Василиса не могла двинуться с места. От страха ее буквально парализовало. А вот Анька оказалась не робкого десятка, она всегда была боевой, даром что ростом не вышла. Анька шагнула поближе и деловито отчиталась об увиденном:
– Мужик висит на балке. Мертвый.
– Он… он не дышит?
– Конечно, не дышит! Да идите посмотрите сами.
Но поскольку тетя Света продолжала причитать, а у Василисы словно ноги приросли к земле, Анька повысила голос:
– Да идите сюда! Не бойтесь, не укусит он вас.
И все же прошло не меньше пяти минут, прежде чем ей удалось уговорить мать подойти к ней на пару шагов. Тетя Света осмотрела покойника, который продолжал тихо раскачиваться под потолком, и сказала:
– Похоже, тот самый, что приходил к Нине Кузьминичне вчера вечером. Тоже с бородой. И одет похоже.
– Креста на нем нет.
– Он это.
– Как же он тут очутился?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Действительно, как?
– Сам он сюда прийти не мог.
– Почему не мог? Запросто мог. Вот закрыть снаружи дверь – это уже вряд ли. А прийти очень даже мог.
– И… и что с ним случилось?
– Не видишь? Повесился.
– Сам?
– Конечно, сам.
Анька покачала головой.
– Этот тип, что, специально приехал за сотни километров, чтобы повеситься в сарае у Васькиной бабушки? Поближе места было не найти?
– Мало ли какие у людей причуды случаются. Надо его снять.
Но Василиса запротестовала.
– Ни в коем случае!
– Предлагаешь его так и оставить? – с сомнением взглянула на нее тетя Света. – Я бы тебе не советовала. Была бы еще зима, тогда ладно. А так тепло уже днем, подванивать скоро начнет.
– Пусть его полицейские вытаскивают.
– Полицейские?
Но Анька поддержала подругу:
– Да, без полиции тут не обойтись.
На том и порешили. Тетя Света осталась караулить покойника возле сарайчика, а Василиса с Анькой побежали в отделение, потому что добежать было проще и быстрее, чем дозвониться до этих бездельников.
Когда полицейские увидели Василису, с которой они так славно распрощались всего несколько часов назад, они ничуть не обрадовались. Было видно, что им очень хочется, чтобы их оставили в покое и не мешали травить байки и анекдоты.
Один с нескрываемой надеждой спросил:
– Ну что? Пришли сказать, что нашли свою бабушку?
– Нет. Бабушку мы не нашли. Кое-что другое нашли.
Голос Василисы звучал торжественно.
– Вас это должно сильно заинтересовать, – добавила Анька.
Но полицейские сделали вид, что пропустили и торжественность Василисы и слова Аньки мимо ушей. Да не на тех напали. Полицейские были пришлыми, в местной школе не учились, поэтому и не знали характера Аньки.
– А ну встать! – рявкнула она. – Труп у нас! Мужик в сарае повесился!
Полицейские переглядывались, словно это относилось вовсе не к ним.
– Хорош прикалываться, девчата. Идите себе домой. Вернется ваша бабка, никуда не денется. Кому нужна старуха? Рано или поздно объявится сама.
– Вы не поняли? У бабушки в доме мертвец.
Только теперь полицейские проявили первые признаки волнения.
– Не первое апреля, красавицы.
– За такие шуточки можно и в каталажку угодить.
– Мы не шутим. Пойдемте, сами увидите.
Полицейские снова переглянулись. Но вставать не спешили. Лень.
– Так что, у вас там и впрямь мертвец?
– Мертвее не бывает. Пошли! Ну, пошли скорее! Мы не шутим.
Но полицейские и тут не стали торопиться, резонно возразив, что, если человек уже умер, хуже ему не станет. А потому и спешить нечего. Действовать нужно обстоятельно и с умом. Поэтому с подругами отправился лишь один из всей компании, а двое других договорились, что подождут его в отделе. И если все так, как утверждают свидетельницы, они тоже подтянутся.
Разумеется, мужик из сарая никуда не делся. Тетя Света несла караул и с облегчением вскрикнула при виде девушек, возвращающихся в компании полицейского.
– Ну, наконец-то! А чего так долго?
Тут до нее дошло, что полицейский всего один, и она возмутилась еще громче:
– А где остальные? Одному тут нипочем не справиться!
Но остальные подтянулись лишь через полчаса. Потом так же неторопливо подъехали криминалисты, за которыми вообще пришлось посылать в район, откуда они добирались несколько часов. В общем, к обеду несчастного наконец-то сумели извлечь из петли, а место происшествия осмотрели, сфотографировали и опечатали. После этого перешли к допросу свидетельниц. Тоже очень не спеша и вроде как с одолжением.
