Итальянский пациент

Июнь 2020. Котка, Финляндия

Смена выдалась тяжёлой. Больные поступали один за другим, рабочих рук не хватало. Всех специалистов отправили в инфекционное и реанимацию – бороться за жизни больных вирусом. Остальные отделения, не меньше нуждавшиеся в квалифицированной помощи, остались заброшенными. Больным с инфарктом, инсультом или разрывом аппендикса не хватало мест в отделении интенсивной терапии, несмотря на увеличение количества коек. Наиболее сбалансированное реанимационное отделение состоит из 12 коек – это, как правило, три палаты по четыре человека. В связи с пандемией число палат выросло до 11. Все операции, если только от них не зависела жизнь человека, были перенесены на неопределённый срок, так как врачей тоже не хватало. Хирургам, кардиологам и гинекологам приходилось срочно переквалифицироваться в пульмонологов и реаниматологов. А в травматологическом отделении осиротевший медперсонал, включая Клэр, оказывал неотложную помощь руками фельдшеров, медсестёр и санитаров.

Клэр считала минуты до окончания рабочего дня. Тогда девушка сможет, наконец, снять униформу, пройти дезинфекцию и хотя бы присесть.

Приняла душ. Надела привычную чёрную водолазку и джинсы, заплела косу и вышла в коридор, набирая на ходу сообщение любимому. Тот уже привык, что она не отвечает в течение дня, так как пользоваться телефоном запрещено. Но продолжал писать. И после смены Клэр ждали признания в любви, слова поддержки и одобрения. Это давало ей силы.

Девушка мечтала сесть в старенький «ситроен», доехать до дома и закрыться в своей маленькой уютной двушке. Снять с себя всю одежду, постоять под горячими струями воды, завернуться в махровый халат и рухнуть в постель. Хорошо, что она живёт одна и имеет такую возможность. Работники больницы, у которых есть семьи, не могут возвращаться домой: они спят прямо в госпитале и общаются с родными только по телефону, чтобы не принести инфекцию.

Клэр знала уже две семьи, брак которых находился под угрозой от такого испытания. Дети не видели матерей и отцов, жёны и мужья вынуждены были справляться с домашними делами самостоятельно и вечерами засыпать в пустых холодных постелях. Хорошо, что у финнов это нормальная практика. Более южный народ вряд ли бы выдержал долго такое положение дел. Клэр где-то читала, что в Китае за период карантина произошло больше разводов, чем за последние несколько лет. Хотя, возможно, это была лишь интернетная утка. Скандинавов спасала врождённая стойкость.

Ещё недавно девушка была явно не в выигрышном положении. Её роман на расстоянии приносил как радость, так и душевные переживания.

Здесь Клэр пришлось прервать размышления и остановиться, чтобы дать дорогу санитарам, везущим каталку. На ней лежал молодой юноша, ещё подросток. Длинные ноги в баскетбольных кроссовках свисали с каталки и вздрагивали при каждом толчке.

– Ho sette… L'acqua, per favore…³ – услышала она, не веря своим ушам.

Откуда здесь, в финском госпитале, парень, в бреду говорящий на итальянском языке? Мальчик то приходил в себя, то снова терял сознание.

– Он просит воды, – перевела Клэр санитарам просьбу пациента.

Девушка изучала итальянский уже полгода, раз уж её угораздило влюбиться в итальянца. Первоначально они общались на общем английском, но со временем стали учить родные языки друг друга.

– Стойте. Я провожу вас, мало ли что ещё понадобится, – Клэр уже забыла об усталости. Она не могла оставить этого парня.

Один из санитаров с радостью уступил ей место в изголовье каталки, и у итальянского пациента появилась добровольная сиделка.

Мальчик оказался студентом столичного колледжа, молодым хоккеистом из Италии. Его звали Роберто, Роби. Тренировки на льду закончились, последние экзамены были сданы несколько дней назад, и парень приехал навестить друга в Котку. Ребята отправились размяться на баскетбольной площадке. Роби использовал любую возможность поддерживать физическую форму, баскетбол был его особой страстью, на которую, правда, хватало времени только в летний период, когда занятия хоккеем прекращались. Подтянувшись на кольце, молодой итальянец не рассчитал траекторию и полетел вниз головой. Черепно-мозговая травма, кровоизлияние в мозг. Состояние пациента было нестабильным, существовала опасность закупорки сосудов. Поэтому мальчик оставался под наблюдением, и Клэр присматривала за ним. Он боролся. А ей казалось, что этот итальянец послан небесами, чтобы она, Клэр, вернула его к жизни.

Письма

Клэр – Чиаре

3 июня 2020

Здравствуйте.

