Внешность судового врача была, мягко говоря, запоминающейся. Его кожа была неестественно желтой, точно позолоченной, но не как у больных печеночной хворью, у тех желтизна отдавала багрянцем и была неравномерной. Кожа Лойда словно и должна была быть такой, золотистой и гладкой, а в сочетании с чистыми и неестественно теплыми карими глазами почти на пол лица и отсутствием каких-либо волос, кроме ресниц, цвет кожи как-то отходил на второй план.

– Я не смогу зашить дыру, которую ты во мне сейчас просмотришь – недовольно нахмурился Лойд, приближаясь – понимаю твой интерес, но отвечать ни на что не буду – он плеснул на рану слегка солоноватой воды, это заставило Джона дернуться.

– Тебе бы стоило подготовить гроб для этого выскочки через пару дней – зло оскалился Глоу, когда игла вошла в его кожу. Он зашипел от боли и рефлекторно хлопнул по руке Лойда – Полегче, блин, не мясо шьешь, докторишка.

Лойд остановился, пристально посмотрел в глаза Джона и спокойно произнес:

– Ты можешь грубить и гнать картину перед кем угодно на этом корабле, но запомни одно простое правило, дружище. Никогда не ссорься с тремя людьми – с капитаном, потому что он тебя убьет, со мной, потому что я не стану тебя спасать, когда это будет нужно и с Кристофером – тогда тебя разорвет на части остальная команда. Я, да и Крис наверняка, прощаем тебе первую ошибку по незнанию, но впредь свои яйца держи при себе, целее будут.

Сказав это, Лойд снова принялся зашивать рану на руке Джона.

– И вообще, по правде говоря – продолжил Лойд, будто не замечая раздосадованного взгляда Глоу – тебе не стоит здесь ни с кем ссориться, а наоборот, постараться подружиться со всеми. Команда у нас маленькая, особенно для такого корабля, каждый работает за троих и естественно, если кто-то будет подрывать командный дух при таких-то нагрузках, земли он не увидит.

– Мне что, любезничать со всеми вами?

– Не любезничать, мы же не графья какие-то. Просто не цепляться. Кто-то тебя задел – скажи, а не лезь в драку и сам слушай, что говорят. Тогда, быть может, и поладим.

– А что говорить-то? Мы все тут не чисты перед законом, вот ты, почему тут, а не в каком-нибудь нормальном лазарете? По-любому убил кого-то, верно?

– Почти. Спас кое-кого. Сделав при этом то, что врачи обычно не делают. Хотели убить, но человек, которого я спас, помог мне сбежать и сесть на этот корабль.

– Ты типа принца в изгнании? Или живая легенда, которой давно и жить-то незачем? – решил сострить Джон.

– Второе ближе, конечно, но я скорее твой персональный проводник в мир иной – хмыкнул Лойд.

Посидев еще некоторое время за работой, и потратив изрядное количество нитей, Лойд затянул последний узел и развернулся к столику с банками, ища в них что-то.

– Ты хороший парень, Джон, если перестанешь задираться. Если что нужно будет – подходи, не стесняйся… да куда же я дел эту штуку?! – возмутился он – Ааа! Вот ты где, мой ненаглядный! – сказав это, Лойд вытянул бутыль, в которой плескалась какая-то жидкость, и открыв его, подошел к Джону. Затем он щедро плеснул жидкостью на раны Джона. Тот вскочил от неожиданной боли. Раны будто горели, жжение было нестерпимым. В нос ударил едкий запах спирта. Лойд спокойно смотрел, как Джон отчаянно трет свеженаложенные швы, пытаясь унять боль, затем грустно посмотрел на бутыль.

– Ну вот, едва от бухты отошли, а уже первый раненный. Надо бы аккуратней с настоем, а то закончится быстрее, чем мы первый раз остановимся.

Сказав это, он, шумно выдохнув, приложился к бутылю, сделав пару крупных глотков.

– Но… – забывший про боль от недоумения, Джон так и остановился, немного вытянув правую руку в останавливающем жесте.

– Во-первых, я не матрос, и знать не знаю, что там и как на корабле делается. Во-вторых, попробуй меня грохнуть и вся команда после первого же нападения передохнет от кровотечения и болезней. Так что ваш «сухой закон» на меня не распространяется, у меня с капитаном отдельный договор.

– И что же в нем прописано? – спросил Джон, накидывая на себя рубаху.

– Стоять! – громко скомандовал Лойд, уже слегка нетрезвым голосом – сначала повязка, потом рубаха! Я тебя что, зря стерилиз… ну ты это, понял короче. Смотри у меня! – Лойд быстро взял со стола несколько тряпиц и быстро, почти не глядя, перевязал Джона.

– И что теперь, док? – вопросительно глядя на повязку, спросил Глоу.

