Поваренок рассмеялся, но Роуну показался горьким его смех.

– Как допьешь молоко, стакан оставь на столе.

Он вышел из шатра, оставив озадаченного Роуна одного за столом.

Резким движением мальчик отставил стакан в сторону, обернулся и вздрогнул, заметив смуглого человека с короткой черной бородой, стоявшего позади него.

– Я – брат Жало, – сказал мужчина и сделал Роуну жест следовать за ним.

Семеро мужчин сидели, склонившись над кругом на большом плоском камне. Внутри круга углем были нанесены контуры витиеватого рисунка, отдельные части которого были завершены, хотя трудно было разобрать, что на нем изображено. Брат Жало взглянул на Роуна.

– Твоим цветом будет охра.

Он протянул мальчику меховые одежды и перчатки с обрезанными пальцами. Когда Роун их надел, Жало дал ему небольшую, похожую на трубочку воронку и мисочку с красновато-коричневым песком.

– Зачем мне все это? – спросил Роун.

– Цель нашего занятия – упражняться в терпении, упорстве и сосредоточенности. Наноси свой цвет там, где маленькие ромбы. Эти мои слова тебе на сегодня – последние.

Остаток дня был проведен в молчании. Каждый друг аккуратно наносил через свою воронку одновременно по несколько песчинок в отведенное его цвету место. Роун пытался сосредоточиться на поставленной задаче, но мысли его витали в облаках.

Стоув все тянется, тянется к Роуну… Она так близко, совсем рядом, он уже почти схватил ее за руку, но не успевает коснуться пальцев сестры, как костяная палица наездника обрушивается ему на голову.

Роун усилием воли вернулся в настоящее, но было уже поздно – песок из его воронки высыпался слишком быстро и заполнил пространство за пределами отведенных участков. Брат Жало это заметил, но ничего не сказал.

Ошибку исправить было почти невозможно, и когда перед заходом солнца прозвенел лагерный колокол, Роун почувствовал облегчение. Все суставы болели и не сгибались, казалось, будто он просидел в одной позе целую неделю, но сделать почти ничего не успел. Рисовавшие песком художники встали и низко поклонились. Потом каждый из них взял незажженный факел и направился к возвышенности в западной части лагеря. Роун следовал за ними, и, когда они дошли до вершины, он увидел там все Братство, собравшееся в полном составе. Взгляды всех братьев были устремлены на солнце, почти закатившееся за горизонт. Перед группой стоял брат Аспид, держа в руке такой же незажженный факел, как остальные.

– Свет умирает, чтобы возродиться вновь! Ему вторили все братья:

– Свет его жив во веки веков!

Солнце скрылось за горизонтом, озарив небеса прощальными красными сполохами. В тот момент, когда оно исчезло из вида, брат Аспид зажег свой факел.

– Мы живы светом Друга.

Братья один за другим зажигали свои факелы от факела брата Аспида, а Роун переживал в душе обрушившиеся на него несчастья. Тут перед ним откуда ни возьмись появился брат Ворон.

– Вот ты, оказывается, где! – воскликнул он. – Вовремя я тебя нашел. Брат Святой приглашает тебя с ним отужинать в его покоях.

– Спасибо тебе, брат, – ответил Роун. – Я знаю, как его найти.

Но Ворон дружески улыбнулся и пошел вместе с ним.

– Твой первый день у нас поистине впечатляет. По моему скромному мнению, ты самый странный новый адепт, который появился у нас за все эти годы.

– Ты, брат Ворон, слишком великодушен ко мне.

– Нет, маленький брат, это ты оказываешь мне честь, общаясь со мной. Ведь отношение к тебе Пророка просто исключительное! Скажи-ка мне, Роун, что тебе сегодня больше пришлось по душе – боевые искусства или рисование песком?

– Я и сам еще толком не разобрался. Мне кажется, каждое занятие имеет свое назначение.

– Да, это верно. А какое назначение у тебя?

– Что ты имеешь в виду?

– У каждого человека в этой жизни наверняка есть какое-то предназначение. Чем еще можно объяснить наше жалкое бренное существование?

– Я, наверное, еще слишком молод, чтобы судить об этом, – ответил Роун. – А какое предназначение у тебя, брат Ворон?

– Ну, это яснее ясного – служить Другу, конечно.

– Может быть, когда я больше узнаю о Друге, – сказал Роун, тщательно подбирая слова, – это станет и моим уделом.

– Уверен, что так оно и будет. Мне бы только хотелось понять, дорогой мой товарищ, почему Святой решил пригласить тебя разделить с ним трапезу.

– Представления не имею…

– Да, да, у Святого всегда на все есть свои резоны… – Лицо брата Ворона расплылось в широкой улыбке. – В жизни очень важно иметь хороших друзей.

Роуну почувствовал облегчение, когда они подошли к шатру Святого.

