и понял, что написал не ей, номер чей, я не знаю. Чуть погодя этот номер мне ответил: – Дэн, ты чего? Как дела? – Я написал, что ошибся, дела неплохо. Мы обменялись шаблонными фразами, пришли к выводу, что давно не виделись и надо встретиться, но я так и не понял, с кем переписывался. Затем позвонил Егору, разбудил его звонком. Он долго просыпался, пока он это делал, я позвонил Джону, хотел заскочить к нему, он ответил, что к нему сегодня придут по работе и не получится увидеться. Егор тем временем проснулся окончательно, я дал ему ампулу и шприц, пока он набирал свои стероиды в шприц, я выглянул в окно. Погода хорошая, осенний, тёплый день, на улице раскинулись старьёвщики со своим допотопным дерьмом. На лоджию ко мне вышел Егор со шприцем. Я его ширнул, шприц выкинул в окно. На плите засвистел чайник. Пока шел на кухню, мне позвонила Нэллия, сказала, что хочет выехать за город на машине на пару часов и предложила мне поехать с ней, я согласился, договорились, что через полчаса она за мной заедет. Мы сходили в магазин, я купил кусок пиццы с грибами, а Егор батон и новинку, хлеб с картошкой (редкостное говно). Пока я ел пиццу и пил кофе ,позвонил Гурам, предложил поехать с ним в село «Ленинское» прокатать диски, мол там дёшево. В итоге приехал Гурам и Нэллия, но мы с Нэллией уехали вдвоём, с Гурамом решили увидеться позже. Долго решали куда ехать, в итоге решали по пути. Была масса тягостных пауз, я выдавливал из себя шутки, а она выдавливала смех поколесив по горным сёлам, мы заехали в ущелье Аламедин и стали карабкаться вдоль заброшенной канатной дороги. До верхней цели мы так и не добрались, в сай не спустились, в общем ничего интересного, я только растравил душу, захотелось на Иссык-Куль, на южный берег, в каньоны. Вспомнился солёный ветер, глиняные стены, как мы курили траву, катались на велосипедах, ночами бухали Текилу. Полный отрыв! Густо усеянное звёздами небо и мёртвая тишина в каньоне, а на берегу шелест волн. Внутри воспоминания начали давить, стало грустно. Обратно ехали медленно, молчание висело, ближе к городу меня встретил Гурам, я поблагодарил Нэллию, а она меня. Я пересел в машину Гурама и мы поехали обедать, по пути забрали его подругу Ренату. Долго придумывали, что съесть, в итоге он взял шаурму, а я цветную капусту в кляре и два дранника, два энергетика по скидке. Затем мы поехали в «Новопокровку» забирать какую-то хуйню. Гурам всю дорогу шутил, я молчал, а Рената смеялась, было легко и хорошо. Обратно ехали молча, слушали Нагано, Гуфа и всех как-то пригрузило. Доехали до дома Ренаты, попиздели о какой-то хуйне, а потом погрузились в воспоминания о школьных годах.

Весной, под конец учебного, девятого года на школу совершили набег «инкубовцы» – так называли учеников спортивного интерната, потому что их одевали в одинаковые спортивные костюмы синего цвета с белыми тремя полосками в виде лампасов, у них были одинаковые рюкзачки – мешки со звёздами голливудских боевиков, а вместо лямок пришита верёвка.

Я сидел в классе на уроке географии, когда услышал крики во дворе школы и звук бьющегося стекла. Я выглянул в окно, в школьном дворе была толпа «инкубовцев», они кого-то избивали и бросали камни в окна школы. Сначала мы все прилипли к окну, а потом побежали на улицу, похватав всё, что попадало под руку: стулья, вазы, портфели с учебниками. Мы выбежали в переполненный от других учеников коридор, потом на улицу, на крыльце лежал охранник и из его глаза торчал ржавый кусок арматуры, вокруг него и ниже по лестнице были кровавые отпечатки подошв с разнообразными рисунками. Я сбежал по ступенькам, в руках у меня был школьный стул, я начал махать им в разные стороны и громко кричать, периодически я попадал им по кому-нибудь, минут через десять боя «инкубовцы» убежали, посреди двора лежал Руслан без сознания и Кирилл с ножевым ранением в живот. Донёсся звук сирены, подъехали машины с ментами, две скорые, менты разговаривали с учителями, врачи положили на носилки Руслана, Кирилла и мёртвого охранника, загрузили их в кареты скорой помощи. Учителя нас начали загонять в здание школы, а врачи оказывать первую помощь пострадавшим, перематывать разбитые головы, порезанные руки и ноги, у меня был сломан нос, мне дали спонжики, я их вставил в обе ноздри, задрал вверх голову и пошёл в школу по окровавленным ступенькам.

