Глава 2

Оказавшись дома, Саша не стал терять времени даром. Он тут же полез в Интернет, чтобы выяснить все, касающееся интересующих его вопросов. К его удивлению, обучающих на ниндзя школ оказалось у них в городе просто великое множество. Нет, Саша знал, что тема ниндзя стала невероятно популярна в последнее время, но не думал, что настолько. Только в их городе работали целых четыре официальных учреждения, которые готовили как из детей, так и из взрослых настоящих стопроцентных ниндзя. И это были официально зарегистрированные спортивные школы, секции, клубы. А уж тех, кто занимался этим искусством, так сказать, из-под полы, наверное, было вообще в десятки раз больше.

– Это что же получается? – пробормотал Саша. – Это чтобы мне найти ночного ниндзя, надо обойти все эти школы?

Сложная задача. И почти невыполнимая, если учесть, что из всех примет ниндзя Саша сумел запомнить лишь яркие голубые глаза.

Не лучше обстояли дела и с тем пикапом, который увез внутри себя единорога вместо пластиковых канистр питьевой воды. Номер машины Саша запомнить не сумел. И вообще повел себя как полный растяпа. Но кто же мог знать, что так все обернется?

Внезапно хлопнула входная дверь. Спящий под кроватью Барон тут же выкарабкался наружу и с диким лаем кинулся встречать хозяйку.

– Ой, Бароша! Ой, отстань! – приговаривала мама. – Не до тебя сейчас!

Когда это маме было не до ее любимой собаки? Встревоженный такими ее возгласами Саша выскочил следом за Бароном. Он сразу понял, что маме очень плохо. Она была бледна, глаза у нее были красные и заплаканные.

– Что такое?

– Еву Германовну арестовали!

– Как?! Уже?

– И меня… Меня тоже хотели…

Мама не договорила, она начала сползать по стеночке. Саше удалось подхватить родительницу, проводить до диванчика, подать стакан воды, положить холодный компресс на голову и пообещать вызвать папу. Последнее было самым удачным решением, потому что мама тут же перестала умирать, запретила тревожить отца и «вспомнила», что подозревают не лично ее, а вообще всех.

Напившись воды, мама принялась рассказывать.

– Ужас, что у нас сейчас творится! Полиция побыла, да уехала. Директриса ходит злая. Ни с кем не разговаривает. А сынок ее только и твердит, какие мы все неблагодарные, злом за добро платим. Дескать, его мать нас на работу приняла, заботилась о нашем благополучии, озолотила, а мы ей отплатили злом за добро!

– Что уж она там особенно о вас заботилась? Ты сама говорила, что зарплаты у вас очень маленькие.

– Маленькие. Официально нам всем вообще минималку платят. Ну, мне два минимальных оклада. И Еве Германовне два с половиной. А всем остальным кому один минимальный, кому полтора. Остальные деньги мы до сих пор в конвертах получаем.

– А разве это хорошо?

– Сама знаю, что плохо. Только что тут поделать? Уволиться? Так она мигом других людей найдет. Так-то работа не пыльная. И мне удобно, что до дома рукой подать. На транспорт тратиться не надо. Хоть какая-то экономия времени и средств.

Но именно это обстоятельство, близость проживания мамы к комбинату, и заставило полицию обратить особое внимание на женщину.

– Они говорят, что вполне вероятно, грабитель не только из числа сотрудников, но еще и живет неподалеку. Дескать, мог с биноклем наблюдать, как, когда и кто к нам приезжает. Весь распорядок работы комбината. Его ведь у нас далеко не все знают. Кондитеры или повара, например, свою смену отработают и сразу домой. Им и знать не надо, что там после них делается. Уборщица полы вымоет и тоже думает, как бы домой удрать поскорее. И все так. Тех, кто круглые сутки на комбинате торчат и весь цикл работы без всякой слежки с биноклем знают, всего два человека. Сторожа наши. Один в день, другой в ночь.

Саша кивнул. Сторожами работала супружеская пара. Обоим к шестидесяти. Положительные до невозможного. На самом комбинате у них была служебная квартира, в которой они и проживали. Так что эти двое и впрямь знали весь цикл от «А» и до «Я».

– Следователь сначала и их тоже заподозрил. Но поговорил, понял, что они за люди, и не стал их задерживать. Лишь предупредил, чтобы они постарались вспомнить все подозрительное, мол, это в их же интересах.

– Но ведь при включенной сигнализации сторожа и сами не могут подняться на второй этаж?

