Цитаты из книги «Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию»

Роль внимательного осознавания заключается в том, чтобы наделить разум способностью «различать» природу самого разума и сознания, пробуждать человека, побуждать его к пониманию того, что предвзятые идеи и эмоциональные реакции встроены в мышление и являются рефлекторными ответами, которые и порождают внутренний дистресс. С помощью такого разотождествления мыслей и эмоций, с помощью осознания того, что эта умственная ментальная деятельность не равнозначна «я», или «самости», не является при этом чем-то постоянным и неизменным, индивид может позволить им (мыслям и эмоциям) лопаться, подобно пузырям в кипящей воде.

зрительный образ легко поддается концептуализации, наша деловая и рациональная кора с помощью своих детекторов может сравнить то, что мы видим сейчас, с тем, что видели десятки раз до этого. Такие перекрестные процессы могут затруднить, например, восприятие дерева «как такового». Точно так же согласующий корковый механизм левого полушария может попытаться соединить лингвистическое представление со зрительными входами, отнести его к определенной категории и назвать то, что мы видим. Этот классификационный процесс отдаляет нас от прямого восприятия в модальности первых пяти чувств. Мы можем тем не менее «чувствовать» мысль, но она воспринимается не так, как, скажем, восприятие дерева. В первом случае в потоке, текущем в сознание, преобладает концепция, и «дерево» становится скорее категорией, нежели живым ощущением. Внимательное осознавание требует баланса осознаваемых потоков. Некоторые ставят на первое место ощущение, но мой непосредственный опыт в данный момент подчеркивает потенциальную важность всех четырех потоков, формирующих ясность и устойчивость внимательности.

Когда мы нагружаем тело, осознавание шестого чувства может стать доминирующим. В этот момент сознавание наполнено афферентными соматическими входами, потоком телесных ощущений и лишено лингвистических ограничений.

Масса исследований указывают на способность внимательного осознавания привносить благополучие во многие аспекты нашей жизни. В чем кроется причина? Почему «непредвзятое» и «неосуждающее» обращение внимания на настоящее мгновение действует на нас так благотворно? Мы уже видели, что непредвзятость и неосуждение могут означать отказ от неизбежных стереотипных суждений, порождаемых в результате процессов, исходящих из нашей критически настроенной коры. Избавление от этого автоматизма — во многих отношениях «пробуждение» для того, что же значит по-настоящему жить.

Если мы скажем, что качество сознавания в настоящее мгновение представляет для нас нечто туманное, то каким образом нам доступно осознавание сознавания? Можем ли мы иметь ясное осознавание туманного качества сознавания? Такие метапроцессы, как метасознавание, и позволили назвать наш вид Homo sapiens sapiens — человеком дважды разумным: мы осознаем свое знание о себе.

Еще один удивительный феномен — мимолетность, скоротечность и вечно изменяющаяся природа деятельности сознания. Наши мысли, погрязшие в сутолоке и голосах повседневной жизни, могут казаться чем-то твердым, субстанциональным и неизменным, но за этой ширмой скрывается кипящий вулкан. В тишине становится возможным сбросить эту мнимую твердость, как шелуху, и под ней мы обнаружим прихотливую и изменчивую активность, подобную проносящимся во время шторма облакам.

Одно удивительное открытие заключается в том, что наше сознание никогда не бывает «пустым». Это чистое недоразумение — считать, как это часто делают, будто находящееся в состоянии медитации сознание становится пустым и пассивным. Напротив, во время медитации оно заполнено непрерывно возникающими образами и мыслями, чувствами и ощущениями, ум кипит, и его деятельность отнюдь не прекращается. Ум и сознание можно уподобить вечно занятой трудолюбивой пчеле, неутомимо собирающей нектар со своего нейронного поля. Некоторые прибегают к молчанию, надеясь опорожнить сознание, но на самом деле происходит нечто противоположное. Это нелегкое занятие — жить рядом с вечно жужжащим ульем. Еще труднее в этот улей войти. Как только тишина позволяет уму «успокоиться», он начинает замечать оттенки и мелкие подробности в тонкой структуре функций рассудка и сознания.

Стремление копировать нарушило мою способность сохранять равновесие. В этом случае мы видим, что даже восприятие может служить нисходящим тормозом в сонастройке с самими собой. Именно такой дисбаланс, как представляется, отчуждает нас от самих себя, от нашего сознания. Нисходящие влияния, текущие по каналам восприятия, искажают нашу способность читать подсказки собственного организма. В этом конкретном случае мое сознавание нуждалось в «погружении» в область моих ощущений, чтобы я мог достичь внутренней сонастройки. Все четыре потока, как мне думается, влияют на нашу способность полностью отдаться восприятию настоящего. Иногда надо помнить, что стоит пригласить в наш ментальный дом и самих себя как самых дорогих гостей.

Целую неделю я преспокойно пил горячий чай, не испытывая никаких проблем. После звонка домой, выйдя из состояния внимательного осознавания и столкнувшись с суетой цивилизации, я немедленно обжег чаем язык. Я стал думать не о своих ощущениях во время чаепития, а о совершенно других вещах. Без внимательности мы всегда будем спешить и обжигаться

освободились из глухой темницы. Но когда после всего этого веселья снова наступило молчание, я неожиданно испытал сильное облегчение. Ко мне снова вернулось ощущение открытого, пространственного восприятия собственного сознания. Я вновь оказался во власти очищенного сознания, которое было характерно для меня, когда нам не разрешали говорить. Отсутствие контактов освободило мой ум, он опять обратился на самого себя. Вместе с молчанием, как оказалось, приходят ясность и просветление.