Глава третья

Охранники Замка встретили меня у лестницы от Холла к Центру. Неведомым образом до них донеслась весть о том, что медвежонка я тащу именно к ним. Легла на пол пленка, тушу уложили в нее, закутали, перевязали веревкой. Старики удивительно легко подняли зверя на плечи и потащили вверх, мимоходом кивнув – следуй, мол, за нами. Я спорить не стал.

Оказавшись у знакомых дверей, немного подождал. И на ожидаемый вопрос о желаемых благах, коротко ответил:

– Талоны.

– На все?

– Ага.

– Держи. Два полных листа талонов. Может, еще чего добавить?

– Этого вполне достаточно, – отказался я, убирая талоны в карман. – Спасибо.

– Постой. Поговорить с тобой хотят.

– И кто?

– Михаил Данилович. Весомый человек. Рассудительный.

– Хорошо. Здесь подождать?

– Проходи, – широким жестом указали мне на приотворенную дверь, ведущую в Замок.

Радоваться я не стал. Уже знал, что там просто хорошо обставленная тамбурная комната для приема гостей. Сняв верхнюю одежду, аккуратно сложил на стул, поставил рядом оружие. Пригладил волосы. И вошел. Как и следовало ожидать, комната была пуста. И это на самом деле была гостиная. Камин с потрескивающим огнем, подъедающим шкуры червей. Пара диванов, шесть кресел. На стенах несколько картин, на полочках различные безделушки.

Усевшись в кресло, спокойно принялся ждать, отсчитывая про себя секунды. Я даю пять минут. Если за это время Михаил Данилович не явится – я отсюда уйду. Не я напросился на встречу – меня сюда пригласили.

Он пришел на исходе третьей минуты. Прошел через заднюю узкую дверь – деревянную, резную, снабженную начищенной до блеска ручкой в виде оскаленной медвежьей головы. Ручку наверняка притащил с собой один из бывших сидельцев. А вот дверь… вряд ли кто с дверью сюда явился. Ее сделали здесь. Резьба не проблема – таланты у сидельцев разные бывают. Но такой широкий кусок дерева – дверь выглядит цельной.

Встав навстречу старику, что, как я отметил автоматически, шагал легко и бесшумно. Осанка прямая, голова поднята, за исключением аккуратно подстриженных седых волос и морщин, в нем нет ни малейших признаков старости. Движется свободно, шагает широко, все зубы на месте – что видно по широкой открытой улыбке. И рукопожатие удивительно крепкое.

– Добрый день. Мое имя Михаил Данилович.

Сразу отметил границы дозволенного. Не предложил величать только по имени или только по батюшке.

– Здесь меня зовут Охотником, – улыбнулся я в ответ.

– А до этого Гниловозом. Потому что на кресте трупы таскал. Верно?

– Все верно.

– Удивительно. Ты меняешь имена, как хамелеон, мой юный друг. И каждый раз имена соответствуют ситуации. Там ты гниль таскал. Здесь на медведей охотиться начал.

– Почему нет, – развел я руками.

– А настоящее имя?

– А что оно здесь дает? – спросил я. – Моя настоящее имя. Вся наша прошлая жизнь здесь не играет ни малейшей роли. Я мог быть там известным политиком или спортсменом – но здесь я просто обычный узник получивший свободу.

– Получивший ее гораздо раньше срока. И оставшись при этом целым. Да еще и провернув целую авантюру, – отметил собеседник.

– Не без этого. Крутиться в стреляющей карусели целых сорок лет, каждый день играя в русскую рулетку со Столпом… это не по мне.

– А мы вот откатали от звонка до звонка, – хмыкнул Михаил и указал на кресло. – Присаживайся. Выпьешь?

– Кофе, если есть, – не дал я ему перечислить варианты.

– Конечно. С сахаром?

– Будет отлично. Кофе покрепче, сахара не больше чайной ложки.

– Алкоголь?

– Только с холода вернулся. Не стоит пока, – отказался я. – Но спасибо за предложение.

– Отлично.

Щелкнув кнопкой миниатюрной рации, Михаил Данилович распорядился:

– Двойное кофе в большом бокале. Чайную ложку сахара. Мне как всегда.

– Спасибо.

