Женька убрала трубку в карман, глядя при этом на Тумана. Суровый и сдержанный пес обычно не создавал шума без веской причины. Что он там, во дворе, мог услышать такое, чего не уловила Женька? И действительно ли это было в соседнем дворе, а не здесь, у них? Хорошо, что Корней к ним приедет. Так будет гораздо спокойнее. Потому что он – в прошлом кадровый военный, отставной офицер спецназа, владеющий едва ли не всеми мыслимыми приемами обороны. А Влада однажды уже пытались застрелить. И покушение чуть было не удалось, сорвалось только чудом. А если быть точнее, то благодаря Женьке. Именно так, спасая ему жизнь в огромном парке при доме отдыха, где она тогда работала дворником, она и познакомилась с Владом около трех лет тому назад.

Женька вернулась в спальню, где снова включила ночник. Все-таки подняла с пола брюки, сложила, повесила. Укрыла Влада, чтобы только не видеть его нижнего белья, изгвазданного губной помадой. Присела на край кровати, глядя ему в лицо. Властное, волевое. Красивое. Все такое же, ничуть не изменилось с тех пор, как он лежал, почти умирая, на полу в прежнем Женькином домике, куда она его притащила из парка, где его ранили. А она стояла над ним и гадала, дотянет ли он с таким огнестрельным ранением до утра. Тогда ее волновал лишь вопрос, что с ним делать дальше, если не выживет, потому что тогда она его еще не любила. Зато потом… Сколько же душевных мук доставил Женьке этот человек за то время, что они были вместе! И как много при этом значил он для нее! По сути, у нее, кроме него, в этой жизни никого и не было. Существовала где-то семья: мать, отчим и двое младших братьев. Но Женька давно порвала с ними все отношения. Лишь раз почти случайно узнала, что старший из братьев попал в крупные неприятности криминального свойства. И Влад по ее просьбе вытащил того из беды. Анонимно, дав, кому надо, хорошую взятку. Ведь и денег, и связей на самом высоком уровне у Влада хватало. Еще было множество предприятий в собственности, недвижимость за границей, роскошный дом и красавица жена. От которой он почему-то вот уже который год подряд приезжал к Женьке. К дикому зверьку, как он сам ее называл. К робкой, нелюдимой, не отличающейся ни яркой красотой, ни ухоженностью, ни чем-либо еще выдающимся. Он никогда не принадлежал ей, и со сколькими же при этом приходилось его делить! С домом, с женой, с работой, поглощающей львиную часть его жизни, с деловыми партнерами и собутыльниками по ресторану (что, по сути, было одно и то же, меняясь лишь во временном измерении). И с красотками, красящими губы яркой помадой… Как Влад однажды откровенно заявил Женьке, именно с такими девочками общаться проще всего, если хочешь как следует отдохнуть. Не завязывая никаких отношений. Потому что быть его любовницей – это уже статус. И вот, подумала Женька с горькой усмешкой, у нее этот статус имеется. Насколько она знала, у нее у одной. Других постоянных любовниц у Влада вроде бы не было. Хотя разве он сказал бы ей, будь оно иначе?! Но тут уж Женька полагалась на свое седьмое чувство. А оно ей подсказывало: те крохи времени, что ему удавалось выкроить из своей насыщенной событиями жизни, он проводил именно с ней. Вот и сегодня, напившегося буквально до потери сознания, «автопилот» привел его тоже к ней и ни к кому другому. Быть может, потому, что, ни на что не претендуя, Женька, в отличие от Эллы, законной жены, никогда не устраивала ему никаких сцен. Но, может, была на это все-таки и другая причина? В порыве чувств Женька нежно провела ладонью по голове Влада, по его модно стриженным темным волосам. Жестким, под стать его характеру. С тех пор как они с Женькой встретились, он только и делал, что вольно или невольно ломал в ее жизни весь привычный уклад и даже частично мировоззрение. А что давал взамен? Кроме материальных ценностей, включая вот этот вот купленный на ее имя дом, о котором, как и обо всем остальном, она его никогда не просила? Свидания, зачастую редкие и непродолжительные. И… расцвечивал при этом всю Женькину жизнь совершенно новыми красками и наполнял ее теплом. Ей становилось радостнее от одного только осознания того, что он просто есть. Где-то рядом, в этом вот большом городе. Вот только стала ли Женька при этом счастлива? Трудно, очень трудно было ответить на этот вопрос!

