– Сравнили тоже, – хмыкнул маг. – Я сейчас охрана и пугало, мне положено выглядеть грозно и смертоносно. Люди падки именно на внешние признаки, большинство почему-то не задумывается, что основная часть убийственных чар почти невидима, а вот эти эффекты, – он повел рукой, оставляя в воздухе черно-фиолетовый искристый дымный след, – просто результат лени, нехватки сил или их экономии.

– То есть? – опешила королева.

– То есть маги не дают себе труда погасить побочные явления или не могут. В среде магов высший класс – это незаметность.

– А вы ленитесь?

– Я забочусь о своей репутации и спокойствии окружающих, – развеселился Грай. – Когда магичишь со всей этой атрибутикой, люди гораздо охотнее верят в действенность чар. В этом случае моя лень ни при чем, в меня вбита привычка делать все незаметно, а для подобной театральщины приходится совершать над собой дополнительное усилие.

– Никогда не имела дела с магами, только с целителями, – проговорила Олира себе под нос.

– Что я могу сказать? Привыкайте! – весело ответил Грай.

Дальше шли молча.

Вопреки всем подспудным тревогам, явление королевы и наследника народу прошло спокойно. Никто не стрелял, не пытался обрушить балкон, не подстрекал к бунту и не поднимал панику. То ли Тайная канцелярия со стражей на этот раз сработали более слаженно, то ли таинственный злодей просто не успел подготовиться к новому покушению, то ли уже добился всего, чего хотел, и смерть наследника была не так важна.

На закате королева вернулась в свои покои и неожиданно оказалась предоставлена самой себе. В первый момент даже растерялась, не веря такой удаче.

Чудилось, что безумный круговорот событий будет продолжаться бесконечно, пока не пережует всех, до кого дотянется. Однако и в нем наступило затишье.

Причем не только для королевы, ничего толком не решавшей, но для всего Турана. Взбудораженная и напряженная Глосса переводила дух и готовилась ко сну, чтобы наверстать упущенное прошлой ночью. Даже деятельный ужастик умчался отсыпаться, пока его не поймал еще более деятельный начальник и не нашел полезное занятие. И Даршарай отпустил до утра.

Некоторое время Олира провела с сыном, слушая охи и вздохи причитающих женщин, жалевших осиротевшего мальчишку и его мать, на которую столько всего свалилось. Потом пришла пора укладывать младенца спать, и, немного покачав колыбель, королева вернулась в собственные покои. А в музыкальной гостиной совершенно неожиданно обнаружила позднего посетителя.

– Добрый вечер, ваше величество. – При появлении Олиры гость поднялся с кресла.

– Сар Тавьер, – кивнула женщина. – Я не ожидала визита.

– Понимаю, – кивнул тот. – Но мне нужно с вами поговорить, и сейчас самое подходящее время. Вы не слишком устали?

– Я бы с удовольствием поспала, но, надеюсь, сумею наверстать это немного позже. Разговор ведь будет не слишком долгим? – уточнила она, занимая другое кресло.

– Не должен, – пожал плечами безопасник. Достал из кармана портсигар, вытряхнул из него папиросу – но сообразил, что находится не у себя в кабинете и даже не на улице, и, поморщившись, вопросительно посмотрел на королеву: – Вы не против, если я закурю?

– Честно говоря, против, – поколебавшись пару секунд, Олира все-таки ответила правду. – Меня мутит от этого запаха.

– Прошу прощения, – вздохнул Тавьер и явно нехотя убрал серебряную коробочку обратно. Папиросу, однако, продолжил нервно вертеть в пальцах. Кажется, непроизвольно и даже не замечая этого.

– Почему вы так много курите? – спросила королева, нарушая повисшую паузу. Безопасник выглядел рассеянным и уставшим, короткие светлые волосы были почти неприлично взъерошены, и почему-то мужчина не спешил начинать тот разговор, ради которого пришел. А Олире не нравилось сидеть в тишине в такой компании.

– Нервы, – с легкой усмешкой в уголках губ ответил Тавьер, фокусируя наконец взгляд на женщине. – Ну и просто старая вредная привычка, от которой не получается избавиться.

– И вас не тревожит наличие у начальника Тайной канцелярии слабости? – позволила себе королева легкую иронию. Наедине с этим человеком она чувствовала себя неуверенной и напряженной едва ли не больше, чем под прицелом тысяч глаз на площади, и всеми силами пыталась как-то исправить эту ситуацию и разрядить обстановку.

– Это достаточно безобидная слабость. Ее затруднительно использовать против меня и Турана, – пожал плечами Тавьер. – Не проще, чем привычку есть несколько раз в день и спать ночами. А вы выглядите лучше, чем утром.