– Ее не снимать, пару дней канаты не затягивать и силой не хвастаться, а то швы порвутся ко всем морским ежам. Потом повязку принесешь обратно, не вздумай выбросить. Чтоб не бездельничал, поначалу в камбузе помогать будешь нашему коку, затем палубы драить, и лишь после этого снова канаты тягать. Тут не курорт, так что не привыкай к такой халяве, это делается лишь потому, что к моменту абордажа ты должен быть целехонек. Все, не задерживай меня больше. Топай на палубу, а оттуда – в камбуз. И да, в моем контракте написано, чтобы я всегда был начеку, на случай если кто-то из вас, остолопов, решит блудодействовать со своей саблей… Ик! – Лойд весело присвистнул и расслабленной походкой пошел к своему столику, попутно напевая песню «Пьяный моряк» («Drunken sailor»).

Джон не стал более задерживать удивительно быстро захмелевшего врача и пошел по направлению к камбузу.

Дамоклов меч, который, как казалось Кристоферу, навис над ним после вызова капитаном, оказался простой мелочью – капитан просто дал несколько распоряжений об изменении курса по ходу маршрута. Выходя из каюты с легким сердцем, Кристофер мельком осмотрел происходящее на корабле действо, улыбнулся и пошел на центральную палубу, где несколько минут назад занимался обучением одного строптивого матроса. Прихватив по дороге ведро с щеткой, он приблизился к пятнам крови, которые остались после драки, засучил рукава и штанины до колен, связал хвостом соломенного цвета волосы, прихватив их лентой, которую вытянул из-за пояса и начал оттирать пятна, под сначала слегка недоуменные, а затем полные уважения взгляд Грэга, испанца с тюремной меткой на шее.

– Как-то тихо – пробубнил себе под нос Кристофер – прямо работать не хочется… Эй ребята!!! Запевай! – внезапно прокричал он на весь корабль и первым же затянул:

A pirate's life is simple: we drink and steal and kill!

Always we are questing in search of bigger thrills!

Следом песню подхватили и остальные матросы, работа сразу пошла слаженней и оживленнее.

We've sailed across the oceans, got drunk in many bars!

But when we sail to Mexico, that's where we party hard!

Грэг не знал слов этой песни, но общий дух захватил его, заставляя петь со всеми, тем более что мотив был более чем заводным.

Woah-oh-oh! Tonight, we drink together!

Woah-oh-oh! Tomorrow, we may die!

Yo-ho, Mexico! Far to the south where the cactus grow!

Tequila and a donkey show! Mexico, Mexico!

Yo-ho, Mexico! Far to the south where the cactus grow!

Take me away from the ice and the snow! Let's go to Mexico!

(с) Alestorm – Mexico

Через несколько минут песня закончилась, однако на другой палубе кто-то начал другую, так что веселье продолжилось, но Кристофер уже не пел, Грэг, заметив это, тоже приумолк.

– Сэр Грэгори – после десяти минут и половины очищенной крови, усмехнулся Кристофер – у вашей светлости есть вопрос к моему затылку?

– Да не, просто это…

– Информативно – улыбнулся тот – если хочешь узнать чего, не стесняйся, мы же тут братия, как-никак.

– Ты где так драться научился? – в лоб спросил Грэг – и вообще, ты откуда такой взялся?

– Учти, я могу и соврать на этот счет – хитро прищурился Кристофер, смотря на него.

– Да пофигу, пусть хоть что-то будет – пожал плечами испанец.

– Только давай что-то одно, выбери, что тебе больше хочется узнать – снова схитрил Кристофер.

– Давай про плавание. Я хорошо плаваю, но с тобой бы заплыв на скорость устраивать не стал бы.

– Ты мне льстишь, Грэг. Я уверен, что если за тобой будет гнаться большая акула, то ты и саму «Мэри» на всех парусах обгонишь. Мотивация великая вещь – хохотнул он.

– Я без понятия что такое «мотивация», но смысл мне ясен. И все же, отвечай – парень с меткой уже улыбался в предвкушении.

– Русалка научила.

– Заливаешь ведь – немного расстроился Грэг.

– Ничуть – серьезно посмотрев на него, ответил Кристофер – у нее были зеленые как листья водорослей, глаза и черные, как бездонная пучина, волосы.

– И как она тебя так научила?

– Сначала сковывала мне руки камнями и учила плавать так, потом точно так же – с ногами, а один раз даже сковала цепями и пустила на дно.

Грэг не смог сдержать восхищенного вздоха. Обладая от рождения хорошей фантазией, он погрузился в нее, представляя как человек, скованный по рукам и ногам, плывет вверх, извиваясь всем телом.

Кристоферу это было на руку, он быстро закончил оттирать последнее пятно и к тому моменту, как Грэг спохватился, уже уносил ведро, насвистывая себе под нос какой-то мотив.

