– К бою! – завопил я, вскидывая руки, «налитые» боевой магией. – Тиран, назад!

Короткий сиплый рев – и Лугр Мерзейший резко наклонился вперед. Верхняя полуразрушенная часть башни мотнулась к земле, с нее сорвались пучки водорослей, комки грязи и тяжелые кирпичи. Все это частым убийственным градом полетело в нас.

Мне досталось комком грязи. Бому прилетел кирпич в шлем, и гулкое эхо почти поглотило злобные ругательства полуорка. Зато тихие слова Дока, удивительно трезвые в нашей дикой суматохе, я услышал отчетливо:

– Нам его не завалить.

Тут я был полностью согласен с лекарем. Дело не в уровне. Дело в подсказке, данной в описании, – в свое время этой твари поклонялась целая раса, а побежден лугр был не абы кем, а настоящим игровым божеством, запредельно могущественным существом. Что еще хуже – тут говорилось, что лугры были уничтожены, однако неведомым образом им удалось выжить и спрятаться за тысячи морских миль от старого континента. Они скрылись там, где у Снессы нет власти. В ее мертвой зоне, за пределами ее божественного влияния, глубоко на океаническом дне, между подводными хребтами Даззула – нынешними надводными горами. И за время пребывания под водой лугр успел стать «подводным кошмаром», то бишь без дела не сидел и дела кровопролитные творил каждый день.

– Втыкай посох, Бом! – крикнул я, прижимаясь лопатками к широченной спине полуорка, выставившего перед собой щит в отчаянной попытке защититься.

Удар! Молчаливого Крея сшибло с ног, он влетел головой в живот Дока, и вместе они закувыркались по грязи.

– Втыкай посох!

– Там сказано – если нет опасности рядом! – заревел в ответ Бом, наклонившийся вперед, как при ураганном ветре. Ветер и был – грязевой и каменный.

– Провалим задание, босс! Что тогда?!

– Выбора нет! Втыкай!

Недовольно трубящий мамонт пятился назад – многотонной туше увернуться тяжело, поэтому бо́льшая часть метательных снарядов попадала именно в него. Распластавшийся на лобастой мохнатой голове эльф задумчиво изучал уродливого врага, мягко поглаживая любимый нож. Вставший Док торопливо лечил Крея, вместе они медленно шли к нам, намереваясь вновь занять свои позиции.

– Мне он нужен, – отчетливо проговорил тощий эльф, явно принявший окончательное решение.

– Кто?! – в голос рявкнули мы с Бомом.

– Он. – Длинный палец указывал точно на Лугра Мерзейшего. – Живым.

– Этого урода поймать живым?!

Новый рев и потоки липкой слюны дали понять, что господин Мерзейший не очень любит критики, касающейся своей внешности.

– Не поймать. Осла-а-а-абить… давайте…

– Орбит, ты обалдел? – завопил я в ярости. – Это какой-то эпичный олух! Он круче нас в разы! Все к мамонту! Бом, погоди с посохом, веди меня к Колывану, за зелья не хватайся – я тебя лечу. Тиран! Туда! – Моя рука указала направление, и питомец послушно перешел на бег.

Пришлось выступить в роли мага-лекаря – Док зашивался с Креем, заодно стегая стоящего поодаль мамонта целебным кнутом. Выступая лидером группы, я прекрасно видел стремительно убегающую ману Дока, поддерживающего нас тремя массовыми аурами сразу.

– Лови! – Я отправил несчастному лекарю небольшую сумку на длинном ремне, имеющую внутри десять кармашков, в каждом из которых плотно сидело по пузатому большому зелью маны. – На плечо накинь! И глотай, не жалея!

– Спасибо! – пробулькал тот, спешно выпивая зелье. – У меня есть запас, но с такими скоростями. Ой!

Они оба – Крей и Док – закувыркались по земле, уровень жизни гнома серьезно уменьшился – в него попал обломок крепкого, как камень, мореного дуба.

