Цитаты из книги «Янтарь и Льдянка. Школа для наследников»

Лира Кайрис, естественно, спала. Крупных набегов нечисти на школу не случалось уже давно – защитный круг, несмотря на свое несовершенство, худо-бедно, но работал. А с мелкими пара адептов-старшекурсников справлялась без чьей-либо помощи, поэтому дежурный учитель, как правило, спокойно почивал у себя, никак не ожидая, что к нему ни с того ни с сего ввалятся пара учеников и одна пятая василиска.

Школа официально считается независимой от императорской власти, – пробубнила я, не столько надеясь его переубедить, сколько оттянуть момент, когда поражение будет окончательно признано. – Считается. Официально, – согласился ректор. – А ты официально считаешься принцессой суверенной провинции, вольной творить все, что душе угодно. И как? Получается?

Я засыпала под насмешливое: «Если я еще раз проснусь от удара локтем в лоб, потребую, чтобы тебя судили за покушение на принца Закатной Империи!» А он просыпался под мой возмущенный вопль, когда я обнаруживала, что он перетянул на себя все одеяло, замотавшись в него, как куколка.

Он обнял меня за плечи, а в следующее мгновение произошло нечто странное, и я каким-то чудесным образом оказалась у него на коленях. – Все, можешь дальше злиться, – объявил он, заключая меня в кольцо рук. Я шмыгнула носом, всхлипнула на пробу и внезапно поняла, что, когда тебя, утешая, поглаживают по спине и позволяют судорожно сминать рубашку, орошая ее слезами, рыдается лучше. А потому еще активнее предалась этому занятию.

В этом есть смысл, – вздохнул огневик. – А ну-ка иди сюда, злюка моя.

Я сама толком не поняла, как догадалась, что он захочет почти сразу отстраниться. И почему решила, что не позволю ему это сделать. Но странное наитие заставило меня привстать на цыпочки и поймать его губы, увлекая в уже настоящий поцелуй. Своеобразное «прости», которое я не могла сейчас выразить иначе.

Обними меня, – неожиданно попросил он. – Зачем? – растерялась я, не уловив, как просьба связана с облегчением страданий раненого. – Ты холодная.

Ты начинаешь работать на опережение? Я еще только запланировал гадость, а меня уже к ректору вызывают.

И когда ему представили доказательства того, что за убийством Дейрека и Дианира стоял не я, и настоящий преступник был казнен, а Диэль никто душить в колыбельке не собирается и она прекрасно проводит время с бабушкой, крэйг извинился, сказал: «Ошибочка вышла» – и остановил войска.

– Приветствую вас, ваши величества. Ваш визит – невероятная честь для меня и для школы. Чем я могу вам служить? – Вы издеваетесь, да? – скривился Дарел, которого в стенах школы мне снова захотелось по старой привычке звать Янтарем, хотя после того как мы окончательно сблизились, его настоящее имя стало для меня совсем родным. Он пересек кабинет и плюхнулся в одно из кресел. Ректор дождался, пока я тоже сяду, прежде чем опуститься обратно на свое сиденье. – Придерживаюсь этикета. – Уголки губ мужчины дрогнули в улыбке, а в глазах читалась плохо скрываемая радость от встречи. – Раньше он вас не очень-то волновал, – ехидно заметила я, припомнив, как он отчитывал нас за малейшие проступки. – Раньше я воспитывал вверенных мне сумасбродного принца и упрямую принцессу, нуждающихся в присмотре и опеке, а теперь передо мной сидят Император и Императрица. А потому, боюсь, вам придется терпеть от меня в свой адрес исключительно почтительное отношение. – Ага, спасибо, что напомнили, – согласился Дарел и, выудив из нагрудного кармана свернутый трубочкой свиток, торжественно плюхнул его перед ректором. – Это что? – подозрительно поинтересовался мужчина. – Указ, – невозмутимо отозвался огневик. – Императорский. Лир Сэндел раскатал лист и вчитался, а я кусала губы, чтобы не хохотать в голос. Уж я-то знала, что там за указ, так как именно мне принадлежала идея его написать. Муж в тот момент посмотрел на меня как-то по-новому и восхищенно произнес: «Ты растешь в моих глазах».