Цитаты из книги «История городов будущего»

Для расселения беженцев был создан новый тип массового жилья, получивший название «лилонг».

В подписанном в 1843 году дополнении к Нанкинскому договору это положение было закреплено прямым текстом: британцам отныне разрешалось покупать или брать в аренду любое число строений и земельных участков. «Количество их не может быть ограничено, – говорилось в документе, – и определяется самими коммерсантами соразмерно необходимости» .

Князь Голицын, которого привезли в новую столицу в цепях, говорил: «Петербург – что гангре

Даже для простых солдат это был незабываемый опыт. «Во время заграничных походов по Германии и Франции наша молодежь ознакомилась с европейской цивилизацией, которая произвела на нее сильнейшее впечатление, – писал русский офицер. – Теперь они могли сравнить все, что видели в Европе, с тем, что на каждом шагу встречается на родине: рабство, в котором прозябает большинство русских людей, жестокое обращение начальников с подчиненными, всяческие злоупотребления властью и вездесущая тирания» . Образцово-показательная современная столица их родины казалась теперь гигантских размеров потемкинской деревней.

При Николае I обучение в Петербургском университете сконцентрировалось на технических дисциплинах в ущерб философии и свободным искусствам. Царь закрыл доступ в библиотеку Вольтера в Эрмитаже и жестко ограничил возможности обучения за рубежом, отметив, что

Рассмотрев поступившие предложения, он, однако, отказался выбирать из такого архитектурного разнообразия и потребовал от участников конкурса взять за образец одинединственный стиль – русское церковное зодчество XVII века.

слабость, терпимость и распущенность, которые, по-видимому, и позволили совершиться цареубийству. Собор – это акт раскаяния за приверженность западной культуре» .

Изначально принятый в рассудочном Петербурге порядок предполагал, что все дома выстраиваются вдоль улиц и каналов в одну линию, но Спас на Крови не просто выламывается из строя – он выпячивается прямо в воду. Залитый императорской кровью участок мостовой находится внутри храма и отмечен украшенным цветами балдахином, срисованным с шатра царского места Ивана Грозного в Успенском соборе Московского кремля. Снаружи набережная Екатерининского канала теперь огибает церковь сбоку. Из-за того что Спас на Крови был избавлен от необходимости следовать строгим петровским правилам, со стороны Невского на него теперь открывается единственный в Петербурге вид, где композиция зданий, канала и набережной лишена симметрии. Собор разрывает ткань города с его ренессансными перспективами, как будто бросая ему упрек: вот к чему приводят западные ценности гуманизма и равенства – к цареубийству. Спас на Крови – это рана на теле города, или, по словам нашего наблюдательного современника, «преднамеренное вторжение “настоящей”

Несколько дней спустя толпа разгромила немецкое посольство, скинув гигантскую бронзовую статую Диоскуров, держащих под уздцы своих коней, с крыши здания на Исаакиевской площади. Еще через месяц Николай воспользовался разгулом ксенофобии, чтобы переименовать Петербург в Петроград. Тот факт, что первоначальное название города было голландским, а не немецким, и что с Голландией Россия не воевала, никого уже не волн

В честь 300-летия дома Романовых Николай II велел воздвигнуть в центре Петербурга собор, архитектор которого Степан Кричинский открыто заявлял: «Задача была в том, чтобы создать в городе уголок XVII века» . Уголок, а не целый город – таким был замах Николая. Кричинский построил увеличенную копию старинных ростовских церквей, но в качестве материала использовал современный железобетон, благодаря чему собор мог вместить 4 тысячи молящихся. На одной из стен было изображено громадных размеров родовое древо Романовых. На колоколах были выгравированы портреты всех членов царской фамилии вместе с их небесными покровителями. Собор, открытый в 1913 году, стоит неподалеку от Невского проспекта, прямо позади Николаевского вокзала, куда приходят поезда из Москвы. Пассажира, отправившегося из древней столицы в новую, при подъезде к конечной станции теперь приветствовал огромный памятник ностальгии по давно исчезнувшей Московии.