Цитаты из книги «Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики»

В этой связи вызывают улыбку встречающиеся в российской печати сочувственные замечания о бедных северных корейцах, которые, дескать, «питаются одним рисом» – в действительности в КНДР рис и поныне является праздничной едой для значительной части населения, которая

Когда побеги из Северной Кореи в период голода 1990‑х стали обычным делом, главной их причиной было простое желание поесть. Сегодня, однако, все больше перебежчиков могли бы жить в Северной Корее достаточно пристойно, но чувствуют себя удрученными оттого, что они достигли потолка и дальнейших улучшений в жизни у них уже не предвидится из-за низкого социального статуса: Пальчон мотхэтта («Я не мог(ла) расти и развиваться [в Северной Корее]»), – так все чаще отвечают перебежчики на вопрос о том, что толкнуло их на побег.

При том, что система сонбун глубоко интегрирована в структуру северокорейского общества и охватывает его целиком, это не обязательно означает, что люди сверяются с ней ежедневно. Власти не сообщают гражданам нечто вроде: «Господин Ким, вы определены как враждебная личность, поэтому никогда не получите приличной работы». Фактически многие вообще не знают своего статуса в системе сонбун. То, что к одним относятся лучше, чем к другим, только на основе их родословной, представляется даже вполне естественным в контексте корейской общественной традиции – корейский социум всегда жил именно так. Не то чтобы люди это одобряли, конечно.

Официально идеологическое руководство армией осуществляется через Главное политическое управление КНА, подчиняющиеся которому политработники служат в каждом подразделении и части. Эти комиссары могут отменить приказы вышестоящих офицеров вплоть до генералов, хотя у генералов есть право оспорить такие их действия. Главное политуправление подчинено Управлению № 13 ОИО по указанию Ким Ир Сена, которое он озвучил в выступлении перед высшим офицерством в 1992 году. В результате даже генералы боятся ОИО.

строительством развиваются и строительные проекты, финансируемые деньгами японских корейцев. В колониальный период многие корейцы эмигрировали в Японию, и между 1959-м и концом 1970‑х годов примерно 90 000 их потомков откликнулись на призыв Северной Кореи вернуться на родину. Этот процесс был организован через организацию «Чхонрён» (Ассоциация северокорейских граждан в Японии), которая действовала фактически как дипломатическая миссия КНДР в Японии. «Чхонрён» и члены этой организации сегодня продолжают управлять бизнесом игор