Цитаты из книги «Настоящее. Диалоги о силе, характере, надежде»

когда у тебя есть свобода, тут-то и становится страшно. Как ты ей будешь распоряжаться, что ты будешь с ней делать?

нас очень большая проблема. Мы не знаем, как себя вести, когда на нас не оказывается давление. Это очень хорошо было видно, например, во время нападения на нас Гитлера. Или в каких-нибудь более простых ситуациях. Если на нас давят, тогда мы поднимаемся, раскрываемся. Да. «Вставай, страна огромная». Вы замечали, как у нас футболист выбегает один на один с вратарем? Они не знают, что им делать. Потому что у них в этот момент полная свобода действий. То же самое и здесь. Действительно, когда мы свободны, когда на нас ничто не давит, мы не понимаем, как нам действовать. Мы пока не умеем этим пользоваться.

«Если вы спросите, что нужно русскому человеку, я скажу: русскому человеку не хватает желания желать». Вот: «желания желать».

Вы уже сказали, Даша: дело в том, что в русской душе живет жалость. К людям поскользнувшимся, упавшим, раздавленным русский народ сразу приходит на помощь, жалеет. Это великое чувство русского народа – жалеть. Это желание снова возродить человека. Вот как Афоня[9]: его пожалели, вернули ему Дашу.

то, что мы работаем на Западе, это очень хорошо. Потому что мы как бы на разведку туда выезжаем. Мы там смотрим, как вообще что бывает. И я не хочу, чтобы моя страна была похожа на какую-нибудь западную страну. Я вообще думаю, это прекрасно, что в мире есть разное.

Потому что, если я разорву связь с этой энергией, которая здесь пребывает, из которой я состою, то мне трудно будет найти какую-то другую энергию. Нельзя отрезать пуповину.

чтобы быть свободным, нужно не иметь зависимостей. Человек, ничего не желающий, неуязвим. Когда вы отказываетесь от связей, вы становитесь недосягаемы, вы делаете все, что захотите. Но если у вас появляются привязанности, – а жизнь дает их вам в избытке: деньги, люди, вещи, – вы теряете свободу.

Вижу, вижу спозаранку Устремленные в Неву И Обводный, и Фонтанку, И похожую на склянку Речку Кронверку во рву. И каналов без уздечки Вижу утреннюю прыть, Их названья на дощечке, И смертельной Черной речки Ускользающую нить. Слышу, слышу вздох неловкий, Плач по жизни прожитой, Вижу Екатерингофки Блики, отблески, подковки Жирный отсвет нефтяной. Вижу серого оттенка Мойку, женщину и зонт, Крюков, лезущий на стенку, Пряжку, Карповку, Смоленку, Стикс, Коцит и Ахеронт.

Но по-настоящему человеком мира можно стать только опираясь на принадлежность к родной культуре. Так же, как по-настоящему хорошо говорить на другом языке можно лишь идеально владея собственным.

Слово «родина» – монументальное и громкое, как сводный духовой оркестр. Лишь прислушавшись, можно разобрать, как в нем тихо звучит «родное». Родина, казалось бы, дается нам при рождении. Но только проделав определенный путь, человек может по-настоящему вернуться к себе, найти свою родину. Как в сказке про Буратино, обнаружить театр за нарисованным на стене родного дома очагом. Режиссер Алексей Балабанов называл это словом «свои». В жизни важно вернуться к своим. «Свои» – это и есть родина.