Вот тут-то и образовалась масса отрешенных харь, размышляющих о смысле бытия, да и вообще тайнах Вселенной, где все находящееся вокруг – атомы, разделенные огромными расстояниями! Обычная пустота… Да, пустота! Женщины бесстрастно полоскали грязные задницы, внушив себе, что их нет, поэтому выполняли это легко и непринужденно, как дома в запертой ванной, что особенно смешно смотрелось на Лизе с малышом, делающей вид, будто она не в курсе, где ковыряется ее рука.

Среди этих косматых представительниц Земли естественно нашлись и такие, что не утрудили себя копанием ямки, а повторили за уродами, опорожняющимися в раскоряку, но этот действительно скот относился к истеричной компании, загнанной в цепь копьями.

«Блин! И эти мерзкие подобия людей хают обоссаных алкашей, сами же гадят еще хуже, причем на трезвую голову и, отвечая за свои действия в отличие от случайно затянутых в алкогольную пучину несчастных…», – вполне разумные размышления Дмитрия прервались привычным гнусавым воплем.

– Как я вижу, скотина поела и сделала свои дела, причем раньше времени! – жирный демон поводил поддергивающимся пятаком на брезгливой свиной морде и лениво крутанул тусклым клинком. – Каждый раз, глядя на людей, я понимаю, что вы намного хуже животных, коими являетесь! Редкий зверь гадит там, где спит, а ведь ему не требуется предполагать, что придется отвечать, но никто из вас об этом и не подумал, не так ли?! – последние слова сатира повеяли холодом на каждого человеческого недоделка и обошли справивших нужду приличным способом. – Мне бы очень хотелось, чтобы насравшие рядом с собой, убрали это, иначе… – и так мерзкий голос жирного поросенка приобрел угрожающий оттенок, клинок завораживающие загудел, а Варгх яростно взревел, положив массивную лапу на заискрившийся хлыст. – Иначе вы съедите свои испражнения! – зазубренный мачете упал обратно в жирную руку, а вторая приподнялась, успокаивая трехметрового монстра. – Считаю до пяти! Раз! – налитые кровью глаза неторопливо осматривали испуганно задышавших узников, искренне не понимающих, отчего в Аду нельзя срать там, где хочется. – Два! – клейменные пятым тавро рабы поняли, что толстый демон не шутит, и ринулись выкапывать ямы, куда решили спрятать воняющие кучи.

– Три! – гнусавый голос приобрел металлический оттенок, клинок тускло блеснул, а торопящиеся пленники брезгливо подсовывали ладошки под «произведения искусства» из вонючей жижи и по частям переносили их в ямы, дабы торопливо засыпать.

– Четыре! – мачете пропел песнь жажды крови, а буквально чувствующие вкус говна в поганых ртах засранцы трусливо оглядывали свежеубранное место, ища малейшие недочеты, но те отсутствовали и пленники собакоголового застывали, раболепно глядя на разъяренного сатира.

– Пять! – произнес виртуозно-машущий клинком свин и люто осмотрел стадо безмозглых животных, по ошибке называющихся людьми. – Каждый раз, когда приходит новая партия скота, им приходится повторять это представление! Каждый раз находятся особи, гадящие там, где спали и плюющие на собратьев! – сгорбленные грешники молча сопели, определенно не чувствуя за собой вины, а лишь обиду на жирного черта. – Вы отвратительны! – он взмахнул злобно выглядящим мачете, и вдруг бросил удовлетворительный взгляд на «счастливчиков» с пятым тавро. – Но одно хорошо! – свиная пасть осклабилась в язвительном оскале. – Вас продадут, как уродливых животных, коими большинство и является! Ха-ха-ха! – демон издевательски захохотал, но резко остановился, а парнокопытные воины недвижимо стояли, внимательно взирая на ссутулившихся людей, чувствующих начало ужасного конца трясущимися телами. – А теперь встали! Пора на продажу, животные… – брезгливо процедил рогатый поросенок и со страхом внимающие ему узники принялись расторопно подниматься, ибо в направление всех цепей сделали движение огромные, перевитые мышцами черти и людоед-Варгх, кнут которого заискрился под стать настроению, испорченному унизительной кормежкой людишек. – Быстрей я сказал! Скоро появится господин Джумоук, и если к этому времени вы не будете уверенно стоять на ногах, я велю выкопать говно и заставлю им давиться! – гнусавый голос не содержал и грамма шутки, поэтому человеческий скот зашевелился, уныло мыча.

