Глава 4

Склон балки покорился лишь с шестого раза: утренняя роса сделала траву и глину крайне скользкими. Пять раз Найденыш скатывался на дно, грязный и обессиленный. Поняв, что просто так преграда не поддастся, подобрал камень с острыми краями и начал выдалбливать в косогоре выемки. По ним, как по ступеням, взбирался вверх. Медленно, но очень уверенно. Подъем вымотал парня, который испытал ни с чем не сравнимое чувство, когда наконец выбрался из оврага. И хотя была преодолена всего лишь мокрая грязь, он чувствовал себя настоящим победителем!

Окрыленный победой, Найденыш отряхнулся, очистил пучками травы одежду и чуть ли не приплясывая отправился к хутору.

Крестьянин с женой сидели в саду за грубо сколоченным столом и вкушали нехитрые сельские деликатесы. От копченого мяса и деревенских разносолов исходил такой аромат, что Найденыш чуть не захлебнулся слюной.

– Здравствуйте и приятного аппетита!

– И тебе не болеть, малец, – кивнул крестьянин, отрезая ломоть от окорока и отправляя в рот.

Его жена неприязненно посмотрела на грязного оборванца и ответила на приветствие лишь тем, что впилась зубами в очищенную луковицу и смачно захрустела.

– Тут вчера… – начал было Найденыш, но фермер перебил:

– Догадываюсь, что тут лихие дела творились. Не зря же мы с супружницей ночью в храме очнулись. Я первым делом пришел и дом проверил. Чудно, но забрали только лопату. Деньги тоже искали, не нашли. Не твои ли дружки пошуровали? – Крестьянин грозно глянул на паренька.

– Нет, вы что! Я вас защищал!

– Хреновый, видать, из тебя защитник. – Мужчина, пожав плечами, вернулся к трапезе.

– Я… мне… я есть очень хочу. И пить.

– Тю! Какая неожиданность! А может, тебе еще и в доме постелить?

– Я был бы не прочь отдохнуть.

– А давай полный кошель медяков отсыплем? А?

– Это лишнее, – смутился Найденыш.

– Ага, лишнее. И спать у меня дома – лишнее. И есть. А водицей я с тобой поделюсь, водицы мне не жалко. Повертайся левым боком к солнцу и шагай две версты. Увидишь скалистое ущелье, на дне его бьет родник. Ух и вкусная там вода, приятель! И ледяная, аж зубы ломит! Можешь пить сколько влезет, разрешаю, – сказал селянин и повернулся к Найденышу спиной, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Но как же…

– Ступай. Зачем попусту сотрясать воздух? Может, у меня и уперли лопату, но это, – крестьянин продемонстрировал Найденышу кулак размером с его голову, – всегда при мне!

От приподнятого настроения не осталось и следа. Обитатели хутора за вчерашний подвиг ответили черной неблагодарностью и чрезвычайным жлобством. Но в одном крестьянин был прав: если что-то делаешь, делай до конца. Между словами «пытался спасти» и «спас» лежит огромная пропасть. И для спасителя, и, особенно, для спасаемого.

Хотя бы с родником его не обманули. Между двумя белыми скалами действительно отыскалось ущелье, а потом и родничок, чье присутствие выдавали звонкое журчание и островок зелени, разросшейся рядом с ним. Когда парень спустился в овраг и наклонился над глубокой лужицей ключа, чтобы зачерпнуть воды, его ждал сюрприз. Найденыш привык, что его называют «мальчишкой», «пареньком» и «дурачком», однако в кристально прозрачной воде отражался не мальчик, а юноша как минимум двадцати пяти лет с тонкими чертами лица, шапкой кудрявых русых волос и запавшими голубыми глазами. Найденыш изучал свою внешность, ощупывая брови, нос, оттопыривая губы и даже пытаясь шевелить ушами.

– Парняга, ты, конечно, симпатичный, но, может, уже наполнишь флягу и пододвинешься? – раздался за спиной голос.

