должна была бы пройти мимо поста и комнаты отдыха для врачей. Оттуда нет выхода наружу. Их только два: в противоположном конце или по коридору за лестницей. У обоих выходов вчера дежурили люди. – Коули глянул на часы. – Господа, у меня совещание. Если у вас возникнут вопросы, пожалуйста, обращайтесь к медперсоналу или лично к Макферсону. Он непосредственно занимается поисками и располагает всей необходимой информацией. Ужин для персонала – ровно в шесть, в большой столовой, она находится в подвальном этаже общежития для санитаров. После ужина все соберутся здесь, в комнате отдыха, и вы сможете поговорить с любым, кто дежурил прошлой ночью, когда произошел инцидент.

Он вышел в дверь, и они смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду, свернув налево.

– Без «крота» тут явно не обошлось, что скажешь? – спросил Тедди.

– А мне нравится версия человека-невидимки. Может, она знает магическую формулу. И сейчас наблюдает за нами. А? – Быстро глянув через плечо, он снова обратился к Тедди: – Есть над чем поразмыслить.

Во второй половине дня они присоединились к поисковой партии и двинули вглубь острова. Бриз потеплел и словно тяжестью налился. Большая часть территории была во власти дикой природы: поля, поросшие сорняками и высокой травой, за ноги цеплялись корни старых дубов, в тело впивались колючие побеги. Эти буйные заросли в основном были непроходимыми, даже если ты держал в руке мачете, как некоторые из охранников. У Рейчел Соландо не было мачете, но даже если бы и был, сама природа вытолкнула бы ее на берег.

В глазах Тедди вся поисковая экспедиция выглядела бессмысленной, так как, кроме него и Чака, в конечный успех, кажется, никто не верил. Люди угрюмо прочесывали периметр, глядя себе под ноги. В какой-то момент, обогнув россыпь черных валунов, они увидели перед собой утес, уходивший в море. Слева, за травостоем, где мох, репейник и кусты с красными ягодами образовали немыслимый клубок, виднелась прогалина, тянувшаяся до подножия низких холмов. Холмы постепенно подрастали, так что каждый следующий был выше предыдущего, и последним в ряду был зазубренный утес. Тедди обратил внимание на овальные проемы на боку утеса.

– Пещеры? – обратился он к Макферсону.

Тот кивнул:

– Есть несколько.

– Вы их осмотрели?

Макферсон, вздохнув, сложил «домиком» ладони от ветра и закурил тонкую сигарету.

– У нее две пары обуви, пристав, и обе остались в чулане. Как можно босиком пройти по этим джунглям, через которые мы-то кое-как продрались, потом по этим валунам, да еще взобраться на утес?

Тедди показал на самый пологий холм за прогалиной:

– А если она выбрала обходной маршрут и поднялась наверх с западной стороны?

Макферсон ткнул пальцем рядом с пальцем Тедди.

– Видите, где обрывается прогалина? У кончика вашего пальца? Это болото. А подножие холмов поросло ядовитым плющом, виргинским дубом, сумахом и тысячью всяких сорняков, у которых колючки размером с мой член.

– Такие же большие или такие же маленькие? – полюбопытствовал шедший впереди Чак, обернувшись через плечо.

Макферсон улыбнулся:

– Средние.

Чак понимающе кивнул.

– Что я хочу сказать, господа? У нее не было другого выхода, кроме как держаться береговой линии, которая, в какую сторону ни иди, довольно скоро обрывается. – Он показал на утес. – И ты упираешься в скалу.

Часом позже они уткнулись в ограждение на противоположной стороне острова. За ним виднелись старый форт и маяк, обнесенный собственным забором. У ворот стояли два охранника с винтовками наперевес.

– Водоочистка? – спросил Тедди.

Макферсон подтвердил кивком.

Тедди перевел взгляд на Чака. Тот вопросительно поднял брови.

– Водоочистка? – повторил свой вопрос Тедди.

За ужином к ним никто не присоединился. Они сидели одни в волглой одежде от случайных капель, заброшенных теплым бризом с океана. В сумерках за окном погромыхивало – бриз перерастал в настоящий ветер.

– Из запертой палаты, – сказал Чак.

– Босая, – сказал Тедди.

– Мимо трех внутренних постов охраны.

– И кучи санитаров.

– Босая, – повторил Чак.

Тедди повозил по тарелке волоконца картофельной запеканки с мясом.

– Поверх стены с проволокой под током.

– Или через охраняемые ворота.

– В эту свистопляску.

Ветер сотрясал здание и саму тьму за окном.

– Босая.

– Никем не замеченная.

Чак пожевал еду, отпил глоток кофе.

– Если кто-то на острове умирает, – не без того, правильно? – куда его девают?

– Хоронят.

Чак кивнул.

– Ты сегодня где-нибудь видел кладбище?

Тедди покачал головой:

– Может, где-то за забором.

– Ага. Как и их водоочистка. – Чак отодвинул от себя поднос и откинулся на спинку стула. – Кто на очереди?

– Медперсонал.

– Думаешь, от них будет толк?

– А ты?

Чак усмехнулся. Он закурил, не спуская глаз с Тедди, а его усмешка перешла в тихий смех, в такт которому изо рта повалил дым.

Тедди стоял посередине комнаты, а медперсонал сидел вокруг него. Руки он положил на спинку металлического стула. Рядом Чак, руки в карманы, привалился спиной к балке.

– Я полагаю, вы все в курсе, зачем мы здесь собрались, – начал Тедди. – Прошлой ночью совершен побег. Насколько мы можем судить, пациентка исчезла. У нас нет доказательств, подтверждающих предположение, что пациентка исчезла без посторонней помощи. Вы со мной согласны, Макферсон?

