Глава 4

– Туры в Антарктиду только в разрешенные места. Зайти вглубь континента вам никто не позволит, – сухо ответил «вояка». – Еще вопросы есть?

– Что мы будем искать? – спросил «механик».

– Хороший вопрос! Мы ищем старинный артефакт, выполненный из метеорита. Как он выглядит, неизвестно. Где точно находится, тоже не ясно. Есть три научные станции, в одной из них скорее всего есть документальное подтверждение местонахождения артефакта.

– То есть мы не знаем, что ищем и где? – усмехнулся «пилот».

– Не совсем так. Мы знаем, что объект небольшой. Размером с две ладони, сам материал прозрачный, голубого оттенка.

– Как кристалл? – вырвалось у меня.

– Может быть. Кроме того, сведения о месторождении мы найдем на компьютерах одной из станций. Так что, не все так сложно и невыполнимо.

«Механик» передал мне в руки договор об Антарктиде. Держа стопку из нескольких листов, застыла… Этот логотип… Логотип ООН… Он мелькает всегда перед глазами, но мы не замечаем его. А ведь он… Он очень странный!

Почему он такой? Кто его придумал? Что за издевка? Почему карта Земли на логотипе не такая, какой ее рисует официальная наука?!

Но не успела я даже обдумать варианты, как «вояка» раздал нам другие листы. Отложив договор, уткнулась в лежащий передо мной А4 с фотографиями и списком из трех объектов с их координатами.

«75° 0’46.98” S 0° 4’52.71” E – Гребень

73° 27’14.36” S 79° 25’12.91” W – Усилитель

79°58′38.1"S 81°57′44.4"W – Пирамида

– Что это? – спросил «химик» Мирлан.

– Это три станции, которые нам нужно проверить. Смотрим сначала вторую и третью, они близко друг от друга, всего-то на расстоянии 500 км. А первая в списке – она самая загадочная. Это немецкая станция, которая в Антарктиде еще со времен Гитлера. Говорят, она заброшена, но это, скорее всего, не так. По плану мы проверяем сначала вторую и третью, потому что до них ближе всего добираться. Морем 1100 морских миль. А потом первую в списке. До нее полторы тысячи по материку. Поэтому молитесь вашим богам, чтобы артефакт был в тех, что мы исследуем сначала. Потому что в Антарктиде, особенно так далеко от берега, очень сурово!

Замолчав, Рюрик окинул всю группу взглядом. Похоже, он был доволен тем, какая собралась команда. Во всяком случае, его глаза говорили об этом.

– Вопросы есть?

– Можно уточнить график? – подняв руку, словно, в школе, спросил Кирилл.

– После прибытия на Огненную Землю, мы движемся 1100 морские мили к Антарктиде, а это приблизительно двое суток плавания.

– Нас никто не остановит? – задала вполне закономерный вопрос Татьяна.

– У нас очень хороший корабль, который защищает от радаров.

– Подводная лодка? – прищурившись, произнес «военный».

Рюрик опустил глаза. Отвечать он, явно, не хотел. Но дело серьезное, опасное и больше похоже на авантюру, поэтому в его интересах говорить все, как есть.

– К Антарктиде подплываем на подлодке. А там нас будет ждать оснащенный корабль.

Кирилл своим видом говорил, что понимает, о чем толкует «вояка», и это ему не нравилось… Я же гадала. Как они смогли подвести к берегам Антарктиды корабль незаметно. Одно дело – подводную лодку. Другое – корабль. Любой радар его увидит…

– В завершении хочу сказать вот что. Думаю, и так понятно, что каждый член нашей команды это винтик. Пилот может управлять вертолетом и перебросит на несколько десятков километров при необходимости. Хирург может провести медицинскую процедуру и даже операцию, если это потребуется. Механик починит сломавшийся механизм. Военный сможет защитить и научит самообороне, обращению с оружием. Химик поможет определить вещество и сделает взрывчатку, если вдруг это потребуется. Программист может взломать почти любой компьютер или обойти систему защиты. А экстрасенс и археолог в силах найти артефакт. Каждый в экспедиции очень важен! Мы команда! Успех дела и, возможно, ваша безопасность зависит от каждого члена группы. Доверяйте друг другу! Мы столкнемся не только с суровым климатом, но и с противостоянием других людей! Я желаю вам и себе успеха! – сжав кулак, закончил свой монолог.

От его слов я даже как-то воспряла духом. Чувствовать себя частью чего-то значительного непередаваемо, удивительно и важно. Тем более такого, к чему большинство людей никогда даже косвенно не будут иметь отношения. Кто бывал в Антарктиде? Единицы ученых, список которых строго контролируется правительством стран, входящих в ООН, подписавших договор. Ну и туристы, которые платят за перелет и плавание на круизном лайнере вдоль нескольких разрешенных точек берега. А совсем смелым дают пройтись пару-тройку километров вглубь континента. Этих впечатлений вполне хватит на всю жизнь, да еще они зарядят энергией рассказывать о «победах» родственникам и друзьям, хвастаться перед внуками. А потом довольным собой сказать «Жизнь удалась». Впрочем, именно за этим и едут в Антарктиду немногочисленные туристы. «Козырнуть» перед всеми такой поездкой много стоит.