– Ну, давай, маленький брат, – напутствовал его на прощание Ворон, – веди себя там осмотрительно.

* * *

Роун волновался, но с радостью перешагнул узкий порог полутемных покоев Святого. Он прошел несколько темных пустых помещений в направлении мерцавшего за ними света и оказался в главном зале большого шатра. Мальчик удивился, увидев, что посреди него горел костер, дым которого выходил в отверстие у вершины. Святой сидел на ковре, украшенном изображениями змей. Повсюду были разбросаны книги, и Святой их просматривал.

– Хорошо, что ты пришел, Роун. Расскажи мне, о чем здесь написано.

Роун опустился на колени на ковер и взял книгу:

– Она называется «Алиса в стране чудес».

– Забавно. Что здесь еще есть?

Роун поднял с пола другой увесистый том:

– Это – Святая Библия.

Святой взял у него толстую книгу, ощутил в руке ее вес, понюхал:

– Вот, оказывается, чем пахнет старый Бог.

– Хочешь, я тебе из нее немного почитаю?

– Здесь все ересь и вранье, – с раздражением буркнул Святой и бросил книгу в огонь.

Роун выхватил ее из костра и сбил пламя с обложки. В Негасимом Свете книгами очень дорожили. Даже мысль о том, чтобы сжечь книгу, была для Роуна кощунственной.

– Наш Друг – первый Бог и последний! Нам не нужно вранье язычников! Брось эту книгу обратно в огонь, – распорядился Святой.

Роун мешкал, сдерживая охватившую его ярость.

– Этим текстам многие тысячи лет! В них описаны два великих религиозных движения, борьба и войны их пророков.

Святой молчал, размышляя над словами мальчика. Потом произнес:

– Ты умен не по годам. Я не стану спорить. Положи книгу в тот ящик.

Роун положил Библию в большой сундук, где уже лежала стопка книг. Он заметил, что там лежали еще несколько связанных лентой медальонов с прядями волос и детские игрушки – кольцо, погремушка, волчок.

– Разве здесь есть дети?

Святой ответил не сразу:

– Здесь детей нет.

После паузы он попросил:

– Найди мне интересную книгу.

Роун стал перебирать книги одну за другой, читая Святому названия и вкратце рассказывая об их содержании. Там были «Любовная лирика Сапфо», «Франкенштейн», «Гамлет», «Пособие по ремонту „фольксвагена-жука“», «Преступление и наказание», «Республика» Платона, «Биография Майкла Джексона», «Биология дельфинов-касаток», «Камасутра». Так он перебрал десятки книг, но каждый раз Святой бросал одно и то же:

– Бесполезно!

– Какая же тебе нужна книга? – недоуменно спросил Роун, но тут же пожалел, потому что Святой рявкнул:

– Такая, которая может быть мне полезна!

Роун продолжил просматривать пыльные тома, пока не наткнулся на историю создания и развития двигателя внутреннего сгорания. Он перерассказал ее содержание Святому.

– Это уже кое-что, – сказал Святой, пролистал книгу, глядя на иллюстрации, потом бросил ее в сундук. – Ты на правильном пути. Ищи дальше.

Скоро Роун нашел еще одну потрепанную книгу.

– Это – пособие по обеззараживанию почвы. – Он раскрыл книгу, и у него защемило в груди. – Эта книга из библиотеки моего отца, – сказал он, и на глаза его навернулись слезы. Он вспомнил, как отец держал эту книгу в руках, внимательно ее изучал, согнувшись над страницами, делал выписки. «Я касаюсь того, чего касался ты, отец».

Он услышал голос Святого:

– А в Негасимом Свете земля была заражена?

Роун вздохнул, словно отгоняя от себя печальные мысли.

– Да. Когда туда пришли Отцы-основатели, они нашли в этой книге сведения о растениях, вырабатывающих бактерии, которые уничтожают скопившийся в земле яд.

– Значит, эта книга может пригодиться и нам, – сказал Святой и указал на том с золотым тиснением на обложке: – А это что такое?

– Эта книга называется «История династии Цинь в Китае», – ответил Роун, просматривая страницы убористого шрифта. – В 221 году до нашей эры один человек победил там всех остальных полководцев и создал империю.

– А где был этот Китай? – спросил Святой.

– Это очень древняя огромная страна по другую сторону великого океана. Человек, которого звали Цинь, смог первым объединить всю ту страну.

– Эту книгу нам надо почитать, – проговорил Святой.

Роун открыл фолиант на титульной странице и прочитал первое слово:

– Китай.

Святой на него внимательно посмотрел.

– Ты различаешь написанные здесь буквы? – спросил Роун.

– Конечно, различаю, – раздраженно бросил Святой.

– «К» и «и» произносятся как «ки», – объяснил ему Роун.

Святой подозрительно покосился на буквы. Через некоторое время он перевел взгляд на Роуна.

– А как ему удалось победить всех других военачальников?