Меня зовут Клэр, я сиделка в больнице финского города Котка. У меня есть новости от Роберто. Он получил травму головы, как вам сообщил врач, но сейчас с вашим сыном всё в порядке.

Я умею немного говорить по-итальянски. Роберто пока не может пользоваться телефоном. Но я могу и буду на связи от его лица. В больницах столицы нет мест, так что мальчик останется у нас в провинции.

Сын передаёт вам, чтобы вы не беспокоились, следили за здоровьем и не забывали о спорте. Он проверит!

С уважением, Клэр

Чиара – Клэр

3 июня 2020

Здравствуйте, Клэр!

Спасибо за вашу доброту ко мне и моему сыну. Я рада, что он не одинок.

Пожалуйста, давайте я дам личный номер, и вы сможете мне позвонить, как только будут новости?

Скажите Роби, что к его приезду мой пресс будет твёрдым, как панцирь черепахи!

Папа и брат передают тёплый привет и пожелания скорейшего выздоровления. Мы очень любим нашего мальчика!

Прошу вас, информируйте меня как можно чаще! Я переживаю!

С уважением и благодарностью, Чиара

Разлука

Декабрь 2019. Гарда, Италия

Чиара с едва уловимым сожалением потянула на себя крышку фортепиано: с прогулки вернулся Джорджио с малышом, прервав её на середине занятия.

Муж купил роскошное современное пианино, а главное – оно работало от сети. Не нужно больше искать настройщика. И можно играть с наушниками, не боясь разбудить ребёнка. Вот только основной страстью девушки было пение, а петь беззвучно Чиара никак не могла.

В молодости с ней случилась страшное: подающая большие надежды певица потеряла свой голос. Однажды после концерта возвращалась домой. Ревнивый фанатичный поклонник напал на неё и стал душить.

– Больше никто не будет видеть тебя на сцене и слушать твоё колдовское пение! – приговаривал он. Её сдавленные хрипы привлекли внимание случайных прохожих. Их вмешательство отвлекло психопата, и девушке удалось сбежать. Чиара испугалась, и в горле что-то сломалось. Больше петь она не могла: её вокал звучал, как писк уставшей мыши, а голос стал похож на слабое журчание почти пересохшего ручейка. Уж лучше бы она лишилась руки!

Рождение ребёнка подарило ей второй шанс. Во время схваток Чиара начала кричать. Сперва тихонько, подавляя себя. А потом, получив полное одобрение мужа и медперсонала, стала кричать во весь голос, как никогда себе не позволяла. И случилось чудо: блок излечился, способности вернулись. С этого дня Чиара снова стала петь, лучше прежнего. В её репертуаре были в основном мантры и колыбельные. Но серьёзно заняться вокальными упражнениями девушка могла, только когда малыша не было дома: его пугали дыхательные практики и длинные распевы.

Джорджио играл на виолончели, выезжал на концерты. Знаменитый рок-музыкант в прошлом, с рождением второго ребёнка он принёс свою популярность в жертву отцовству. Ночные концерты остались позади, классическая музыка прочно заняла главное место в его жизни, как в студенческие годы учёбы в консерватории.

Чиара любила смотреть, как он играет. Больше, чем слушать. Сконцентрирован, гриф прочно лежит в ладони, пальцы точно зажимают нужные упругие струны, а смычок совершает немыслимые пассажи, виртуозно взлетая вверх-вниз, влево-вправо! Повелитель струн, коренастый, с волнистыми каштановыми волосами, весь мягкий и нежный, как тёплый летний закат. Мудрые и понимающие глаза, открытая и обаятельная улыбка.

Глядя на его руки, Чиара начинала чувствовать непонятное волнение, магнетизм. Иногда она даже была готова запеть. Но неокрепшие связки не слушались, при любой попытке выходил лишь сиплый звук, мимо нот. Ах, как она пела раньше! Ежедневные репетиции со школьной скамьи, концерты, гастроли. Всё это девушка потеряла в свои 20. И даже сейчас, через 15 лет, когда голос начал возвращаться, требовалось время на восстановление.

Муж помогал, забирая малыша на прогулки, чтобы она упражнялась. Первое время Чиара сразу начинала хлопотать по дому, но Джорджио ясно дал ей понять, что освобождает часы для творчества, а её успехи в домоводстве его не очень волнуют. Жаль, что эти прогулки длились немного меньше, чем ей хотелось бы.

– Ничего, – говорила себе девушка, – скоро сын вырастет и тоже покинет гнездо. А пока – всё для него, сладкого, доверчивого.

