Эмиль решительным шагом вернулся в зал и поднялся на сцену. За кулисами накинул свою куртку и взял пальто ветреного импресарио. Оно было из верблюжьей шерсти, поэтому Эмиль отмел всякую надежду посредством пальто найти Виктора – смотреть на какого-нибудь бедуина, стригущего верблюда, не хотелось совершенно!

Эмиль попрощался с играющими в карты охранниками и вышел в фойе. Выйдя на улицу, повесил пальто Виктора на левую руку, правой вытащил из кармана вязаную шапку. Натянув плотнее, зашагал в сторону возвышающегося вдалеке шпиля с золотым котом. На эту башню выходили окна его номера, поэтому он точно знал, куда идти – ориентир есть.

Он шел по оживленным вечерним улицам, украшенным гирляндами и светящейся иллюминацией. Навстречу, рядом и обгоняя его, спешили люди: молодые и старые, улыбающиеся и хмурые, женщины и мужчины. Каждый шел по своим делам, и каждому казалось, что его дела – самые важные.

Какие-то девчонки обсыпали его блестящими конфетти и пожелали добра в наступающем году. Пестрой стайкой унеслись прочь, оглашая улицу радостным щебетом.

Эмиль пожалел, что не взял такси – ноги, словно закованные в свинцовые пластины, еле двигались. Через пятнадцать минут он, совершенно вымотанный, зашел в холл, взял ключ у администратора и поднялся на второй этаж. Постучал в дверь Виктора, но ему никто не открыл.

«Да и черт с тобой!», – раздраженно подумал он и сунул ключ в свою дверь. Через минуту он уже спал, положив под голову теплое пальто из натуральной верблюжьей шерсти.

***

Виктор очнулся от сильных пощечин. Били немилосердно, наотмашь.

– Оклемался?! – лицо похитителя троилось.

Виктор снова закрыл глаза.

– Э, ты давай в себя приходи! – грубый окрик заставил его снова открыть глаза.

Похититель уже сидел на верстаке и поигрывал ножом.

Виктор огляделся. Где это он?! Гараж? Сарай? Мастерская?

На стенах, обшитых досками, висели инструменты, в углу на куске промасленного картона лежал разобранный карбюратор, цементный пол усеян кусками изоляции и шурупами. У верстака высились сложенные одна на другую летние покрышки.

– Где я? Кто ты? – просипел Виктор и попытался прикоснуться к саднящей ране на голове, но руки были крепко примотаны скотчем к спинке стула.

– Какой ты любознательный! – засмеялся похититель.

– Что я тебе сделал?! Кто ты вообще такой?!

Похититель воткнул нож в верстак и полез в карман. Вынул бумажник, а из него – фотографию.

– Узнаешь?! – цветная фотография приблизилась к лицу.

В полутьме гаража Виктор с трудом разглядел темноволосую женщину и девочку-подростка.

– А это кто? Твоя жена и дочь?

– Это моя сестра и твоя дочь!

– Что за бред?! – засмеялся Виктор. – У меня нет детей! И жены не было никогда!

– Насчет жены – верю! Какая за тебя пойдет?! А вот насчет дочери… В 85-ом году ты, гнида, приезжал сюда! Познакомился с девушкой по имени Вера Зотова, навешал ей длинной лапши о вечной любви, а потом обманул и сбежал! Память просыпается, ну?!

Виктор получил болезненный тычок в плечо.

– Вера Зотова?! – нахмурился он. – Может и я встречался с какой-то Верой…

– С какой-то?! – от хлесткой затрещины у Виктора чуть не отвалилась голова. – Она сестра моя!

– Да ты не злись! – застонал он. – Я не помню! Дай еще раз посмотреть!

Фото снова оказалось перед глазами. Он, постаравшись максимально сосредоточиться, вгляделся в черты лица женщины. Он ее узнал. Вера, да. Зотова? Возможно. Он редко интересовался фамилиями тех, с кем спал. Постель, как говорится, не повод и не место для знакомства.