– Спасибо за внимание! Жду вас в Шереметьево в 20 часов ровно. Возьмите с собой документы, телефоны, зарядные устройства, что-то из мелочевки для личной гигиены. Обмундирование, в том числе утепленная одежда, ждет нас в Сантьяго, – заговорил Рюрик после некоторой паузы.

Захватив все листья на столах с координатами тех станций, подошел к шредеру и, закинув бумагу, нажал на кнопку. Через пару мгновений то, что содержало информацию об Антарктиде, было порезано на мелкие клочки. Рюрик захватил в руку «сгусток вермишели» из бумаги и, растирая, бросил в мусорное ведро.

Не попрощавшись, «вояка» вышел из переговорной, оставив дверь открытой. Через мгновение в комнату впорхнула та самая девушка, которая встретила меня на входе. Она открыла коробку, позволяя каждому забрать свой телефон. Взяв свое устройство, окинула взглядом команду, с которой мне предстоит провести ближайшие две недели, и помчала домой собираться…

* * *

– Я даже не предвидел, – произнес Хуангидар.

– Ты же потерял свой дар, – пожала плечами.

Да… Мой любимый не хочет меня отпускать. Я его прекрасно понимаю. Но ведь это последнее мое задание. Это Антарктида! Место, где не мечтала побывать даже в качестве туриста, не говоря уже для иных, более возвышенных целей.

– Я боюсь тебя потерять. В голове вертится какая-то информация об Антарктиде. Что-то не очень хорошее, но я не знаю что! – смотрел в глаза.

– Милый, все будет хорошо! Я вернусь через две недели! Понимаешь, я всегда мечтала побывать там! Не могу отказаться. Ты же понимаешь!

– Понимаю. Но и ты меня пойми. В прошлый раз твоя авантюра чуть не закончилась печально! Да и я тебя заранее предупреждал.

– Согласна! Но если бы я не отправилась на поиски Ковчега истины, я бы не вернула тебя.

– Да, ты права, – опустил он глаза. – Береги себя! Пожалуйста! – взяв мои руки, начал их целовать. – Я тебя очень люблю! Может, я могу поехать с тобой!

Закусив губу, не знала, что ответить. А ведь и правда, мне в голову даже не пришло спросить шефа о возможности поездки с нами Хуангидара. С его отголосками дара предвидения он бы мог помочь. Хотя, быть может, действительно он полностью растерял все свои способности и только помешает поездке, отвлекая меня от дела.

– Мне сказали, что нельзя никому. Извини, – поцеловав любимого в губы, пошла в душ.

Стоя под струей теплой ласкающей кожу воды, закрыла глаза. Нервы были на пределе. С одной стороны мое желание «остепениться», с другой – мечта пуститься в омут головой в новые приключения. Нормально ли это? Или я гоняюсь за двумя зайцами одновременно?!

Как вдруг перед глазами я увидела лицо той девочки. Кажется, Иры…

– Не нужно! Не надо ехать! – качала она головой.

Открыв глаза и проморгавшись, видела перед собой только стену душевой кабины. Холодок пробежал по коже, но я списала все на нервное перенапряжение. Сначала «безбашенные» приключения в Стамбуле и Лондоне, теперь поездка в Антарктиду. И все в очень ограниченном временном промежутке.

* * *

Остаток дня провела, лежа на диване, в обнимку с Хуангидаром. Мы не говорили, только лишь заряжались энергией друг друга. Перед большими свершениями «подпитаться» любовью самое оно.

Ровно в шесть вызвала такси и с небольшим рюкзачком на спине отправилась в аэропорт. Всю дорогу очень нервничала. Антарктида… Моя мечта, которая всегда оставалась только в грёзах, что я даже не смела причислить её к возможным свершениям. Самый удаленный континент и самый сложный тип местности. Что нас ждет? Победа или большое разочарование?!

Глава 5

Ровно в назначенное время была в аэропорту. Посадочные талоны нам раздали на местах, расположенных рядом. Девять кресел и три ряда по левому борту. Харизматичная, но разношерстная команда была в сборе. Мы полетели в Лондон, используя аэропорт Хитроу как перевалочную базу. Сидя в зале ожидания на следующий рейс Лондон-Сантьяго, я задремала. А потом, открыв глаза, словно, от толчка, посмотрела перед собой. Напротив сидел «пилот» и прожигал меня взглядом. Да так, будто знает меня или хочет вернуть какой-то забытый мной долг…

– Что-то не так? – с прищуром спросила.

Окинув взглядом остальные сиденья, увидела, что вся команда находилась в полудреме, только двое «вояк» сидели, как по стойке смирно, боясь расслабиться, словно, были на стреме.

– Археолог? – улыбнулся, «обсмактывая» слюнявыми глазами.

– Да, – сухо ответила.

– А я помню, ты была стюардессой. Когда успела поменять профессию? В рейсе же пересекались несколько месяцев назад.