– Через бухгалтерию, понятное дело, они пройти не могут. А по пандусу запросто могут подняться на второй этаж. Почему же нет? В цеху всю ночь кондитеры работают. Им тоже войти-выйти на воздух бывает надо.

Значит, даже ночью сигнализация была установлена не на всех помещениях второго этажа. Например, проникнуть через пандус в цех или в какие-то подсобные помещения было вполне реально. Но что толку? Если все подходы к бухгалтерии и юридическому отделу были перекрыты? Нет, изнутри грабителю было не пробиться. Вот он и задумал штурмовать бухгалтерию снаружи.

– Бедная Ева Германовна! В ее ли состоянии за решеткой оказаться. У нее давление! И нервы! Ей никак нельзя в камеру!

С этим Саша был совершенно согласен. К тому же он был хорошо знаком с Евой Германовой, и о ней у молодого человека сложилось мнение как о женщине где-то умной, но где-то очень глупой. С цифрами Ева Германовна была на короткой ноге, никогда не допускала ошибок по работе. Зато в личной жизни бухгалтерше не везло катастрофически. Она ляпала свои супружеские ошибки с постоянством, достойным лучшего применения.

За совсем недолгую жизнь мужей у Евы Германовны набралось очень уж много. Только на комбинате могли припомнить то ли три, то ли аж четыре штуки. И это если считать только официальные браки. Неофициальных кавалеров никто даже в расчет не принимал, уследить за ними было бы слишком трудно. И каждый из кавалеров уносил что-нибудь на память из квартиры Евы Германовны. Кого-то устраивало лишь золотое колечко, кто-то прихватывал технику, а кто-то и деньги. Ева Германовна огорчалась, плакала и… в следующий раз наступала на те же грабли.

Видимо, мошенники чувствовали, что Ева Германовна будет для них легкой поживой, и спешили на ее свет, как мотыльки спешат на огонь. Ни одного приличного мужчины возле Евы Германовны не наблюдалось. Ей просто не из кого было выбирать. Вот и выбирала лучшее из худшего. Последний муж Евы оказался драчуном, который безжалостно тиранил жену, частенько избивая ее. Предыдущий был мошенником. До него Ева сочеталась браком с игроком. До кучи родной брат Евы был наркоманом. И все они изрядно пограбили закрома Евы Германовны. Эти мужчины доходили в своей низости до того, что частенько лишали женщину всех заработанных ею денег. И Еве Германовне буквально приходилось побираться до следующей получки. И это при том, что должность у нее на комбинате была очень даже солидная – финансовый директор. Начинала-то она простым бухгалтером, но быстро поднялась до старшего, потом до главного, а после удостоилась нового повышения, венчавшего ее карьеру.

При этом женщина она была по-своему приятная. Вид у нее был уютный и располагающий к общению. Правда, вес колебался где-то между ста и ста двадцатью килограммами. А возраст между сорока и сорока пятью. Но это ведь не приговор? Многие женщины и постарше, и пострашней находили свое счастье. Тем более что нравом Ева Германовна отличалась кротким и добродушным. Всегда готова похихикать и поддержать компанию. Она для всех находила ласковое словечко, а то и сдобную булочку с маком. Каждый на комбинате знал, если нужно сочувствие, прямой путь к Еве Германовне. Она и утешит, и накормит, и что самое важное, найдет выход, наилучший, как покажет потом время. Просто женщине не везло с мужчинами, вот и все.

– Вот следователь и подумал, что пусть Ева Германовна сама не грабила, но могла вольно или невольно стать соучастницей ограбления. Вокруг нее одни аферисты. А она такая дура! Запросто могла снова втюриться в какого-нибудь мерзавца!

Эта фраза дала мыслям Саши новое направление. Окружение Евы Германовны… Вот где надо искать таинственного ниндзя! И не придется по спортивным школам и клубам рыскать. Достаточно проверить, с кем общалась последнее время несчастная Ева.

И Саша произнес:

– Я вот что хотел тебе, мама, рассказать. Сегодня под утро я видел, как по стене вашего комбината спускается какой-то человек. А некоторое время спустя по пандусу спустилась машина, которой там в это время не должно было быть.

Едва дослушав, мама воскликнула:

– Что же ты до сих пор молчал! Иди в полицию!

– Думаешь, надо?

– Скорее!

Саша для вида сопротивлялся:

– Но они ведь прицепятся, потом не отвяжешься.

