Глава 3. Не выходи из комнаты

Олег всегда считал, что каждый должен заниматься своим делом. Рыбак рыбачит, скрипач скрипит, а задержание проводит опер. Но со вчерашнего вечера все покатилось в тартарары. Раньше он бы даже мараться не стал. Вызвал бы пару человек, поставил в наблюдение и в эту самую минуту спал в собственной квартире. А отчет о проделанной работе изучил бы утром за кружкой растворимого кофе с двумя кубиками сахара.

Вместо этого он всю ночь провел непонятно где, ожидая, пока явится эта девица. Нет, запертый замок Олега не смутил. Во-первых, опер все же приехал, и им на пару ничего не стоило бы вскрыть дверь. Во-вторых, окно, через которое ушла целительница, было Олегу по силам. И все же Климова он отпустил по звонку, чтобы не возиться с оформлением обыска и прочими бумажками. А сам осмотрелся. Так, в частном порядке. Потому что вряд ли у Амалии или у владельцев полулегального салона возникло бы желание возмутиться.

Девчонка оказалась не дурой: номер, по которому он с ней связывался, тут же исчез из сети. Ни телефона, ни компьютера он не нашел, но ощущение было такое, как у собаки, которая унюхала заначку трехлетней давности. Вроде мелочь – но смог, нащупал! Обнаружил ее личные вещи. Парочку фотографий, кофту, белье… И все это в тщательно припрятанном рюкзаке.

Содержимое тайника наталкивало на догадки. Целительница моложе, чем он думал, даже с поправкой на макияж и парик. Типичная оторва, трудный подросток, который так и не вышел из детства. И не надо было работать в следственном комитете, чтобы распознать бунтаря в кучке разноперых вызывающих шмоток. Полароидные снимки… Кажется, детский лагерь. Стена Цоя – куда без нее. Сплошные криминальные элементы, личный опыт позволял Олегу определить их с первого взгляда. И «Амалия» казалась типичным представителем этой братии.

Разумеется, подозревать ее в убийствах было бы глупо. Она нашла способ извлекать из старушек выгоду, а кто станет кидаться кирпичами в золотую гусыню? Мошенники редко пачкают руки членовредительством. Но она могла, – нет, должна была! – что-то знать. Кто-то из ее группы мог успешно скрывать свои наклонности. И если он вышел на жертв через целительницу, значит, можно пройти этот путь в обратную сторону.

У Олега было предостаточно времени, чтобы почитать местную бухгалтерию. Единственным человеком не из Казахастана, который числился в салоне, была уборщица. Волкова Анастасия Павловна. Ксерокопия паспорта портила лицо не хуже парика и вульгарных теней, и все же майор узнал ее. И понял, как заставит ее говорить. Заставит не только вывести на преступника, но и объяснить, какого черта она написала «убийца».

Девчонка вернулась под утро. Прокралась осторожно, а значит, ей было от кого скрываться. Как только звякнули ключи, Олег подготовил ремень, – первое, что пришло в голову. Одно движение – и вот она уже трепыхается в профессиональном захвате.

– А я уж думал, ты не вернешься, – Олег даже не пытался скрыть самодовольство. – Только не кричи, поняла? Мы с тобой просто поговорим.

Она перестала дергаться, но наполненная воздухом грудь говорила о том, что слушаться целительница не собирается. Завопит, стоит ему убрать руку. Олег раздраженно вздохнул и попытался стряхнуть ее волосы с подбородка: так и цеплялись за его щетину. Хуже маленьких детей только подростки: не просто ведут себя громко, но еще и делают это назло.

– Меня зовут Олег Васильевич Горовой, – терпеливо произнес он. – Майор юстиции, старший следователь следственного комитета по особо важным. И если ты, Волкова Анастасия Павловна девяносто шестого года рождения, перестанешь елозить, я покажу тебе удостоверение.

