Склад

Лежал как-то ночью Та-ка у себя дома и устало смотрел на подарки, что ему оставляли заказчики. Да, их было не много…

– А если бы их было бы много? – вспыхнуло вдруг в голове у Та-ка. – Тогда не пришлось бы мне искать, в каком доме у кого что лежит. Все здесь и уже ждет клиента!

От волнения у Та-ка задрожали руки, сон улетел. Он рывком сел на постель.

– И в самом деле, я же знаю, что обычно нужно нашим людям! Из подарков я стану делать запасы. Разложу их на полки и каждый, кто придет за чем-нибудь… А оно уже вот, здесь: бери, дорогой!

– Как набрать столько подарков? – сник вдруг Та-ка. – Пока я наберу столько, сколько надо… Это ж сколько времени уйдет.

Та-ка опять лег и закрыл глаза. Но вдруг он вспомнил Столяра с мешком: «Что это у тебя в мешке? – А, это тумбочка новая!»

– Зачем Столяру новая тумбочка? – открыл глаза Та-ка. – У него этих тумбочек, наверное, итак класть некуда?

– Как, некуда!? – выпрыгнул из постели Та-ка. – А мой дом? Здесь, здесь они все должны лежать и ждать своих будущих хозяев.

На следующий день рано утром постучался Та-ка к Столяру.

– А это ты, Та-ка? Что тебе надо в такую рань?

– Давай свои тумбочки, – сказал взволнованно Та-ка.

– Какие тумбочки? – зевая, спросил Столяр.

– Сколько у тебя тумбочек?

– Шесть.

– А сколькими пользуешься?

– Э-э, двумя. Остальные – только место занимают. Они ж на обмен…

– Давай, я их у себя буду держать, и у тебя место освободится…

– Да? А тебя это не затруднит? У тебя у самого домик не очень…

– Конечно, мал! – сделал вдруг Та-ка задумчивый вид. – Но, ничего-ничего. Я все равно один, а у тебя дети.

– Вот, спасибо! – расчувствовался Столяр. – Подожди, я сейчас их вынесу.

Вынес Столяр четыре тумбочки, потом, почесав затылок, сказал:

– Слушай, а не мог бы ты еще пару стульев захватить и три кадки?

Та-ка внимательно посмотрел на Столяра.

– Я тебе за это одну табуретку дам, – добавил вдруг Столяр

– Ладно, – сказал Та-ка. – Тащи все, что есть.

Целый день ходил Та-ка от дома к дому и всюду его встречали как дорогого гостя. Все уже были наслышаны о его широкой душе и щедром сердце. К вечеру домик Та-ка был набит товарами до отказа.

– Это ж совсем другое дело, – пело все в душе у Та-ка. – Теперь я могу заниматься любимым делом, не выходя из дома.

Дела у него пошли в гору. Ведь теперь обмен происходил гораздо быстрее. Если кому-то было что-то нужно, то он приносил свой товар к Та-ку и тот быстро находил, на что его обменять. А многим и приносить ничего не надо было, ведь их товар уже хранился в доме у Та-ка. При этом сам дом стал еще и местом встречи самых разных людей, которые раньше могли месяцами не видеть друг друга. А иногда сюда приходили просто поболтать с Та-ка. Любил он это дело.

– Странное дело, – подумал однажды Та-ка, – каждый забирает отсюда все, что ему нужно, а товаров становится только больше!

И назвал Та-ак место хранения всех товаров складом.

Таблицы

Но вот однажды, зашел на склад Столяр. Зашел просто так, поговорить с Та-ка. И, как бы, между прочим, поинтересовался, а где его тумбочки?

– А их нет, – сказал Та-ка.

– Как нет? – воскликнул Столяр. – А где они?

– Я их обменял на шесть одеял. Вот они.

– А зачем мне одеяла? – вскричал Столяр.

Та-ак немного опешил. Он никак не был готов к такому повороту дел. Он развел руками, но потом быстро сообразил и сказал:

– Зачем? Затем же, зачем тебе были нужны тумбочки: для обмена.

– Но я, может быть, не поменял бы четыре тумбочки на шесть одеял… И не нужны мне одеяла, – опять нервно вскричал Столяр.

– Послушай, – сказал Та-ка, – во-первых, я у тебя взял только то, что ты сам выделил для обмена. Во-вторых, как только тебе самому что-то понадобится, мы будем считать, что твои тумбочки здесь, и ты обменяешь их на то, что тебе надо. Какая тебе разница, они на самом деле здесь или нет, если ты получаешь взамен то, что тебе нужно.

Столяр успокоился и ушел.

Та-ка же сел и стал размышлять над тем, что только что сам наговорил. Вначале он похолодел от мысли о том, в какую нехорошую ситуацию он чуть было не попал. Ведь его могли заподозрить в нечестности. Тогда все пропало. Но у него не было дурных намерений, и, может, именно это не дало случиться непоправимому.

