5

К утру стало ясно, что все Лизины опасения были напрасны. Ни ночью, ни утром Ярослав к ее двери даже не подошел.

Он встал рано, перегладил свои вещи – благо утюг с гладильной доской стояли на видном месте. И, одевшись, уже успел отремонтировать в Лизином жилище пару-тройку мелочей, до которых у нее самой все никак не доходили руки.

Когда она вышла из спальни, он как раз закреплял розетку на кухне, которая отчего-то вечно вылетала из стенного колодца.

– Привет. Ты бы лучше чаю себе вначале согрел, – сказала Лиза, заглянув на кухню перед тем, как скрыться в ванной.

– Привет, – ответил он, не отрываясь от дела. – Не хотел тут без тебя хозяйничать.

– А чем тогда сейчас, по-твоему, занимаешься? – улыбнулась она.

– Хаос ликвидирую. Что ж тебе мужики цветы дарят, а мелким ремонтом заняться слабо?

– Стала б я еще этого вчерашнего дарителя пускать на порог! – фыркнула Лиза. – Да и других тоже. Нет, милок, ты – исключение из правил. Так что спасибо за помощь!

– Рад был оказаться полезным, – отозвался он. – И это… еще раз прости за вчерашнее.

– Хорош уже мусолить неприятную тему, – отмахнулась она в ответ. – Лучше чайник поставь. Как раз вскипит, пока я умываюсь. Потом позавтракаем, а затем договоримся о встрече со следователем, у меня есть его телефон.

– Так ты насчет своего заявления так и не передумала?

– Я же уже сказала, что алиби у тебя будет. А менять решения – это не в моих правилах.

С утра следователь оказался занят, так что попали к нему Лиза с Ярославом, успев не только позавтракать, но и пообедать.

– Гражданин Неверов? – сразу после обмена приветствиями обратился к Ярославу следователь. – Вот, значит, вы где? А я уже несколько дней ломаю голову над тем, куда же вы могли подеваться после УДО, если не к своей бабушке.

– Я его именно поэтому к вам и привела: знала, что вам будет интересно с ним побеседовать. Найти же человека несложно, главное, надо было знать, где искать и кого. Это я не о себе сейчас, а о нем говорю, – тут Лиза принялась излагать следователю обстоятельства своих встреч с Ярославом – второй, настоящей, и первой, вымышленной. Так искусно сплетая правду и ложь, что следователь, кажется, ни на один миг не усомнился в правдивости ее рассказа. Выслушав Лизу, попросил у Ярослава справку об освобождении и заметил, сделав в ней какую-то пометку:

– Сразу по прибытии вы должны были явиться для постановки на учет.

– При условии, что добрался до места жительства, – возразил Ярослав. – Чего пока что не произошло…

– И не произойдет в ближайшее время, – заявил следователь. – Нет, я согласен посодействовать вам в улаживании формальных вопросов. Но… Дело в том, что квартира вашей бабушки, в которой вы тоже прописаны, на данный момент опечатана. И там, в связи с новыми открывшимися обстоятельствами, еще будут работать наши эксперты.

– Что касается, так сказать, «порта приписки», то Ярослав в таком случае останется у меня, – воспользовалась наступившей паузой Лиза. – Возьмите на заметку, если это нужно для ваших формальностей. А вот насчет новых обстоятельств, то, если не секрет, каких именно? Было бы интересно узнать. И не исключено, что даже полезно. Ведь, как ни крути, а мы с Ярославом не чужие люди Устинье Павловне. В любом случае мы должны быть в курсе событий.

– С вами, Елизавета, трудно поспорить, – следователь усмехнулся, потом нахмурился. – Речь идет о пресловутой коллекции покойной гражданки Неверовой. По вашему, Лиза, указанию мы нашли ее каталог. В отличие от самой коллекции, которая словно канула в воду.

