Чайный дом С. В. Перлова (ул. Мясницкая, 19)

Хлебца купить не на что – с горя чаек попиваем!

Русская пословица

История улицы Мясницкой начинается в XV веке, когда Иван III за Никольскими воротами Китай-города построил церковь Успения Пресвятой Богородицы, что на Бору, которая вскоре стала называться Гребневской по иконе Божией Матери. В книге «Из истории московских улиц» П. В. Сытина о Мясницкой написано: «В XVI и даже отчасти в XVII веках Мясницкая шла между большими дворцовыми огородами. Кроме слободы огородников, на ней в XVII веке стояла по левой стороне слобода мясников с церковью Николы в Мясниках, снесенной в 1928 году. На плане Москвы 1767 года видно несколько стоящих по улице каменных больших и малых домов. За домами находились большие сады и огороды с прудами. Дворы принадлежали большей частью знати»^[11]. Еще при Петре I Мясницкая улица стала дворянской. Царь постоянно ездил по ней из Кремля в свою любимую Немецкую слободу, а дворяне во главе с князем А. Д. Меншиковым стали селиться на Мясницкой. А. С. Пушкин, несколько близких друзей которого жили в районе Мясницкой, упомянул улицу в одном из стихотворений:

 
Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?
 
 
То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!
 

С середины XIX века дворы обедневших дворян на Мясницкой стали скупать богатые купцы. К концу столетия улица превратилась в один из центров торгово-промышленной жизни Москвы с доходными домами, банками и магазинами. Купцы всех сортов и оттенков имели на Мясницкой свои лавки. В 1890-х годах архитектор Р. И. Клейн построил для основателя чайной компании «Сергей Васильевич Перлов и К^о» Сергея Васильевича Перлова каменный трехэтажный дом. Этот дом наверняка бы затерялся среди множества подобных ему в Москве, если бы не произошел один из тех примечательных случаев, без которых история была бы просто скучной наукой. Нежданно-негаданно общемосковскую славу этому дому принес гость из Поднебесной. Однако обо всем по порядку.

Мясницкая улица. Фотография начала XX века

Появление на Руси чая связывают с именем казака Ивана Петелина, отряд которого в 1618 году впервые в истории добрался до Китая. В 1638 году русский посол боярин Василий Старков привез царю Михаилу Федоровичу дары от монгольского Алтын-хана Омбо Эрдэни, среди которых были и свертки с чайными листьями. Старков сначала воспринял этот дар как шутку, потому что Алтын-хан хвалил «сушеную траву» ничуть не меньше знаменитых монгольских атласов и мехов. «Я не знаю, листья ли то какого дерева или травы. Варят их в воде, приливая несколько капель молока, а потом уже пьют, называя это чаем», – с понурой головой доносил государю Старков по возвращении на родину. За двести свертков с чаем весом четыре пуда было отдано сто соболей. Однако чай Михаилу Федоровичу пришелся по вкусу, и вскоре этот необычный напиток сделался любимым напитком москвичей. Долгое время чай использовался и как лекарственное средство. Русские люди верили, что он очищает кровь и «отвращает от сна» во время долгих церковных служб.

Историк В. В. Похлебкин в книге «Чай и водка в истории России» отмечает особую популярность чая в нашей стране: «В конце XVII века в Москве, в торговых рядах на Красной площади уже можно было купить китайский чай у сидельцев лавок каждому, кто имел достаточно денег. Постепенно привоз чая в Москву стал массовым и постоянным, и чай неуклонно в связи с расширявшимся спросом дешевел. В Москве чай с каждым десятилетием завоевывал себе все шире народное признание. А в XIX веке, когда в России была заведена статистика, выяснилось еще и то, что чай систематически способен вытеснять водку и сокращать распространение пьянства, ибо наглядно было доказано, что там, где возникают народные дешевые чайные, все меньше и меньше чувствуется влияние кабака»^[12].

