Глава 2
Туся. Письма к Бэнкси

Я пишу эти письма тебе

Робин Каннингем (зачеркнуто)

Роберт Дель Ная (зачеркнуто)

Джейми Хьюлетт (зачеркнуто)

Бэнкси (подчеркнуто)

Бэнкси, дай мне шоры.

Такие, как у лошади.

Чтобы не видеть свои дырявые кроссы,

Чтобы не видеть свое отражение в зеркале,

Чтобы не видеть миллион

Тупых бессмысленных тегов.

Просто поставить тег «Это возмездие».

Так ты говорил, Бэнкси?

Это позиция,

Это попытка изменить этот мир.

Да, мне всего четырнадцать, и в чьих-то глазах я малолетка с баллончиком в руке.

Мир просит о помощи,

Но мы его не слышим.

Мы удовлетворяем свое эго

И ставим свои имена на первом попавшемся заборе.

Мы ставим теги и оглядываемся по сторонам, как бы нас не поймали.

Мы запуганы.

Мы живем в страхе.

Повсюду камеры.

Наши теги дрожат от ужаса.

Бэнкси, дай мне шоры,

Чтобы не бояться и просто идти вперед.

Пока идти.

Вперед…

Бэнкси,

Мне почему-то кажется, что ты меня услышишь.

Через континенты, страны и моря.

Бэнкси, не сможешь одолжить нам с мамой немного денег.

Да ладно, не извиняйся!

Ты вообще молодец, дружище.

Родился в Бристоле и добился мировой известности.

Ты держишься на плаву.

Я же совсем опустила крылья.

Мама сдала в ломбард последнее бабушкино кольцо.

Бабушке оно досталось от мамы,

Моей прабабушки.

Надо платить за кредиты.

Продав кольцо, она смогла заплатить месячный взнос.

Я все так же пишу теги.

И рада, что ты не можешь их увидеть.

Они ужасны.

Я рисую на гаражах.

Там им и место!

Там, где их никто не увидит, кроме хозяев этих гаражей.

Если они вообще есть, эти хозяева.

На следующий день мои теги жестоко бафят.

Всегда почему-то серой краской.

Кулек говорит, что это самая дешевая краска в стране.

Краска серого цвета.

Серая краска – серая страна – серые люди.

Рабочие улиц смешивают ее в пропорции один к десяти, представляешь?

Даже тут они экономят.

Поэтому теги проступают сквозь краску.

Стены не заткнуть кляпом.

Стены всегда говорят.

Бэнкси, я сейчас учу английский.

И мне кажется, что сейчас я знаю даже больше, чем наша училка.

В школе все норм.

Правда, скучно.

Пыталась тут как-то переводить У. Блейка.

Есть несколько строчек, за которые мне не стыдно.

При встрече я тебе их покажу.

Если тебе будет интересно.

Я почему-то надеюсь улететь в Великобританию.

Насовсем.

Не знаю, как у меня это получится.

У меня же здесь мама.

Одна…

У нее больше никого нет, только я.

Кулек тоже учит языки, правда, ему больше нравится немецкий.

Мне кажется, что он его уже выучил.

Он с репетитором занимается.

А я учу язык, слушая американский рэп.

Реально работает!

Я где-то прочитала, что ты тоже фанател

От хип-хопа в восьмидесятые, что он оказал на тебя влияние.

Мой словарный запас день ото дня растет.

Бэнкси, давно хотела спросить тебя,

Сколько человек в твоей команде?

Пять-семь-десять-двадцать?

У меня в команде только Кулек.

И мы больше никого не принимаем.

Мы с ним – дуэт одиночек.

И то в последнее время мне кажется, что стрит-арт Кулька интересует все меньше и меньше.

Бэнкси, я рассказывала тебе, как мы познакомились с Никитой?

Год назад.

Тогда он был для меня Ник.

Это позже он стал Кульком.

Мы были в летнем лагере.

На все три смены.

Там и познакомились.

А поняли, что будем встречаться, в поезде на обратном пути в Москву.

Была ночная остановка.

Поезд стоял тридцать минут.

Мы вышли на перрон.

Ник достал из кармана маркер и написал на вагонном стекле свой тег.

Кулек

Сказал, что самое крутое на стеклах в поездах и электричках писать.

Видно с двух сторон.

И тем, кто внутри поезда.

И тем, кто снаружи.

Едет себе этот поезд от Владивостока до Москвы, и все видят твой тег.

Круто, да?

Это я тогда так думала, Бэнкси.

Сейчас мне хочется думать о более серьезных вещах, чем просто теги.

Нужна позиция.

Свое высказывание о нашем мире.

Ник придумал мне тег тогда.

Ты знаешь, что я не люблю свое имя.

Наташа, мы уронили вообще все, честно…

Ты наверняка видел этот мем.

Так вот, после этого мое имя меня еще больше стало бесить.

Ник написал на стекле.

Туся

И я вспомнила, что меня так бабушка звала.

Она умерла три года назад.

– Туся, моя любимая внученька.

На Тусю я согласна.

Только не Наташа.

Когда в школе к доске вызывают, вставляю наушники в уши и прошу Лену, соседку по парте, толкнуть, если меня назвали.

Вот, с тех пор я Туся,

И с тех пор наши теги с Ником где-то ездят по просторам нашей родины.

А может быть, их уже забафили.

По стеклу это сложнее сделать, ты сам знаешь.

Они потом мутными становятся, если их кислотой чистить.

Ладно, Бэнкси,

Мне надо идти.

Пока.

Глава 3
Луи. Вандал

Ту-ту-ту. Поезда. Один за другим. Шумно. «Хлебозавод» возле железной дороги. Не думал, что он так близко от моего дома. Десять минут, и я на месте. У входа гаражи стоят, похожи на продолжение асфальта, и тегами все исписаны.

Делаю успехи – три тега из шести удалось распознать. Теги Туси и Кулька не увидел. А может их забафили? Ха. На гаражах и на заборе много серых и поросячье-розовых квадратов. Кто, интересно, это все закрашивает? Уличные рабочие? Совсем не запариваются, чтоб ровно было, все тяп-ляп. Ну и запах тут тоже не айс. Видимо, все, кто боится не доехать до дома на электричке, отливают за гаражами. А рядом модный «Хлебозавод». Наверное, только в России такой контраст может быть.

Народу на «Хлебозаводе» много. Хипстеры в основном. Прямо на траве сидят, пьют смузи, загорают на пледах. Так-то крутое место, цивилизация. Я, правда, не был в Европе, сравнивать не могу, но здесь мне нравится.

В семнадцать ноль-ноль в Яме. Сейчас двенадцать. Магазин для стрит-артеров я сразу нашел. Долго не решался войти, волновался. Ребята моего возраста заходят. Многие на скейтах. У меня видок, конечно, не то что у них. Они в штанах таких широких, как трубы, футболках oversize, я бы в такой утонул. И в школе у нас так бы ходить не разрешили, там этот гребанный дресс-код, деловой стиль. А теперь лето, каникулы, свобода. Да, я бы от таких шмоток сейчас не отказался. Хотел зайти в кофейню, взять кофе на вынос. Но жарко, да и деньги не хочу тратить.

Конец ознакомительного фрагмента.