Потом «инкубовцы» забили стрелку с нами в роще за кинотеатром «Октябрь», мы подготовились всей школой, взяли ножи, кастеты, дубинки, некоторые даже разжились огнестрельным оружием. Когда мы выходили с Гурамом из школы, к нам подошла классная руководительница и взяла под руки.

– А вы пойдёте со мной к директору.

Произнесла классная сквозь зубы, она всегда говорила, не разжимая рта, а тут она даже не шевелила губами, напряжёнными от гнева. Нам ничего не оставалось, мы пошли на второй этаж в кабинет директора.

– Послушайте, ребята, – Обратилась к нам директриса, – вас поставили на учёт в милицию.

– Только нас? – Спросил я. В кабинете никого больше не было.

– Да, только вас двоих, из-за недавнего происшествия.

– Что мы сделали?

– Вы устроили драку! – Крикнула классная руководительница, так же не разжимая зубы, это выглядело смешно.

– Это не мы устроили, а те, кто напал на школу. – Округлив удивлённо глаза, сказал Гурам.

– Вы вышли на улицу и стали драться с ними. – Ответила директриса.

– Все вышли, почему мы виноваты? – Спросил я.

– Всё, хватит разговоров! – Крикнула классная. – Вы поставлены на учёт и в конце этого года либо вы сами уйдёте из школы, либо мы вас исключим.

– Вы нас выгоняете? – Гурам был сильно растерян.

– Не выгоняем, но предлагаем вам уйти самим. – Сказала директриса. – Если не уйдёте, тогда выгоним. – После небольшой паузы продолжила. – И не говорите ничего родителям, иначе у вас будут проблемы.

– Как мне объяснить, что я бросаю школу?

Я был зол, мне школа-то и не нравилась, не нравились учителя, одноклассники, все были злыми, закомплексованными и постоянно отыгрывались – учителя на нас, мы друг на друге.

– Скажите, что поступите в техникум, вот ты, Денис, поступи в музыкальное училище, ты же играешь на пианино и гитаре. – Сказала классная уже мягким тоном, как будто пол минуты назад она и не сердилась вовсе.

– Надеюсь, вы нас хорошо поняли и не будете портить себе жизнь? – Спросила директриса.

– Поняли. – Гурам вышел и хлопнул дверью. – Ну, пиздец. Нашли козлов отпущения. – Сказал он мне уже в коридоре.

– Да и похуй, мне всё равно не нравится эта школа, впустую время только тратим. – Я пошёл вниз по ступенькам.

Проходя мимо кинотеатра, мы слышали крики и видели, как «инкубовци» разбегаются по улицам, а наши однокашники их догоняют, валят на землю и запинывают. Но нас это больше не касалось, через месяц начнутся экзамены, а потом мы навсегда уйдём из школы, у нас будет другая жизнь.

Вечером мы поехали в рок бар «Цеппелин», там выступала группа «Три с половиной», в которой играл на соло-гитаре мой дядя, а на бас-гитаре Джон. Мы сильно напились, подрались с кем-то, потом поехали ко мне домой и говорили всю ночь о том, что случилось и придумывали, что нам теперь делать.

Мы сдали последний экзамен, пошли с одноклассниками в кафе возле школы отмечать, напились. Вано предложил накуриться, сказал, что у него есть хороший афганский гашиш, я, Гурам и Талыч согласились. Мы пришли на стройку, он достал из щели в стене, завёрнутый в фольгу кусочек гашиша, раскрапалил, забил в сигарету, наслюнявил кончик косяка, прикурил и передал Гураму, потом Гурам передал мне, я затянулся, закашлялся, у меня сразу закружилась голова, я передал Талычу. После второй затяжки воздух стал густым, мысли спутались, я не понимал, где нахожусь и что происходит. Вано рассказывал анекдоты и сильно смеялся, Талыч тоже пытался шутить, но не мог довести мысль до конца. Я сидел, смотрел на них и думал о своём будущем – «Какое оно будет? Что будет со мной? Сначала родители развелись, а теперь из школы выгоняют. Как же так получилось? Почему я стал таким?» – думать было тяжело, мысли давили и сменяли одна другую. – «Это всё дурацкая школа» – решил я сам для себя – «если бы не она, я бы не сидел сейчас обдолбанный на стройке».

– Бля, пацаны, мы сейчас утонем. – Сказал Гурам, он сидел на бетонной плите, сильно расставив ноги в разные стороны и наклонившись вперёд. – Мы умрём, сильный шторм. – Он начал раскачиваться в разные стороны.

– Пиздец его накрыло! – Крикнул Вано и засмеялся.

– Гурам, попей воды, тебе станет легче. – Талыч протянул ему бутылку с водой.

– Бля, наш корабль тонет. – Гурам начал пить, потом его стало сильно тошнить. Вано смеялся, а я и Талыч пытались прийти в себя, но это было очень сложно, мы были во власти наркотика.

