Глава 2

Переживать о том, куда же они угодят, было поздно. Гвоздев вытянулся, как стрела, прижав руки к бокам и пытаясь хоть слегка притормаживать каблуками ботинок. Не он один переживал за то, что ждет их в финале этого скоростного скелетона. Желоб, по которому они неслись, начал изгибаться во все стороны, вправо и влево, а может быть даже вверх или вниз. Ориентация в пространстве была потеряна напрочь. Каменный желоб сменился пластиковой трубой, и Гвоздев почувствовал, как ему в затылок настойчиво давит воздух. Он летел по трубе, как посылка в пневмопочте.

– Гвозди-и-ик! – донесся до него крик Ласки. – Что там впереди-и-и, конца не видно-о-о?!

– Видно-о-о! – проорал ей в ответ Гвоздь, увидев впереди тусклый световой круг.

Он внутренне подобрался. Как только они вылетят из трубы, надо моментально начинать действовать, выбросить клинки и…

– А-а-а!!! – вылетел он из трубы, как пробка из бутылки шампанского.

И приземлился в короб, наполненный эластичной розовой пеной. Мерзкая субстанция облепила лицо и глаза. Капитан мгновенно вскочил на ноги, пытаясь оттереть глаза, но тут ему в грудь на большой скорости прилетело нечто визжащее. Кираса «Бехтерца» спасла его от переломов, но дух из груди вышибло конкретно.

– Ты зачем передо мной вскочил?! – барахтаясь в пене, возмутилась Ласка.

– У меня…

Вылетевший из наклонного тоннеля Ли срубил их обоих.

– Вы почему из пены не вылезли?! – Борец за выживание человечества был крайне недоволен нерасторопностью Ласки и Гвоздева.

– Я… мы… Предупреждать надо, куда мы свалимся!

– Некогда предупреждать! – Ли выскочил из короба с пеной.

Гвоздев выпрыгнул следом и огляделся. Они оказались на открытой прямоугольной площадке, приютившейся на опоре одного из гигантских небоскребов.

– Вестник Люминов будет здесь совсем скоро. Поторопимся!

Китаец рысью подбежал к краю площадки и сдернул пыльную серую накидку со стоящего там аппарата.

– Нам трындец, – с грустью в голосе констатировала очевидное Ласка.

Под тентом прятался белый с серебром экипаж, своей формой, похожей на кирпич, напоминавший паланкин для высокопоставленных чиновников. На его окнах имелись даже шелковые занавесочки, и в целом экипаж не производил впечатления чего-то сверхскоростного.

– Забирайтесь внутрь! Поторопитесь! – Ли открыл старомодную дверь на петлях и запрыгнул в салон первым.

– А нет ничего быстрее, чем эта бабушкина карета? – запрыгнул следом Гвоздев.

– Не стоит оценивать содержание по форме, – уклончиво ответил Ли, усаживаясь в кресло водителя.

Он положил руки на штурвал, и двигатель «бабушкиного лимузина» заворчал, как изнеженный котик, сам аппарат вздрогнул и начал медленно подниматься вверх.

– Дай гари! Газ в пол! – заметалась по салону Ласка.

Харон испугал девушку так, что от страха хотелось выть. И свою безопасность она теперь измеряла расстоянием до этого субъекта в черных доспехах.

– Сейчас прогреется главный двигатель…

– Хрен с ним, с двигателем! Нашел время технику беречь! – оборвал китайца Гвоздь.

Из кормы летающего кирпича выдвинулся стальной цилиндр.

– Глядите! – истерично крикнула Ласка.

Черной пулей из трубы вылетел и приземлился в короб с пеной Харон.

– Держитесь! – проорал Ли.