Увы, ни Василиса, ни Анька ничем интересным порадовать полицейских не смогли. Чуть лучше обстояли дела с тетей Светой, но и она могла сказать лишь то, что уже рассказывала девушкам. Разумеется, столь скудные сведения полицейских не удовлетворили. К этому времени уже прибыл следователь по фамилии Шурыгин. С его появлением происходящее наконец-то начало приобретать очертания расследования.
Шурыгину на вид было лет тридцать – тридцать пять. Глаза горели умеренным азартом. И чувствовалось, что он еще не вполне оставил попытки пробиться в этой жизни посредством служебного рвения.
– Ни документов при покойнике не обнаружено, ни личных вещей, – озабоченно произнес Шурыгин. – Такое впечатление, что кто-то хорошо пошарил у него по карманам и забрал все, что могло бы пролить свет, кто он и откуда прибыл. И это очень жаль.
И обратившись к тете Свете, следователь спросил:
– А вы что-нибудь знаете?
– Нет, сам он на этот счет ничего при мне не говорил.
– Он был один?
– Да.
– И когда вы уходили, дома оставались лишь старушка-хозяйка и ее гость?
– Да.
– И больше никого?
– Я никого не видела.
– Тем не менее был кто-то еще.
– Да. Мы нашли следы каких-то мужчин.
Шурыгин тем временем продолжал:
– Этот человек не сам повесился. Ему помогли оказаться в петле.
Тетя Света охнула.
– Его что… повесили? Как вы узнали?
– Ряд особенностей указывает именно на это.
– Почему же он не сопротивлялся? Не кричал? Не звал на помощь?
– А вы ничего такого прошлой ночью не слышали? Дома-то ваши по соседству стоят.
Тетя Света задумалась.
– Нет. Не слышала я криков. Дома наши с Ниной Кузьминичной и впрямь рядом. И экстренная связь протянута. Но старушка мне не звонила.
Полицейские уже осмотрели веревку, которая тянулась от дома Нины Кузьминичны к дому тети Светы. Связь была в полном порядке, работала исправно. Но прошлым вечером бабушка Василисы соседке, несмотря на происходящие в ее доме страшные события, не звонила и о помощи не просила.
– Это не такая уж загадка. Существует вероятность, что пострадавшего сперва оглушили, а уже потом в бессознательном состоянии повесили.
– А… а Нину Кузьминичну?
– Ее тоже оглушили, а потом в бессознательном состоянии вынесли из дома. Кстати говоря, это объясняет отсутствие следов самой хозяйки возле калитки.
– Но кто мог такое совершить?
– Вот это мы и должны выяснить.
С этими словами полицейские уставились на тетю Свету.
– Говорите, дружны были с хозяйкой? Но этого человека увидели вчера впервые?
Тетя Света поклялась, что никогда прежде не видела этого человека и даже не слышала про него.
– Понятия не имею, кто бы это мог быть.
– Но соседка ваша была рада его видеть?
– Мне так показалось.
– Не могла она притворяться?
– Если вы намекаете, что Нина Кузьминична могла повесить такого детину, то нет. У нее силенок хватало ровно на то, чтобы дойти от крылечка и до калитки. Назад она уже с трудом плелась.
– Никто и не говорит, что старушка сама справилась с этим мужчиной. Но вот вы… Вы производите впечатление физически крепкой женщины.
– Спасибо за комплимент, – отозвалась тетя Света, еще не подозревая, куда ветер дует. – На здоровье и впрямь не жалуюсь. Только при чем тут я?
– Что вы делали вчера вечером с того момента, когда, как вы уверяете, ушли от вашей соседки?
– Что значит, как я уверяю? – насторожилась тетя Света. – Я и правда ушла. Она меня выставила!
– И что вы делали дальше?
– К священнику сбегала. Это заняло у меня минут пятнадцать.
– Ну, а потом?
– Телевизор смотрела.
– Кто это может подтвердить?
– Никто. Я в данный момент не замужем.
И тетя Света игриво стрельнула глазами в сторону полицейского постарше. Он не отреагировал, и тетя Света продолжила уже куда более уныло:
– Одна я живу. Дети выросли, разъехались кто куда. Кто учится, кто работает, старшая дочь замуж вышла, своим домом живут.
– Значит, вы были одна и никто не может подтвердить ваше алиби?
Тетя Света развела руками.
– А на кой мне нужно это ваше алиби?
– Произошло убийство. Мы обязаны проверять всех, кто так или иначе связан с этим делом.