– Тебе спасибо. Ты появился удивительно вовремя, Охотник. Мы потеряли Антипия. Нашего старого, матерого волка, что годами снабжал нас мясом. Прочие охотники ему и в подметки не годились, если говорить начистоту. Теперь все наши надежды возложены на тебя. Ты ведь не против?

– Наследство уже принял.

– Слышал об этом. И полностью согласен. Кесарю кесарево. Насчет мяса…

Я безмолвно приподнял брови.

– И дров, – рука старика указала на небольшой камин, богато украшенный резьбой.

Я продолжил выжидающе молчать.

– Прошу тебя, не отдавай мясо Холлу. По крайней мере, делай это не часто. Причину объяснять надо?

– А что тут объяснять? – дернул я плечом. – Сам все видел. Вся туша пошла в котел. Несколько варок подряд. Ни кусочка мяса не было отложено на черный день. Холловцы живут одним днем и не думают о будущем. Да и нехорошо в их возрасте так обжираться мясом – желудки уже не те. Пища должна быть полегче.

– Именно! – подался вперед Михаил. – Именно! Тогда как мы с мясом обращаемся куда разумней. Думаю, и тут ты уже уловил суть?

– Мясо разрезаете, отправляете на лед. Каждый день используете ровно столько, сколько требуется для варки супов. Кормите весь Бункер. Наверняка стараетесь создать большой запас на будущее – если охотники погибнут, а новые быстро не появятся.

– И снова верно! Ты весьма разумный молодой человек! Вот и посуди сам – от этих необузданных пиршеств одни проблемы! Мясо уходит в никуда. А это ценнейший ресурс! Один из залогов нашего общего выживания в этих неприветливых землях. Мы заботимся о Холле. Стараемся, чтобы супы были наваристыми и полезными. Делимся всем производимым. За этой стеной, – широким жестом старик указал на заднюю стену, – скрыты кухни, кладовые, оранжереи и теплицы. Есть и большой ледник, что сейчас почти пуст. И это тревожно. Только успели обрадоваться появлению среди нас крепкого и решительного молодого мужчины… а ты тут же заставил нас обеспокоиться за твою жизнь!

– Чем же? – удивился я.

– Ты в одиночку вышел из Бункера! В одиночку! Случись что, получи ты ранение – кто поможет тебе вернуться домой?

– Это риск, – признал я. – Но других вариантов нет. Положиться особо не на кого. Вот вы… сможете предоставить мне помощника? В Холле и Центре таких нет.

– К сожалению, среди нас тоже нет охотников, – с сожалением вздохнул Михаил. – Но, может, удастся сколотить бригаду из холловцев? Собрать человек пять, обучить их некоторым навыкам…

– Вряд ли, – качнул я головой. – Очень вряд ли. Время покажет. Пока же я должен получить хоть какой-то опыт. Пусть даже в одиночку. Если я стану отсиживаться в тепле и безопасности – мяса от этого больше не станет.

– Понимаю… смелый поступок. И достойный. Ты думаешь о всеобщем благе.

– Нет, – улыбнулся я. – Тут вы ошиблись, Михаил Данилович. В первую очередь я думаю о себе. Чем больше у меня опыта и знаний – тем больше шансов выжить. Умирать я не хочу.

– Никто не хочет, – грустно усмехнулся старик. – Никто. Все хотят жить как можно дольше, оставаясь при этом в своем уме и имея возможность самостоятельно сходить в туалет. И снова все упирается в размеренный образ жизни с нормальным сбалансированным питанием. У тебя лично есть нарекания к ежедневному меню?

– Вкусно. В меру сытно.

– Вот видишь!

В дверь зашла улыбающаяся девушка, одетая в кожаную тунику и свободные штаны из такого же материала. Длинные расчесанные волосы свободно ниспадали на плечи. Мягко покачивая бедрами, она прошла через комнату, опустила на столик поднос с бокалом кофе и чашкой янтарного чая.

– Это Кристи. Она родилась здесь, – мягко улыбнулся Михаил. – Познакомьтесь.

– Кристи, – чуть присела девушка, одарив меня удивительно ласковым взглядом карих глаз.

Что-то в ее лице было не так. Некая легкая заторможенность. Да и лицо какое-то… пустое… слишком уж расслабленное. Когда она, продолжая смотреть на меня, запустила палец в нос и задумчиво принялась в нем ковыряться, многое стало ясно.

– Охотник, – склонил я голову. – Рад знакомству, Кристи.

