– Конечно! Я-то ожидала рассказ о покорении Москвы, о захватывающих буднях и фантастических выходных…

– Тогда ты приехала не по адресу, – закончила я.

– Нет? – Олеся наморщила лоб.

– Именно.

– Тогда расскажи хоть что-нибудь.

– Все довольно прозаично, поверь мне. Ничего интересного.

– Думаешь, мне неинтересно, как ты здесь живешь? Почему из тебя все надо тянуть клещами?

Я вздохнула.

– На самом деле… А что рассказывать-то? Работаю. Много. Свободного времени мало.

– И поэтому ты ни разу не приехала погостить домой за все эти месяцы?

– Ну, примерно. Знаешь, когда рабочий день начинается в десять утра и заканчивается в восемь вечера… и это официальный график, а на самом деле – как пойдет…

– Кошмар, – произнесла Олеся. – Хватит вздыхать.

– Я постараюсь.

– В общем, график всему виной?

– Доходило до того, что в выходные я буквально не поднималась с постели. А ведь надо было делать уборку, покупать и готовить еду, хоть как-то следить за собой…

– Ты ненормальная, ты это знаешь?

– А куда, по-твоему, мне было деваться?

– На твоем месте я давно свалила бы из этой конторы. Не компания, а могила какая-то для юных фей.

– Я и свалила, – заметила я, – а насчет фей – ты даже не представляешь, насколько попала в яблочко. Однажды я увидела паспорт девицы, которая возглавляла наш отдел. Ей было не тридцать пять лет, как я думала, а двадцать восемь. Но это были цветочки, можешь поверить? Через некоторое время мы все дружно поздравляли с двадцатипятилетием еще одну сотрудницу, которая выглядела старше на добрый десяток лет. Вот что стресс делает с руководством…

– Ты злорадствуешь? – удивилась на всякий случай Олеся.

– Нет, что ты…

– В общем, работу ты сменила.

– Да.

– А почему не поделилась?

– Мне казалось, что я об этом писала.

– А мне казалось, что мы слышим от тебя минимум подробностей о твоей жизни.

– Во всяком случае, это был самый долгий поиск нового места за всю мою биографию, – засмеялась я.

– Наверное, обошла кучу компаний?

– Наоборот. У меня просто не было сил, чтобы ходить на собеседования. Я буквально выпихивала себя на встречу, только если попадалось что-то дельное и высокооплачиваемое.

– И теперь ты приходишь домой раньше?

– И теперь я прихожу домой позже.

Олеся вскинула брови:

– Это как?

– Раньше у меня был ненормированный график, зато офис был в центре, недалеко от метро… Теперь мой рабочий день не такой длинный, зато дорога – врагу не пожелаешь. У черта на куличиках.

– Шило на мыло?

– Да нет, не совсем.

Олеся помолчала.

– Ладно, – наконец решила она, – все эти блестящие карьеры мы еще успеем обсудить. Может, расскажешь, почему ты не могла попросту уволиться, отдохнуть и спокойно поискать что-нибудь подходящее?

– А это и есть причина, по которой мы с тобой в квартире одни…

Я поднялась, чтобы заново вскипятить чайник.

– Не помешает, – кивнула сестра, – но не смей уходить от темы.

Сначала все было неплохо. Даже, можно сказать, замечательно. Мы с Егором познакомились в одном из питерских ночных клубов. Я никогда не ходила по таким заведениям: фейсконтроль, очереди на входе, просторное помещение с претензией на статусность и роскошь в интерьере…

Я даже не знала, как принято одеваться в подобные места. Надела облегающие джинсы, черный топ с едва заметным блеском, крупный кулон из перламутра на шею, распустила волосы. Однако мой внешний вид едва ли выдерживал сравнение с лоском девчонок, стоящих в очереди: взбитые кудри и локоны, залитые лаком, маникюр всех цветов радуги со стразами, полупрозрачные топики, короткие юбки, высоченные шпильки…

Наша компания благополучно миновала фейсконтроль – у нас был оплачен столик, именинник предварительно внес кругленькую сумму на депозит. Проходя по залу, я старалась не слишком сильно вертеть головой, озираясь по сторонам: нельзя же было показать, что я редко бываю в клубах. Два диджея, работающие на вертушках, уже вовсю заводили толпу. На стойках извивались девочки, такие худые, что мне они казались невесомыми.