Роун раскрыл оглавление книги.

– Об этом речь пойдет только в третьей главе.

Мы со временем до нее дойдем, а сначала прочитай первое слово.

Святой пожал плечами.

– Давай начнем сразу с третьей главы.

– Сначала мы прочитаем первые две, они нам позволят…

– Главу третью. И не перечь мне!

– Третья глава легче не будет.

– Не имеет никакого значения! Читать будешь ты.

Лицо Святого исказилось гневом, и Роун понял, что, независимо от вызвавших этот гнев причин, ему лучше сразу же взяться за дело. И он начал читать повествование об императоре Цинь. Испытывая одновременно и восхищение, и отвращение, он читал о том, как император засылал шпионов, которые должны были следить за его соперниками, как он нагонял на врагов ужас неслыханной жестокостью, о безупречной стратегии сражений, в которых он их истреблял.

– Замечательный был человек! Наверное, он внушал подданным благоговейный трепет, – вздохнул Святой.

– Да уж, не без того. Святой взглянул на Роуна.

– Ты что, не согласен со мной?

– Думаю, трудновато ему приходилось – одни жестокости да убийства.

– Да, – заметил Святой, – конечно, в Негасимом Свете ты ничего этого не видел и не знал. Но в мире много таких людей, как император Цинь, и чем больше мы о них знаем, тем легче сможем их одолеть. Ну, ладно, на сегодня хватит. Продолжим чтение завтра.

– А не хочешь, чтобы я научил тебя…

– Время дорого, Роун из Негасимого Света. Мы больше успеем, если читать будешь ты. А теперь нам пора ужинать.

Роун прошел за Святым в небольшое помещение под пологом, где на столе уже стояли жареный кролик и картошка. Святой жестом указал Роуну на стул, а сам разрезал мясо и положил по кроличьей лапе с поджаристой корочкой каждому на тарелку.

– Спасибо, – пробормотал Роун.

Следуя примеру Святого, он взял лапу в руку, откусил кусок мяса и чуть не подавился.

– Сегодня ты очень хорошо зарекомендовал себя на тренировке, – сказал Святой.

Роун тяжело дышал, глядя, как Святой пожирает мясо.

– Брат Волк – прекрасный учитель. Он так хорошо показывал, как делать упражнения, что повторить было очень просто.

Святой пристально посмотрел на Роуна.

– Хоть у тебя нет никакого опыта, ты занимался наравне с некоторыми из моих самых опытных последователей.

– Надеюсь, я никого не обидел. Святой рассмеялся.

– Конечно нет. У тебя к этому прирожденный дар.

– Но я об этом ничего не знаю!

– Твой народ должен был знать! Почему они не обеспечили тебе более надежную защиту?

– Что ты хочешь сказать? – спросил Роун недоуменно.

– Друг учит нас, что жизнь бесценна и ее надо защищать. Греха в этом нет. У тебя выдающиеся способности к боевым искусствам. Тебе легко дается то, чего другие добиваются большим трудом. Это не случайность – это дар свыше. В тебе всегда был заложен этот талант, и его надо было развивать.

Услышав, что к шатру подъехали и спешились всадники, Святой вытер пальцы о тряпку, встал и положил руку на плечо Роуна.

– Завтра мы продолжим читать эту книгу.

Выйдя в холод ночи, Роун чуть не наткнулся на крупного жеребца. Животное со свистом дышало, раздувая большие ноздри, к седлу был приторочен меч-секач. Роун уставился на удивительное оружие и на четверых рослых братьев. Они выглядели усталыми, плащи их были покрыты засохшей грязью, с поясов свисали мечи. Они в упор рассматривали Роуна. Роун кивнул им, а Святой, огромной тенью нависавший над входом в шатер, жестом пригласил их войти внутрь.

Роун на какое-то время задержался, ласково поглаживая морду жеребца. От холода его бросило в дрожь. В первый раз в жизни он задал себе вопрос о том, что раньше воспринимал как само собой разумеющееся. Выжил бы народ Негасимого Света, если бы умел себя защитить? Почему они так противились сражениям? Почему их мудрые ценности на деле оказались несостоятельными? И в чем заключался его дар? Знал ли о нем его отец? Стал бы он возражать против использования его Роуном теперь, после всего, что случилось?

Роун чувствовал, что, несмотря на сладкозвучные речи Святого, верить ему нельзя. Но почему бы ему не овладеть теми навыками, которые он может получить, пока остается в лагере? Святой утверждал, что Роун не выживет за его пределами без его защиты, и он инстинктивно чувствовал его правоту. Слишком мало он еще знал об окружавшем его мире и о том, что творится вокруг.

Внезапно Роун ощутил присутствие брата Ворона. Но Ворон к нему не приближался, и Роун сделал вид, что ничего не заметил. Мальчик в одиночестве направился к своему шатру. Он решил закрепить упражнения, которым научился в то утро.