Еще одна улыбка. И девушка ушла.

– М-да, – вздохнул Михаил.

Никак не став комментировать увиденное, я взял бокал и с огромным удовольствием сделал глоток кофе. Горячий, крепкий, в меру сладкий. Идеально.

– Я вас услышал, Михаил Данилович, – вернулся я к теме разговора. – Скажу так… не люблю нарушать традиций. Поэтому большую часть добытого мяса и шкур я буду приносить сюда. В Замок. Это и мне выгодно, с какой стороны не глянь. Меньшая часть изредка будет уходить в Холл.

– Как можно большую часть мяса в Замок, Охотник, – попросил старик. – Как можно большую часть. Чем полнее наши ледники – тем сильнее наша вера в сытое будущее. Понимаешь?

– Конечно. Мы договорились. Следующая туша будет доставлена в Замок.

– Но не геройствуй! Действуй осторожно. Продумывай каждый шаг. И помни – наша благодарность будет велика.

– Спасибо, – улыбнулся я. – А можно часть благодарности получить авансом?

– Уточни.

– Знания. Мне нужно как можно больше знаний об окружающем мире. Не помешала бы хорошая карта. Сведения о фауне и флоре. Любые записи о звериных повадках. Ну и хотелось бы знать, что еще за поселения вокруг нас и как себя вести, если вдруг столкнусь с выходцами оттуда.

– Что ж… – после краткого раздумья, произнес Михаил, беря в руки чашку. – Вполне резонная просьба. У нас есть небольшая подборка как раз на такой случай. Но за многие годы ты первый кто заинтересовался знаниями. До тебя так же поступил Антипий. Подожди.

Встав, собеседник не покинул гостевую – вопреки моим ожиданиями. Он подошел к одной из полок, открыл большую шкатулку и вытащил из нее согнутую картонную папку, перетянутую красной широкой резинкой.

– Возьми, Охотник. Я так и так хотел предложить тебе эти знания. Но ты опередил меня. Похвально. Что-нибудь еще?

Забрав папку, взвесив ее в руке, глянул на Михаила Даниловича и поднял руку с бокалом:

– Мелочь. Можно еще один бокал дефицитнейшего кофе? Мне предстоит пара часов углубленного чтения.

– Советую выпить чаю. Он у нас особый. Бодрит куда лучше кофе. Но если ты настроен против чая, то…

– Пусть будет чай, – легко согласился я. – Главное бокал побольше. Спасибо, Михаил Данилович. И за разговор, и за кофе с папкой.

– Кофе с папкой, – усмехнулся старик. – Хорошо сказано. Рад знакомству!

– Взаимно!

Мы обменялись еще одним рукопожатием и разошлись. Беседа завершена. Короткий, но содержательный разговор сводился к малому – тащи все мясо в Замок, и мы не забудем отблагодарить тебя. И долго со мной никто беседовать не собирался. В принципе, все логично. Я здесь новенький. Никто не собирается раскрывать мне душу. И никто не станет давать чересчур громких обещаний. Мой единственный в их глазах козырь – моя молодость. Но кто как не они знают, что молодость проходит очень быстро. А кто здесь считает года? Время течет незаметно. Их жизненный путь занимает время от поздравительного крика «Свободен» до глухой молитвы и почти беззвучного шлепка мертвого тела о дно ледяной трещины на кладбище. Этот же удел ждет и меня. Просто проживу я здесь не пять-десять лет, максимум пятнадцать, а куда дольше. Если меня не сожрет медведь.

Усевшись за один из столиков в общем помещении Центра, поставил рядом бокал чая и, не без трепета, открыл картонную папку. Информация. Самая ценная здесь вещь. Ценнее золота.

Впрочем, радость и трепет длились недолго. Уже через несколько минут они угасли почти полностью.

Что имелось в папке?

Пара дюжин созданных с различной талантливостью иллюстраций.

На них изображались лежащие и стоящие под снегом деревья. Атакующие и спящие медведи. Стаи снежных червей. Столп во всем его величии. Рой крестов, летящих в вышине. Облака. Облака. Облака. Туманы. Одинокие в бескрайнем снежном краю фигурки путешественников и охотников.

Несколько листков исписаны тем, о чем мне уже рассказал Антипий – некоторые тонкости охоты на медведей, способы транспортировки тяжеленых туш к Бункеру.