Маршевый двигатель экипажа издал свист на такой высокой ноте, что у Гвоздева чуть не лопнули барабанные перепонки. Из движка вырвался фиолетовый столб огня, а на грудь рухнула двухтонная наковальня. Борясь с навалившейся перегрузкой, Гвоздь с трудом оглянулся. Харон не стал заморачиваться и оттирать лицо от пены, он выскочил из короба, как чертик из табакерки, на лету выхватывая свое оружие. Гвоздю его пушка как-то сразу не понравилась. Такими дурами можно было бреши в крепостных стенах пробивать и с танков башни сносить!

Увидев, что посланник Люминов наводит на их экипаж свою чудовищную пушку, Гвоздев потянулся к «Катюше». Выстрелить он не успел, но именно это инстинктивное движение спасло ему жизнь. Лазерный луч, вместо того чтобы разрезать шейные позвонки и вскрыть артерии, вонзился в плечо. Потрепанный «Бехтерец» своего владельца уберечь не смог, разряд пробил плечо навылет и проделал в крыше их экипажа аккуратную дырочку. Гвоздь рухнул на кресло, и еще один луч прошелся над тем местом, где только что была его голова. Он прошил крышу, радикально улучшив вентиляцию салона.

– Гвоздя зацепило! – взвизгнула Ласка, и Ли кинул экипаж в крутое пике.

Их транспорт выглядел как неповоротливая калоша, но под неброской внешностью скрывался породистый рысак. Петли и виражи, которые крутил на нем китаец, сделали бы честь реактивному перехватчику. Не успевшие пристегнуться Ласка и Гвоздь, чертыхаясь, летали по всему салону. Но по вертящемуся ужом лимузину Харон умудрился попасть еще раза четыре. К счастью, все выстрелы пришлись в корпус и не зацепили ни пассажиров, ни двигатели. Ли взмыл вверх и закрылся от стрелка массивной опорой еще одного небоскреба.

– Твой друг жив? – Вся внутренняя обивка была забрызгана кровью, и Ли не без основания проявил заботу о здоровье Гвоздева.

– У него дыра в плече! – быстро осмотрев Гвоздя, сообщила Ласка.

– Нам нужен госпиталь?

– Нет, лети куда летел. Я сам себе госпиталь, – ответил Гвоздев.

Регенерация работала превосходно. Он мог переживать почти любую рану, которая не убивала его на месте.

Ли поставил их машину почти вертикально, и снова на грудь навалилась тяжесть. Ген геккона позволял Гвоздю быстро заживлять ранения, но вот сами чудесные ощущения от этих ранений никуда не девались. Шоковое состояние, адова боль, тошнота и слабость дополнили перегрузку от резкого ускорения, и Гвоздев почти провалился в беспамятство. Над ним хлопотала Ласка, прикрепляя кровоостанавливающую губку на плечо.

Полуобморочное состояние не позволяло внимательно следить за маневрами Ли. Транспорт выскочил на верхние уровни Шанхая и ввинтился в транспортный поток. Насколько Гвоздев мог понять, китаец летел, абсолютно наплевав на все мыслимые и немыслимые правила движения. Позади их машины раздались звуки полицейской сирены.

– Зашибись! Нам только полиции не хватало! – сквозь зубы процедил Гвоздь.

– На них можно не обращать внимания, сейчас главное – оторваться от Харона.

С Ли было трудно не согласиться. Штраф за лихое вождение и неподчинение силам правопорядка выглядел сущей мелочью по сравнению со встречей лицом к лицу с вестником смерти. Китаец крутанул еще несколько замысловатых виражей, от которых Гвоздю стало совсем плохо.

– Полегче на поворотах, а то вы меня не довезете.

– Потерпи, мы уже почти прибыли.

Ласка склонилась над иллюминатором.

– Хм… сейчас как бы не время для покупок, – с сомнением заметила она, видя, что они зависли над ярморочной площадью, заставленную торговыми палатками с разноцветными крышами-пагодами.

– Мы не будем ничего покупать. Здесь нас встретят друзья.