– Вставайте! Вставайте! – заторопил я перепачканных грязью товарищей, не обращая внимания на безумные требования сумасшедшего эльфа, продолжающего настаивать на поимке живьем Лугра Мерзейшего, успешно накрывающего нас зубодробительным минометным огнем.

Кое-как поднявшись, оглушенные друзья доплелись до Колывана, чудом избежав попадания второй части толстого черного бревна. Едва оказавшись там же, я оторвал от спины полуорка окутанные лечебной магией руки, выхватил из сумки два деревянных колышка, опутанных серебряной и медной проволокой, и воткнул их в землю на расстоянии пяти шагов друг от друга.

– Даруй нам щит, мерцающее эхо! – Мой крик не породил никакого эха, тем более мерцающего, однако между кольев тут же появилась дрожащая бирюзовая пелена, успешно отразившая пару крупных камней, брошенных злобной тварью.

На время мы оказались в безопасности. Мы «в домике». Всем составом, включая ушибленного мамонта. У нас несколько минут. Правда, это не защитный купол, а лишь магическая артефактная стена, часто использующаяся при позиционных войнах для прикрытия боевых магов и осадных машин. Лугр мобилен, но лишь условно – я уже успел увидеть, с какой натугой он таскает на себе тяжелую «раковину» почти разрушенной древней сторожевой башни.

Следующий мой поступок также был вполне логичен – одно за другим я выпил два зелья маны, восполняя затраты. Док также глотал синюю жидкость – с такой жадностью, будто это эликсир богов. Его лицо медленно возвращало краски, теряя мертвенно-белый цвет – лекарь едва не потерял Крея, чудом вытащив его с того света. Еще один удар – и гном умчался бы на очень далекую отсюда локацию возрождения. Хотя, может, и ближе есть что-то, но на карте не указано. Да и врут карты. Уже успели мы убедиться. Картографы еще не успели убрать с карт огрехи и неточности.

Магическая «штора» тряслась под ударами каменного и грязевого града, Лугр бесновался, диким воем выражая свое несогласие с нашими методами ведения боя, но при этом особо не двигаясь – он передвинулся лишь на пару метров, туда, где еще оставался запас булыжников.

– Так… – выдохнул я, стирая с лица черную грязь. – Орбит, какого… эй! Бом! Какого лешего ты творишь?!

– А не видно? – рыкнул Бом, пытающийся привязать к боку мамонта большой обрубок бревна – тот самый дуб, врезавший Крею и едва не убивший его. – Это же мореный дуб! Ты знаешь, сколько он стоит?! Деньги! Брикет денег в виде бревна! Ты не подержишь за тот край, пока я привязываю?

– Не подержу! Уф… Тиран! Выпей! – Я с хрустом разорвал кусок пергамента с нарисованной на нем миской. На земле появилась посудина, до краев наполненная слегка подкрашенной в красный цвет водой. Аналог нашего большого зелья жизни.

Тиран сунулся к миске, но его оттолкнул гибкий хобот. Колыван с готовностью захлюпал, одним огромным глотком осушив миску. Чтоб вас…

– Пейте оба! – Я разорвал два свитка, дав обоим питомцам возможность восполнить силу. Ну и наглые же мамонты пошли! Легендарных волков с пренебрежением отпихивают!

– Орбит! – вновь начал я, предварительно убедившись, что меня больше не перебивают и ничего не просят. – Зачем тебе этот монстр безумный? Ты ведь не хочешь его зарезать и сделать призраком, да? Он тебе точно не по зубам…

– Призраком? Нет. Кому нужен дохлый лу-у-угр? – поразился эльф.

– Тебе!

– Не-е-ет…

– Тогда зачем ослаблять монстра?

– Надо!

– Либо рассказываешь и укладываешься в одну минуту, либо мы уходим отсюда, – разозлился я. – Умирать просто так не хочется, дай мне достойную цель для гибели.