– Вспомнил?! Ей тогда было двадцать два года!

– Вспомнил, – нехотя признался Виктор и добавил. – Она мне про брата рассказывала… Он тогда служил на Курилах. Это ты?

– Я! Только не на Курилах, а на Камчатке! Короче, приезжаю домой в отпуск, а у Верки все руки порезаны! Еще и беременная!

– В смысле, порезаны? Не понял.

–Что ты не понял?! Руки хотела на себя наложить!

Виктор не ответил, лихорадочно соображая, как выпутываться из ситуации. Брат Веры молчал, и в этом молчании отчетливо чувствовалась угроза.

– У нас же по обоюдному согласию это случилось!

– Знаю, и только поэтому я еще не отрезал твою свистульку!

Виктор взглянул на воткнутый в деревянный верстак нож и поежился. Похититель взял походный раскладной стул и уселся напротив. Светлые глаза смотрели с враждебным прищуром.

– Потом я дембельнулся. Верка уже родила и, вроде как, устаканилось все. А вот вчера увидел тебя в баре и понял, что ничего не кончилось! Ничего!

– Подожди! А как ты меня узнал, если мы ни разу не виделись?

– Эта дура до сих пор твое фото хранит! Я выкинуть хотел – так не дала! До ругани дошло!

– Да это какой-то мексиканский сериал! – воскликнул Виктор. – От меня ты чего хочешь?! Чтобы я женился?!

– Я хочу, чтобы ты нес ответственность, – неожиданно тихо ответил похититель.

– А зачем было меня похищать?! Чтобы что?!

– Не ори! Я не собирался тебя похищать! Я даже билет купил!

– А ножик ты случайно взял, да?!

– Нож взял на всякий случай, мало ли. И, как видишь, не зря. Думал, сначала посмотрю на тебя – может, ты и не такая сволочь. Сволочь ты!

– Я, может, и сволочь, а ты – просто идиот! Похищать человека при свидетелях – это, знаешь ли, надо быть совсем отбитым!

– Рот закрой! – похититель привстал.

И тут Виктор боднул его головой в живот. Похититель ударился затылком об стену и со стоном сполз на пол. Виктор плечом отодвинул наварной металлический шпингалет и, навалившись на дверь, выпал вместе со стулом наружу. Кое-как поднявшись, посеменил по улице, по обе стороны которой темнели лишь гаражи.

В такой скрюченной позе он добежал до крайнего гаража и обернулся. Никто его не преследовал. Посидев на стуле и немного переведя дух, снова согнулся и принялся перебирать ногами в сторону светящихся вдалеке жилых домов. Через двадцать метров снова присел. Несмотря на вечерние заморозки, он вспотел до прилипшей к спине рубашки, до испарины на крупной лысой голове. Снова заработал ногами. Через десять метров услышал за спиной шум двигателя и прибавил скорость – он был уверен, что брат Веры очухался и теперь преследует его.

Ноги ныли от быстрого бега, пот стекал ручьями, из горла вырывались хриплые звуки. Шум мотора неумолимо приближался.

Виктор запнулся и упал. Зажмурившись от света подъехавшей машины, скорчился на льду.

Ахиллес таки догнал свою черепаху…

***

– Направо? Налево? Куда? – Макс развернулся к пассажиркам.

Вопрос был очень интересным.

– Направо пойдешь – жену найдешь, налево – коня потеряешь… – задумчиво сказала Капа. – Коня нам терять никак нельзя, не для того я его от цыган отбивала.

– Ага, прямо отстреливалась! – засмеялась Лера. – Скромная ты, Капа!

– А то! Предлагаю направо. Туда, где жена. Кстати, Макс, ты женат?

– Был когда-то. И больше не хочу, – с кислым выражением на лице ответил водитель. И Капа поняла, что тема эта ему неприятна.