Дима поднялся настолько быстро, насколько позволил Лкетинг, а тому Такеши, а уж как вставали остальные голожопые рабы на их цепи, являлось некритичным. Парень взглянул на побледневшую Лизу и утешающее улыбнулся ей, понимая, что это не самая лучшая гарантия спокойствия, но мог предложить только это. Мускулистый масаи с тощим японцем повторили за ним, не забыв кивнуть ближайшим рабыням, понимая каково сейчас девушкам, чьи жизненные пути совсем не похожи на мужские, ведь женщин редко покупают работать на шахтах или кормить скотину, а уж мать с младенцем…

– Крепись Елизавета! – Дмитрий повернулся к освещенным красноватым светом створкам ворот, а грудастая девушка вздохнула и любяще взглянула на спящего, сытого младенца.

Вереницы сгорбленных рабов, привыкших к поржавевшим цепям так, словно в них родились, медленно и спотыкающееся, не без помощи круторогих воинов выстраивались в направлении выхода, тянущего нагревающимся воздухом, то есть новый адский день обещал быть жарким.

«Интересно… На здешнем небе бывают облака? И как насчет дождя? Проливного дождя страшной силы… Эх!», – серо-голубой взгляд загорелого парня устремился дальше распахнутых ворот, пытаясь схватиться за кусочек красноватого неба, но неуверенная попытка не увенчалась успехом.

– Братья и сестры! – внезапно раздался истеричный крик сзади, чему мало кто удивился. – Мы ели пищу поданную слугами Сатаны! Мы пили воду, подготовленную слугами Сатаны! И мы не умерли! Мы хорошо себя чувствуем! – Дима смятенно подумал, что ожидал подобных воплей, но сей горлопан клонил дальше, найдя новый поворот нестандартного мышления. – Они боятся нас братья и сестры! Люди сильнее демонов, ибо вера наша заставляет их прислуживать нам! – эксклюзивный бред вызвал восхищение и у сатиров, ибо тренирующаяся на солнышке парочка появилась в поле зрения, раскрыв клыкастые пасти в уродливых улыбках. – Они боятся нас, ибо мы дети Божьи! Под защитой Иисуса мы, Господа нашего! И идем мы по проклятым городам их, и черти расступаются перед нами, даже закованными, страшась нас! – юродивый безумец грамотно и органично соединял увиденные факты, рисуя правдоподобную историю, наполненную непререкаемым смыслом, а уверовавшие грешники с пятым тавро восхищенно ахнули, зазвенев цепью. – Так давайте прикажем им, и они подчинятся! И склонятся демоны перед нами, и вылижут ноги, и поцелуют руки! – свиномордые карлики всхрюкнули, а у одного дернулся хвост, наверное, от непроизвольного выброса газов. – Иди сюда ничтожество! Преклонись передо мной, слуга Дьявола! – сумасшедший горлопан вытянул тощую руку в сторону свинорылого демона, который заставил убирать его кал, а тот вскинул красные глаза и неуклюже двинулся к голожопому безумцу, проваливаясь в прелый пол. – Быстрей тварь дрожащая, не заставляй ждать меня, сына Божьего! – костлявая длань свихнувшегося раба призывающе дернулась, а засунувшая свиные пятаки в хлев парочка сатиров всхрюкнула, закинув зазубренные клинки в наспинные ножны.

Все, как один узники с пятым тавро и им подобные женщины увидели чудо из чудес и, вскинув вверх руки, запели на диво слаженным хором, словно неделю репетировали.

– Господи Боже, в Рай нас веди! Дети твои мы, нас Ты люби! Сил подари нам Зло одолеть! Крылья нам дай, чтоб могли улететь! В Небе порхать и Тебя восхвалять! Силой Твоей с Сатаной воевать! Господи Боже, нас защити! Верой живем мы, нас обними! – взывающая к Небесам песня из осипших глоток вилась внутри хлева, а Варгх качался ей в такт, не забывая держать лапу на искрящемся кнуте.