Чиара подобрала подол длинного платья и стянула свои длинные золотистые волосы в тугой узел. Когда малыш спал или уходил на прогулку, она всегда неосознанно распускала локоны – в знак свободы. А как только он появлялся в поле зрения – прятала в косу. Утопая босыми ногами в мягком ворсе белоснежного ковра, подобрала на ходу затерявшиеся игрушки – это стало привычным механическим действием, приблизилась к стеклянной входной двери и нажала на позолоченную ручку со львом.

– Джорджио, Amore mio, спасибо за МОЁ время, – Чиара улыбнулась мужу и подхватила малыша на руки. Чезаре потянулся к ней и неуклюже клюнулся в щёку. И в тот момент не было на свете женщины счастливей. Малыш пах молоком, излучал энтузиазм и радость новых открытий. Папа с удовольствием показывал ему мир вокруг, рассказывая про каждую травинку.

– Звонил Роберто? – вопрос мужа вернул её на землю.

– Ах, нет. Но это ничего, он учится с утра до ночи, – с лёгкой досадой ответила Чиара.

– Скорее с ночи до утра, а потом спит до вечера, – рассмеялся Джорджио. Он привык просыпаться рано и никак не мог понять, как можно спать, когда солнце уже высоко.

До встречи с ним Чиара частенько засиживалась с книгой или за фортепиано допоздна. Бывало, что встречала первые лучи не сомкнув глаз, и лишь когда небо окрашивалось в ванильные цвета рассвета, отправлялась в постель и проводила там полдня. Познакомившись с будущим мужем, девушка впитала его привычки, даже не заметив. Это произошло естественно. Сначала она подшучивала над ним, а со временем они стали ложиться всё раньше.

А вот Роберто по мере взросления укладывался всё позже и просыпался соответственно. Случалось, что маме приходилось защищать его от непонимания отца. Хотя Джорджио никогда не ругал сына, с детства приучая самому делать выводы и нести ответственность за свой выбор.

Уже полгода, как юноша уехал учиться в холодную и неприветливую Финляндию. Родители не могли понять, чем Скандинавия так приглянулась их сыну. Уж точно не погодой! Скорее организованностью и дисциплиной.

Роберто принадлежал к числу тех людей, которым нужна помощь в отношениях со временем. Сложность выражалась не в опозданиях, как обычно бывает, а в саморазочаровании. Мальчик часто брал на себя столько обязательств в сутки, что справиться за 24 часа с этим было невозможно даже гению. Отец старался помочь Роби, но тот, как и большинство ребят в его возрасте, предпочитал учиться на своём опыте. И всё же Чиара знала, что сын обязательно подружится со временем, она всегда безоговорочно верила в своего мальчика.

Роби рос глубоким, задумчивым парнем, про таких говорят – сам себе на уме. Он отлично учился и был хорош во всём. Одна лишь проблема – ему было сложно выбрать направление. Роберто нравились естественные науки и математика, отлично давались иностранные языки и музыка, в спорте тоже всё складывалась отменно: тренажёрный зал, теннис, хоккей. С последним у подростка сложились особенно близкие отношения, Роби даже подумывал стать профессиональным хоккеистом. Бескомпромиссная мужская борьба на льду как нельзя лучше подходила характеру парня, скандинавская выдержка была ему более свойственна, чем взрывная итальянская импульсивность. Хотя внешне Роби был классическим итальянцем: тёмные волосы, которые он носил по-американски, на пробор, голубые глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, белозубая ослепительная улыбка. Высокий, крепкий, энергичный.

Найти спортивную хоккейную школу в Италии было сложно, а вот Финляндия предлагала настоящий рай для хоккеистов. Туда и поехал учиться Роберто, пожертвовав тёплым итальянским солнцем и средиземноморским бризом и получив взамен суровый норд-ост и профессиональную спортивную подготовку.

Италии для него явно было мало, он мечтал о большем: покорить американские университеты с громким именем. Богатство и престиж – вот что стало его целью ещё в средней школе. Юный стратег точно рассчитал кратчайший путь к успеху: тропа фортуны пролегала через финский лицей международной практики. Роби отлично владел английским языком, насколько это вообще возможно в Италии. Он блестяще выдержал экзамены онлайн и вошёл в сотню счастливчиков, зачисленных на международный факультет лучшего колледжа Финляндии.

Чиара, конечно, гордилась сыном. Обижало только, что ей сказали в последнюю очередь.

Когда Роби уже всё организовал, он признался первым отцу. Джорджио выслушал сына, заглянул ему в глаза и дал своё согласие. Втайне он мечтал, что сын станет музыкантом, продолжив семейное дело. Но серьёзность и самостоятельность решения парня восхитили отца, хотя признаваться в этом он не спешил.

– Мы должны поговорить с тобой, – начал Джорджио однажды тёплым июньским вечером, как только Чиара уложила малыша и спустилась на кухню.