– Угу. Оценка ситуации на данный момент точная.

Тедди уже собирался продолжать, когда подал голос Коули, сидевший рядом с медсестрой:

– Господа, вы не представитесь? Не все мои коллеги с вами знакомы.

Тедди встал во весь рост.

– Федеральный судебный пристав Эдвард Дэниелс. А это мой партнер, федеральный судебный пристав Чарльз Ауле.

Чак помахал присутствующим и снова убрал руку в карман. А Тедди продолжил:

– Макферсон, вы с вашими людьми прочесали остров.

– Так точно.

– И что вы нашли?

Макферсон распрямился на стуле.

– Ничего, что указывало бы на женщину в бегах. Ни оторванного лоскутка, ни отпечатков ног, ни примятой травы. Течение вчера было сильное из-за мощного прилива, поэтому о заплыве говорить не приходится.

– Она могла попытаться.

Это подала голос медсестра Керри Марино, худенькая, с копной рыжих волос, которые она распустила, как только вошла в комнату. Она положила белую шапочку на колени и пальцами обеих рук лениво расчесывала гриву, что можно было бы принять за жест усталости, но, судя по реакции мужчин, исподволь бросавших на нее взгляды, сигнал, который она посылала, означал приглашение в постель.

– Что вы сказали? – переспросил Макферсон.

Расчесывание прекратилось, и обе руки упали на колени.

– Может, она попыталась отправиться вплавь и утонула?

– Тогда бы ее уже выбросило волной на берег. – Коули зевнул в кулак. – Вон какой прилив.

Марино подняла руку, словно собираясь попросить у всех прощения, но сказала другое:

– Я подумала, что это заслуживает внимания.

– Спасибо, – сказал Коули. – Пристав, пожалуйста, задавайте свои вопросы. У всех позади долгий трудовой день.

Тедди оглянулся на Чака, и тот ответил выразительным взглядом. Пропавшая пациентка, известная своими насильственными действиями, разгуливает на свободе, а все думают только о том, чтобы поскорей завалиться спать.

– Мистер Гантон сообщил нам, что в полночь он заглянул к мисс Соландо и не обнаружил ее у себя. Замки на оконной решетке и на двери остались нетронутыми. Мистер Гантон, прошлой ночью между десятью и двенадцатью ваше наблюдение за коридором на третьем этаже ни разу не прерывалось?

Несколько голов повернулись в сторону Гантона, и Тедди слегка смутился; в насмешливых взглядах читалось: и этот учителишка задает вопросы лучшему ученику класса!

Гантон отвечал, разглядывая собственные колени:

– Только когда я заглянул к ней и не застал в палате.

– То есть секунд тридцать.

– Если не пятнадцать. – Он поднял глаза на Тедди. – Комнатка-то крошечная.

– А в остальном?

– А в остальном… В десять всех заперли. Она была последней. Я сидел на посту, возле лестницы, и за два часа никто не проходил.

– И вы ни разу не отлучались?

– Нет, сэр.

– За чашкой кофе, например?

Гантон помотал головой.

– Вот что, ребята, – сказал Чак, отрываясь от балки. – Давайте пофантазируем. Допустим… это не более чем предположение и ничего личного, мистер Гантон… допустим, каким-то образом мисс Соландо прошмыгнула по потолку…

Раздались смешки.

– …и оказалась на лестнице, ведущей на второй этаж. Мимо кого ей пришлось бы пройти?

Санитар-альбинос с крашеными оранжевыми волосами поднял руку.

– Вас зовут?.. – спросил Тедди.

– Глен. Глен Майга.

– О’кей, Глен. Вы были на посту всю ночь?

– Ну да.

– Глен, – с напором сказал Тедди.

– Чё? – Санитар оторвал взгляд от ногтя, из-под которого выковыривал грязь.

– Как на духу?

Глен посмотрел на Коули, потом снова на пристава.

– Всю ночь.

– Глен, я жду.

Под пристальным взглядом Тедди у санитара расширились зрачки, и наконец он выдавил из себя:

– В туалет разок сходил.

Коули всем телом подался вперед:

– Кто вас заменил?

– Я только отлить, сэр. По-быстрому. Извиняюсь.

– И долго вы отсутствовали? – спросил Тедди.

Глен повел плечами:

– Минуту. Не больше.

– Минуту. Вы уверены?

– Я же не верблюд.

– Не спорю.

– Зашел-вышел.

– Вы нарушили протокол, – снова вмешался Коули. – Господи.

– Да, сэр. Я…

– Сколько было на часах? – спросил Тедди.

– Одиннадцать тридцать. Около того. – Страх Глена перед главврачом перерастал в неприязнь к Тедди. Еще пара вопросов – и дело кончится откровенной враждебностью.

– Спасибо, Глен. – Кивком Тедди дал понять партнеру, что пришла его очередь.

– В одиннадцать тридцать или около того игра в покер была в разгаре? – вступил Чак.

Несколько голов повернулись друг к другу, потом к Чаку, затем какой-то негр кивнул, а за ним закивали и остальные.

– Кто еще играл в карты в это время?

Четыре негра и один белый подняли руки.

Чак сосредоточился на самом активном, на том, который первым кивнул и первым поднял руку. Такой сбитый толстячок, чья бритая голова сияла в лучах света.

– Имя?

– Трей, сэр. Трей Вашингтон.

– Где вы все сидели, Трей?

Толстячок ткнул пальцем в пол:

– Примерно здесь. В центре комнаты. Лестница была прямо перед нами. И обе двери, передняя и задняя, просматривались.