Лера посмотрела назад на медленно удаляющуюся фигурку деда.

– Надо у дедушки спросить, по какой дороге он шел. И методом исключения…

– Гениально! – воскликнула Капа. – Макс, задний ход!

Максим перевел селектор и поехал задним ходом. Нагнав деда, высунулся в окно.

– Отец, а ты по какой дороге шел? По правой или по левой?

– Дык смотря откуда глядеть! Отсюда или со стороны дома моего?

– Отсюда, конечно!

– Дык, так бы и гутарил!

Тут в кармане его ватника что-то противно запищало. Старик засуетился и кривыми пальцами вытащил предмет, внешне похожий на небольшое зеленое яйцо. Яйцо было не простое, а с маленьким экранчиком и оранжевыми кнопками.

– Отец! – поторопил Максим.

– Да погодь ты! Бобика покормить надо!

Старческие пальцы проворно понажимали на кнопки тамагочи. Максим засопел в нетерпении.

Наконец дед положил игрушку в карман.

– Покормил? Так по правой или по левой? – повторил вопрос Макс.

– Ежели отсюда глядеть, то по левой, а по правой-то гаражи одни – мне там делать неча!

– Спасибо, отец!

– Будь здоров!

Максим нажал на педаль, глянул в боковое зеркало на деда и буркнул с досадой:

– Сто лет в обед, а он бобиков кормит!

Минивэн свернул на правую ветку и через минуту зашуршал вдоль гаражей. Гаражи были всякие: металлические с навесными замками, кирпичные с аккуратными калитками в воротинах, монолитные бетонные, даже деревянные. Никакого единообразия и эстетики.

– Я как-то жил в таком почти полгода, – Макс показал на металлический гараж. На воротах полустертой красной краской было выведено требовательное: «Убрать до мая 1997 года. Администрация района». Под ней – размашистая протестная надпись черной краской: «Не уберу!». Ниже – ровные, словно под трафарет, буквы: «Убрать до сентября 2000 года! Департамент землепользования г. Мурченбурга.» Под ними – коряво, черным: «Чё, тупые?! Не уберу!»

– А почему в гараже? – поинтересовалась Лера.

– Развелся с женой, – лаконично пояснил Макс.

– Ах, вон оно что! – в один голос протянули пассажирки.

– Да, даже привык. Стирался и мылся у друзей, а потом, как похолодало, к матери пошел жить.

– Надо было сразу к маме идти, – назидательно сказала Лера. – К чему такие сложности?

– Характер воспитывал? – вставила Капа.

– Думал, жена придет, обратно позовет. Еще на что-то надеялся, – Макс вздохнул.

Женщины промолчали. А что тут скажешь? Жизнь!

– Там кто-то есть! – воскликнула Капа, показывая на гараж из белого силикатного кирпича. Ворота были открыты настежь, горел свет и лилась тихая музыка. Рядом стоял мотоцикл «Урал» с коляской.

Максим подъехал к гаражу. У складного туристического столика сидели мужики. Все одинаковой небритости и равной степени нетрезвости. На столике стояла бутылка водки, рыбные консервы и банка с помидорами. Еще был китайский оранжевый радиоприемник, из динамиков которого грустно пел Тальков:

Листая старую тетрадь

Расстрелянного генерала,

Я тщетно силился понять,

Как ты смогла себя отдать

На растерзание вандалам.

Россия!

Кулаки синхронно стукнули по хлипкому столу.

– Россия! – прорыдали мужики. – Россия! На растерзание вандалам!

На подъехавший минивэн они даже не обратили внимания. Максим коротко посигналил и высунулся в окно.

– Мужики!

Собутыльники подняли заплаканные глаза. Один протянул руку к приемнику и убавил звук.

– Мужики! Я прошу прощения за то, что помешал. Белый «Краун»-универсал не видели?

– Ик! – громко икнул один и посмотрел на сображников. – У кого тут Крауняга, мужики?