– Подумай о Еве Германовне! – воскликнула в ответ мама. – Каково ей сейчас в камере!

– Так мне идти?

– Немедленно!

Вот так! А заикнись Саша утром о чем-нибудь подобном сам, мама велела бы ему тихо сидеть дома. Но сейчас действия полиции распалили ее не на шутку.

И уже вслед Саше, когда он убегал, неслось отчаянно громкое мамино напутствие:

– Расскажи им все! Спаси Еву Германовну!

Саша обещал. Хотя в душе он не представлял, как сможет это сделать. Если полиция считает Еву Германовну соучастницей и наводчицей, то чем ей помогут его показания? Да, был ловкий вор в костюме ниндзя, который карабкался по стене. Очень хорошо, полиция найдет в окружении Евы Германовны такого человека. При обширных связях среди мужского населения города у Евы Германовны в числе знакомых найдутся личности с еще более экзотическими увлечениями.

В полиции Сашу приняли прохладно. К следователю, правда, проводили. И тот вначале вроде как даже одобрил появление Саши.

– Свидетель? Очень хорошо, что пришел. Молодец! Значит, придерживаешься активной гражданской позиции!

– Я готов рассказать о событиях вчерашней ночи.

– Молодец, – повторил следователь. – Но уже не нужно.

– Как не нужно?

– Не нужно, потому что подозреваемая уже во всем призналась сама.

– Как призналась?

– Так. Сказала, что это она взяла деньги из сейфа.

– Сама?

– Сама!

– Чтобы Ева Германовна с ее комплекцией вскарабкалась среди ночи на крышу и спустилась оттуда в окно бухгалтерии?!

Саша всего на секундочку представил, как Ева Германовна и все ее сто с лишним килограммов шествуют по крыше. Да ни одна крыша не выдержит такую тушу! И как неспортивная Ева Германовна, которая и одного раза подтянуться на турнике не сможет, спустилась по веревке в окно бухгалтерии? Чушь какая-то!

– А она и не спускалась. Деньги она вынесла еще вечером. Потом спокойно отправилась домой, поужинала и легла спать.

– А утром вышла на работу? Как ни в чем не бывало? А как же следы?

– Никаких особых следов и не было.

– Как же? А открытое окно?

– Оно в бухгалтерии всегда открыто.

– Вскрытый сейф!

– Открыт был своим родным ключом.

– Но денег было много. Не в том смысле, что сумма большая, а в том, что они занимали большой объем. Если бы Ева Германовна ушла вечером с работы с большим пакетом, то это бы заметили.

– А она не сразу всю сумму вынесла. Она по частям ее уносила. Она дама полная. Обвязывала пачечки денег вокруг тела, закрепляла их клейкой лентой, и под одеждой ничего не было видно. На улице она садилась в свою машину, снимала с себя деньги, складывала их и возвращалась за новой партией.

– И долго ей пришлось так ходить?

– Она говорит, что выходила в общей сложности всего два раза. В третий ушла уже домой, забрав последнюю партию денег.

– Это она сама сказала?

– И не только сказала, но и написала признательные показания. Так что дело можно считать закрытым.

– И деньги вы нашли?

Следователь сразу поскучнел и перестал выглядеть таким довольным.

– Вот с деньгами небольшая закавыка. Подозреваемая утверждает, что деньги находятся у нее дома. Но мы обыскали ее квартиру, однако никаких денег мы там не нашли.

– Совсем?

– Ни единой бумажки.

– Может, она их спрятала?

– Она призналась в ограблении. И сама сказала, что деньги у нее дома. Мы подумали, возможно, она положила их на счет в банк. Но у Евы Германовны оказалась всего одна карточка. И по ней последняя операция была произведена три дня назад. Женщина сняла последние семь тысяч, которые лежали на ее счете. Вообще, для человека с ее должностью она очень скромно, если не сказать, что бедно, живет. В квартире нет ни мебели хорошей, ни безделушек. Техника прошлого века. Занавески у нее и те старые. Как так можно жить? Она ведь числится финансовым директором. И я поговорил с генеральной с глазу на глаз, зарплатой подследственная тоже была не обижена.

– Если денег нет, значит, их кто-то унес.

– Логично.

– И если Ева Германовна покрывает этого человека, значит, это кто-то из числа ее близких.

– Я тоже так подумал.

– И если мы хотим вернуть деньги, надо этого типа найти.

– Ищите, – великодушно разрешил следователь. – Лично у меня такой задачи нету.