– Спасибо. Я и чувствую себя гораздо лучше, – медленно кивнула королева. Несколько мгновений колебалась, стоит ли подталкивать мужчину к разговору или подождать, пока он соберется с мыслями. А потом в раздражении решила плюнуть на мелочи этикета и заявила прямо: – Почему-то мне кажется, что вы пришли говорить о чем-то более серьезном, нежели мое самочувствие.

– Разумеется, – кивнул он. – Простите, никак не могу кратко сформулировать суть проблемы – так, чтобы вы с гарантией правильно меня поняли и не оскорбились.

– А еще у вас болит голова, – заметила Олира. – Могу предложить неплохое зелье, у меня есть.

– Какая проницательность. – Тавьер растерянно вскинул брови. – Как вы определили, вы же не маг?

– При каждом резком движении головы вы слегка морщитесь, и взгляд… соответствующий, – с легким смущением пояснила королева, жалея, что вообще об этом сказала. – Мой отец страдает мигренями и при каждом приступе пытается это скрыть. Мы все научились замечать мелкие детали мимики, чтобы вовремя подсунуть ему лекарство.

– Занятно, – неопределенно хмыкнул мужчина. – Спасибо за предложение, но лучше всего поможет сон. Утрясу еще пару вопросов и отдохну. Скажите, ваше величество, какой вы видите собственную роль при наследнике?

– Что вы имеете в виду? – растерялась Олира.

– Именно то, что сказал. Насколько я понимаю, вы желаете быть его матерью в полном смысле этого слова, участвовать в воспитании, и не хотите, чтобы его отняли у вас как сына не только сейчас, пока он младенец, но и потом. Верно? – Под внимательным взглядом холодных серых глаз женщина коротко кивнула. – Прекрасно. Это закономерное и достойное желание, и я не думаю, что кто-то всерьез решит его оспорить, можете быть спокойны – в известной степени. Но суть в другом. Желаете ли вы взять на себя еще какую-то роль, кроме матери наследника?

– Вы про необходимость выйти замуж, чтобы был достойный консорт, которую обсуждали на Совете? – нахмурилась Олира.

– Это лишь один из вариантов, – пожал плечами Тавьер. – В любом случае впереди год траура, и обсуждать ваше замужество прямо сейчас бесполезно. Меня интересует этот вопрос в более широком смысле. Во избежание грядущих проблем. Поясню подробнее. Вы производите впечатление достаточно разумной и решительной женщины, которая привыкла следовать чужой воле, но способна на самостоятельные действия. Правда, это лишь поверхностный взгляд. Увы, более подробным анализом ваших талантов и способностей я не озаботился раньше, его величество не любил пристального внимания к своим личным делам, а сейчас на это нет времени. Приходится спрашивать прямо.

– Я по-прежнему не уверена, что правильно понимаю, – пробормотала женщина.

– История Турана помнит примеры властвующих королев, – устало вздохнув, в лоб сказал Тавьер. – Их немного, но достаточно, чтобы не считать случай уникальным. Законодательство страны также предусматривает подобную возможность, которая учитывает и вашу ситуацию – королеву-мать, опекуна малолетнего наследника. И мне надо знать, интересует вас власть или нет.

– Что, вот так… прямо? – недоверчиво переспросила она. – И если я скажу «да», вы поддержите мое решение? И станете подчиняться?

– Если вы ответственно подойдете к вопросу – почему нет? – спокойно пожал плечами мужчина. Позволил себе легкую улыбку при виде глубокого замешательства королевы и продолжил: – Мне не нужна власть. Мне неинтересно командовать министрами и владетельными аристократами и призывать их к порядку. Мне более чем достаточно тех обязанностей, которые я выполнял при его величестве, да и то я надеялся в ближайшем будущем подать в отставку. Увы, с последним ничего не выйдет, но взваливать на себя еще и управление государством… Нет уж, только в случае крайней необходимости. Но и пускать этот вопрос на самотек мне не позволяет чувство долга и ответственность перед памятью короля, перед будущим страны и наследника.

– Вы какой-то неправильный министр. – Олира качнула головой и зябко повела плечами.

– Я вообще не министр, я скорее офицер.

– Это очень странный разговор и странный вопрос, – пробормотала женщина растерянно.

– Это простой способ избежать проблем в будущем. А то окажется, что в глубине души вы готовы заменить почившего супруга, сейчас вас отодвинут от власти, а через несколько лет вы наберете достаточно сил и сторонников, чтобы устроить еще один переворот… Нет, благодарю покорно. Давайте закроем этот вопрос один раз и навсегда. Да – вы становитесь королевой во всей полноте власти и ответственности, нет – приносите клятву никогда больше не возвращаться к этому вопросу.

– И кто тогда станет править?

– Полагаю, Совет, как и было решено на последнем заседании. Подобные примеры история тоже знает и, насколько я могу судить, ни к каким разрушительным последствиям это не привело. Вероятно, в этом случае вам действительно будет лучше выбрать себе сильного консорта, который сможет если не полностью взять власть в свои руки, то заработать достаточный авторитет в Совете и желательно сделаться его лидером.