– У Зотова, вроде, – пожал плечами второй.

– Тебе Ромка Зотов нужен, что ли?! – спросил третий. – У него одного тут, кажись, универсал.

– Ну да! – уверенно ответил Макс, хотя понятия не имел, как зовут владельца машины – тот как-то забыл представиться и вообще вел себя крайне невежливо.

– Короче, так, – заплетающимся голосом сказал один. – Едешь прямо, потом налево! Бетонный, у него еще номер… Мужики, какой там номер гаража у Ромки?

– Да черт его знает?! Ик! – икнул другой.

– На нем какой-то мужик некрасивый нарисован! Не ошибешься! – подсказал третий.

Макс махнул в знак благодарности.

– Понял! Спасибо!

Мужики прибавили в приемнике звук и вернулись к стаканам.

Минивэн поехал в указанном направление, затем свернул влево. Фары выхватили бетонный гараж с нарисованным на боковой стене Гомером Симпсоном. Из полуоткрытой двери пробивалась узкая полоска света.

Максим остановил машину, пошарил под соседним пассажирским сиденьем и достал монтировку. Капа сжала дрын, Лера полезла в карман за перцовым баллончиком.

– Здесь сидите! – громко прошептал он и выпрыгнул из машины.

– Как скажешь! – так же шепотом ответила Капа и осторожно потянула за ручку двери. Та с легким шелестом отъехала в сторону. Подруги осторожно вылезли и, крадучись, пошли за Максимом. Одна – с палкой наизготове, другая – выставив перед собой баллончик.

Макс повернулся и приложил палец к губам. Заглянул в щель.

– Не понял! – неожиданно громко сказал он и, распахнув дверь, шагнул в освещенный проем. Капа и Лера – следом.

Никого. Лишь перевернутый складной стул и знакомый нож, воткнутый в верстак.

***

– Он бухой!

– Думаешь?

– Да я тебе говорю! Или обдолбался какой-нибудь шнягой! Ненавижу этих наркоманов!

– А к стулу он сам себя примотал?

– Откуда я знаю?!

– Помоги поднять его!

Две пары рук приподняли Виктора.

– Мужчина, вы в порядке?! – легкие шлепки по щекам.

Виктор очнулся. Сквозь расплывчатую пелену он попытался разглядеть лицо человека, но видел лишь светлое пятно. Зато слышал звонкий девичий голос.

– Мужчина, что с вами случилось? Как вы здесь оказались?

– Х-х-холодно, – стуча зубами, ответил он.

Его начало колотить – тонкий костюм хоть и был красивым, но для отдыха на льду не годился.

– Женя, у тебя же есть нож?! – спросила девчонка своего спутника – высокого крепкого подростка с сильно оттопыренными ушами.

При слове «нож» Виктор в отчаянии помотал головой.

– Не надо нож!

Но подросток уже щелкнул кнопкой выкидного ножа и в нескольких местах перерезал хрупкий от мороза скотч.

– Давай его в машину! Его колотит всего!

– Нинка, он мне всю машину заблюет! Если батя узнает, что я тачку взял…

– Женя, человек замерзает! И он ранен! Видишь, на голове?!

– Да блин!

Вдвоем они подняли Виктора со стула и подтащили к белой «Хонде». Кое-как запихнув на заднее сиденье, сели в машину: Женя на водительское сиденье, Нина – на соседнее.

– Мужчина! – девушка повернулась к Виктору. – Вы где живете?

– Уточкина, дом 6, корпус 1, – прошептал Виктор и начал заваливаться набок.

– Это где? – спросил Женя.

– Комендантский проспект, – из последних сил прошелестел Виктор и упал на сиденье в полной отключке.

– Нет таких улиц! Да ты вырубился, что ли?!

Женя выругался и пошарил по карманам пассажира. Через полминуты уже разглядывал паспорт.

– Моторин какой-то. Виктор.

– А прописка? – спросила Нина.

