Цитаты из книги «Роли леди Рейвен. Книга 2»

Видите ли, маменька, я смел надеяться, что Эри привяжется к милому беззащитному, нуждающемуся в ее опеке существу и будет больше времени проводить дома. – Для этого, мой дорогой, женщинам заводят детей, а не котят! – Так то женщинам! А она – старая дева. У них котята, я узнавал.

Вы не представляете, какая смертная скука царила в отделе до вашего появления! А теперь? Скандалы, интриги, козни, ух! Одна женщина, а сколько адреналина.

– Ну, леди Эрилин! Наши с вами трепетные отношения ни для кого не были секретом, – в голосе его звучала беззлобная насмешка: и над коллегами, и над собой, и над ситуацией в целом. – Вы же сидели на моем стуле! – Да, как я могла позабыть, – пробормотала я себе под нос. – Стул – это очень серьезно и, без сомнения, трепетно. – И-мен-но. Наверняка, он решил, что уж от кого, а от меня вы подлости не ждете! Не ждете ведь? – Ни в коем случае, – искренне заверила я. – Вот и славно. А то знаете, обидно было бы! Вы ждете, а я без подлости. Некрасиво…

– В следующий раз? – только и ужаснулась я, с трудом вскарабкиваясь в мобиль, подогнанный к самым ступенькам, и почти падая на широкое кожаное сиденье. – Да я больше никогда! Маг, вскочил следом, постучал по стеклу между водительским и пассажирским сиденьями – гони! – и только тогда отмахнулся под звук заурчавшего двигателя: – Вы это уже говорили. – Когда? – удивилась я. – Два ребенка назад, – хмыкнул Тед, и я поняла, что мне нужна трость. Красивая такая, резная, с тяжелым золотым набалдашником. А что? Еще немного и возраст будет позволять, и я эту заразу ка-ак тростью…

отношение проблемы департамента могут иметь к герцогскому семейному положению? Кьер вздохнул. – Прости, Эри, я просто хотел, чтобы все было, как полагается… я встречался с Эдгаром, чтобы получить королевское согласие на наш брак. Рот открылся сам собой. Наш… брак? Наш… Святые угодники. – Я рассчитывал, что смогу все же его убедить. Да, твой отец провинился перед короной, но… – Кьер замолк, махнул рукой. – В общем, из этого ничего не вышло, мы разругались, и его величество изволил так отплатить мне за собственное испорченное настроение. И пока я ехал домой и думал, что можно сделать, по его приказу уже отослали весть в газету. Он чуть помолчал, изучая меня, напрочь лишенную дара речи, а потом вдруг подался вперед и обхватил ладонями мое лицо. Я не вырывалась. Я вообще с трудом понимала, что происходит. – Я люблю тебя, Эрилин Рейвен, леди-криминалист и дочь опального виконта. Я хочу быть с тобой. И я буду с тобой. У меня задрожали губы. Но прежде, чем я успела снова разреветься от переизбытка раздирающих душу эмоций, Кьер меня поцеловал. Мир ушел из-под ног. Все, абсолютно все перестало иметь значение в этот момент. Все, кроме двух прозвучавших фраз – «я разорвал помолвку» и «я люблю тебя». Они бились в пульсе, звенели в ушах и все, что я еще час назад считала похороненным на веки вечные, возрождалось из пепла, как легендарная птица-феникс. Я не могла найти слов, я просто не знала, что сейчас сказать, кроме очевидного, кроме того, что Кьер и так прекрасно знал, а потому просто подалась вперед, прильнув к нему – жадно, жаждуще, забыв, где мы, кто мы. Думая только о том, что хочу его всего, прямо сейчас, немедленно и больше всего на свете. Пальцы сами собой развязывали галстук, стаскивали сюртук, обдирали мелкие пуговицы рубашки, и я шумно дышала, кусала губы, чтобы не стонать в голос, когда шершавые ладони проникли под мою сорочку и принялись ласкать, гладить везде – спину, грудь, живот, и ниже, там, где сейчас все горело от нестерпимого желания. Мужские пальцы покинули мое тело, заставив тихонько хныкнуть, и потянули завязки шнурка под горлом. Я оказалась обнаженной в мгновение ока, а этого негодяя было еще раздевать и раздевать. У меня тряслись руки, пальцы путались в петлях, а Кьер и не думал мне помогать. Вместо этого он повалил меня на кровать, подмяв под себя, и вернулся к прерванному занятию, выцеловывая, покусывая грудь, сминая ее в ладони, пока другая рука вытворяла внизу что-то невообразимое. И я все-таки застонала еле слышно, забыв про одежду, и выгнулась всем телом, желая ощутить больше. Кьер хмыкнул, вскинул голову, открыл было рот, но я, ухватив его за воротник, прошипела сердитой кошкой прямо в губы: – Только посмей сейчас помянуть