Любопытствующие сатиры не смогли удержаться, и полностью зашли в хлев, тыкая друг друга локтями, и хрюкая изо всех сил, а спятивший узник, возомнивший себя повелителем демонов, вытянул худющую конечность под слюнявую песнь, думая, что манит низкорослого сатира небесной силой.

– Иди сюда! Быстрей сатанинское отродье, а то крестом святым осеню, и рассыплешься в прах! К ноге сукин сын и слушай меня – сына Божьего, твоего нового хозяина! – глаза сумасшедшего раба полыхали огнем безумия, однако покорно бредущий черт доказывал, что его мысли верны, как никогда.

Вывернувший шею Дима раскрыл рот от восхищения, ибо столь ярко выраженного идиотизма не видел даже во время крупных пьянок с массовым привлечением народа. Да, что там говорить… Такого не происходило во время своих и чужих белых горячек в наркологии!

Свиномордый демон тем временем добрался до спятившего раба и рухнул на вогнутые внутрь коленки, покорно шмыгая грязным пятаком и развалив зад на мягком полу.

– Что желаешь, господин мой! – гнусаво и жалобно взвыл толстый свин. – Что твой ничтожный раб должен выполнить?! Скажи мне! Все сделаю господин, только не осеняй крестом святым! Боюсь его! Очень боюсь! Пожалей! У меня двое детей! Жена-красавица! – являлось ли это новым мини-шоу или же узник не обезумел, а действительно овладел силой Божьей – никто не знал, потому что…

Потому что никто не знал, а Дима сам замер от неожиданности с мыслью: «А вдруг?»

– Убей своих друзей! Этих ничтожных демонов! Потом убей своего отвратительного господина, и я пощажу твою семью! – узник с пятым тавро видел подчинение черта и полностью осознал собственное могущество, выразив это азартно заблестевшим взором, где пощада чертям определенно отсутствовала. – Или прикажи ему! – он властно кивнул на Варгха, не вникающего в суть происходящего и удивленно-рычащего. – Пусть вонючее чудовище убьет рать сатанинскую! – огромные, вооруженные копьями и саблями парнокопытные воины стояли и не двигались, лишь оранжевые глаза внимательно наблюдали за застывшим человеческим стадом. – Потом вашего повелителя и тебя самого, а дальше освободит людей, кроме тех троих! – перст сына Божьего, сатиров повелителя указал на «Спящих». – Они твари бесноватые, Сатаной поцелованные, а дальше… – он задумался, хозяйски глядя на покорно склонившегося сатира. – Дальше пусть ведет нас в Рай! Охраняет нас! Уничтожает всех смеющих мешать священному походу на Небеса в объятья Господа! – раб от счастья перестал контролировать реальность, забыв, что Варгх ничего не соображает, а может только рычать и убивать, причем людишек. – Выполняй ничтожество! – костлявая рука узника, ведомого Божьей дланью, отечески шлепнула сатира по волосатой щеке, и это испортило так хорошо начавшийся концерт.

– Ах ты, скотина! – толстожопый черт отвернул рогатую голову, ловко вскочил на вогнутые внутрь конечности и, колыхнув массивным пузом, с размаху ударил копытом меж ног безумца, глубоко процарапав бедра. – Я тебе устрою! – вернувшийся в реальность узник загнулся, закричав от боли, а сатир принялся избивать его, оказывается мощными кулаками, заставив отодвинуться других грешников, а ведь они тоже хотели похлопать свинью по щеке. – Скотина! – жирные руки разъяренного поросенка молотили со страшной силой. – Убить говоришь?! – он схватил воющего от боли человека за волосы и ударил рогатой головой в мерзко хрустнувшее лицо, обрызгавшее его горячей кровью. – Поиграли и хватит, животное!! – сатир размашисто ударил ему по коленке небольшим копытцем, та издала жуткий хруст, а прячущий окровавленное лицо узник взвыл еще сильней. – Ори громче! – маленький демон с силой ухватил его ухо и наполовину оторвал, отчего в страхе вздрогнули рабы, стоящие рядом.

