Цитаты из книг автора «Денис Соболев»

В рамках и богословских споров, и церковной истории в целом этот отрывок оказался едва ли не самым главным, что о «Жизни Моисея» известно. Довольно быстро он начал существовать почти что отдельно от всей остальной книги. Его читали и перечитывали. Иногда к нему возводят чуть ли не всю традицию и богословского, и личностного понимания прохождения через темноту. Особенно ее мистическую составляющую. Хотя сама по себе эта традиция, конечно, восходит к Распятию.

Короче говоря, мы вызвали специалистов, особенно по древнееврейскому, а приехали специалисты в штатском и нашу рукопись сразу же забрали. Заинтересовались даже. Важная, сказали, находка для русской истории и истории народов СССР, но несвоевременная – несвоевременная, когда братские народы Египта, Сирии и Палестины в который раз готовятся защищаться от израильской агрессии.

в схроне за камнями нашли эту рукопись; сама рукопись века пятнадцатого, но оригинальный текст, возможно, еще домонгольский. В основном по-гречески, немного, кажется, по-древнееврейски. На древнееврейском у нас никто не читает, а по-гречески дребедень какая-то; вроде смысл есть, а вроде его и нет. Не понимаю, зачем монахи ее хранили. Да еще так. Похоже, весь схрон ради нее был построен.

Почему бы ей не пожить еще и у ваших? Помощь родственникам – благое дело. Обязанность строителя коммунизма. Приближает спасение души. Короче, теткой надо делиться.

– Все что-нибудь да значит, – сказала Ася, поднимаясь почти бесшумно и столь же бесшумно отставляя стул. – Но разве это так важно? В конце концов, важно то, как мир устроен, а уже потом – как оно было или не было.

– Что это такое, луан про бан? – спросил брат. – Это далеко, – ответила бабушка. – Там не так давно была война и людям было очень плохо. На них падали бомбы, как когда-то на нас, по квадратам, а еще их сжигали в лесах. Их леса называются джунглями. – Как в «Маугли»? – удивилась Арина. – Тогда почему нам про них рассказывают? – снова спросил брат. – Это же страшно. Арина внимательно посмотрела на бабушку. – Потому что мы тоже должны знать, когда другим людям плохо, – ответила та. – Потому что помнить об этом – это то, что делает нас людьми. И еще потому, что, если бы они не устояли, скорее всего война снова пришла бы к нам. – На них тоже напали немцы? И на Маугли? – Брату неожиданно показалось, что все стало ясным, прозрачным почти до боли. – И они снова убивают евреев?

вы тоже здесь родились и уже знаете, как весной трещит лед и уплывает в холодное море. Еще немного – и вы тоже станете чувствовать за собой землю, у которой нет края, и будете знать, что человек жив своим делом и дорогой.

– Почему он вообще уехал? – продолжала настаивать Арина. – Разве нам плохо здесь вместе? – Потому что человек не хомяк и он не может жить в клетке или в норе, – ответила бабушка, а брат повернулся к ней лицом и спиной к окну. – И потому, – продолжала бабушка, – что человек жив делом, которое делает, и не может жить без него.

Потому что надо работать. А мы бездельники, и все. Как только перестаем быть учеными, так и становимся болтунами. Нам просто не хватило времени. Покопать бы там еще. Рядом же она, тайна. Знаете об этом, поэтому и собачитесь, поэтому и землю делите. Доделитесь. Делите между собой, а доделят чужие. Чужие свои и чужие чужие. Будете потом локти кусать. Если ума хватит.

Прошлое темно, и не только из-за нашего незнания.