Ли завис над большим торговым павильоном, из которого, размахивая руками, выбежали люди. Следуя их знакам, Ли посадил транспорт прямо перед дверями павильона.

– Выходите и помогите затолкать машину внутрь.

– А можно раненным в боях дать скидку и оставить в салоне? – попытался надавить на жалость Гвоздь.

– Нечего увиливать! Ты наша главная толкательная сила! У тебя здоровья как у быка. На десятерых хватит! – беспощадно обломила эту попытку Ласка.

Выйдя из машины, Гвоздев, чтобы не беспокоить раненую руку, уперся в машину спиной и скомандовал самому себе: «Поехали!»

– Ваш друг способен регенерировать. И сил у него действительно хватит на десятерых. Но мой сканер говорит, что у него нулевой уровень. Он что, гемп? – тихо поинтересовался у Ласки китаец, глядя на то, как Гвоздев бодро заталкивает бабушкин лимузин в павильон.

– «Гемп» – это как? – не поняла девушка.

– По аналогии с импом. Гемп – это генномодифицированная персона.

– Ну, с генами у него точно не все в порядке, – произнесла Ласка, думая, не зря ли она выдает тайну Гвоздева. – Там такой коктейль намешан, что я удивляюсь, как у него еще хвост не вырос. И густая шерсть. И перепонки на ладонях.

Ли веселье девушки не поддержал, а помог Гвоздеву затолкать машину в торговую палатку. При этом на Гвоздева он смотрел как на восьмое чудо света. Однако у самого Гвоздя выражение лица было крайне кислое. Изнутри торговая палатка мало напоминала секретную базу повстанцев, бьющихся за освобождение Земли. Ну не могут бравые повстанцы готовиться к штурмовым миссиям среди ковров, свернутых в рулоны. Да и сами обитатели палатки бойцами не выглядели. Пухленькие, услужливые, в голову всякие моды для распознавания мимики и успешной торговли напиханы. Торговцы, обычные торговцы.

– Мы здесь в подполье сидеть будем? – с явным неудовольствием спросил Гвоздь.

– Это замечательное место! – Ли не обратил никакого внимания на брюзжание Гвоздя. – Здесь есть одно помещение, где мы точно будем в безопасности.

– Жесть. Мы от идеального убийцы будем прятаться на ковровом складе, – тоном «мы все умрем» произнесла Ласка.

Ли хитро улыбнулся:

– На складе? Ну, можно и так сказать. Прошу следовать за мной.

Он провел Гвоздя за собой мимо машины, которую торговцы сноровисто забрасывали сверху коврами со светящимся ворсом. Ласка покачала головой – маскировка-то так себе. Харон их в подземелье у Ли отыскал и в заброшенном городе на острове. А они собираются спрятаться под одеялом, как маленькие дети!

Ли привел их к небольшой клети, с помощью которой работники опускали товар в подвал.

– О! Отлично! Пересидим угрозу в подполе! – В голосе Гвоздева тоже появились нотки обреченности, которые Ли снова проигнорировал.

Решетчатая дверь за ними захлопнулась, и клеть двинулась вниз. В животе возникло неприятное чувство пустоты, и Гвоздь подумал, что не слишком ли они ускорились, для того чтобы просто спуститься в подвал? Секунды шли, но подвал показываться отказывался. Перед глазами мелькали лишь коричневатые стены шахты.

– Что-то далеко вы склад упрятали… Оу-у-у! – у Ласки вырвался невольный вопль восхищения.

Ковры китайцы хранили в особом месте. С потолком из взрывоустойчивых плит метров двадцать высотой. Вдоль одной стены ангара расположились бесчисленные ящики с оружием и боеприпасами, вдоль другой выстроились, как на параде, легкие бронетранспортеры. Место не было простым складом – между боевыми машинами сновали обслуживающие их люди.

– Неплохо вы на ковриках зарабатываете. Тут техники – минимум на роту!

– Больше, – скромно улыбнулся китаец.