С другой стороны, как там… Сколько на сколько чего там было?

Его давно мучила эта новая мысль. В самом деле, как запомнить, за сколько одеял Столяр согласен обменять свою тумбочку или Кузнец – свой топор. Каждый раз приходилось бегать и спрашивать. А тут товаров уже столько… Заранее записывать на сколько чего каждый будет готов обменять свой товар, но это ж какой список будет?

Та-ка окинул взглядом склад. Здесь лежали хомуты и пилы, топоры и шапки, сапоги и крупы, посуда и коврики, ткани и вилы…

– И это все дает мне достаток и, вдобавок, любимое дело. Но это все не мое. Я должен спрашивать… помнить… Составлять списки и таблицы…

Он взглянул на стопку таблиц, количество которых угрожающе росло.

– Вот, если бы все это было моим! Я бы сам все решал… А почему все это не мое?

Та-ка вздохнул, взял с полки шапку, повертел в руках и положил на место.

– Не моя. А что здесь мое? Вот эти подарки, которые мне подарили за помощь в совершении обмена. Вот эти три первые ложки… – Та-ка улыбнулся, вспомнив заспанное и удивленное лицо Столяра. – Вот эти рукавицы, вот эта мука… Подожди-ка, а какой из этих трех мешков мой?

Та-ка и не заметил как его мешок, куда он понемногу высыпал подаренную муку, уже наполнился и ничем не отличался от других мешков.

Та-ка стоял перед тремя полными мешками и чувствовал, что зреет какое-то решение, что сейчас появится какая-то радостная мысль. Он уже знал это состояние.

– Ну, конечно! – хлопнул себя по лбу Та-ка. – Я не буду просто хранить чужие товары. И не буду просто помогать другим их обменивать. Я вначале сделаю товары своими, а потом буду предлагать их другим и уже на своих условиях… Постой, а зачем мне столько товаров?

Та-ка аж зажмурился. Была же какая-то мысль. В самом деле, ему не были нужны шесть одеял и десять тумбочек… Но ему было нужно…

– Да, мне нужны подарки! – сказал вдруг Та-ка и сразу замотал головой. – Нет, мне не нужны подарки.

На самом деле, вначале подарки радовали. Но, чем дальше, тем меньше радости они доставляли. Они были знаком снисхождения, знаком милости за службу… Но Та-ка не хотел, что б его жалели. Он хотел зарабатывать, а не служить. Но разве это работа? А почему не работа?

Та-ка вышел на крыльцо и вздохнул полной грудью. Его склад был на пригорке и отсюда был виден весь поселок. Да, каждый селянин гордился тем, что работал. Это было видно даже по походке.

– А почему их работа – работа, а моя работа – не работа? – думал Та-ка. – Только потому, что каждый имеет столько, сколько сделает, а я имею только столько, сколько мне подарят… Это потому что я ничего не делаю? Но я же делаю! Я помогаю… Да, я только помогаю. И Столяр, и Кузнец могли бы сами сделать то, что я делаю вместо них. Но я не могу вместо них делать то, что делают они.

– Да, – продолжал размышлять Та-ка, – но и Столяр не умеет делать то, что делает Кузнец… Правда, и Кузнец не умеет делать то, что делает Столяр. Но то, что они делают нужно всем. Вот оно в чем дело!

От этой догадки у него вначале захватило дух, но потом Та-ка подумал это достаточно просто и, наверное, всем давно известно. Иначе, как бы Кузнец стал кузнецом, а Столяр – столяром?

– Значит и мне надо найти дело, которое умею делать только я и которое нужно всем, – созрело у него в голове. – Но, какое? Правильно, я сам хочу предлагать товары. Но я не умею их изготавливать. Ну и что? Ты же можешь их наменять, набрать… для обмена. А как я узнаю, что и на что менять и на сколько?

Честность

Та-ка еще раз окинул взглядом поселок и вошел в дом. Полки вдоль стен были заставлены разными товарами. Но у каждого товара был свой хозяин, и только хозяин знал, на что и как их надо обменять. А Та-ка был только помощником.

– Кузнец меняет топоры на сапоги, потому что ему нужны сапоги. Кузнец может решать, сколько и каких топоров можно отдать за вот эти полюбившиеся ему сапожки, потому что он знает, во что ему обходится изготовление топора… Но он же не знает, во что сапожнику обходится изготовление сапожек. Кузнец не знает, как тачать сапоги. А ему и не надо знать… Он только оценивает, насколько ему самому нужны сапоги и что он готов за них отдать…

В дверь постучали. Та-ка вздрогнул, очнувшись от раздумий.

– Кто там?

– Это я – Кузнец!

Та-ка открыл дверь и впустил Кузнеца. В руках у него был сверток.

– Послушай, Та-ка, ты не мог бы мне помочь обменять мои сапоги, что взял осенью, на восемь локтей ткани для платья. Жена пилит, мочи нет. Они новые, я их так ни разу и не одел, – сказал Кузнец, и устало опустился на лавку.

