6

Мигель

Моя жизнь последние несколько лет навевала зевоту даже у меня самого. Одни и те же лица во дворце. Одни и те же разговоры. Подобострастие в глазах со стороны парней и обожание – у девиц самого разного происхождения.

Многие удивлялись, зачем мне, обладателю огромного состояния и безграничных возможностей, с таким рвением относиться к учебе – вместо того чтобы проводить время в свое удовольствие. Они не понимали главного – единственным удовольствием для меня остались друзья. Магия. И – в гораздо меньшей степени – горячее податливое тело подо мной по ночам. Именно то, что и было у меня в Академии. Иначе – скука, могущая уничтожить вернее тварей Завесы.

Хотя, как показали последние обороты, шанс потерять самое важное, что у тебя еще осталось, бодрит не меньше.

Не могу вспомнить, как осознал, что моя пятерка стала моей семьей, а Даниель до Вальдерей, с которым мы пару раз были на грани войны – да что там на грани, избили как-то друг друга знатно – моим братом. А Эва – фактически сестрой. Но потерять их я себе не мог позволить.

Усмехнулся, стараясь не погрязнуть в неуместно жалости к себе и уставился в темные окна экипажа, что вез меня в Академию после выходного.  Я все еще не был уверен, что правильно поступил, когда отказался от борьбы за Эву-Каталину да Феррейра-Ильяву.  Иногда думал, что потрать чуть больше усилий, то рядом с нашей блондиночкой, которая пережила столько сложностей, был бы именно я, а не Вальдерей. А потом смотрел на этих двоих, сплетенных воедино даже тогда, когда они не находились рядом, и понимал – вряд ли. Так со мной бы не было. Они делили одну Грань на двоих, а я… просто подходил ей. И хотел. Но сейчас об этом не думал – даже в моем представлении желать невесту друга было полной завесой.

– Что ты собираешься делать после Академии? – осторожно спросил меня отец сегодня за поздним обедом, на который я, скрепя сердце, согласился приехать.

Наверное, чувствовал себя обязанным. В последний оборот советник короля да Коста-Мело проявил себя далеко не таким подонком, каким я привык его считать. Помог нам, полуживым, в Игре. Взял на себя все вопросы, связанные с нашими неправомерными действиями, решил проблемы со двором и Академией. Королем. Отец осунулся за этот оборот, но, пожалуй, выглядел наконец успокоенным. Так что я не ответил сразу на его вопрос, а спросил, ничуть не смущаясь формулировки и того, что говорю о едва не уничтоженных родителях Эвы-Каталины:

– Смотрю тебе стало лучше после возвращения твоего врага?

Отец вскинул голову, и его напряженное лицо вдруг смягчилось, когда он осознал мой интерес:

– Никогда не считал советника да Феррейра-Ильяву врагом.

– Но вы жестоко соперничали за должности и внимание короля.

– Меня просто раздражало, что он пользуется тем, что знаком с Его Величеством с юных лет, – мягко усмехнулся.

– А теперь не раздражает?

Помедлил. И выдал с обычной саркастической полуулыбкой:

– Оказывается от него было много пользы.

Дальше мы об этом не разговаривали – да почти ни о чем не говорили, кроме того, что я собираюсь следовать за своей пятеркой после окончания пятого курса, а не отсиживаться в столице, когда вокруг королевства происходит столько всего странного. Но даже в таком объеме наш разговор был большим, чем мы позволяли себе долгие годы.

Я не простил его – как можно простить убийцу своей матери? – но почему-то именно сегодня подумал, что ему тоже нелегко. Особенно в осознании того, насколько он виноват.

И моя ненависть к нему оказалась далеко не так всеобъемлюща, как я полагал.

– Останови здесь! – крикнул нанятому возчику и вышел из экипажа в городке неподалеку от Академии. Возвращаться прямо сейчас в общежитие не хотелось – вряд ли я бы кого-то застал там, а мне нужно было развеяться после посещения столицы. Потому отправился в известную своими нравами ресторацию, планируя провести там несколько необременительных часов.