– Идейный камикадзе, что ли? – фыркнул Бом, из-за грязи похожий на вставшего на задние лапы исполинского черного медведя.

– Для Роски. – В меня вперился взгляд тощего эльфа, он провел ладонями по лысому черепу, приглаживая воображаемые волосы.

– Ей на кой эта образина?!

– Лугр ненавидит Снессу. У Лугра могут быть старые друзья. Еще четыре дру-у-уга, – пояснил Орбит.

– Ты спятил? У нас договор со Снессой! Я не хочу ее злить. И так едва отговорил ее от покушений на Роску!

– И что?

– У нас с ней договор!

– И что? У тебя догово-о-ор… а у нее? Она боги-и-иня, Рос. Слово дала – слово забрала-а-а-а. Она тебе не палади-и-ин. Испачкается – очистится. Она думает только о себе-е-е. А Роска – угроза. Вечная угроза-а-а…

– Ей ни к чему убивать Роску. Она будет охотиться за другой претенденткой на ее трон.

– А если у нее не получится? – встрял внезапно Бом, косящийся на бирюзовую пелену, яростно мерцающую под вражескими ударами. – Если у Снессы не получится? За той дочкой тоже кто-то приглядывает, Рос. Не ты у нас один заботливый папаша. В Вальдире могут и позаботливее тебя найтись. Посильней и поумней тебя – только без обид. Если Снесса не смогла завалить Лугра – значит, непростой он парень.

– И хорошо пое-е-ет, – добавил Орбит.

– На кой нам его песни?

– Надо!

– Ладно… уф… пусть так. Но… даже если у нас получится хоть чуть-чуть убавить ему жизни… Но вряд ли! Его богиня зарезать не смогла! У меня есть мощные свитки, но их не хватит – это точно!

– Башню, – перебил меня эльф. – Башню разб-и-ить… дальше я сам.

– Раковину? – повернулся я и сквозь пелену магической защиты взглянул на огромного монстра, удерживающего на себе толстую кирпичную броню. – Хм… ладно… это еще куда ни шло. Убить не убьем, но макинтош, может, и снимем. Ты сумеешь поддержать нас оравой призраков?

– О да-а-а-а…

– Тогда приступаем. Но не сразу! Бом, закапывайся.

– Не понял?

– Закапывайся, – повторил я, доставая из рюкзака несколько предметов и свитков. – Зарывайся в грязь. Спрячься за Колываном и закапывайся. У тебя секунд двадцать пять. Потом мы начнем отступать, уводя за собой Лугра. Ты выждешь, а когда мы отойдем метров на тридцать вниз по склону, выберешься и вобьешь чертов посох в землю. Вызовешь спеца из «местных», поможешь ему, коли надо, завершишь задание, потом, если мы еще будем живы, побежишь к нам на помощь.

– Но…

– Никаких споров, – отрезал я. – Закапывайся! Если монстр тебя засечет – мы предупредим. До тех пор, пока мы не спустимся по склону – не дергайся. Не думаю, что Лугр сможет вверх ковылять с большой скоростью, наверное, попрет не быстрее улитки. Он башню на себе тащит.

– Понял, босс. Приступаю. – Полуорк одним прыжком оказался за Колываном, в воздух полетели комки отшвыриваемой грязи.

– Крей, на тебя вся надежда, – продолжил я. – Ты мой щит. Я за твоей спиной. Упор не на твою живучесть, а на нашу прыгучесть. Будем отступать и уворачиваться.

– Ок.

– Док, лезь на спину Колывана. Лечишь Орбита и мамонта. Орбит, шагаешь так, чтобы между тобой и монстром были мы с Креем. У вас с прыгучестью так себе…

– Мы создания летающи-и-ие, – сокрушенно подтвердил мои слова эльф. – Бом закопался-я-я… Прикрыть его отходами Колыва-а-ана?

– Очень смешно! Все, топайте давайте! Мы с Креем за вами!