– Как так?! – в отличие от Ярослава, сумевшего сохранить невозмутимость при этом известии, Лиза едва удержалась от того, чтобы вскочить со стула. – Пропала? Из банка? Да разве такое возможно? Вы же сами недавно мне говорили…

– Говорил, что это трудно сделать. Но невозможного в этом мире почти что нет. Особенно если на кон поставлен огромный куш. Да не исключено, что гражданка Неверова могла и сама все вынести, по какой-то своей прихоти. Когда приходила в банк для того, чтобы изъять ваш, Лиза, подарок. По показаниям видеозаписи, в этот день при ней был весьма вместительный ридикюль, в который спокойно могла бы войти вся коллекция – она ведь по объему, в отличие от стоимости, не является слишком большой. А по правилам этого банка, в нем соблюдается тайна вложений. Так что, открыв клиенту его ячейку, сотрудники оставляют клиента наедине с ее содержимым. До тех пор, пока он сам их не вызовет нажатием кнопки. Поэтому мне остается пока лишь гадать, было ли это похищением или проявлением воли покойной, решившей в этот день забрать из банка все свое имущество, при этом не отказываясь от ячейки. Для установления истины наши эксперты делают сейчас все возможное. Ну а еще наши сотрудники сейчас обходят ломбарды, имея при себе распечатанный каталог, в который занесена вся коллекция.

– Ну и дела! – выдохнула Лиза, когда они с Ярославом оказались уже на улице. – Я-то думала, что ни у одного человека нет повода для убийства Устиньи Павловны! Но если коллекция оказалась у нее на руках… Да ты не грусти раньше времени, – обратила она внимание на хмурый вид Ярослава. – Может, все еще и найдется.

– Да я эти побрякушки, в отличие от бабули, терпеть не мог! – с чувством ответил он. – Видя, как она с ними носилась: забирала из банка, чтобы в очередной раз перебирать их, даже дала им всем имена. Порой это уже выходило за рамки нормального! Так что у меня нет причин грустить об их потере! И даже материального интереса нет их вернуть, потому что в своем завещании бабуля, насколько я знаю, почти все экспонаты отписала мне без права продажи. Нет, меня просто раздражает, когда кто-то что-то пытается решать за меня. Даже не спрашивая моего мнения на этот счет.

– Ты это о чем?

– О твоем заявлении следаку. Что я буду жить у тебя.

– Вон ты из-за чего! Ну да, я не за тебя – за себя решение принимала. Прикинула, что какое-то время смогу потерпеть рядом с собой другого человека. Если же ты с этим не согласен, то просто позвони следователю и сообщи о перемене адреса. Только и всего! Хотя у меня тебе все же было бы комфортнее: и ванна есть, в которой ты, как я поняла, полоскаться любишь, и я работаю по скользящему графику, так что время от времени квартира будет в полном твоем распоряжении целыми сутками. Гуляй не хочу, только порядок поддерживай.

– Спасибо! – кивнул он с мрачной иронией.

– Всегда пожалуйста! Ну так что? Ко мне пойдем или же будем характер показывать? Честно скажу: если ты уйдешь, меня это обидит. Но переживу.

Они остановились посреди тротуара, повернувшись друг к другу лицом.

Ярик, все еще какой-то взвинченный, хотя и пытающийся себя сейчас обуздать. И Лиза, спрашивающая себя, а долго ли она сумеет вынести присутствие квартиранта? Потому что работа у нее была не из спокойных, и лишние нервотрепки еще и дома были ей совсем ни к чему. И не будь Ярик внуком близкого ей человека, к тому же теперь еще и покойного, ей бы и в голову не пришло снижать себе подселенцем градус жизненного комфорта. Но он им был. Поэтому она и ждала сейчас, что же он ей ответит.

– Лиз, прости, – выдавил он из себя после недолгой паузы. – Леший его знает, что на меня иногда накатывает. И спасибо тебе за твое предложение. Ты не очень огорчишься, если я им и правда воспользуюсь? – Надо же! Он словно ее мысли прочел! – Ненадолго. Думаю, что однозначно не больше чем на пару недель.

– Да живи ты сколько хочешь! Обычно несколько первых дней бывает трудно, пока притирка идет. А потом уже срок не имеет значения.

– Ну на этот счет я бы мог очень сильно тебе возразить и привести при этом кучу ярких примеров! – Он снова тронулся в путь, своим примером побуждая к этому и Лизу. – Но не стану. Не хочу прошлое ворошить. А еще будем надеяться, что у нас с тобой выйдет все по-другому.

Да, было не как в коммуналке, и уж тем более не как в тюрьме, на которую наверняка намекал Ярослав. Но каждая из сторон, имея выбор, наверное, все-таки предпочла бы жить в одиночку.