– И где же его такого искать? – нервно усмехнулась женщина.

– Среди туранской аристократии, разумеется, – невозмутимо отозвался Тавьер. – Конечно, никаких чужаков и мезальянсов, но в остальном выбор достаточно широк, подходящих кандидатур много.

– Например, кузен короля? – предположила Олира, задушив истерический смех, рвущийся из груди от нелепости ситуации и безумия этого разговора. Теперь она, кажется, понимала, в кого Тагренай такой прямолинейный и непосредственный.

– Не советовал бы, – возразил мужчина. – Урих либо совершенно бесполезен в качестве правителя, либо участвовал в заговоре, да и личность он… весьма своеобразная.

– Что?! – ахнула Олира. – Так это…

– Нет, я по-прежнему склоняюсь к версии, что он невиновен. Вы ведь с ним еще не знакомы, да? Урих производит впечатление несколько трусливого и весьма рассеянного книжного червя, он органически не предрасположен к роли короля, как и его отец. Но если это не так и в нем скрывается жесткая натура, то весьма вероятно его участие в заговоре. Однако, я так понимаю, кузена вы предложили скорее в шутку?

– Скорее, – вздохнула королева. – Простите. Я совершенно выбита из равновесия столь неожиданным развитием событий. Как быстро я должна дать окончательный ответ?

Этот вопрос вызвал у Тавьера легкую, кажется, одобрительную улыбку.

– Не сейчас. Я надеялся, что вы достаточно ответственно подойдете к решению проблемы и как следует все взвесите. Предлагаю вернуться к этому вопросу завтра вечером.

– Я не уверена, что суток хватит на принятие решения, – призналась Олира. – Я вообще не уверена, что вопрос этот можно решить вот так…

– Для начала обдумайте все, а там будет видно, – сказал Тавьер, поднимаясь с места. Коротко поклонился. – Спокойной ночи, ваше величество. Что-то я еще… – пробормотал он себе под нос, уже сделав шаг к двери. – Ах да. Вам чрезвычайно идет белый цвет.

– Благодарю, – кажется, окончательно лишившись на сегодня способности удивляться, ровно ответила Олира. – Спокойной ночи.

Безопасник вышел, а королева с минуту сидела неподвижно без единой мысли в голове, глядя прямо перед собой. А потом вдруг осела в кресле, словно из нее вынули какой-то стержень, и рассмеялась – нервно, с легким истерическим подвыванием. Так, как можно позволить себе только в одиночестве.

Когда смех оборвался, осталась тяжелая усталость, укутавшая плечи и обручем стиснувшая голову, словно Тавьер, уходя, оставил королеве часть собственной головной боли. Небольшую, но весьма неприятную. Впрочем, отчасти ведь так и было, учитывая предмет их разговора.

Как реагировать на это, Олира не представляла. Вопрос начальника Тайной канцелярии звучал безумно, и еще безумнее было то, что мужчина, кажется, говорил совершенно искренне. И королева отчаянно пожалела, что родители далеко и нет возможности посоветоваться с отцом. До сих пор она так отчаянно тосковала только об отсутствии рядом матери, которая могла бы научить ее чему-то в общении с сыном. Но с наследником помогали опытная няня и надежная кормилица, а здесь… Здесь, похоже, помочь совершенно некому.

И, главное, перед тем как решать этот вопрос, нужно ответить для себя еще на один. А действительно ли можно верить словам этого человека? Это даже не ужастик Тагренай, это начальник Тайной канцелярии, который занимает свой пост дольше, чем Олира живет на свете! Для него ложь и тонкий расчет – воздух, он в принципе не должен быть способен на правдивость! Тогда для чего затеял этот разговор? Чтобы проверить, насколько королева управляема? И что будет, если она – пока только гипотетически – пожелает править?

Мало, мучительно мало всего – знаний, понимания окружающих, друзей. Друзей, пожалуй, особенно…

И, увы, ответ на все эти вопросы не найдешь ни в какой книге. Никто не написал пособия по общению с начальником Туранской тайной канцелярии, нигде не перечислены его сильные и слабые стороны. И нет способа проверить, когда он лжет, а когда – говорит правду. Увы. А впрочем…

Последняя мысль заставила Олиру собраться и выпрямиться.

Как раз против лжи лекарства придуманы. Есть же магия в самом деле! И сложные артефакты, пропитанные ментальными чарами. Те, которые ни на кого не влияют и никого не защищают, но дают знать, когда лгут. Да, их можно обмануть, но это все же лучше, чем ничего. И раз вокруг Олиры творятся столь странные дела, пора бы вспомнить, какие полезные драгоценности имеются у нее в распоряжении. Ераший Третий был щедр к своей супруге и совершенно определенно дарил ей не только простые драгоценности. Осталось немного напрячь память.

Но – утром, на ясную голову, а сейчас нужно отдохнуть. И набраться сил.