Как и обычно вечером, здесь было многолюдно. Я присел за первый попавшийся стол, потребовал лучшего вина и принялся рассматривать свободных девок, лениво размышляя, действительно ли я хочу подняться с кем-то наверх или мне надо просто побыть среди незнакомых людей.

Темноволосую и кучерявую новенькую я заметил сразу. Не то что бы я знал здесь каждую, но эта была слишком молода для такого времяпрепровождения и слишком… не запятнана, что ли. И растеряна.

Махнул призывно рукой и нахмурился, потому что она не отреагировала, не заметила даже.

Какая невнимательная девка…

На некоторое время обзор загородило трое увальней, а когда они отошли, я довольно улыбнулся. Согласен, тебе стоит выбрать кого-то получше. Например, меня.

К ней снова подходят, а брюнетка вдруг возмущенно пищит, вскакивает, отпрыгивает и… валится ко мне на колени.

О да, девочка, именно тут тебе и место.

Вино выплескивается на высокую грудь, изящное и податливо тело дрожит – то ли в попытке защититься, то ли в желании убежать – а широко распахнутые ярко-синие глаза  возмущенно сверкают. И я вдруг чувствую такое желание, которое не испытывал никогда.  Она всего лишь уселась на меня! Так что будет дальше?

Я как завороженный собираю капли с ее груди, облизываю пальцы и выдыхаю:

– Сколько? – понимая, что готов заплатить любые деньги.

И, не в силах противиться непонятно откуда взявшейся потребности, прикасаюсь к её рту…

– З-зараза… – шиплю, когда она меня кусает и отталкивает, да так сильно, что я едва не падаю. И шипит на меня, а потом выбегает прочь, оставляя всех окружающих в недоумении.

Беззвучно смеюсь.

Кажется, я ошибся в своем предположении, а она – в выборе места для отдыха. Следовало сразу понять, что девчонка вряд ли пришла сюда, чтобы подзаработать – слишком уж прилично она выглядела. Но теперь мне точно надо было снять напряжение. Я нашел взглядом местную красотку, давно крутившуюся рядом, и кивнул на свободное место рядом с собой. А уже через некоторое время мы поднимались в лучшую комнату.

На следующий день в Академии все только и говорили, что о прибытии эроимской делегации.

– Как думаете, среди них могут быть те, что боролись наравне с вами с тварями во время Игры? – спросил Артур до Рокулада во время обеда. Пусть нам и было запрещено делиться информацией, что тогда произошло, но Артур был частью нашей пятерки и единственным, кто не поехал отстаивать честь Академии – и не попал в переплет. Потому с ним мы говорили совершенно свободно.

– Сомневаюсь, – наш капитан, Даниель до Вальдерей, отрицательно покачал головой, –  Думаю их семьям хватило риска. Да и вообще, до меня дошли слухи, что те эроимцы, что приехали сюда, даже не принадлежат к благородным семьям.

– Простолюдины в самом аристократичной академии королевства Одивелар? Ты шутишь? – я сделал вид, что притворно возмущен, и парни засмеялись.

Здесь только я мог похвастаться историей рода. Родители Даниеля и Артура получили аристократическую приставку за заслуги и совсем недавно, так что, с точки зрения большинства благородных, до аристократов им было как до Эроима пешком. Роша  и Жоакин так и вовсе не были аристократами. Зато нашей пятерке это не помешало стать самой лучшей. Выиграть отбор на Игру. И, если бы не интриги неизвестных – все еще до конца не известных – которые хотели одновременно подставить два соседних королевства и смертью студентов развязать необходимую им войну, мы бы выиграли и Игру.

Так что нам давно было плевать на происхождение друг друга… но далеко не все в Академии думали так же.

Даниель, до того беспокойно ерзавший на стуле, вдруг замер, уставился в одну точку за моей спиной, а потом расслабился. Я знал, что произошло – в столовую вошла, наконец, его Эва. И пусть девушка не присоединилась к нам сегодня – она находилась в поисках собственной пятерки – одно её присутствие неподалеку делала Вальдерея не таким психом. Интересно, он сам это замечает? И понимает вообще, что спустя несколько оборотов мы уедем, а она продолжит учиться?