Лизе ее квартирант не мешал, был нетребователен и аккуратен во всем, и даже в материальном плане ухитрялся ее не обременять, покупая продукты. Но стеснял. Ведь при нем ей приходилось все время помнить, например, про халат, без которого теперь даже из душа в спальню было не пробежать. И в гостиную лишний раз она теперь старалась не заходить. И даже сама квартира с соседом воспринималась теперь как-то иначе, чем когда была в полном Лизином распоряжении. Даже когда его не было дома, все равно было что-то не то.

Хотя бывал он дома не так уж и часто. Дав ход вопросу с документами, а еще, с разрешения следователя, забрав из все еще опечатанной родной квартиры свою прежнюю одежду (в которой сразу же резко переменился весь его облик, в лучшую, разумеется, сторону), Ярослав вплотную занялся поисками работы, соответствующей его инженерно-техническому образованию.

В его родном городе, да с его прежними знакомствами это оказалось не так сложно, как можно было бы ожидать, учитывая, откуда он вернулся. Так что уже с третьего дня Лиза его видела преимущественно лишь утром да вечером. Подтянутого и элегантного, в костюме с галстуком. Хотя на работе, как знала Лиза, ему нередко приходилось менять этот костюм на рабочий, но домой он являться в таком виде никогда себе не позволял, переодеваясь снова.

Трудно было поверить, что это был тот же самый человек, которого Лиза привела сюда первый раз: с едва отросшими волосами и разбитым лицом, какого-то запыленного, больше похожего на гастарбайтера. А теперь хоть волосы у Ярослава не стали намного длиннее и на лице все еще угадывались следы побоев, но во всем его облике появился какой-то шарм.

Однако тот, впервые явившийся, был как-то проще и ближе, а с этим Лиза временами даже испытывала неловкость, несмотря на то что на работе привыкла общаться с любым контингентом.

Например, уже не могла позволить себе, как любила, сидеть с поджатыми ногами за обеденным столом – в присутствии Ярослава это казалось непозволительным. Мелочи, а досадно. Да и аккуратность его была какой-то военной, строгой. Не допускающей ни пятнышка на зеркале в ванной, ни ниточки на полу. И теперь Лизе приходилось тщательно за этим следить: она знала, что Ярослав молча все за ней подберет, а ей, если она это заметит, потом будет стыдно. Но ощутимым плюсом для Лизы в этом сосуществовании стало то, что Ярослав худо-бедно все-таки отвадил от нее Смолякова.

Этот субъект, так и не вняв Лизиным словам, продолжал подкарауливать ее возле дома, каждый раз с букетом.

Лиза мстительно брала у него цветы – если никак не уймется, так пусть, по крайней мере, это влетает ему в копеечку! Но как он ни напрашивался к ней в гости, а каждый раз вынужден был распрощаться с ней возле подъезда. Пока однажды внаглую не просочился с кем-то вместе в подъезд и не позвонил к ней в квартиру.

На его счастье, Лизу в этот вечер внеурочно вызвали на работу, а то он много чего успел бы наслушаться, прежде чем она бы его вытолкала взашей. А так его ждал всего лишь сюрприз в виде открывшего ему дверь Ярослава.

Сюрприз, скорее всего, неожиданный и, наверное, не слишком приятный, но зато вполне мирный. Про то, что Смоляков приходил, Лиза, вернувшаяся утром с работы, вообще узнала лишь по очередному букету.

Ярослав не порывался дарить ей цветы, тем более что и смоляковские вянуть не успевали, заполняя вазы. Так что она сразу догадалась, кто вчера заявлялся. Именно заявлялся – картина маслом, как один мужик отдает цветы другому прямо на улице, представлялась как-то с трудом. Даже при условии, что шпионистый Смоляков уже успел все выяснить про Лизиного квартиранта и знал, к кому подходить.

– Надеюсь, забрав цветы, ты спустил это чудовище с лестницы? – с надеждой поинтересовалась она у Ярослава вечером, после того как он вернулся домой.

– Борьку-то? Почему он чудовище? Нормальный мужик. Мы тут вчера вечером с ним посидели, поговорили за жизнь под бутылочку. Прости, что без твоего разрешения, но ты ведь вроде не была против гостей в твое отсутствие?

– Смотря каких, – Лиза покачала головой.

– Он пообещал, что больше не будет активно тебе докучать.

– Лучше бы он поклялся вообще никак этого не делать!