Мамонт качнул тяжелой головой и попятился. Раздался приглушенный «вяк», раздавшийся из-под земли. Чертов Орбит! Он хоть к чему-то относится серьезно? Придавил полуорка… теперь укрытие стало походить на могилу.

С легким звоном магическая «штора» исчезла. Мимо моего уха просвистел немалых размеров корень, окаменелый и больше похожий на копье. Веселье началось…

– Прикрываю! – браво рыкнул Крей.

– Убегаю! – браво добавил Орбит, давший шпоры мамонту. Вместе с Доком они поскакали прочь, награждая нас ошметками грязи, вылетающими из-под «копыт» весело трубящего Колывана.

Заниматься подобным мне еще не приходилось. Убивать монстра – это одно, а вот «раздевать» его – совсем иное. Ну ладно – учитывая мой уровень и опыт игры волшебником, я б еще согласился попробовать на бегу постричь живую овцу. Но стричь титанических размеров злобного древнего монстра… получалось плохо.

Свитков истратил всего девять, выбирая такие, что имеют физическое, а не чисто магическое воздействие. Воспользовался собственными заклинаниями – «струной» для удара по ногам и «льдом» для прицельных очередей. Там, где видел клочья водорослей, – бил огнем.

Все действо напоминало странный фильм, где использовали шикарные эффекты, сногсшибательные декорации, ошеломительных монстров и дрянных актеров. Ибо мы портили всю картинку, то и дело шлепаясь в грязь, неуклюже в ней перекатываясь, вставая, прыгая из стороны в сторону и снова падая. Я лично старательно, но неумело, исполнял роль циркового клоуна, который, как широко известно, на все руки мастер. Я творил магию боевую и лечебную, пил зелья сам и подсовывал их Крею, чтобы по моему приказу не трогал собственный запас. Чувствуя, что выдыхаюсь, останавливал живой матерящийся щит – Крея и снова ставил стену «мерцающего эха».

Обрадованный паузой Лугр начинал хватать самые тяжелые каменные глыбы и с азартом метать в нас, надеясь проломить магическое поле и расплющить обидчиков. Хотя мы вроде его и не обижали – это он сам развернулся к нам передом, а не задом. Прямо-таки мутировавшая Баба-яга. Пока Крей восстанавливал здоровье и бодрость, я метался от одного края стены к другому, стреляя льдом и пуская «струну», – они не могли подсечь сильные ноги чудовища, но неплохо сбивали с них каменную и ракушечную броню. Отбивали по мелким кусочкам, что скудным дождем летели в грязь, где и пропадали навсегда. За минуту до пропадания щита я использовал тот или иной свиток с массовой магией, обрушивая на злобно рыкающего и стонущего врага каменный дождь или заключая его тушу в воющее торнадо. Причем воздушный смерч действовал на удивление отлично, жадно отрывая от «раковины» Лугра целые куски башни и заглатывая их. Что еще отрадней – едва торнадо затихало, как из-под облаков падали кирпичи и грязь, подброшенные туда ранее. И падали прямо на многострадальную голову медлительного монстра, откалывая новые куски от его брони и оставляя ушибы.

Ушибы… мне НЕ удалось его ранить. Я наносил повреждения здоровью древней твари, но ее суперрегенерация не оставляла мне шанса. Это задание изначально было обречено на провал – даже десяток реально крутых игроков не сумел бы убить тварь без использования запредельной мощности магии, артефактов, прокачанных умений и заклинаний. Тут нужно что-то вроде «кровавого исторжения», «кошмарного потрошения», «нутряного срыва», «внутреннего огня» или «тысячи порезов». У нас их не было – вот почему в любой нормальной группе крайне желателен ассасин с его подлыми умениями, налаживающими кровотечение, отравление и прочее жанровое. Или варвар с его топорами. Или копейщик со специальным оружием, выглядящим как любимая игрушка Джека Потрошителя.