Наш столик уже был уставлен угощениями – две бутылки шампанского в ведерках со льдом, нарезанные фрукты и сырная тарелка. Правда, присмотревшись внимательнее, я подумала, что на такую сумму стол мог бы быть и побогаче. Кубиков сыра, пересыпанных оливками, было не слишком много, а ломтики ветчины и буженины на соседнем блюде казались почти прозрачными.

Компания тут же расхватала закуски, после чего растворилась среди танцующих. Присев на широкий подлокотник холодного и скользкого дивана из кремовой кожи, я отпила глоток шампанского и принялась крутить бокал в руках.

Я чувствовала себя не в своей тарелке и не могла ответить сама себе на вопрос «почему?».

К нашему столу подошла официантка и принялась собирать пустые бокалы.

– Могу я заказать коктейль?

Девушка мельком взглянула в мою сторону:

– В счет депозита?

– Да, конечно…

– Ваш депозит уже исчерпан, – сообщила она.

От удивления я округлила глаза.

Фрукты и нарезка, шампанское и несколько коктейлей – и вот депозит уже исчерпан? Что здесь за цены?!

Официантка уже исчезла. Никто из компании не спешил возвращаться к нашему столику. Я поняла, что развлекать себя мне придется самостоятельно. Поставив на столик пустой бокал, я пересекла зал и присела на высокий табурет за барной стойкой.

Симпатичный бармен вопросительно взглянул на меня.

– Мартини, пожалуйста…

– Лед? Оливки? Апельсиновый сок?

Я отрицательно качнула головой. Хотелось выпить что-нибудь покрепче. Неразбавленный мартини был для меня вполне крепким напитком.

Передо мной оказался стакан, и я немедленно сделала глоток. Приятное тепло постепенно стало распространяться по телу. От пузырьков шампанского такого успокаивающего эффекта не было…

– Могу я спросить?..

Это был не голос бармена. Я повернулась. Справа от меня, полускрытый тенью от колонны, сидел светловолосый парень – широкоплечий, с открытым, располагающим к себе лицом. Я слегка улыбнулась, и он продолжил:

– Что такая красивая девушка делает вечером в баре одна?

Надо же, какой банальный подкат…

Я невольно хмыкнула. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что парень рассмеялся.

– Ты, наверное, подумала, что я очень предсказуем? Я редко пристаю к девушкам в клубах с подобными вопросами. И то, что ты прекрасно выглядишь – правда…

– А почему ты редко пристаешь к девушкам с такими вопросами? – заинтересовалась я.

– У них редко бывает такой взгляд…

– Какой?

– Потерянный… – Он замялся.

Я возмутилась:

– Что? Потерянный?! Я вовсе не…

– Неудачно подобрал слово, извини. Такой… задумчивый взгляд. Будто ты слишком погружена в себя. Такой… такой…

Я улыбнулась.

– Такой, что любому захочется вернуть тебя к жизни и немного развеселить.

– Ну, я пока не умираю.

– Рад это слышать.

Сама не знаю, почему я спросила:

– Ты здесь один?

– Был с приятелем, но он уже ушел, ему рано вставать в аэропорт. – После паузы парень спросил: – А ты здесь одна?

– Я… с компанией. Предполагается, что мы празднуем день рождения друга и отлично проводим время.

– Не похоже, чтобы ты веселилась.

– Наверное, это просто не мой день.

– Какие-нибудь неприятности?

Я пожала плечами.

– В общем-то, нет. Все нормально. По всей видимости, я и ребята сегодня в противофазе. Кажется, им слишком весело.

– Разве бывает слишком весело? Кстати, меня зовут Егор.

– А я – Алиса.