Москва стала колыбелью русского чаепития. Немецкий путешественник, «странствующий литератор» И. Г. Коль писал, что для москвичей «чай является утренним и вечерним напитком, так же как «Господи, помилуй!» их утренней и вечерней молитвой». Чай стал не просто национальным русским напитком – его делали главным героем стихов. Известен сочиненный в середине XIX века стих-раешник, в котором чай выступает как обвинитель многочисленных людских пороков. С чаем связано множество интереснейших историй, о нем, конечно, нужно писать отдельную книгу. А как много пословиц, поговорок и прибауток выдумано благодаря этому прекрасному напитку! Здесь вам и «Выпей чайку – забудешь тоску», и «Чай не пить, так на свете не жить», и «Где нам, дуракам, чай пить!», и «Совсем бы чай пить – вода и угли есть, только заварки и сахару нет». В конце XIX века обороты чайных фирм в России составляли сотни миллионов рублей в год, а одной из самых крупных чайных компаний была фирма «Сергей Васильевич Перлов и К^о».

Купеческая династия Перловых стояла у истоков распространения чая в России. Перловы были старейшими чаеторговцами в нашей стране. Фамилия Перлов произошла от слова «перл» – жемчужина. Вероятнее всего, предки знаменитых купцов занимались промыслом речного жемчуга, в стародавние времена в изобилии встречавшегося в русле кристально чистой Яузы. Первую чайную лавку в Москве открыл Алексей Иванович Перлов в 1787 году. Сначала он заказывал чай в Англии, но потом смекнул, что английские посредники отнимают у него львиную долю прибыли. Бесстрашный купец лично отправился в Китай и заключил договор на прямую поставку чая в Москву. Это явилось настоящим событием в жизни московских любителей чая, потому что Перлов обвалил цены на российском чайном рынке. Теперь каждый москвич мог позволить себе купить до этого слишком дорогой тонизирующий напиток. Алексей Иванович стал монополистом на чайном рынке: конкурентам было трудно соперничать с Перловым в ценовой политике и по части разнообразия чайных сортов.

Сыновьям Алексея Ивановича досталось в наследство крепкое семейное дело, оставалось лишь не растерять нажитое отцовским трудом. Братья Василий, Михаил и Иван Перловы оказались прекрасными коммерсантами. В 1816 году они открыли в гостином дворе амбар для оптовой торговли чаем, который снабжал товаром сотни мелких лавок по всей Москве. «Перловский» чай стал настоящим брендом, его любили и мещане, и купцы, и дворяне. Москвичи выбирали чай по своему достатку. Для каждого сорта была установлена особая цена. В качестве рекламы Перловы использовали специальные алюминиевые чайницы с красивыми изречениями о чае: «Свойство сему напитку – осаждать пары, освежать и очищать кровь» или «Чай не пьешь – откуда силы?». В 1823 году Перловы открыли один из первых в Европе специализированный чайный салон в самом центре торговой жизни Москвы – на улице Ильинке. Вскоре Перловы стали официальными поставщиками императорского двора.

В эпоху преобразований Александра II Василий Алексеевич Перлов основал товарищество чайной торговли «В. Перлов с сыновьями». К тому времени чайная торговля расширилась настолько, что «перловский» чай появился на международном рынке. Заручившись поддержкой императора, Василий Алексеевич стал одним из крупнейших чаеторговцев в Европе. Товарищество «В. Перлов с сыновьями» конкурировало с лучшими фирмами из Англии и Голландии. Во второй половине XIX века перловские чайные салоны открылись в Вене, Берлине, Париже и других европейских столицах. Перловы поставляли чай даже ко двору Габсбургов. «Чайные короли» – а именно так стали называть Перловых – владели девятью десятками магазинов в России и Европе. В Москве были открыты четырнадцать магазинов на центральных улицах, где продавали также кофе и сладости. В 1887 году со всемосковским (и даже всероссийским) размахом при огромном стечении народа отмечали столетие семейного чайного дела. Император Александр III пожаловал Перловым потомственное дворянство – «во внимание к столетней деятельности рода московских купцов Перловых на поприще торговли и в воздаяние их заслуг».