Найденыш испугано обернулся и увидел, как в шаге от него стоит и улыбается морянин. Юноша еле сдержался, чтобы не выругаться. Ну за что ему все это?! Единственный человек, который мог бы помочь и вывести из глуши, оказался морянином! Когда коренастый лохматый мужик в накидке из шкуры черного медведя появлялся в Амони, вслед не плевал только самый ленивый. Даже отъявленный бездельник, встретив его на улице города, обязательно бормотал: «Проклятый морянин!» Более активно демонстрировать свою ненависть горожане не стремились. Во-первых, потому, что тот приносил в город добытые им черепа громовых баранов, из прочнейшей кости которых изготавливались великолепные рогатые шлемы для знати Амони. А во-вторых, громовые бараны – злобная и опасная дичь, и драка с охотником, который расправляется с ними играючи, грозила неприятными последствиями и намятыми боками. Лично Найденышу мужчина не сделал ничего плохого, но всеобщая нелюбовь добрых жителей Амони передалась и ему.

– Я сейчас, – наклонился он к воде, зачерпывая рукой.

– Что, даже фляги нет? Держи мою. – Морянин кинул пузатый деревянный сосуд прямо перед лицом Найденыша.

– Спасибо! – Юноша набрал холодную воду в бутыль и с жадностью припал губами к горлышку.

– Пей на здоровье. – Мужчина продолжал рассматривать парня. – Заплечного мешка нет, из оружия один колчан. Ты где лук свой потерял?

Найденыш махнул рукой в сторону одинокого хутора:

– Там.

– Вещи там же оставил?

Парень в перерыве между глотками отрицательно помотал головой.

– Вещей нет, лук потерял. Как зовут-то тебя, потеряшка?

– Найденыш, – юношу начинало раздражать излишнее внимание.

– Все растерял, а звать тебя Найденышем? – рассмеялся морянин. – Хорошая шутка!

Смех был настолько искренним, что Найденыш и сам криво улыбнулся, допил воду и протянул мужчине флягу.

– Оставь себе. Это моя запасная. – Морянин откинул шкуру и показал серебряный сосуд, висевший на поясе. – Тебе она будет нужнее. Только воду в дорогу набрать не забудь.

Парень кивнул в знак благодарности и присел возле ключа, набирая воду.

– Идешь-то куда? – опустился рядом морянин.

Юноша пожал плечами. На этот вопрос не имелось ответа. Указующий клубок погас, возвращаться в Амони не хотелось, ни одного другого города он не знал. И даже с самой затрапезной деревенькой тоже не был знаком.

– Не знаешь? Здесь на ночь лучше не оставайся: на водопой могут прийти хищники. Нож хотя бы с собой есть?

Найденыш снова покачал головой.

– Вот ты бесстрашный! Или глупый.

При этом слове в глазах парня вспыхнули недобрые огоньки, и морянин поспешил извиниться:

– Прости, ситуации всякие бывают. Сам в такие попадал. Меня Харл зовут, – протянул он руку, – и мне требуется помощник.

Найденыш смотрел со смесью удивления и недоверия. С тех самых пор, как к нему вернулся разум, морянин был первым человеком, кто протянул ему руку и назвал свое имя. Остальные, видимо, решили не заморачиваться ритуалом знакомства с городским дурачком.

– Что надо делать? – Морянин Харл или нет, но больше Найденышу ждать помощи неоткуда.

– Да вон, – кивнул мужчина на два стоящих в паре шагов от него тюка, – донесешь один до моей берлоги – получишь лук. Не бог весть какой, но все не с голыми руками бегать. Ну и на ночлег со вкусной похлебкой можешь рассчитывать. Согласен?

Найденыш рад был ответить, что не имеет дел с морянами, но не мог. Кроме этого конкретного индивида ему больше никто ничего не предлагал.

– Согласен.

– Отлично. Бери правый тюк. Кстати, как ты отнесешься к тому, что я буду называть тебя Найд?

– Найд, – произнес юноша и попробовал новое имя на вкус. Звучало гораздо лучше, чем «Найденыш», и в этом слове не было никакого пренебрежительного оттенка. – Хорошо, мне нравится.

Харл не только представился сам, но и дал ему новое имя, поэтому Найденыш почувствовал к лохматому крепышу что-то похожее на доверие.

– Ну-ка, наклонись, я помогу забросить тюк на спину.

Харл взвалил на плечи Найденыша мешок, второй легко закинул на себя.

– Не тяжело? Сдюжишь?

– Нормально, – ответил парень, укладывая груз поудобнее.

– А ты крепче, чем кажешься, – похвалил морянин.

Судя по тому, как бодро зашагал Харл, помощник в переноске тяжестей был ему не нужен: Найденыш двигался куда как медленней. Спутнику даже пришлось помогать ему выбираться из ущелья.