– Не припомню, – закатила глаза.

– Не помнишь? – пропыхтел. – Жаль. Ты мне тогда очень понравилась. Я даже в планировании просил поставить нас на один рейс, но ты как в воду канула. Мы с тобой летали в Питер. Короткий рейс, не успел к тебе подкатить…

– Как работа в гражданской авиации вяжется с тем, что ты военный пилот? – спросила, зная, что в этих двух вроде схожих профессиях разница размером с пропасть.

– Последний год работаю на гражданке. До этого успел налетать 5000 часов. Ты не смотри, что я так молодо выгляжу, я опытный мужчина, – вновь прожег сальным взглядом.

Я даже как-то поежилась от его пронзительных глаз. Да и сказать не знала что.

– А как вяжется работа стюардессой с профессией археолога?

– Смогла связать узелок. Надо уметь, – отвела от него взгляд.

– Кристина, ты вообще знаешь, что мы с тобой попали? – вдруг добавил шепотом, озираясь на Рюрика, который сидел в десятке метров.

– В смысле?

– В смысле, что Антарктида это не такой романтичный континент. Да и континент ли, еще под вопросом.

– А что? Остров? – усмехнулась.

Не ответив на мой вопрос, окинул меня раздевающим взглядом с головы до ног и обратно, остановив дважды взор на груди.

– Знаешь, что военные самолеты сбивают на высоте свыше 30 км? Разрешено летать только до 10 км для гражданских и до 30 км для военных.

– Я знаю, на каких высотах разрешено летать. Но не знала, что выше 30 км сбивают. И почему сбивают?

– Хороший вопрос. Я один раз рискнул взлететь выше. У меня было несколько секунд вернуться на разрешенную высоту. А потом меня уволили с военной службы…

– Может потому что свыше 30 км слишком разреженный воздух и летать в таком попросту опасно?

Вновь не ответив на мой вопрос, пялился на мою грудь с таким задумчивым видом, словно, рассматривал Мону Лизу в Лувре.

– А ты знаешь, что ниже 60 параллели запрещено летать, выходить в плавание? Знаешь, что в южном полушарии нет авиаперелетов с Австралии в Южную Америку или с Африки в Южную Америку. Все авиаперелеты через север. Вот смотри, – передал в руки свой телефон.

На экране было приложение Радар24, о котором я, как бортпроводница, конечно же знала.

– Ну вот самолетик, летит посередине Индийского океана, – ткнула я пальцем.

На экране сразу же отобразилась информация о рейсе. SIA479 Йоханнесбург – Сингапур.

– Как видишь, не совсем южное. Это перелет в северное полушарие. Я тебе говорю о рейсах, которые исключительно из южного в южное полушарие. Таких нет, – произнес и умолк.

Я же молчала, переваривая информацию. Водя пальцем по экрану, выискивая рейсы только в южном полушарии. И, как назло, не могла найти ни одного.

– Я тебя обманул. Есть один рейс…

– Да? Какой? – меня разбирало любопытство.

Из тысяч ежедневных рейсов, только один прямой в южном полушарии. Это странно. Списывать на то, что это экономически выгодно, нельзя. Это колоссальные финансовые потери. Тем более в южном полушарии намного больше «воды», а это говорит о том, что намного проще получить «коридор» для рейса…

– Это рейс из Йоханнесбурга в Рио-де-Жанейро.

– Ну вот видишь, – усмехнулась, хотя наличие всего-то одного рейса из нескольких тысяч не вносило сильно большой лепты в исключении странности сего факта.

– Только рейс очень необычно проходит. Он почему-то на тысячу километров длиннее, чем мог быть. Летит севернее, чем должен бы.

– Может там острова, он не нарушает чужих границ.

– Нет, наоборот. По самому короткому пути только вода. А он летит над островами, что на несколько сот километров севернее. Летит без остановки, увеличивая дистанцию на 1000 км.

– Да… Действительно странно. И что ты хочешь этим сказать?

– Земля не совсем такой формы, как говорит официальная наука, – его взгляд стал безумным.

Нет! Что опять? И этого накрыло? Зачем они вообще мне об этом говорят? Больше обсудить не с кем?!

– И какая же у нее форма? – говорила спокойно, хотя мне почему-то хотелось съязвить.

– Не шар.

– Плоскость? – усмехнулась.

Ростислав бросил на меня уничижительный взгляд.

– Тебе лучше не знать.

– Если скажешь мне, тебе придется меня убить? – процитировала шефа.

Два великовозрастных «мальчика», которые захотели играть в конспирологов. Подумаешь, что в мире много странностей. Взять хотя бы восходы и закаты по глобусу или отсутствие рейсов между материками в южном полушарии, но это не говорит о том, что Земля какая-то другая или нас всех обманывают. Это паранойя! Бред сивой кобылы! Не веришь, считаешь, что все иначе, – проверь! Подними свою задницу и проверь!

– Я тебе докажу, что Земля шар! – еще не знала как, но поставила себе такую цель.

«Пилот» с интересом посмотрел в мои глаза.