– Может, хочешь чего-нибудь выпить? Бокал хорошего вина?

Помедлив секунду, я кивнула.

Честно говоря, потом я с трудом могла вспомнить, о чем именно мы говорили. Помню, что внутри будто потеплело, и настроение, как стрелка барометра, поползло к отметке «ясно». Наверное, мы обменивались самыми банальными фактами – а о чем еще можно расспрашивать незнакомца в баре? Чем занимаешься, где работаешь, что заканчивал, пара любимых книжек, свежепросмотренных фильмов, хобби, откуда родом…

Егор был из Москвы.

Он не раз приезжал из Москвы в Питер – его командировки были связаны с филиалом московской электротехнической компании, где он тогда работал. График был довольно плотным. Но Егор находил время, чтобы позвонить мне и пригласить на кофе.

В какой-то момент я обнаружила, что с нетерпением жду наших встреч.

Потом Егор стал приезжать и на выходные.

Я встречала его на Московском вокзале. Мы шли завтракать в какую-нибудь пекарню, потом гуляли по городу. Мне было приятно показывать Егору любимые уголки в Петербурге – Летний сад, Александровский парк, необычные здания, укромные набережные, дворы-колодцы…

Останавливался Егор в каком-нибудь мини-отеле. Он предпочитал центр – Фонтанку, канал Грибоедова. Вокруг, говорил он, главные достопримечательности, море кафешек, и от вокзала недалеко…

Несколько раз он заходил к нам домой. Познакомился с родителями, болтал с Олесей.

Однажды мы засиделись в уютном чайном доме. Поджимали ноги на мягких подушках, отгороженные от всего мира нитями из стекляруса, потягивали пуэр из крохотных пиал, пробовали кусочки необычных сладостей, как пресных, так и солоноватых, и приторных… Егор угощался кальяном.

В ароматных белесых клубах дыма я ощущала себя восточной принцессой. Антураж соответствовал.

Когда мы вышли из кафе, уже почти стемнело. Накрапывал редкий дождь, сбивая с деревьев хрупкие листья.

– Хочешь, поймаем такси, и я отвезу тебя домой? – предложил Егор.

Я улыбнулась и пожала плечами.

– Можем дойти до гостиницы, – поступило новое предложение. – Здесь недалеко. Зайдешь ко мне в гости, я ведь тебя еще не приглашал к себе, а у тебя был.

– Это не дом, а отель.

– Я не виноват, что у меня в Питере нет дома.

– Ладно, – засмеялась я, – надо же посмотреть, как ты живешь…

Этим вечером мы оба познавали город с необычного ракурса. Занятия любовью на широком подоконнике номера с видом на Банковский мостик…

– У тебя кто-нибудь есть? – спросил Егор.

– О чем ты? – удивленно переспросила я.

– Ты встречаешься еще с кем-то, кроме меня? Здесь, в Питере…

– Конечно, нет!

Он улыбнулся и с довольным видом вновь притянул меня к себе.

Утром мы заказали пиццу в номер, потом поехали на прогулку в Павловск, а вечером Егору нужно было возвращаться в Москву.

– Номер оплачен до завтра, – сообщил Егор. – Можешь переночевать здесь, если хочешь. Уже довольно поздно. Не провожай меня на вокзал. Отдыхай.

Я так и сделала. Оставшись в одиночестве, доедала холодную пиццу, запивая ее сухим красным вином. Распахнув окно, вглядывалась в темноту засыпающей улицы, воображая себя туристкой и гостьей в собственном городе.

Когда оглядываешься назад, трудно вспомнить некоторые вещи.

Начинаешь гадать, чем тебя привлекал тот или иной человек, что именно ты в нем находила…

Забываешь последовательность событий, ситуации, детали и нюансы. Не можешь припомнить момент, после которого отношения пошли трещинками…

Плутая в дебрях памяти, соображаешь, кто первым признался в любви.

Кто первым бросил камень, от которого ваша история, как отражение в зеркале, покрылась уродующей все паутиной.