– Что здесь происходит?! – зверское избиение прервалось гавкающим голосом Джумоука, увидевшим воющего человека и буквально убивающего его сатира, а Варгх радостно заскулил и зашевелился, увидев любимого хозяина. – Почему еще не вышли?! Или пойдем, когда будет невозможно протолкнуться? А?! У нас мало времени, скоро нужно возвращаться в Харон! – разозлившийся собакоголовый выхватил из золотых одеяний смертельный жезл, засветившийся красным, прекрасно гармонируя с заползающим в хлев наружным освещением.

– Он поднимал панику! – пытающийся отдышаться сатир моментально среагировал на проявление ярости «Анубиса», узник же регенерировал, не прекращая дико вопить, но скорее всего по привычке. – Вы же знаете, как бывает! Он и на корабле паниковал, но тогда этот… Спящий его остановил! – свин, нехотя, словно понимая, что обязан лично выполнять данную работу, направил палец на Дмитрия, гордо выпрямившегося и открыто презирающего ненавидевших рабов. – А сейчас опять! – оправдывающийся поросенок закончил гнусавить и бесстрашно выпрямился, ожидая вердикт сурового хозяина.

– Хм… – произнес тот, цокнув вперед, но, не заходя в человеческий хлев, видимо брезгуя или просто зная, что копыта провалятся, а марать золотые узоры в говне не по чину… – Почему так жестоко?! – Джумоук вперил пронзительный взор в налитые кровью глаза болтливой свиньи.

– Если бы вы слышали его, то не останавливали! – мрачно прогнусавил карликовый демон, ссутулив спину с торчащим клинком и виновато понурив рогатую голову.

– Это правда?! – Джумоук величаво повернулся, внимательно взглянув на подчиненных, до которых сумел дотянуться желтыми глазами, и те почти незаметно кивнули. – Хорошо! – удовлетворился демон с угольно-черной головой пса. – Хотя… Хм… А вы? Что скажете вы?! – он вперился одновременно в каждого из «Спящих».

Вздрогнувший юноша недолго молчал, так как привык к частому вниманию «Анубиса», разве что подумал: «Каким же будет наш путь по Аду с такой-то популярностью?», – и, подняв взрослеющие с каждым часом серо-голубые глаза, ответил, почти без труда удерживая их на одном уровне с холодным, нечеловеческим взором собакоголового.

– Мудак он! Причем, второй раз мудак! – пытающийся управлять разумной свиньей узник, действительно являлся тем самым бунтарем с гробоподобного корабля, что Дима обнаружил лишь после оправдывающихся слов сатира, Джумоук же перевел желтый взгляд на Лкетинга, явно взяв на заметку быстрое взросление мальчишки.

– А что скажет высокомерный туземец? Или твой словарный запас столь небогат, что ты только и умеешь обзывать меня трусливым шакалом? – угольно-черная пасть растянулась в звериной улыбке, а кровожадный Варгх грозно зарычал, поняв смысл слов хозяина.

– Лкетинг знает много слов! – выдавил моментально вспыливший масаи, взгляд которого загорелся синим. – И Лкетинг не будет забирать слова про трусливого шакала! – пронзительные глаза яростно ответили собакоголовому, находящему странное удовольствие в игре, где чернокожий воин беспрерывно его оскорблял и открыто презирал. – Но человек, которого бил демон, похожий на больного кабана… Бо-ро-да-воч-ни-ка! – по словам выговорил масаи, а красноглазый сатир, услышав, как его назвали, сердито всхрюкнул и выхватил из-за спины мачете, однако быстро понял, что и сделать-то ничего не может, поэтому хмуро вернулся в исходное положение. – Во много раз… – туземец несколько раз сжал и разжал ладони, показывая количество пальцев. – Худший шакал, чем ты – мерзкий демон! Лкетинг не боится демонов! Масаи презирает их! Но Лкетинг не любит и трусливых, злых людей! – он гулко стукнул кулаком в могучую грудь и бесстрашно замер, неистово глядя на укутанного в золото «Анубиса», а тот еще шире осклабил пасть и довольно покрутил налитым смертью жезлом.