Но и об этом я не спросил. Потому что и мои комментарии, и вопросы выдали бы то, что я не хотел показывать…. зависть. Я завидовал этой завесовой парочке!

– Вот они,– вдруг прищурился Жоакин, и я обернулся.

У входа стояли пятеро эроимцев. В своих странных шальварах, светлокожие и темноволосые… Какой-то совсем мальчишка, сочная девка, уверенно вскидывающая подбородок, два настороженных парня – кто-то из них точно капитан – и…

Я подался вперед.

Вчерашняя девица из ресторации.

Вот значит как. Её приход туда и правда был ошибкой. Но такой сладкой. Я не отказал себе в удовольствие рассмотреть её – тем более что они сели близко.  И смутить, повторив вчерашний жест и облизав пальцы.

Она явно была возмущена и покусывала от волнения свои восхитительные пухлые губки, которые я почти распробовал на вкус накануне. Прелесть… и еще большей прелестью она показалась мне вечером. Если бы не моя бывшая любовница, которая прежде казалась вполне разумной и раскрепощенной – любимое мое сочетание – мы бы точно зашли дальше, чем просто постоять в обнимку в коридоре.

А может и к лучшему, что так произошло… Огонь в глазах брюнетки, холодные слова, которыми она меня хлестала –  все это заводило не на шутку. И давало большее, чем сиюминутное удовлетворение желания.

Предвкушение.

– Та-ли… – я покатал её имя на языке.

Непривычное, мягкое, ласкающее.

Растянулся на своей кровати и улыбнулся. Конечно я знал, как её зовут – все в Академии знали. Мне просто понравилось, как она взбесилась, когда я назвал её «куколкой».

Хочу её получить. И получу. У меня много способов…

7

Ругаясь про себя и недоумевая, как мне удалось проспать, я вскочила с кровати, натянула на себя вчерашнюю одежду – и завеса с ней, нас все равно вываляют в грязи! – сунула ноги в сапожки и вылетела в коридор, где уже ждала моя пятерка.

Они и разбудили.

Волосы пришлось закалывать на бегу – что там закалывать, завязала узел из всех своих кудряшек и закрепила с помощью ленты, которую мне протянула посмеивающаяся Ливия. Она, в отличие от меня – надеюсь на щеке хотя бы не остался след подушки? – выглядела довольной и отдохнувшей. А еще сытой, как кошка.

Даже выяснять не хочу, с чего бы.

А вот что хочу – так это умыться и позавтракать. Вечером после столкновения в коридоре с этим гадким Мигелем кусок в горло не лез, а сегодня в столовую мы попадем только после занятия на полигоне.Чем не повод ненавидеть брюнета еще больше?

Да и вообще, то, что я никак не могла заснуть…

Прорычала ругательство сквозь стиснутые зубы и мотнула головой. Не собираюсь о нем больше думать. Или разговаривать с ним. Или видеть. И вообще…

И вообще, это не возможно в Академии Иллюзий. Не столь уж она и была велика. А наше утреннее занятие сегодня было с – сюрприз-сюрприз! – пятикурсниками.

Несколько пятерок – и девушки и парни – уже стояли перед магистром. Расслабленные и уверенные в себе. А за ними… Я сглотнула.

– Это вообще что? – шепнула Филиппу, который оказался ближе всех.

– Их полигон, – он довольно усмехнулся. Ну да, вчера же парни ходили сюда, и для них не было неожиданностью то, что увидела я.

– Похоже на гигантскую молотилку.

– В целом так и есть. А еще на нем магические ловушки, полоса препятствий и множество неприятностей на твой прелестный зад.

Он потянулся к этому самому заду.

