Цитаты из книг автора «Делия Оуэнс»

Киа знала, что стадо оленю нужнее, чем каждый из них стаду.

Ты наверняка не помнишь, но после ее ухода ты мне сказал как-то, что лиса, бывает, бросает лисят, если не может их прокормить или если она попала в беду. Что лисята погибнут – да они бы и так погибли, – зато лиса доживет до лучших времен, вырастит новый выводок. С тех пор я много про это читала. В дикой природе – в глуши, там, где раки поют, – такое поведение, внешне жестокое, позволяет самке оставить больше потомства, да и генетическая программа – бросать детенышей в тяжелые времена – передается по наследству. Из поколения в поколение. И у людей та же история. Некоторые действия, по нынешним меркам варварские, когда-то помогали нашим предкам выжить, выбраться из любой трясины. Благодаря этому живы и мы. Эти инстинкты заложены в генах и при определенных обстоятельствах могут проявиться. В нас дремлет наша первобытная сущность – то, благодаря чему люди выжили. Может, и в Ма проснулась эта генетическая память – первобытная

и, а из-за пространственно-временных складок, они как рябь на пруду от объектов с большой массой

Чез спросил: – Интересно, почему звезды мерцают? – Из-за возмущения в атмосфере. Ну, вроде атмосферных вихрей. – Правда? – Ты ведь знаешь, что большинство звезд слишком от нас далеко, мы их не видим. До нас доходит только их свет, искаженный атмосферой. Но звезды, конечно, на месте не стоят, они движутся с огромной скоростью. Киа знала из трудов Альберта Эйнштейна, что время так же непостоянно, как и звезды. Время ускоряется и изменяет свой ход вблизи небесных тел, по-разному течет в горах и в долинах и соткано из той же материи, что и пространство, и материя эта волнуется, как море. Объекты – будь то яблоки или планеты – падают или вращаются не из-за гравита

Вечером у себя в комнате Тейт читал вслух строки любимого стихотворения:   О, скоро ли в белом каноэ ее На озере встречу я?

В жизненном тупике, отчаянии или одиночестве человек возвращается к инстинктам, нацеленным на выживание, – суровым и справедливым. Это всегдашние козыри, и по наследству они передаются чаще, чем более спокойные гены. И дело тут не в этике, а в чистой математике.

Сердце налилось тяжестью, вязкой, как болотная жижа

Скок, вы же представляете, чем все обернется. Все будут на его стороне. Скажут, мол, я только зря шум поднимаю, пытаюсь из его родителей деньги выжать или что-нибудь там еще. Представьте, что девушка из Цветного квартала сказала бы, будто Чез Эндрюс пытался ее изнасиловать. Да никто и пальцем бы не пошевелил. Вот так! – Киа почти сорвалась на крик. – Ничем хорошим для девушки не кончилось бы. Ославили бы ее в газете, назвали бы шлюхой. Ну и со мной будет та же история, сами понимаете. Прошу, обещайте никому не рассказывать.

Здесь, на болоте, вся моя семья.

Дышалось ей легко – она знала, что он вернется; впервые в жизни она была твердо уверена, что ее не оставят.