– И в какой стороне находится твой дом?

– Берлога, Найд, берлога. В домах живут добропорядочные люди, а такие отщепенцы, как я, живут в берлогах. Идем на запад, тут недалеко.

– А почему ты так живешь? – следуя за Харлом, поинтересовался Найденыш.

– Разуй глаза, парень! Я же уроженец Фальдорры.

По выражению лица он понял, что Найденышу это ничего не говорит.

– Воздушники, то есть вы, подобных мне называют морянами.

– Я не знаю, воздушник я или нет.

– Как так? Ты же родился в Борее?

Очередной трудный вопрос. Найд пожал плечами.

– Я не знаю.

– То есть как?

– Вот так. Я потерял память, ничего не помню, кроме вчерашнего дня.

– И того, что тебя зовут Найденыш?

– Именно.

– Бывает. У меня дядька сорвался в шторм с мачты и головой об палубу приложился. Вернулся домой – ни детей, ни жены, ни даже внуков не узнавал. А родня у него, надо сказать, огромная была, человек тридцать. Поселился на отшибе нашей деревеньки, и когда приходили проведать родичи, наотрез отказывался их узнавать. Или умело делал вид, что не узнавал. У тебя такая потеря памяти?

– Нет, похоже, у меня все по-настоящему.

– И ты не знаешь, воздушник ты? Или, может быть, огневик?

– Не имею никакого понятия, – честно ответил Найденыш.

– Ну дела! Ну дела! Не проблема, доберемся до моей берлоги – вмиг выясним.

– Это возможно?!

– Да легче легкого, не переживай. Вдруг окажешься моим земляком, а? Представляешь, прожить в такой дыре пять лет и встретить, наконец, фальдоррца! Кстати, тебе не тяжело? А то давай помогу?

– Нет, пока нормально.

Но Харл все равно догнал Найденыша и одной рукой перекинул груз себе за горб.

– Отдохни малость, на следующем повороте верну тебе поклажу, – сказал он, втайне надеясь, что найденный им парнишка действительно окажется морянином.

Такой подход зацепил Найденыша: ему совсем не нравилось, когда относились как к неполноценному. Тропинка, по которой шли путники, забирала в гору, становясь все круче и круче. Карабкаясь, Найденыш вымотался и без тюка за плечами и не стал напоминать Харлу, что был пройден и первый, и даже десятый поворот. Чем выше они поднимались в гору, тем опаснее становилась тропка, идущая вдоль бездонных обрывов и каменных осыпей. Почти севшее солнце оставило после себя серый полумрак, размывший очертания скал и сделавший их путь еще менее комфортным.

К входу в берлогу вышли почти в полной темноте. Харл не обманул: жилище оказалась обычной пещерой. Найденышу пришлось наклониться, чтобы зайти в нее, а дальше свод грота еще сильнее сужался, и он пополз за Харлом на четвереньках.

Парень расстроился и уже было решил, что заночует в этом лазе для червяков, как стены тоннеля резко раздались в стороны. Он очутился в абсолютно темном пространстве.

– Харл? – позвал пропавшего из вида проводника Найденыш.

– Потерпи немного, – отозвался тот.

Раздался звук ударов кресала о кремень, снопы искр озарили лицо морянина и раздуваемый им трут. Харл поджег плошку с маслом, и Найденыш увидел, что берлога оказалась вполне ничего. Пол устлан мягкой древесной корой, а на стенах, скрывая под собой камень, рос толстый слой мха. В пещере стояла добротная двухъярусная кровать, застеленная шкурами. Свет каганца высветил срубленный из толстенных досок обеденный стол, уставленный глиняной посудой.

– Ого! Хорошо ты тут обосновался. – Парень обрадовался, что ему не придется спать на земляном полу, укрываясь листом лопуха.

– А ты думал, что охотник на громовых баранов как нищенка живет? Погоди, сейчас еще поедим от души, я царскую похлебку делаю.

– Может, сначала определим, кто я?

Харл шлепнул себя ладонью по лбу.

– Совсем от голода голова пустая, – сказал он и направился к большому, окованному медью сундуку, стоящему в углу пещеры. – Так, сейчас посмотрим, куда эта финтифлюшка завалилась. Ага, есть!

Морянин подошел к Найденышу:

– Ну-ка, протяни руку.