Женя перевернул странички и присвистнул.

– Да он из Питера!

– Из Питера?! А здесь он что делает?!

– Что-что! Приехал на стуле посидеть в нашем городе!

– Не умничай! Поехали в больницу!

Женя покрутил пальцем у виска.

– Ты соображаешь?! Хочешь, чтоб меня на первом же посту приняли? У меня прав нет!

Нина глянула на безмолвного пассажира.

– Тогда – ко мне! – решительно предложила она.

– Сдурела?! Незнакомого мужика в дом тащишь?!

– Ну, ты же со мной?

– Я с тобой! – вздохнул Женя и повернул ключ в зажигании.

После десяти минут маневров по дворам и закоулкам «Хонда» подъехала к двухэтажному деревянному бараку. Женя, особо не церемонясь, взвалил бесчувственного петербуржца на широкие плечи и занес в подъезд. Нина открыла дверь квартиры на первом этаже.

– Мам! Мама! – крикнула Нина в темноту сырой квартиры. Получив в ответ тишину, щелкнула выключателем и сказала:

– Наверное, к соседке ушла. Заноси!

Через минуту Виктор лежал на диване. Нина скинула пуховик и осмотрела рану на его голове.

– Женя, принеси аптечку из кухни.

Женя вернулся с пластмассовой коробкой, протянул ей. Пока Нина обрабатывала рану, он открыл дверцу печки и совком подкинул уголь.

В оконное стекло постучали.

– Ушан! Ты здесь, Ушан?! – донесся приглушенный голос с улицы.

– Женя, опять тебя! Надоели уже! – недовольно сказала Нина. – И скажи, чтобы они перестали так тебя называть!

Женя закрыл дверцу печки и подошел к окну. Отодвинул шторы, встал на подоконник и высунулся в форточку.

– Чиж, ты, что ли?!

– Ага! Я тебя по всему району ищу, а ты опять у Зотовой гасишься?!

– Что хотел, Чиж?!

– Слушай, Ушан! Тут, короче, с меня кожанку сняли! Вообще по беспределу!

– Кто?!

– Ну кто! Опять эти козлы из одиннадцатого «Г»! Еще и грузанули на тонну, прикинь! Короче, Ушан, на тебя вся надежда!

– Ладно, завтра разберусь с ними! А сейчас иди!

– Понял, Ушан! Спасибо, Ушан!

***

– А что здесь происходит? Вы кто? И где Рома?

Женщина по-хозяйски уперлась рукой в проем гаражной калитки. Простое, без косметики, лицо, темные волосы, убранные под вязаную шапку. На выглядывающем из рукава запястье отчетливо виднелись белые поперечные шрамы.

– Вот последний вопрос – прям в точку! Нам тоже интересно, где Рома! – ответила Капа.

– Кто вы такие?! И что вы делаете в гараже моего брата?! – голос женщины приобрел металлические оттенки.

– Так вы сестра? – спросила Лера.

– Я-то сестра, а вот вы кто такие?!

Максим шагнул вперед.

– Ваш брат похитил человека! И увез его… сюда, наверное.

Женщина засмеялась.

– Что за ерунда?! Вы ненормальные?! Рома – похитить человека?!

– Давайте мы вам все объясним… – начал Максим.

– Да уж потрудитесь!

– Ваш брат похитил Виктора… Фамилия его… Я точно не помню, но то ли Моторин, то ли Кокорин. У меня в машине блокнот есть, там записано… Что это с вами?!

Женщина стремительно побледнела и начала оседать, будто у нее внезапно отказали ноги. Если бы не Лера и Капа – точно бы упала. Они вовремя подхватили ее с обеих сторон и посадили на складной стульчик. Максим выбежал из гаража и тут же вернулся с пластиковой бутылкой газированной воды.

– Вам плохо? – спросила Лера.

– Моторин? – слабым голосом спросила женщина и отодвинула протянутую бутылку.