Девчонка замерла, выдохнула и, наконец, кивнула. Придерживая ее, Олег попытался убрать одну руку, но тут же получил локтем в солнечное сплетение, а пяткой – в голень. Впрочем, на сей раз он был начеку: звякнул металл пряжки, и его ремень не хуже наручников стянул ей запястья. Горовой дернул ее руки вверх, заставив изогнуться от боли. И все же она не издала ни звука. Стойкая малышка.

– Ты же понимаешь, что я могу использовать оружие для самообороны?

Ее глаза свирепо блеснули в полумраке, но она дернула головой вниз. Судя по всему, это должно было означать согласие.

– Отлично, – Олег включил свет и подтолкнул ее к стулу. – Садись, надо поговорить.

Она подчинилась. Вероятно, уже продумывала новые пути к отступлению. Что ж, новость про оружие вдолбит в нее немного здравого смысла. Хотя какой здравый смысл может быть у человека, который, судя по всему, красит голову томат-пастой?

По правде говоря, пистолета с собой у Олега не было. Его вообще не было, не стал выписывать в свое время. Да и зачем? Понты одни. Но ведь он и не соглал, а всего-навсего озвучил общеизвестную информацию: да, он имеет право на самооборону.

– Итак, Волкова… Это ведь твое настоящее имя?

Безмолвный кивок.

– Послушай… – Олег сунул руки в карманы, и девчонка вздрогнула, наверное, решила, что он полез за пистолетом. – Спокойно, я ничего тебе не сделаю, если будешь хорошо себя вести. Мне нужна информация – только и всего. Мой отдел расследует серийные убийства. Три пожилые женщины за последний месяц. Слышала о таком?

Снова кивок.

– Волкова, мне нужно сотрудничество. С полной отдачей. Я просил не кричать, но говорить тебе придется. Много.

Упрямый взгляд с прищуром.

– Давай так, – он устроился в кресле целительницы и облокотился на стол. – Меня не интересуют твои аферы с целительством. Не моя работа, ясно? Но я могу и впрячься, завести дело. По сто пятьдесят девятой¹ тебе светит двушка. Речь, разумеется, не о квартире. Флаконы, которые ты дала Михеевой, у наших экспертов. Угадай, что там обнаружат?

Она побледнела, и Олег довольно ухмыльнулся.

– Правильно, не ромашку. Уверен, если покопаться, мы можем наскрести и на сто пятнадцатую². Плюс сговор с группой лиц. Плюс воспрепятствование осуществлению правосудия… Я могу долго перечислять. Тебе всего-то двадцать один. Не рановато начинать тюремную карьеру?

Упертая девчонка продолжала молча сверлить его взглядом.

– А твои работодатели? Бекзат Турлыханов, например? Будет ли он рад налоговой проверке? И скажет ли тебе за нее отдельное спасибо? Своими крепкими руками массажиста? – Олег поднял бровь. – Ты учти, Волкова. Я вытяну всех, кто с тобой связан. Выставлю все так, что ты сдала их сама. Ну что, у тебя найдется минутка ответить на пару моих вопросов?

Она облизала пересохшие губы.

– Хо… рошо.

– Прости, плохо слышно.

– Хорошо! – с остервенением повторила девчонка.

– Так лучше, – Олег положил на стол смартфон и включил запись. – Начнем. Клавдия Ивановна Михеева была твоей клиенткой?

– Да.

– А Светлана Васильевна Лапшина?

– Да.

– А Нина Ивановна Соболева?

– Да.

– Забавное совпадение, не находишь? Кто поставлял тебе клиентов?

– Никто, – она покосилась на окно. – Сарафанное радио.

– Допустим. Но ведь был же первый клиент?

– Так, знакомые…

Олег снова перехватил взгляд в окно, и его осенило. Она пришла не одна! На улице ждет сообщник, и она нервничает. Отлично, можно допросить сразу обоих. Понять бы, кто конкретно… Вот какой толк от оперов? Даже если Савчук сейчас примчится, – а он живет ближе остальных, – это все равно будет слишком долго. Эх, надо было оставить Климова…

Горовой встал, подошел к окну и раздвинул пальцем жалюзи. Светать еще даже не начинало, а дворник уже зычно скреб лопатой асфальт. А кроме дворника у дома околачивался только один человек…

– Постойте! – окликнула майора девчонка. – Я вспомнила. Когда Соболева пришла первый раз…

Засуетилась! Значит, он на верном пути.

