– Не виноват, – отрывая, свой номер кивнула я. – Это действительно не твоя вина, что природа отдохнула, создавая тебя. И теперь все, что ты можешь, так это глотать пыль от ботинок своего отца. Так будет всегда, ведь ты всего лишь слабый и никчемный придаток к нему, его деньгам и возможностям. Ты не виноват. Просто родился ни на что не способным слабаком и нюней.

Сеня побагровел. Но разговор мне был неинтересен, и я захлопнула дверь перед самым его носом. Включила телевизор погромче, чтобы не слушать доносящиеся из коридора вопли. Впрочем, концерт долгим и не был. Почти сразу в коридор вышел кто-то из разбуженных и очень недовольных постояльцев. И сенина храбрость приказала долго жить.

Окинув номер взглядом, я без всякого удивления отметила, что некоторые вещи лежат иначе. Живя в гостинце, наивно полагать, что на территорию твоего номера чужие не зайдут. Зайдут, причем как минимум один раз в день, чтобы прибраться. Но сейчас все было иначе.

В ночи отель не убирают. А значит, мой номер обыскали, пока я чаевничала с Бероевым-старшим. Причем, обыск провели довольно аккуратно и ничего особо интересного не нашли. Полагаю, сие неправедное дело выполнил паренек Артема, пока босс заговаривал мне зубы. Посему и наш славный ужин закончился, едва сподручный Бероева вернулся в ресторан.

Проверив свои вещи, я убедилась, что незваный гость обследовал и сейф, не забывая посчитать мои деньги. А вот импровизированный тайник найти он не сумел. Волосок на потолочной плитке так и остался на своем месте.

Выйдя на балкон, я украдкой посмотрела вниз. Артем так и восседал на террасе. Чертыхнувшись, я окончательно признала поражение – начинать поиски девчонки сейчас невозможно. Придется отложить до утра.

Стянув одежду, забралась в ванную. Вырываясь из кранов, вода стремительно заполняла акриловую чашу, обжигая мою кожу, поднимая ворох мыльных пузырей пены с ароматом лаванды. И я нырнула в воду с головой, хотя бы на долю секунды стараясь отбросить мысли и воспоминания, что с хваткой волчьей стаи, терзавшей добычу, разрывали меня изнутри.

Утром следующего дня я первым делом попыталась разыскать вчерашнюю девчушку. Рассказав байку об одолженном креме от загара, что я жаждала вернуть, заручилась поддержкой администратора. Подробно описав девушку, я надеялась, что мой интерес не навлечет на нее беду. Но куда сильнее надежды был страх, что она уже влипла по самую макушку.

После долгого раздумья, администратор широко улыбнулась и сказала:

– Я знаю о ком вы! Это наша гостья из триста пятого номера, Алена… Не помню фамилию…

Администратор быстро застучала пальцами по клавиатуре, а я замерла в нетерпеливом ожидании. Вдруг девушка нахмурилась:

– Странно, она уже съехала. Номер был забронирован на десять дней, но она сдала ключи…вчера.

– Это точно? – нахмурилась я.

– Да, совершенно. Такое иногда бывает. Планы гостей меняются. Жалко только, что деньги за номер уже не вернуть. А ведь еще так много дней осталось.

Поблагодарив девушку, я в самом мрачном настроении отправилась на пляж. Но не успела толком расположиться на шезлонге, как появилась Леся.

Пряча глаза за огромными солнцезащитными очками, она хмуро кивнула и улеглась на соседний шезлонг. Немного хриплым голосом пожаловалась:

– Вчера в караоке тусили до шести утра. Башка раскалывается, аж жуть.

– Прими мое сочувствие.

– Бесишься? – стараясь не совершать лишних движений, поинтересовалась Леся. – Напрасно. Это не я тебя папашке сдала. Сеньку благодари.

– Непременно.

– Ладно тебе, это честно не я, – прикладывая бутылку с ледяной водой ко лбу, говорила она. – Папашка хоть денег отвалил?