Та-ка аж поморщился, услышав о помощи. Все помощник, да помощник… Но вдруг он просиял и выхватил из рук опешившего Кузнеца сверток.

– Конечно, конечно, какой разговор! Я тебе такую ткань найду, подожди… Так, здесь на складе ткани нет. Но ничего я завтра же отыщу. Жена будет довольна. Так и передай.

Та-ка быстро выпроводил Кузнеца и в волнении уселся за стол.

– Так, – взъерошил он у себя волосы на голове. – Так! Конечно, так! Кузнец не изготавливает сапоги и не изготавливает ткани, но он меняет первое на второе и знает, как менять. Почему я не могу это знать?

Та-ка стукнул кулаком по столу, резко встал и зашагал по комнате.

– Могу! Может даже лучше, чем сам Кузнец, могу! Все! Решено! Буду сам все менять.

Но вдруг он замер, как-то весь обмяк и опять опустился на стул.

– А подарки? Их же мне никто уже не даст. Я же буду свои товары менять… Того и гляди, самому придется подарки кому-нибудь давать. А жить на что?

– Минуточку… Конечно! Подарки дарят те, кому я помогаю обменять их товаров. А так как теперь я сам меняю товары, то и подарки себе я буду давать сам! – осторожно подумал Та-ка. Правда он так и не понял, как это будет происходить. Но формально-то, ничего не изменилось – если есть обмен, будут и подарки.

В дверь опять постучали. Это был Столяр. Зашел просто так, посидеть, поболтать.

– Холодает, – сказал Столяр. – Скоро опять зима.

– Да, холодает, – ответил Та-ка, разливая кипяток по чашкам. – А ты уже заготовил дрова?

– Так, этого добра у меня всегда в достатке, – улыбнулся Столяр. – Слушай, а где мои одеяла?

– Какие твои одеяла? – Спросил Та-ка, добавляя в чашки понемногу травяной настойки и меду.

– Так, те, которые вместо тумбочек…

Та-ка вдруг замер с чашкой в руках. Было видно, что какая-то мысль пронзила его. Он резко встал. Потом медленно сел.

– Ах, эти… твои одеяла. Но ты же сам сказал, что одеяла тебе не нужны и мы договорились, что у меня по-прежнему твои тумбочки. Все четыре.

– Но ты же обменяешь их мне на одеяла? Жена говорит, что по всему, зима будет холодной, надо бы взять одеял.

– Конечно, – задумчиво произнес Та-ка. – А сколько одеял ты хочешь за свои тумбочки?

– Как сколько? – удивился Столяр. – Все шесть.

– Но это же я обменял на шесть… – начал было Та-ка, но, заметив, как сощурился Столяр, замолк.

– Правильно, – сказал Столяр, поставив пустую чашку на стол и вытирая рукой вспотевший от горячего напитка лоб. – А через неделю – наш осенний базар. Может я на этом базаре сменял бы свои тумбочки за семь одеял. Но, ты не волнуйся, я тебе полочку сделаю. Вот сюда повесишь, баночки с медом класть.

Столяр поднялся. Та-ка принес одеяла.

– Ну, бывай! – попрощался Столяр и ушел.

Та-ка опять уселся за стол.

– Вот, незадача, – вздохнул он. – Ну, зачем я сказал Столяру, что получил за его тумбочки шесть одеял. Сказал бы – пять… Он бы и на пять согласился. Тоже мне, меняла! Про то, как Столяр на базаре меняться умеет, так про это весь поселок потом анекдоты рассказывает.

Та-ка вначале ждал базар с тревогой. Но каждый раз оказывалось, что именно за неделю базара, он получал больше подарков, чем за весь год.

Та-ка налил еще кипятку и добавил ложку меда. Мед давал ему Пасечник за помощь в обмене. Сам давал.

– В самом деле, – подумал, Та-ка. – Пасечник сам дает мед. И Столяр сейчас сам предложил полочку… не одеяло! Одеяло бы он не предложил. На одеяло он бы не согласился… А почему я согласился на полочку? Да потому что подарок!

Та-ка аж поперхнулся, вспомнив это постылое слово, закашлял, встал из-за стола и пошел мыть чашки.

– А если бы я ему с самого начала сказал, что одеял было пять? – продолжал он размышлять, вытирая чашки. – То это был бы обман. Это не честно. Так нельзя. А кто сказал нельзя, и с кем это я все время разговариваю?

Та-ка положил чашки на полку, сел на кровать, поправил подушку и лег, закинув руки за голову.

– Да, обманывать нельзя. Все равно позже все всплыло бы. А сказать правду… т.е. сказать, что, да, я выменял на шесть, но тебе отдаю только пять, т.к. мы с тобой не договаривались, что надо менять на шесть…

Та-ка улыбнулся, представив лицо Столяра после такой речи.