– Очень вовремя, Волкова! Посиди-ка тут пару минут, вспомни что-то еще, – он спешно вышел в приемную, захватил куртку и распахнул входную дверь.

Мужчина, который минуту назад подозрительно мялся под окнами, теперь беззаботно счищал снег с машины. Появление Олега не то, что не спугнуло его, но и вовсе прошло мимо его внимания. Наледь на лобовом стекле: вот, что интересовало незнакомца в данный момент.

Может, все-таки умело прикидывается? Горовой спустился по железной лесенке и огляделся по сторонам: кроме дворника – никого. Сообщник давно бы сбежал или, напротив, попытался напасть. А этот мужчина? Он грел мотор, и его машина явно простояла здесь много часов: об этом красноречиво говорил толстый слой снега на капоте. Или она все-таки пришла одна и просто попыталась отвлечь его? Актерских талантов ей было не занимать…

Олег влетел обратно в салон и тут же услышал шум. Массажный кабинет пустовал, зато из кухоньки доносилась возня. Дважды за сутки?! Ну уж нет!

– Стоять!

Он кинулся на звуки и застал Волкову стоящей на подоконнике. Распахнутое окно, безумная решимость на лице…

– А ну, назад!

Она молниеносно оценила ситуацию, повернулась к нему, по-вратарски расставив ноги… Стоп, она что, собралась прыгать спиной?!

– Вали! – заверещала она так, что у майора заложило левое ухо.

– Стой… – он бросился к ней, но тяжелая подошва толкнула его в грудь.

Равновесие потеряли оба: Олег пошатнулся, схватился за раковину и устоял. А вот она… Да, прыжок она, кажется, не планировала. Долю секунды балансировала, но связанные за спиной руки сыграли не в ее пользу. Волкова пошатнулась, ее глаза удивленно округлились… И она рухнула назад.

Олег подскочил к окну. Вот балда! Да, этаж всего лишь первый, но если лететь затылком, можно… Черт, она все-таки была с сообщником! Громоздкая фигура, неуклюже ковыляя по снегу, стремительно удалялась прочь. С рюкзаком! С тем самым рюкзаком! Олух, как он мог упустить…

Он перевел взгляд на Волкову, и на какое-то мгновение ему показалось, что вокруг ее головы растекается лужа крови. Моргнул: нет, всего лишь ее термоядерные волосы на снегу. Интересно, какой идиот сказал ей, что это красиво?

– Жива? – спросил он мрачно.

Взглянул еще раз на убегающего сообщника. Может, ну ее? Полежит до приезда Савчука, куда денется. Но чертова доброта победила. Или всего лишь неудовлетворенное любопытство?.. Он медленно выдохнул и спрыгнул рядом.

– Плечо… – прохрипела она, сжав побледневшие губы.

– Что ты за идиотка! Что за игры в красных партизан?

– Это из-за волос, да?

Ну, ясно. Она из тех, кто в жизни видел хорошие оценки только по физкультуре.

– Не двигайся, я сниму куртку…

– Эй, я не по этой части!

– Не сомневаюсь…

Вот чем он заслужил такое дело? Олег готов был зуб дать, что в деле о расчлененке в Митино, которое досталось Лаврову, нет ни одного дебильного подростка. То есть формально Волкова была старше, но детство в ее тщедушной заднице явно играло до сих пор.

Под пухлой желтой курткой пряталось тельце олененка.

– Здесь больно? А так?..

– Вы что, врач? – ее лицо искривилось от боли, но она по-прежнему смотрела на него, как революционер на эшафоте.

– Такой же, как ты – целительница, – отрезал он. – Просто первая помощь. Придется вызывать неотложку.