Зашипела возмущенно и ударила его по руке, чтобы не смел даже думать. Понятно, это была его манера общаться, к которой мне пришлось привыкнуть… да что там, она даже забавляла. Но сегодня я была слишком взволнована. И перехватила наглую лапу, буркнув:

– Они хотят выставить нас в неловком свете. Ты хотя бы не делай этого.

– Сомневаюсь. Они привыкли к таким занятиям – и здорово, что у нас появился шанс тоже попробовать. Разве не ты так говорила?

– Ты прав, – вздохнула.

Время, что мы разговаривали с Филиппом, было потрачено не зря – мы дошли до студентов и выстроились рядом с ними в одну линию.

И тут уже я поймала чужой взгляд. Мигель… как там его по роду. Почему-то смотрит на меня и Филиппа рядом со мной пристально и даже жестко. А я вдруг ловлю себя на мысли, что они довольно похожи. Темноволосые красавчики, берущие от жизни все. Такие становятся друзьями или соперниками… Впрочем, за что им соперничать?

Я сосредоточилась на словах магистра. Хотя умудрилась пропустить его имя, успела услышать, что «полоса сегодня легкая и за травмы новичкам можно не беспокоиться» и нам нужно будет пройти «всего-то три круга».

Вздохнула.

Что-то у меня нехорошее чувство…

– Всего-то?!  – Ливия рядом с нами сказала это так громко, что обернулись все. Раздались смешки, но подругу это не смутило, – Магистр, неужели вы бросите хрупкую девушку на растерзание этим острым штукам?

"Хрупкая девушка" ткнула в сторону полигона, а сама подступилась к взрослому мужчине. Тот посмотрел на брюнетку слегка опешив.

– Нет-нет-нет, – пальчик Ливии ходил из стороны в сторону, вот только магистр – да и остальные – смотрели не на палец, а на внушительный бюст, который тоже при этом… не стоял на месте, – Мне определенно понадобится сопровождающий. Чтобы не пораниться, – очаровательно улыбнулась.

Магистр ошалело кивнул, Кинтан хмыкнул, а Филипп глубокомысленно выдал мне:

– Кажется, она только что получила высший балл… ничего не делая.

– Кажется, если все-таки будет война, то нам надо будет просто выставить её на передовую – и Эроим победит, – тихонько засмеялась. Настроение становилось просто замечательным… но зря. Потому что Ливия не только для себя завесового сопровождающего выбила – смущенного и на вид довольно сильного студента. Но и для меня, я ведь тоже "хрупкая".

– Позвольте мне, – раздался ленивый и тягучий голос Мигеля, – Уверен, я сумею довести нашу гостью в целости.

Что? Нет! Не хочу с ним!

Но магистр так обрадовался добровольцу, что даже не обратил внимания на мой писк. А потом я и пищать перестала, потому что одивеларцы один за другим заходили – залетали – на полигон и тут же проваливались.

Уворачивались.

Перепрыгивали.

И принимали удары…

Кажется, я уже не так уж против сопровождающего.

– Нам надо бежать по кругу, – почти весело сообщает мне брюнет, который, как ни странно, не пытается говорить пошлости, не намекает на наши «особые отношения», да и вообще, ведет себя более чем дружелюбно, – Как правило, первый круг самый легкий. Так, небольшие препятствия. Второй – с различного рода ловушками. Ну а в третий добавят Граней… думаю, ты с ними справишься.

Уж не знаю, что он подразумевает под легкостью, но буквально через минуту после того, как я попадаю на полигон, я падаю в жидкую грязь лицом вниз, а Мигель, с не обидным смехом, достает меня оттуда.

Дальше – хуже.

Мне пришлось карабкаться по гладким стенам, перелезать через какие-то шипы, балансировать на скользких бревнах и уворачиваться от живых и почти огнедышащих лент.

И это они называют «простым» кругом? Да это же… Завеса!

А Мигель поднимал меня, тянул, подавал руку и подбадривал – он превратился в отличного парня и я уже даже не понимала, с чего я так на него ополчилась? Если сравнивать их с Филиппом – разве он делал или говорил что-то, что не делал и говорил член моей пятерки? Это просто я реагировала слишком бурно…

Вокруг тоже бежали, уворачивались и перелезали. Но я была сосредоточена на том, чтобы хоть как-то контролировать дыхание и не падать лишний раз, потому не обращала на них внимания.