Телефон снова заиграл, прерывая Женькины мысли.

– Корней, ты уже здесь? – спросила она. Получив утвердительный ответ и зная при этом, что во двор даже такому спецу без ее доброго согласия попасть будет весьма затруднительно (Влад в свое время позаботился о защищенности ее жилья от незваных гостей), сказала: – Сейчас выйду, открою.

– Жень, нет! – Корней был настроен на серьезный лад. – Не включая свет, приоткрой дверь и пошли с брелока сигнал на открытие калитки. Все. Сама не выходи.

Женька не стала спорить. Живы еще были в памяти дни, когда она укрывала Влада с его огнестрельной раной в своей сторожке у озера. Это ее тогда многому научило. Как и убийство Тяпы, последовавшее где-то год спустя. Кто-то сорвал все зло, скопившееся, скорее всего, на хозяйку, на собаченыше, приболевшем и оставленном в тот день в сторожке, пока Женька с Туманом разгребали в доме отдыха снег. Неизвестные в отсутствие хозяйки выломали хлипкую дверь и… дальнейшего Женька не могла вспоминать, это было выше ее сил. Хотя все равно не забывалось. Именно после этого случая Влад все-таки настоял, чтобы она бросила свою работу дворника при удаленном от города доме отдыха и переехала жить из сторожки в свой новый, пустовавший все это время дом, который он ей купил. Однако с тех пор Женька никогда уже не забывала, насколько человек (а равно и собака, для нее между ними не было большой разницы) в этом мире незащищен. Как от случайностей, так и от хорошо продуманного злодейства.

Получив сигнал, щелкнул на калитке электронный замок. Корней проскользнул внутрь и сразу ее захлопнул. Потом, держа наготове пистолет, бегло, но профессионально осмотрел весь двор. Центр, стоянку, периметр… И только потом развернулся к крыльцу. Как и Женька, Туман наблюдал за его действиями в щель чуть приоткрытой входной двери. Теперь уже молча, в последний раз едва не сорвавшись на лай минут за пять до появления Корнея, так что Женьке пришлось даже зажать его морду руками. Корней взбежал по ступеням, кивнул Женьке:

– Привет!

– Привет, – ответила она, распахивая дверь во всю ширь. – Проходи. Сейчас тебе во второй спальне постелю. Чаю хочешь?

– Не отказался бы от кружечки. А где наш герой?

– Герой спит, исчерпав весь список подвигов на сегодня.

Корней все-таки сходил взглянуть на Влада. Потом, игнорируя наличие столовой, устроился в ожидании чая прямо на кухне, устало вытянув ноги. Со вздохом признался Женьке:

– Замотал он меня сегодня! Прямо с утра! Вначале делами, потом уже прихотями. Своенравный мудила! Вот, честное слово, был бы он мне чужим, давно б я ушел от него, и никаких денег мне за такую работу уже не надо!