Но у меня и не было цели серьезно ранить врага. Я его «стриг». Однако толком не получалось – истратил почти все подходящие для моей цели свитки, просадил кучу зелий, дважды чуть не потерял Крея, но Лугр по-прежнему тащил на себе остатки башни, защищающей его от невзгод. Вмешался случай – последний торнадо выдернул из тыльной стороны башни какие-то, видать, очень важные кирпичи. И с диким грохотом рушащегося здания остатки сторожевой башни начали отваливаться один за другим. Все обрушение закончилось меньше чем за десять секунд. Пыли не было, блоки падали в чавкающую грязь. Вскоре нашим глазам предстало обнаженное тело гигантского монстра, и я сразу понял, почему его назвали «мерзейшим», – зрелище омерзительное довольно-таки. Розовая колышущаяся плоть попросту плюхнулась на землю, ибо отвислые телеса больше не удерживала в себе развалившаяся башня. Лугр лишился лопнувшего корсета. И смех и грех…

Оставшись голым, Лугр повел себя неожиданно. Для начала он заорал так, что со звоном лопнула магическая стена «мерцающего эха», а затем волна вибрирующего ультразвука ударила по нам и опрокинула в грязь, навесив на нас оглушение, головокружение, легкое ослепление, полную глухоту и еще пяток прочих негативных эффектов. Жизнь медленно ползла вниз – звук буквально выбивал из нас хитпоинты, действуя как акустическая терка.

Приникнув к целительному эликсиру, я жадно его заглатывал, не отводя глаз от орущего монстра. Тот вскоре заткнулся, но я все равно ничего не слышал из-за глухоты, лишь увидел, как захлопнулась его пасть. Затем Лугр начал вести себя в точности как женщина, внезапно лишившаяся одежды посреди оживленной улицы, – плюнув на все, стыдливо прикрыв себя одной лапой, монстр закрутился на месте, пытаясь собрать с земли кирпичи и налепить их снова на себя. Надо же, какая стеснительность… временами чудище разевало пасть, но, если и издавало звуки, я все равно не слышал – глухота по-прежнему надежно затыкала мои уши. Как и Крея, что внезапно схватил меня за рукав изгвазданной куртки и затряс, указывая куда-то в сторону. Я оглушенно повел головой и посмотрел.

Орбит.

Странной, дерганой походкой – видать, и мамонтовых наездников зацепило не на шутку – тощий, как палочник, эльф тащился к причитающему врагу, изображая руками крайне замысловатые жесты, порой вытягиваясь в струнку, выделывая смешные коленца ногами, притопывая и кружась вокруг себя. Эк его зацепило… полное нарушение координации… или нет? Больно уж жесты походили на какие-то сигналы или даже язык. Я этого языка не знаю, но сильно смахивает на изощренные беззвучные ругательства. Надеюсь, он не родственников раздетого слизня всуе поминает?

Лугр уже опомнился, отбросил кирпичи, как-то подтянулся и решительно развернулся к одинокому эльфу, явно намереваясь одним ударом вбить сей лысый гвоздь в грязевую пустошь и попрыгать затем сверху. Монстр дернулся… и замер, начав напряженно наблюдать за показывающим разные нехорошести и похабности эльфом. После чего обиделся и, сорвав с лысой, как колено, макушки жалкие остатки водорослевого парика – оказалось, парик! – Лугр воздел к небу обе свои странные ручищи, постоял так миг, собираясь с духом и воображением, а затем принялся с невероятной скоростью показывать такое, что я начал переживать за добродетель отца Орбита.

Зрелище неправдоподобное – стоят друг против друга два лысых индивидуума и семафорят конечностями, приседают, крутятся, зачерпывают грязь и мажут ее себе по груди и лицу, хлопают руками по бокам.

– Ща я встану и громко скажу: «Ку-у-у-у»! – предложил пришедший в себя Крей. – И все будет на мази.

– Я тебе скажу! – зашипел я, как всегда сорвавшись на змеиный диалект. – Я тебе скажу! Не мешай этим умалишенным. Пусть самовыражаются. Отползаем…