– Какой экземпляр! Сердце радуется! – потеплевший от умиления желтый взор переметнулся на опустившего лохматую голову Такеши, Лкетинг же гневно тряхнул поржавевшей цепью, на что никто не обратил внимания, кроме огромных чертей, бросивших на пылкого туземца предупреждающие взгляды. – Ну, а что скажешь ты, мой маленький друг из Японии?

– Я не ваш друг! – поднял прищуренные глаза осмелевший японец, узкие губы которого тряслись, как и вылетающие изо рта слова. – И никогда не буду другом торговца людьми, знающего, что их мучают, пожирают, а затем лечат, повторяя эти кошмары заново! – освещение снаружи становилось менее красным, видимо поднималось второе солнце, да и температура росла с каждой минутой. – А вот избитый свиньей… – азиат испуганно поперхнулся, а оскорбленный уже дважды сатир плеснул во взгляд еще немного крови и стиснул пальцы на рукоятке тусклого клинка. – Точнее вашим подчиненным… – Такеши исправился, а обидевшийся поросенок яростно сопел, запомнив слова маленького «Спящего» с мерзким ртом. – Человек заслужил этого! Он не понимает, что мешает остальным! Они настолько слабы изнутри, что верят всему, хоть немного отдаляющему от уготованной судьбы, но ложь в его словах так похожа на правду, что убивает намного быстрее этого мира! – разговорившийся азиат красиво закончил свою речь, под конец почти не срывающуюся, а Джумоук захлопал нечеловеческими ладонями, пальцы которых заканчивались когтями пса.

– Молодец Такеши! Молодец! Так тебя зовут, не правда ли? – он уродливо ухмыльнулся, а рабы с пятым тавро ненавидяще прожигали спину субтильного «Спящего» в отличие от собратьев на второй и третьей цепях, согласных с японцем, по крайней мере, внешне. – Ты Лкетинг! – он вытянул указующий перст на невозмутимого туземца, перебросив жезл в левую руку. – Ты Дмитрий! Дмитрий Коньков! Ха-ха-ха! – довольно засмеялся Джумоук, показывая длинный розовый, но почти человеческий язык. – Я знаю ваши имена! Знал с самого начала! Для вас троих уготована особая судьба, не такая, как у всех… В ней почти отсутствует надежда на освобождение смертью! – «Анубис» по-собачьи осклабился и вышел наружу, оставив троицу ценных пленников размышлять над загадочными словами, а за ним потянулся с десяток парнокопытных воинов, наверняка для подготовки встречи готовой на продажу скотины.

Прикованные ко второй и третьей цепи узники настороженно уставились на «Спящих», оставаясь на своей стороне хлева, как и женщины напротив, что-то невнятно забормотавшие под разномастные носы. Было видно, что странную троицу боятся из-за отчетливого выделения их собакоголовым, но те сами, как раз и не знали своих особенностей, кроме того, что пришли на Землю помогать людям, чего не могут помнить из-за стертой памяти, да и то… Все это теория и загадочные сны…

Дима выпрямил спину и расправил грудь, легонько звякнув поржавевшей цепью, а за ним повторили Такеши с Лкетингом, а потом и Лиза со спящим малышом, зачарованно рассматривающая тех, кому даже в Аду готовят особенную жизнь, вот только какую, если запрещают умирать?

– Выходим! Выходим! Выходим! Прямиком за господином Джумоуком! – гнусаво заверещал задыхающийся, и с трудом выбравшийся к воротам сатир, бессильно взмахнув в красноватом свете блеснувшим клинком. – Не спать «Спящие»! Ха-ха-ха! – жирный демон заржал над собственной идиотской шуткой, и непонятно, как ему сил хватало, ежели он дышать не мог. – Делайте шаг, иначе скотина сзади даже не подумает двигаться!

– Жизнь меня обсасывала, как мятный леденец… – пробормотал побаивающийся неизвестного будущего Дмитрий и дернулся вперед, а железное кольцо больно впилось в кадык. – Посмотрим, что нам приготовили! – красноватое освещение Ада, почти теряющееся в наступающем белом, звало его наружу, приготовив новые знания о проклятом мире.