Женька усмехнулась, услышав это. Да, Корней не был Загорову чужим! Встретился с ним когда-то, еще в армии, и после демобилизации Влада не потерял с ним связь, именно по инициативе последнего. А потом, после увольнения в запас по инвалидности, был приглашен Владом и проработал на него много лет. Официально считался личным водителем, а по факту являлся и телохранителем, и начальником всей охраны семьи Загоровых. А еще он был из тех немногих людей, которые могли безнаказанно спорить со своим крутым боссом. И наверное, единственным, кто позволял себе резать всю нелестную правду прямо Владу в лицо. Тот, разумеется, мог вспылить в ответ и крыл порой Корнея на чем свет стоит… но потом адекватно реагировал на критику, продолжая ценить этого доверенного человека все так же высоко. Можно ли было назвать эти отношения дружбой? Женька затруднялась ответить на этот вопрос. Но чужими Влад с Корнеем точно друг другу не были. Так что Корней прав: не в деньгах тут дело, и просто так, за здорово живешь, он никогда не сможет уйти с той должности, на которую кого угодно с улицы не возьмешь.

– Держи! – Женька подала Корнею чашку, в которую, уже прекрасно зная его привычки, положила две ложки сахара. Предложила сделать ему бутерброд, наверняка зная, что он откажется. Так и вышло: Корней в ответ устало покачал головой. И замер с чашкой чая, отпивая из нее маленькими глотками.

– Мне сегодня кто-то звонил по поводу Влада, наябедничали про его загул, – сообщила ему Женька. – Может, этот кто-то потом тут, вокруг дома, и рыскал? Точно ведь не деловой партнер – те не стали бы закладывать мне своего собутыльника, сами ведь такие же, не святые по всем статьям.

– Да те и позвонили бы, если что, не тебе, а жене… прости, Жень.

– Да ладно, что ты тут извиняешься, так ведь и в самом деле было бы логичнее, – ответила Женька и тут же вздохнула. Эллу, законную жену Влада, Корней терпеть не мог, нередко извиняясь перед Женькой, если о той приходилось упоминать. Но от этого Элла не становилась менее реальной, имея на Влада все законные права. Даже право на семейный скандал. Так что если кто-то действительно хотел подгадить Владу, то позвонили бы именно Элле, а никак не Женьке. Из чего можно было сделать лишь один вывод: – Тот, кто звонил, именно в меня метил. Я уже и не пытаюсь понять, как и перед кем я успела провиниться, но недругов у меня… сам знаешь.

– И что они тебе на сей раз говорили? – поинтересовался Корней.

Женька пересказала. И Корней тут же сделал свой вывод:

– Одним словом, тебя пытались выманить среди ночи из дома. Остается вопрос, зачем? На что эта интрига была рассчитана?

– Мне очень не понравилось, как Туман себя вел сегодня. Причем беспокоило его что-то именно во дворе.

– А к моменту моего появления он успокоился, так?

– Так.

Корней выглядел озабоченным, и Женька спросила:

– Ты думаешь, кто-то мог проникнуть во двор? И удрать после того, как вы с Туманом его спугнули?

– Не знаю. Сейчас во дворе никого. Но чуйка мне подсказывает, что не все так гладко. В общем, с утра еще раз тщательно осмотрю и двор, и машину. И камеру, с которой отчего-то пропал сигнал. У тебя тут, конечно, хорошая система наблюдения, но все же ее можно при желании обойти… в отличие от собаки, которую не перепрограммируешь.

– Да уж… – Женька бросила ласковый взгляд на верного кавказца, улегшегося в прихожке так, чтобы видеть хозяйку, так что на пороге кухни, попадая в освещенный участок, лежали его передние лапы, на которые он уложил свою тяжеленную голову с выразительными глазами. Для кого-то, может, и злыми, а для нее – самыми преданными на свете. – Этого не перепрограммируешь даже с помощью колбасы…

Корней лишь молча улыбнулся в ответ, одним глотком допил оставшийся чай и поднялся:

– Ладно, давай уже по койкам! По времени скоро светать начнет. А мне подняться надо будет раньше Его светлости. По крайней мере, до того, как ему взбредет в голову высунуться на улицу. Не хочется его в этом случае уговаривать, чтобы немного подождал и не топтал мне следы, пока я не закончу осмотр двора. Да и удастся ли уговорить? Это будет зависеть от того, насколько наш мудила протрезвеет к тому времени, как проснется.