А я ведь считала себя выносливой и крепкой. Похоже, мне еще многое предстоит о себе узнать.

И исправить.

Ко второму кругу я начала выдыхаться. Про третий думала уже с ужасом. Наша скорость значительно снизилась, точнее, моя. Мигель даже дышал ровно и продолжал улыбаться и помогать мне, то подталкивая, то вытаскивая из глубоких ям, которых никак не получалось распознать и избежать. А потом даже оттолкнул, выводя из под удара особенно злой и резкой штуковины, возникшей  справа – она была похожа на огромную дубину или падающее дерево.  И, вместо того чтобы пришибить меня, скользнула по плечу Мигеля, отчего парень зашипел и едва не упал.

– Прости, – прикусила губу и несчастно посмотрела на него. Но он только покачал головой,

– Не смотри так отчаянно, куколка.  Я все еще способен на многое.

– Я не куколка! – прорычала, получив в ответ многозначительный смешок

И с чего я решила, что он милый парень? Вон как зыркает глазами и посмеивается. Наверняка и помочь мне вызвался, чтобы покрасоваться передо мной…

Эта мысль придала мне сил. Так что второй круг я закончила почти самостоятельно. Но дальше… дальше меня ждал мой оживший кошмар.

Грани, с которыми я ничего не могла поделать. И ни единого близкого человека рядом, чтобы мне помочь.

Вонзившиеся в меня невидимые иглы стали только первой весточкой в череде неприятных, болезненных и бесконечных ощущений, которые ждали меня на третьем круге.  Я не могла защититься. Я не успевала убежать. Мне нечем было дать отпор – оставалось только принимать на себя удары, безропотно увязать в магических ловушках и стараться сдержать стоны боли, когда было совсем плохо.

Мигель первое время еще подначивал меня, но дальше – хмурился все сильнее.

А я должна была дойти до конца и не показать ему, что ни завесы я не могу. Убедить, что все проблемы – лишь из-за моей растерянности и неумения работать с гранями в такой обстановке. А вовсе не потому, что у меня нет осколков.

– Тали! – возле меня каким-то образом оказался Кинтан. Я посмотрела на его обеспокоенное лицо через пелену перед глазами и жалко улыбнулась. А он вдруг стиснул плечи и наклонился к моему уху, прошептав, – Не сдавайся. Да, мы это не предусмотрели, но сейчас слишком рано, чтобы они что-то заподозрили. Ты же видишь Грани? И просто препятствия?

Кивнула.

– Тогда танцуй! Танцуй навстречу выходу!

Он бросил быстрый взгляд на Мигеля и ловко побежал дальше. А я некоторое время пыталась понять, что же имелось в виду… Ну конечно!

Глубоко вздохнула и сосредоточилась. Призвала все свои силы и оставшиеся способности и заставила себя  видеть все это пространство.  Да, так я быстрее устану, но зато у меня появится шанс.

Музыка прозвучала в голове как и прежде – с первого шага. Легкий разворот и взмах рукой. Я почти в удовольствии прикрываю глаза и резко отгибаюсь назад, позволяя острым граням огня пролететь над моим телом.

Прыжок, та-дам, шаг в сторону, та-дам, прогиб… и меня подхватывает чуждый ветер и бережно переносит над разверзшейся пропастью.

Я поняла!

И счастливо засмеялась.

Дальнейшее походило на публичное выступление.

Каждый мой шаг – па.

Каждое движение – ответ.

Каждая волна всем телом – резонанс.

Музыка все нарастала, заглушая и слова Мигеля – что он говорит? почему смотрит с изумлением и восхищением, забегая вперед? – и шум падающих конструкции, и даже тонкий вой завесовой твари, вырвавшейся на свободу.

Прямо навстречу моим раскинутым рукам.