Голос полицейского звучал сурово, но так как предъявить тете Свете им было нечего, они ее еще немножко помучили, но в конце концов отпустили, к радости Аньки и Василисы, которые все это время преданно дожидались тетю Свету в коридоре и через тонкие стены отделения слышали весь разговор.
– Ох, детоньки, – прошептала тетя Света, когда они втроем вышли из отделения. – Страху-то я натерпелась. Ну как меня арестуют?
– Не имеют права. Ты же ничего не сделала!
– Не сделала, а им-то что? Им надо кого-то арестовать, вот меня и арестуют.
Василиса нахмурилась.
– Надо отыскать бабушку. Не знаю, куда она подевалась, но, помимо всего прочего, она теперь единственная свидетельница того, что прошлой ночью произошло в ее доме.
Тетя Света жалобно всхлипнула.
– Если она еще жива, свидетельница-то наша. Прости, Василиса, но лучше я тебе прямо скажу. Следователь считает, что бородатого этого убили. Ночью там был убийца, а возможно, и двое. В результате мы имеем один труп и одну пропавшую старушку. Вряд ли преступники станут церемониться с Ниной Кузьминичной больше, чем с бородатым.
Василиса побледнела. Но Анька закричала:
– Глупости! Хотели бы убить Нину Кузьминичну, ночью бы в собственном доме и убили. Далеко бы не пошли. С бородатым они прямо там расправились, а бабушку забрали. Да еще и одели.
– Ага! Боты, в которых только по грядкам шлепать, и зимнее пальто.
– Все равно! О ней позаботились. Как умели, так и позаботились. Значит, она им для чего-то нужна.
Возразить было нечего. Да тетя Света и не собиралась.
– Сама хочу, чтобы бабушка цела и невредима нашлась.
Полицейские теперь относились к исчезновению старушки совсем иначе, чем несколько часов назад. Труп бородатого чужака в петле сразу всех взбодрил в полицейском отделе Карповки. Теперь сотрудники жаждали броситься на поиски Нины Кузьминичны всем составом. Но тетя Света все равно им не доверяла.
– Следователю лишь бы кого-нибудь посадить. Хотя бы даже меня.
Василиса, которая сосредоточенно о чем-то думала, произнесла:
– Хорошо бы выяснить, что за человек был этот бородатый. Откуда он прибыл?
– Да, полиция это тоже хочет знать. Только как же это выяснишь, коли при нем никаких документов нет.
Но Василиса хлопнула себя по лбу.
– Ах, мы глупые! Куртка! Куртка с яблони! Откуда она там взялась? Вдруг это как раз и есть куртка бородатого?
– Верно. Его куртка!
– Как же мы про нее забыли!
– Бежим! Надо в ней посмотреть!
И все три женщины резвой рысью поспешили к дому старушки. Он был опечатан, но это их не смутило. Василиса перемахнула через низенький заборчик, отделяющий участок тети Светы от участка бабушки. Сняв куртку с яблони, она небрежно кинула ее под навесом, где у бабушки хранился инструмент для работы по саду – лейки и лопаты, а также старая одежда, в которой так удобно копаться в земле.
Несмотря на возраст и немощность, бабушка каждый год сажала две-три грядки с зеленью, морковкой и лучком. И парничок держала. Конечно, грядки ей копала по весне тетя Света, да и парничок был совсем крохотный, но все же определенных забот они требовали. И цветочные клумбы у бабушки были. По мере сил старушка старалась за ними ухаживать.
Так что еще одна грязная и мятая куртка в груде такой же старой одежды полицейских не заинтересовала. Они же не знали, откуда она взялась. А женщины были слишком подавлены и шокированы, чтобы вспомнить о куртке и сообщить полицейским подробности ее появления.
Вопроса, почему в прохладную весеннюю ночь потерпевший оказался в сарае без теплой верхней одежды, у полицейских не возникло. В доме у бабушки они нашли сумку с мужскими вещами, среди которых была и куртка. Видимо, бородатый прибыл издалека. И с собой у него было две куртки – одна полегче, другая потеплей. Одна оказалась на ветках, другая осталась в дорожной сумке.
Полицейские обнаружили ту, что была потеплей, на этом и успокоились. То, что у потерпевшего могло быть при себе две куртки, им и в голову не пришло.
– И очень хорошо, что так получилось, – радовались женщины.
Теперь они сами первые все осмотрят.
– Вот она!
И Василиса с торжеством помахала своей добычей.
– Тащи ее сюда!
Женщины отнесли куртку в дом к тете Свете, положили на круглый стол, который стоял в центре комнаты, и зажгли все семь рожков на огромной люстре. Еще ни одна мятая и грязная куртка в мире не удостаивалась к себе такого внимания.
О проекте
О подписке