Еще в 1836 году Василий Алексеевич купил усадьбу на Первой Мещанской улице недалеко от Сухаревой башни. В середине XIX века было приобретено владение на Мясницкой улице, которое в разное время принадлежало знаменитым дворянским родам: Волконским, Вяземским и Измайловым. После смерти основателя товарищества «В. Перлов с сыновьями» фирма и усадьба на Первой Мещанской досталась старшему сыну Семену Васильевичу. Младший же сын Сергей Васильевич довольствовался домом на Мясницкой. Ему пришлось начинать свое дело практически с чистого листа. Он основал собственное товарищество чайной торговли «Сергей Васильевич Перлов и К^о» и разместил его вместе с чаеразвесочной фабрикой в доме на Мясницкой. Родные братья стали страстными конкурентами, причем не только в торговле чаем. В конце XIX века они пригласили одного и того же архитектора Р. И. Клейна для перестройки их владений. Клейн переделал усадьбу на Первой Мещанской в пятиэтажный доходный дом, в котором расположились фирменный магазин, деловая контора, чаеразвесочная фабрика и жилые помещения.

На Мясницкой в 1890–1893 годах по проекту Клейна вместо старых построек возвели новый трехэтажный дом с подвалами и торговыми залами на первом этаже для специализированной торговли чаем. Сергей Васильевич был страстным коллекционером китайской живописи и фарфора. В своем новом доме он разместил великолепную коллекцию произведений искусства Поднебесной. Перлов устраивал на Мясницкой музыкальные вечера. Особенно он любил духовную музыку, а из светской больше остальных предпочитал произведения П. И. Чайковского. Часто в гостиной его дома разыгрывались спектакли домашнего театра. Домочадцы и друзья с удовольствием участвовали в постановках.

Чайный дом Перлова. Фрагмент. Современная фотография

Чтобы хоть как-то уменьшить конкуренцию, братья Перловы решили сделать ставку на разные категории потребителей. Семен Васильевич захватил рынок массового покупателя, тогда как клиентами Сергея Васильевича были в основном состоятельные москвичи – представители гильдейского купечества и аристократии. Однако случилось событие, усилившее их конкуренцию до предела. Вот как описывает это событие Д. М. Володихин в книге «Традиции православной благотворительности»: «Соперничество двух фирм предельно обострилось в 1896 году, когда Москва готовилась к коронации будущего императора Николая II. Ожидали приезда множества почетных гостей, в том числе чрезвычайного посла и канцлера Китайской империи Ли Хунь Чжана. Для чаеторговцев его приезд таил в себе возможность заключения новых выгодных контрактов на поставки чая из Китая, поэтому каждый стремился принять посла в своем доме. Сергею Васильевичу Перлову пришла в голову оригинальная мысль, для осуществления которой он пригласил известного архитектора Карла Гиппиуса и которая заключалась в переделке фасада здания на Мясницкой в традиционном китайском стиле»^[13].

Гиппиус умело декорировал парадный фасад полуархитектурными-полускульптурными элементами и разнообразными украшениями всех архитектурных членений – карниза, междуоконных пространств и горизонтальных тяг. Над центральной частью фасада возвели увенчанную фигурным шпилем двухступенчатую пагоду – традиционный элемент китайской архитектуры. Вывески фасада были стилизованы под восточные надписи. В китайском стиле был оформлен и интерьер дома Перлова. Магазин на первом этаже был украшен деревянными прилавками с фигурной позолоченной резьбой и громадными фарфоровыми китайскими вазами. Дубовый паркет устилал напольный китайский ковер ручной работы, а у дверей стояли две деревянные раскрашенные фигуры китайцев, как бы приглашавших зайти в магазин. Соавтором этого необычного проекта можно смело считать и самого Сергея Васильевича. Он много раз был в Китае, любил и прекрасно знал культуру и искусство Поднебесной, поэтому ни один витой дракончик, ни один китайский фонарик или зонтик не появился на фасаде дома без ведома хозяина и заказчика.

Сергей Васильевич надеялся, что Ли Хунь Чжан будет тронут таким приемом и непременно остановится у него. Однако важный китайский сановник предпочел посетить старейшую ветвь рода Перловых – владельцев известного во всем мире товарищества «В. Перлов с сыновьями». Кстати говоря, Семен Васильевич готовился к приезду гостя из Поднебесной не столь масштабно, как его брат. Он лишь приказал украсить здание в китайском стиле, выставить китайские растения, а по стенам развесить шелковые панно с китайскими надписями и красные бумажные фонарики. Появление в Москве важной фигуры из столь экзотической страны явилось настоящим событием в жизни простых москвичей.