Цитаты из книг автора «Делия Росси»

– Помнится, была у меня собака, – вмешался Бранко, неторопливо вытирая тряпицей окровавленный нож. – Хорошая, понятливая. Только воровитая. И сколько я ее ни учил, а она так и норовила что-нибудь стащить. И ладно бы только у меня тащила, так ведь к соседям полезла. В курятнике поозоровала, птицу передушила. Знаешь, что я с ней сделал? – посмотрел друг на раненого. Тот напрягся, настороженно наблюдая, как Бранко проверяет острие ножа. – Я ее к дереву подвесил и кишки выпустил, – спокойно сказал Кражич. – Долго она умирала. Ты как хочешь? Как человек умереть, быстро и легко, или как та собака – до утра висеть и на внутренности свои любоваться? Выбирай. Друг посмотрел на наемника, а Штефан усмехнулся. Историю эту он уже не раз при схожих обстоятельствах слышал. Только вот не было никогда у Бранко собаки. И кишки он никому, кроме врагов, не выпускал. Это у друга такая воспитательная байка была, как он сам говорил, для добровольного выбора, чтоб нагляднее показать непонятливым, что их ждет. «Мы ведь толстокожие, командир, нас угрозами не проймешь. А вот историей жизненной – запросто».

Старик долго ворчал, что лазарет пора дезинфицировать от брачной бациллы, поражающей всех незамужних тер, но все же отпустил Хель, пожелав им с супругом счастья. И долго потом доставал бедную Магду, допытываясь у нее, не присмотрела ли и она себе в мужья какого-нибудь болезного. «А то ведь бацилла – она такая, – с серьезным видом рассуждал доктор, – если уж заведется – ничем ее не вытравишь!»

– До сих пор идет? Ох, боюсь, у докторов прибавится работы. Гоблинша покачала головой, и ее пушистые седые волосы тут же высвободились из плена шпилек, превратив теру в некое подобие одуванчика. – Да, скользкие дороги – опасная вещь, – кивнула я. – Хорошо, что я уже успела вывихнуть ногу, – серьезно произнесла тера Берта, но в глазах ее заплясали смешинки. – А то ведь непременно упала бы по такой погоде, с моим-то везением.

почувствовала, как в душе разливается тепло. Оно затапливало сердце, разгоралось в пламя, и этот огонь тек по венам, смешиваясь с кровью, зажигая внутри настоящий пожар. – Я люблю тебя, Джеймс Кейн, – потянувшись к таким близким губам, прошептала мужу. – Ты – самое дорогое, что есть у меня в жизни, Кэролайн Кейн. Ты и есть моя жизнь. – Ама Ирида, Старейшая ждет, – робко напомнила застывшая у двери девушка. – Да, Сальми. Мы идем, – кивнула Ирида и посмотрела на нас. – Пора. Не бойтесь, испытаний больше не будет.

– О каком выборе вы говорите? – настороженно спросил муж. Обнимающие меня руки напряглись, а я невольно вздохнула, вспомнив, каким взглядом смотрел на меня Бобби. В нем было так много боли и несбывшейся надежды… Но разве могла я сделать иной выбор? Разве могла отказаться от Кейна? – Ты хочешь это знать, Джеймс? – спросила Ирида. – Что ж, смотри. Прабабушка чуть наклонилась вперед и положила ладонь моему мужу на лоб, а когда она ее отняла, я услышала напряженный выдох и поняла, что Кейн попросту не дышал. – Кэри. Я подняла взгляд, глядя в горящие, обжигающие радостью и торжеством глаза,

неудобным. Что ж, еще неизвестно, кто в этом противостоянии окажется сильнее. Джеймс насмешливо улыбнулся и приподнял широкополую шляпу. Похоже, наш беркос все еще продолжался…

– Не устала? – тихо спросил Кейн, когда я проезжала мимо него, и мне стало жарко от того, как он на меня посмотрел. – Нет, – мотнула головой, всем телом ощущая взгляд мужа, и направилась вперед. Сердце стучало быстро – гораздо быстрее положенного. И дыхание сбилось. А перед глазами снова возникли картинки нашей недавней близости, и щеки залило жаром. – Перестань, Кэри, – еле слышно сказал муж, пуская своего коня следом. – О чем вы, дорогой? – Ты слишком громко думаешь, – голос Кейна звучал хрипло. – А я не железный. В груди стало тесно. А на губах, помимо воли, расцвела улыбка. – Тренируйте выдержку, дорогой, – обернувшись, посмотрела в потемневшие глаза и провокационно усмехнулась. Ну да, мне нравилось проверять свою власть над этим сильным и опасным мужчиной! – Боюсь, еще одно слово, и выдержку придется тренировать вам, дорогая, – в тон мне ответил Кейн и взглянул так, что я разом почувствовала, как внутри все опалило жаром, а седло стало удивительно

хватит партизанить! Из-под кровати донесся шорох, затем – недовольное сопение и какая-то возня. – Ну? Ты что там, застрял? – Тихо, Лерочка, не шуми, я в засаде сижу, – послышался придушенный голос верона. – Кого выслеживаешь? – наклонившись, уставилась на распластавшегося на полу Рича. – Мышь, – ответил тот. – Забилась под плинтус и молчит, зараза. Но я-то знаю, что она там. Меня не проведешь! Кот состроил кровожадную мину и постучал когтями по паркету. – Хватит охотиться, иди сюда. Мне совет нужен. – Совет? – бахрома покрывала дрогнула. – Совет – это ты по адресу. Мудрость веронов не знает предела, – заявил кот, с трудом выбравшись на ковер. – Так что ты хотела узнать? – Ты ведь слышал мой разговор с лордом Сэливаном, что скажешь? Принимать его предложение? – Герцог Бернский известен как человек чести, – зыркнул на меня кот. – Если он пообещал тебе покровительство, надо соглашаться. – Думаешь? – Да. Рич был немногословен. Он нервно бил хвостом и смотрел не на меня, а в сторону. – Ты ничего не хочешь мне объяснить? Я присела на корточки. Рыжая мордочка оказалась прямо напротив, и кот больше не мог меня игнорировать. – Рич? – Некогда мне пустые разговоры вести, – надулся верон. – Нужно еще подготовить одежду на завтра и продумать твой выход. Все, Лерочка, не мешай, я очень занят. Он недовольно дернул усами и зажмурился. Спорить с ним было бесполезно. Когда кошарик упирался, уговорить его было невозможно. – Значит

– Хороший песик, – оправившись от страха, пробормотала я. Рес! Собака со взглядом убийцы… Только ее мне не хватало.

Как говорил отец, жизнь не любит сослагательного наклонения. И исходить нужно из того, что есть.