Спустя пару часов Вано ушёл. Мы взяли с Талычем Гурама под руки и повели на остановку, он постоянно падал, что-то бубнил невнятное, мы его поднимали и вели дальше. Остановили маршрутку, загрузили Гурама, сами сели и поехали в сторону его дома. Вышли из маршрутки, дотащили до двери в квартиру, позвонили в дверь, открыла его мама. Гурам упал на четвереньки и пополз в свою комнату.

– Что случилось? – Его мама сильно напугалась.

– Напился. – Ответил я и мы с Талычем поехали по домам.

Летом поступили с Гурамом в техникум на программистов. При поступлении у меня были сильно расширены зрачки атрапином, не знаю зачем, но потом мне выписали очки. Которые я так и не стал носить, я ничего не видел, лишь мутные очертания и экзамены вступительные сдавал устно.

В сентябре началась учёба, в первую же неделю весь первый курс собрал Сэм, за общежитием, что располагалось напротив академии – он учился в этой шараге когда-то и «держал» её. Когда мы с Гурамом зашли за здание, то увидели в пустынном и пыльном дворике общаги всех сидящих на корточках, в центре стоял Сэм, он размахивал руками и говорил, что за каждого из нас любому жопу порвёт, что нам надо держаться всем вместе, и за всё это каждый должен ему в неделю всего по десятке. Он назначил Вову, рыжего парня смотрящим за общаком нашей группы, мы с Гурамом угорали, но остальным было не до шуток, все загрузились.

Через неделю, когда пришло время скидываться, к нам подошёл Еврей, он был авторитетом в шестом микрорайоне и нашим одногруппником, половина лица у него было обожжённой, а вместо уха просто отверстие среди блестящего шрама. Он сказал, что подтянул Ванчопу и тот всё решит за весь первый курс, поэтому мы все всего раз по червонцу скинемся и отдадим ему. Мы скинулись по чирику, а после пар в условленное время пошли за общежитие. Все так же сидели на корточках, а Сэм с Евреем в центре общались, приехали здоровые мужики и начали наезжать на Еврея размахивая ножами, я и Гурам стояли в стороне, мы уже знали, чем кончается такая хуйня. Мы увидели, как возле общаги остановилась маршрутка, оттуда вышли несколько парней, подошли к нам.

– Салам-Олейкум, – поздоровался один из них с нами – Где тут тёрки?

– Там. – Кивком показал Гурам.

Парень зашёл в круг поздоровался с Сэмом, началось общение за весь первый курс, за жизнь, кто есть кто по жизни и, кто по какой двигается. Сэм не выдержал и кинулся на Ванчопу, но резко отпрыгнул от него, как ошпаренный, я не понял, что произошло, Сэм упал на колени держась за левый бок, по его руке потекла кровь, лицо скривилось от боли, он заплакал и упал в пыль, Ванчопа держал в руках нож, все молчали, как воды в рот набрали. Тут мужики, которые были с Сэмом закричали, что они менты и кинулись на Ванчопу, он побежал прочь, пробежал мимо нас с Гурамом, следом менты, я подставил одному подножку и тот упал. Но это не помогло, Ванчопу поймали и увезли, приехала скорая, забрала тело Сэма. Так Сэм скончался, Ванчопа сел в тюрьму, и мы всем первым курсом взгревали его на зоне, кто чем может – мыло, сигареты, чай, еду. Больше нас никто не трогал… А про Ванчопу потом сняли фильм.

На день студента мы всей группой пошли в рэперский клуб, в котором было темно, полно народа, воняло потом, перегаром и туалетом. Все постоянно цеплялись друг к другу, мы с кем-то подрались и уехали к знакомой Жене, которая жила в бараке, денег хватило только на бутылку водки, так как скинулись на общий стол в клубе. У неё в холодильнике было пусто, только морковка, приехала наша общая знакомая Даша, мы сидели в маленькой комнате, за письменным столом на табуретках, в углу стоял шкаф без одной дверцы, рядом с ним маленький холодильник, разложенный диван, из потолка, посередине торчал провод с лампочкой. Мы слушали Evanescence, пили водку и закусывали морковкой. Потом приехал Парашютист, выпил глоток водки, завалился на диван вместе с Дашей. Мы заметили, что они трахаются, когда Даша начала истошно орать. Мы пили, кусали морковку, орал китайский магнитофончик и Даша. Потом Парашютист уехал. Мы настелили матрасов на пол и легли спать, я с Гурамом на полу, а Даша с Женей на диване.

На этом воспоминания окончились, Гурам докинул меня до моего переулка, мы с Ренатой соседи. Я съел «дома» какую-то хуйню, позвонил лесбиянкам, хотел напроситься к ним в гости на ночь, а они оказались на концерте Никитиных, после они сами идут в гости, в общем, меня отшили. Пришлось ночевать «дома». Лежал в ванной, слушал «Katatonia» читал Умберто Эко (не плохо пишет, но, кажется, настоящие книги, это охуенно ебанутая жизнь автора, иначе получается скучно).

