Цитаты из книги «Секс. От нейробиологии либидо до виртуального порно. Научно-популярный гид»

Он наблюдал и снимал на пленку сексуальные акты, совершавшиеся на матрасах на его собственной мансарде. Участвовали в этих экспериментах, предсказуемо, друзья и коллеги Кинси, а также он сам. Позднее все эти исследования на мансарде были скрупулезно описаны – вооруженный лишь собственным зрением, слухом и объективом фотокамеры, Кинси умудрялся подмечать детали, которые мало кто смог бы заметить: обращали ли вы внимание на набухание мочек ушей при возбуждении? А как сексуальное желание влияет на слюноотделение?

Свою работу по изучению сексуальности людей Кинси начал с того, что героически проанализировал сексуальную жизнь 12 000 американцев (представьте, как в «одноэтажной Америке» 1940-х годов вы со своим опросником приходите в типовой особнячок и интересуетесь у главы семейства, был ли у него опыт однополого секса и как часто). По результатам исследования Кинси выпустил две книги, которые тут же стали бестселлерами и прославили ученого.

Следующий шаг в сторону «настоящей» сексологии сделал успешный нью-йоркский гинеколог Роберт Лэтау Дикинсон. Пациентки любили доктора и охотно делились с ним историями из жизни в процессе осмотров, а он внезапно понял, что их откровения могут стать началом очень любопытной научной работы. Сбор рассказов пациенток и опыты по стимуляции (для соблюдения приличий – в присутствии медицинской сестры) не обернулись для Дикинсона славой пионера-сексолога. Но именно он помог пойти по этому пути Альфреду Кинси, передав ему контакты самых интересных своих пациентов

Еще одним биологом, изучавшим спаривание коров, овец и других животных, был Альфред Кинси (любопытно, что профессор занимался также энтомологией). Позже ученый прославился своими книгами о сексуальном поведении людей, но начинал он с экспедиций, в ходе которых записывал на кинопленку поведение животных, точнее говоря, самые интимные моменты.

Чем же занимались в институте? Многие полагали, что гомосексуальный Хиршфельд целиком посвятит работу вопросам ориентации, но это было вовсе не так. Здесь давали рекомендации относительно жизни в браке парам, основываясь на их наследственности (хотя и непонятно, шла ли речь о сварливой свекрови или о тех наследственных заболеваниях, которые уже были известны в то время), предлагали лечение импотенции психиатрическими методами и занимались рядом психологических проблем, связанных с сексом и семейной жизнью.

Только к XX веку начали появляться первые исследования не процесса зачатия, не конструкции половых органов, а физиологии секса в целом. О том, кого считать основателем сексологии как науки, можно спорить, но самым успешным кандидатом нам кажется уже упоминавшийся во второй главе Магнус Хиршфельд: «голосовать» за него стоит хотя бы потому, что именно он открыл в Берлине первый в истории человечества Институт сексуальных исследований.

Викторианскую эпоху вполне пристойным методом его лечения считался массаж: до появления вибраторов врачи пальцами доводили своих пациенток до оргазма, исцеляя их от истерии. Ответ, почему в этом не находили ничего непристойного, помогает лучше понять, как воспринимали секс медики и ученые той эпохи – с их точки зрения, половой акт без одновременного участия мужских и женских гениталий был невозможен.

В 1559 году анатом Реальдо Коломбо обнаружил, что у женщин есть клитор, и счел, что это, возможно, опровергает базовую идею о внутреннем пенисе. К XVII веку количество терминов для репродуктивной системы, разных для мужчин и женщин, стало расти. К фаллопиевым трубам, матке и клитору у женщин добавились яичники – важную роль в их открытии сыграло появление хороших увеличительных стекол. Тогда же, в XVII веке, британский врач Хелкия Крук в своей книге «Микрокосмография» впервые выдвинул безумную для того времени гипотезу, что женские половые органы – не просто «вывернутые наизнанку» мужские, а женский оргазм не всегда нужен для зачатия, хотя, конечно, беременность более вероятна, если оргазм у женщины был.

Куда менее понятно все было со спермой. По одной версии, она производилась в головном мозге и спускалась вниз по спинному (так считал, к примеру, Гален). По другой – выделялась из крови. Словом, жидкость для «производства людей» (как минимум мужская) явно должна была быть по своему происхождению чем-то достаточно благородным и возвышенным.

Другой анатом времен Ренессанса, датчанин Каспар Томсен Бартолин, сумел сделать то, о чем современные медики и не мечтают, – в 19 лет он получил звание профессора медицины (впрочем, справедливости ради, учебники тогда были потоньше). Занимаясь исследовательской работой, он открыл, в частности, большие парные железы, расположенные у преддверия влагалища (сегодня, понятное дело, все называют их бартолиновыми железами). Во время возбуждения именно они производят смазку – тягучую, чуть мутную, солоноватую жидкость, которая делает половой акт куда приятнее. Интересно отметить, что примерно в то же самое время английский анатом Уильям Купер описывал аналог бартолиновых желез у мужчин. В мужском организме они расположены у основания полового члена и вырабатывают во время возбуждения свою разновидность смазки. Надо ли говорить, что эти железы называются куперовыми. Продолжая искать новые подтверждения взаимосвязи анатомии мужчин и женщин, Алессандро Бенедетти в 1497 году отмечал, что мужчины с отрезанными яичками становятся женственными, «теряя свою силу, мужественность, привычки и бороду». Уильям Гарвей в 1653 году также рассуждал в своих трудах о том, что евнухи, пожалуй, все-таки ближе к женщинам.