– Разве вы не должны вернуть награбленное?

– Не должен. Все деньги были застрахованы. Дело заведено и сразу закрыто. Теперь страховая компания выплатит компенсацию хозяйке денег. А Ева Германовна пойдет под суд.

– Но ведь ей не удастся получить условно-досрочное!

– Вероятно, нет.

– Нет, это несправедливо. Не могла Ева Германовна унести деньги сама. Говорю вам, я видел человека, который полз по стене. И он спускался как раз из окна бухгалтерии!

– Но денег там уже не было.

– А если были? Если вор их унес, а Ева Германовна просто его покрывает?

– Это же ее дело, не так ли?

Следователь был раздосадован. Он так легко и просто закрыл это дело за один день работы, а теперь появляется какой-то молодчик, который ставит ему палки в колеса. Саша отлично его понимал. Но также он понимал, что оставить добрую и глупую Еву Германовну в таком положении он не может и не должен. Вспомнилось, как Ева Германовна всегда находила для Саши либо пирожок с капустой, либо печеньку, либо даже котлетку. Подобно всем полным людям, женщина полагала, что идеальный размер – это как раз тот, которым обладает она сама. И всеми силами она стремилась подтянуть окружающих до стандартов идеала.

– Молодой человек!

Саша оглянулся. Следователь манил его к себе.

– Могу разрешить вам пятиминутное свидание с подозреваемой. Хоть это и против правил, но я не хочу, чтобы у вас остались сомнения. Пусть она вам все сама скажет и подтвердит, что никакого давления на нее мы не оказывали.

И Саша пошел за следователем. Они поднялись на второй этаж, где в камере предварительного заключения за железной дверью сидела убитая горем Ева Германовна. Саша даже ее в первый момент не узнал. Он слышал, что от переживаний люди худеют, а тут случилось с точностью до наоборот. Казалось, что женщина поправилась еще больше. Услышав шум открывающейся двери, она подняла на Сашу глаза, но ничего не сказала. У Саши даже сложилось впечатление, что она его не узнала. Видимо, от горя у нее не только килограммы прибавились, но и с памятью что-то сделалось. А уж когда она заговорила, то Саша вздрогнул от ее хриплого и словно бы прокуренного голоса. Но как такое могло быть? Ведь Ева Германовна никогда не курила!

Тем не менее он спросил:

– Ева Германовна, дорогая вы наша, но как же так? Если вы кого-нибудь покрываете, то мне-то вы можете сказать? Кто вас надоумил украсть деньги?

Женщина вздрогнула и покачала головой:

– Нет, нет! Я никого не покрываю. Я сама! Я все сама! Украла, вынесла… Моя вина, больше ничья.

Следователь, стоящий рядом с Сашей, торжествующе зашептал:

– Слышите?! Убедились?!

– Ева Германовна, я этого так не оставлю. Я в вашу вину не верю. Я буду искать настоящего вора и найду его. А когда найду, заставлю во всем признаться! И вас отпустят!

Но горячая речь Саши не нашла никакого отклика у Евы Германовны. Напротив, она ее напугала. Женщина даже на ноги вскочила.

– Нет! Не надо! Умоляю! Не надо никого искать!

Она так разволновалась, что подскочила к Саше и схватила того за руки.

– Юноша! Прошу вас! Пусть все остается как есть! Я уже во всем призналась. Слышите?

– Но вы не могли… Вас кто-то заставил… Я найду этого человека.

Ева Германовна оттолкнула его.

– Пошел прочь! – гневно воскликнула она. – Вот глупый! Что ты мелешь? Кого искать? Если только сунешься в это дело, умрешь! И потом не говори, что я тебя не предупреждала!

Следователь потянул Сашу за собой к выходу.

– Довольно уже, поговорили.

И когда дверь за ними закрылась, он повернулся к Саше.

– Вы это серьезно? Насчет самостоятельного расследования?

– Теперь уже и не знаю.

– Мой вам добрый совет, молодой человек, оставьте все, как есть. Когда всех и все устраивает – это и есть наилучший вариант.

Ну, тебя точно все устраивает. А как быть с Евой Германовой? Ей каково сейчас приходится? И где приходится? Потому что одно Саша знал совершенно точно. Кто бы ни была эта женщина, схваченная полицией, оказаться виновной в ограблении она не может. Хотя бы уже по той простой причине, что находящаяся у следователя в камере женщина – никакая не Ева Германовна.