– За что?

– Как за что? За молчание!

– А ваш треп с братцем стоит денег?

– Это как посмотреть, – подумав, сказала Леся. – Неужели даже не предлагал «зеленых»?

– Билет на сегодняшний концерт Катарины подарил.

– Ты продешевила. Катарина хороша, но не настолько.

– Видимо, твой отец считает иначе и час ее общества оценивает по цене золотого слитка.

– Он одно время на ней помешался, – усмехнулась едко Леся. – Даже мамашка всерьез забеспокоилась. Понимала, что против такой у нее шансов нет. Ни тогда, ни сейчас.

– Видимо, зря волновалась. Не похоже, чтобы счастье твоему отцу улыбнулось.

– Еще как, – с явным удовольствием вспоминая как бесновалась мать, рассказывала Леся. – Катаринка от Мальцева ушла. Но горевала недолго. Месяца не прошло как Юрка ее засек выходящей поутру из квартиры папашки. Есть у него квартира для свиданок в паре улиц от отеля. Там он ее и увидел. И сразу маман доложил. Так-то ей пофиг, кого он туда водит. Лишь бы деньги на карте не переводились. Да и ей работы меньше. Если ты понимаешь, о чем я.

– Догадываюсь.

– Но Катарина – это другое.

– Сильно бушевала?

– Не то слово! А папуля и не думал отрицать. Прямо в лицо ей сказал, будто плюнул, что ему такая старая кошелка как она больше не нужна. Его ждет светлое будущее с Катариной.

– И что же помешало счастью влюбленных?

– Катаринке вариант поинтереснее подвернулся, – поморщилась от зависти Леся. – Она вообще фартовая. С Мальцевым не свезло, так она замену в виде папани нашла сразу. А он, между прочим, тоже богат. Живи и радуйся. Но ей, похоже, этого было мало. Как только на нее вышла звукозаписывающая компания, она помахала ручкой им обоим и дала деру из нашего городишки в Москву. Хотя, я ее понимаю… есть мужики и побогаче, и получше. А Москве и вовсе пруд пруди. И со сцены их, небось, видно хорошо.

– Не иначе.

– Я тебе точно говорю, – с видом знатока, уверяла меня Леся. – На наш курорт часто москвичи приезжают. И что не мужик, то мешок денег.

– А как же любовь? – фыркнула я.

– Куда без нее? – от уха до уха улыбнулась Леся. – Моя любовь к деньгам вечна. И, в отличие от мужиков, они не надоедают, не храпят и… никаких проблем не доставляют. Одни сплошные радости.

– Железная логика.

– Ой, да брось, – фыркнула она. – Вася, Петя, какая разница?

Пред глазами против воли возникли знакомые черты. Насмешливая улыбка, обожженные солнцем непослушные волосы, в которые я так любила запускать пальцы, лежа рядышком или уткнувшись носом в его шею. Тихий смех, от которого становилось щекотно и оживали на коже мурашки. Ямочки на щеках, которые целовать хотелось до самой старости. До самого последнего вздоха.

Разница есть. Но не для всех. И, наверное, не знать о ней гораздо проще и легче. Быть может, для кого-то это даже подарок судьбы – не любить никого, кроме себя. Не терять никого, кто дороже себя.

Сжав до боли пальцы, я заставила себя избавиться от незваных воспоминаний. Леся же продолжала разглагольствовать с умным видом:

– Один пришел, другой ушел. А деньги на счете остаются. Вот что главное. Понимаешь?

Я кивнула. Синевласка победоносно улыбнулась и потеряла интерес к разговору.

Накрыв лицо холодным влажным полотенцем, Леся притихла. Вскоре и вовсе заснула. Некоторое время я наслаждалась ее громким сопением. Но мое терпение быстро иссякло и пляж я покинула.

Поднявшись на третий этаж, я с опаской огляделась. Коридор был пуст. Только стойка уборщицы где-то вдалеке да шум льющейся воды из убираемого номера.