Вылив воду за борт, он поставил инвентарь тут же на палубе, остальные новички до сих пор были заняты очищением поверхностей, поэтому щетка и ведро могли еще понадобиться. Белый Дьявол посмотрел на солнце, которое уже миновало самый зенит, и начинало едва заметно склоняться в сторону заката. Жара не спадала, а значит, что скоро все находящиеся вне кают устанут и захотят есть. Поэтому вектором направления был выбран камбуз, где корабельный кок Оррелл должен был быть в самом разгаре приготовления стряпни для команды.

Зайдя в камбуз, Кристофер оказался в центре представления. Низкорослый, горбатый Оррелл, размахивая ножом и что-то невнятно крича, гонялся за Джоном Глоу, который уже успел посетить лазарет и, судя по всему, был направлен Лойдом прямо в камбуз, помогать коку. Как человек, знакомый с Орреллом достаточно долго, Кристофер не смог не заметить одну деталь, помимо того, что все вокруг было перевернуто с ног на голову. Небольшая лавка и таз с частично очищенным картофелем стояли рядом с открытой форточкой.

Вошедшего не заметил ни тот, ни другой, так что Кристофер позволил себе сесть на стул и несколько минут наблюдать за суматохой, после чего спокойно взял в руки две чугунные сковороды и с размаху стукнул их друг о друга. Звон оглушил как самого Криса, так и всех, кто находился в камбузе.

– Очистки? – с сожалением спросил Кристофер, глядя на горбуна.

– Очистки – грустно, с обидой ответил тот.

– Не серчай. Новичок он, еще не знает порядков на твоей кухне, ты меня, вон, тоже в первый день чуть не зарезал. И, по-моему, каждого, кто тебе хоть раз помогал.

– Если бы вы друг другу говорили, что нельзя выбрасывать очистки в окно, мне бы не пришлось тратить силы на каждого, кто так вот приходит «помочь». Помощнички, cоmеs mierdas!

– Знаешь принцип «дырки в стене»?

– Что еще за принцип такой? – раздраженно отозвался кок. Джон Глоу до сих пор пытался отдышаться, поэтому не встревал в разговор.

– Вот представь. Стоишь ты в очереди, а там каждый засовывает голову в дырку в стене, а потом быстро бежит за стену. Вот интересно тебе, доходит до тебя, ты засовываешь голову в дырку, а оттуда тебе прилетает сапогом по роже. Ты в гневе бежишь за стену чтобы проучить мерзавца, а за стеной – никого и только чья–то любопытная харя из стены выглядывает…

Кок на секунду задумался, потом поднял брови, осознав действие загадочного принципа «дырки в стене» и снова нахмурился.

– Поправка – я при всем желании не смогу заглянуть в дырку, в которую заглянешь ты или этот cabron! Так что чушь, этот твой принцип.

– Если бы тебе не нравилось вот так гоняться с ножом за людьми, изображая бесноватого – заметил Кристофер – ты бы сам предупреждал об очистках каждого новичка.

В ответ кок только хмыкнул. А Крис рассмеялся.

– Больные… – выдохнул Джон.

– Скоро привыкнешь и будешь с нетерпением ждать следующих новичков – рассмеялся в ответ Оррелл и хлопнул того по спине.

– Скоро уже обед, вам тут помощь не нужна? – отсмеявшись, наконец задал вопрос квартермейстер.

– Собери все кастрюли и помоги нарезать мясо – сразу же дал распоряжение горбун.

Кристофер коротко кивнул и начал собирать разбросанную кухонную утварь.

– Да что не так с этими очистками?! Ну выбросил я их за борт, это же мусор! – возмутился Глоу.

– Я из них себе «мундирки» готовлю – отозвался кок.

– Что еще за мундирки?

– Очень вкусная штука, очистки тонко нарезаются и жарятся в жире, посыпаются солью и перцем, чем больше перца – тем вкуснее!

– Никто кроме него эту гадость не любит – добавил Крис.

Джон, до сих пор не простивший ему поражение на палубе, сел обратно на скамью, заканчивать свое задание по очистке картошки. Смотря на то, как квартермейстер собирает кастрюли, он четко решил – он должен уделать этого самодовольного белокожего выскочку во что бы то ни стало. Раз сразу этого сделать не удалось, придется понаблюдать, чтобы выявить слабости голландца и в подходящий момент воспользоваться ими.

Тем временем на палубе обсуждали и спорили, какие клички дать новичкам. Грэгу досталось звучное имя Грэг Метка Калаки¹ или просто Меченый. Когда очередь дошла до Джона Глоу, вся команда быстро сошлась во мнении. Отныне воеватого Глоу называли Джон Золотой Зуб.