Перед сном вспомнил, как познакомился с лесбиянками. У Ментора тогда был клуб «Human club» назывался, а у меня с Упырём магазин «Traverse», в том же здании, только вход с противоположной стороны, со всяким горнолыжным говном, который закрылся при удивительных обстоятельствах. Я шёл в магазин на свою смену торговать, и мне дорогу перебежала чёрная кошка – «не к добру» – подумал я и пошёл дальше, решив проверить, что произойдёт сегодня. Пришёл в магазин, открыл его, вышел на улицу, закурил, был тёплый зимний день, снег таял, солнце слепило, я грелся в его лучах и мечтал о расширении и больших доходах. Меня отвлёк хлопок внутри магазина, я зашёл и увидел пожар, пламя охватило всю стену, где был электрический щит и лежали лыжные маски. Я схватил огнетушитель и принялся заливать всё пеной, благо у нас был огнетушитель. С огнём боролся не долго, минут десять, когда языки пламени исчезли, я обнаружил, что маски расплавились, превратившись в одну плоскую лужу пластмассы. Позвонил Упырю, и мы с ним решили, что пора закрывать магазин, заебало это всё уже. А загорелся щиток с автоматами, снег начал таять, крыша оказалась прохудившейся, и вода полилась прям на провода.

Я часто после работы в магазине заходил к Ментору в клуб, лесбиянки – Крис и Наташа, работали за баром и жили с Ментором в съёмной квартире, на чердаке. Потом клуб закрылся, лесбиянки переехали в дом Крис, и делали в нём ремонт. Как-то они попросили меня починить им вел, я приехал вечером на своём велосипеде и по пути меня застал ливень, такой сильный, что я промок до трусов и замёрз до костей, остался ночевать у них, спали все в одной постели на полу. Утром проснулся с ангиной и температурой под сорок, они уговорили меня остаться и принялись меня лечить, накупили лимонов, имбиря, малинового варенья, отпаивали всем этим, а я лежал в постели, смотрел фильмы и на них, ходящих голышом по дому. Потом я выздоровел, но остался жить у них, прожил около месяца. К ним постоянно приходили друзья, приносили выпивку и закуску, мы пили, потом все в повалку спали на настеленных матрасах на полу.

Было прикольно, они шныряли голышом по дому, часто ругались, потом мирились в постели. У них были всякие секс-игрушки, раскиданные по всему дому.

Как-то я сидел, на кухне, читал, тогда, кажется, «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса, не плохо пишет, увлекательно. Так вот, сижу я, читаю, пью кофе, а в комнате вопли, бьются вазы, потом резко всё переменилось на стоны, «мирятся» – я ухмыльнулся. И тут мне приспичило в туалет, прям так сильно, что я не в силах удержать дерьмо в себе, а пройти в туалет можно только через комнату, в которой «мирятся». Я подошёл к двери приоткрыл, через щелочку увидел, как они кувыркаются в кровати под одеялом, «Блядь» – пробормотал я. Я никогда ещё не видел, как они трахаются. Меня эта картина возбуждала, но говно хотело вырваться из меня, я подумал, что получится проскочить незаметно. Собрался с силами, открыл дверь и побежал на носочках мимо них, стараясь не глядеть.

– Эй, блядь! – Крикнула Крис. – Ты охуел, что ли?

– Мне посрать приспичило. Простите.

Я сидел на толчке и понимал, что пора сваливать от них. И сейчас как раз тот самый – подходящий момент. Я вышел из туалета и объявил им, что съезжаю. Сел на вел и укатил.

21/09/15

Проснулся разбитым, Прохор бредил, кричал ночью и вскакивал, он вообще прогоняет иногда сильно. Недавно во сне выбежал на улицу, перемахнул через забор и только там, на переулке проснулся, это пиздец как страшно: глаза стеклянные, дико орёт прыгает, как ёбанный человек паук. Завтракать было нечем, подкачал колёса на велосипеде и поехал на репетицию. На репетиции ничего интересного не происходило. Пили кофе, пиздели хуйню, кидались подушками. Я немного пожёг аромопалочку, чтобы сбить вонь сырости и сигаретного дыма. После репетиции поехал «домой», пожарил гренки, сходил в ванную, почитал там Умберто Эко. И поехал преподавать в «Мастерскую», учеников долго не было, я нарисовал мою любимую, имитируя графитом технику угля. С опозданием на пол часа привели девочку. Та не захотела заниматься и сидела, рисовала свой рисунок, а я рисовал банки, спичечные коробки и всю хуйню, что меня окружала, убивал время как мог.