– Мы? Что-то давно я не слышала от вас такого единения, – материнское сердце замерло, предчувствуя нехорошие новости.

– Мам, вот только давай спокойно, – как всегда попросил Роби. – Я поступил учиться в отличный колледж и уезжаю в Финляндию. Я этого очень хочу, мам.

– Куда уехать? Как? Ты же ещё ребёнок! Тебе всего 15! – Чиара не совсем понимала реальность происходящего, это было больше похоже на очередной розыгрыш со стороны сына, тот взял эту привычку от папы. Часто своими шутками Джорджио с Роберто доводили Чиару до нервного раздражения, она не находила ничего смешного в их присущей каждому итальянцу бесконечной иронии, балансирующей на грани цинизма.

– Когда поеду, будет уже 16! Мам, я всё продумал и решил.

– Что ты решил? Вот исполнится 18 – будешь решать, а пока ты на моей ответственности! Я не допущу…

– Amore mio, – прервал её Джорджио, – погоди, остынь. Сначала выслушай весь план, и после примем решение.

Чиара плавно осела на стул. Подтянула колени к груди и обняла себя за ноги. Захотелось на ручки, к маме, сбежать из этой ситуации, как всегда случалось в сложные минуты.

– Я вся внимание.

– Мам, это лучшая школа, что есть Финляндии, там всё на английском. Моя дорога в Америку, понимаешь? Ключ к будущему. Там хоккей, мам. Там – идеальное государство. Даже заседания правительства открытые! Девушки красивые, тишина кругом, природа. Финское образование – лучшее в мире! – разошёлся Роби, щёки его раскраснелись, в глазах полыхал огонь. Мальчик был очень убедителен. Джорджио смотрел на своего такого большого сына и гордился им, правда, не подавая виду, чтобы не задевать жену.

– Но… – растерянно начала Чиара. – На что ты будешь жить? Я в декрете, у папы только музыка.

– Я же копил, мам. У меня приличная сумма на первое время, и я пойду работать. Я всё посчитал: если учёба до четырёх, у меня вечера свободные – стану официантом. Да хоть посуду мыть, мам! Я могу, ты же знаешь. По интернету уже подружился с ребятами, они говорят, летом можно заработать на сборе ягод на весь год, один себе даже машину купил! А ещё в шиномонтажку можно, там 100 евро в день получают!

– Это исключено, – вмешался отец. – Если будешь учиться – времени на работу не будет.

– Гитары возьму, может, куда в группу вступлю, концерты будут – это не исключается?

Здесь Джорджио, который посвятил всю жизнь музыке, крыть было нечем.

– Но… А как же твой брат? Ты бросишь меня одну с малышом, он же только родился, ему ещё года нет!

– Мам, ну что ты как маленькая? У тебя есть папа, вы вместе. В том и дело, ты всегда занята с Чезаре, у тебя нет времени даже на себя. Посмотри, ни маникюра, волосы всклокочены. И фигуру уже пора восстанавливать. Ты начала заниматься по программе, что я тебе составил? Папа же подарил тебе абонемент в бассейн, почему ты туда не ходишь? – у логичного Роби на всё был готов ответ.

– Не начну и не пойду, ты же уедешь, кто будет оценивать мои успехи? – вдруг по-детски зарыдала Чиара. Специфическое воспитание, которое дал девушке отец, с детства привило ей чрезмерную инфантильность.

– Tesoro⁴, успокойся, пожалуйста, – обнял жену Джорджио. – Всё будет хорошо. Мы семья, Роби будет часто приезжать, и мы сами скоро начнём путешествовать.

– Ты обещаешь не забывать свою маму? – всхлипывая, спросила Чиара. – Сбережёшь себя для меня?

– Мам, ну конечно! Ты будешь мной гордиться!

И она гордилась. Перед отъездом Джорджио назначил скромное «пособие» в помощь сыну, а Чиара составила договор из 10 пунктов, по которому Роби должен был регулярно звонить, приезжать домой, не употреблять алкоголь, не устраивать вечеринок до утра и ещё кучу всего. При малейшем нарушении Роберто обещал сразу вернуться.

Чиара каждый день плакала, она чувствовала, как натягивается её связь со старшим сыном, словно канат, становится тоньше, но длиннее. Малыш просился на руки к брату, будто знал о предстоящей разлуке, и много капризничал, разделяя состояние мамы. Чиара старалась не показывать внешне своего волнения, но от детей такого не скроешь. Джорджио улыбался и сохранял шаткий мир в семье.

Они нашли комнату в студенческом общежитии, заключили договор аренды, записали сына в хоккейную команду. К счастью, форма и инвентарь выдавались бесплатно. В Финляндии вообще многое было доступно, что стало открытием для Чиары.