Широко улыбаясь, Инга шагнула в теплое и чуточку душное нутро квартиры. В прихожей было темно, но Инге удалось разглядеть чей-то силуэт. Она даже открыла рот, чтобы представиться, но не успела. И уже в следующий миг она почувствовала, как ее сзади плотно обхватили чьи-то руки, другие руки заткнули ей рот, а саму Ингу поволокли в глубь квартиры.

Наверное, ей надо было в этот момент сопротивляться, брыкаться и кусаться. Она была еще сравнительно недалеко от двери на лестничную площадку, могла бы вырваться и спастись, но Инга была настолько деморализована неожиданным нападением, что ей даже не пришло в голову, что надо оказать сопротивление. Она только мычала сквозь зажимавшую ей рот грубую ладонь, пытаясь объяснить, что произошло недоразумение, что она хорошая и ни в чем не виновата. Но разумеется, ее попытки ни к чему не привели.

Закончилось все тем, что Инге заклеили рот скотчем, руки и ноги проворно связали, а саму ее бросили на диван. К этому времени она уже успела прийти в себя от охватившего ее оцепенения и оценить ситуацию. Она была скверной, и это еще очень мягко сказано. Возле Инги суетились сразу три лица мужского пола и неславянской внешности. Кавказ, так определила их для себя Инга и почему-то успокоилась. Кавказские ребята воспитаны в уважении к женщинам. Правда, то, как проворно вязали они сейчас Ингу, заставляло усомниться в этом.

Но если рот у Инги был заткнут, то глаза могли видеть. Инга старательно разглядывала мужчин, стремясь понять, что все это может лично для нее значить. Все трое были сравнительно молодыми, самому старшему вряд ли исполнилось тридцать. И лица у них были не такими уж злыми. Обычные лица, даже растерянные. Похоже, Инга была не совсем та, кого они ожидали.

Наконец все трое отступили от Инги, а один из них спросил:

– Где Дебора? Ты же к ней пришла?

Инга усиленно замычала и затрясла головой.

– Не понимаю. Да или нет?

Инга затрясла головой еще сильнее.

– Давид, мы же ей рот заклеили, она говорить не может.

– И что? Если скотч снять, она орать начнет.

– Пусть напишет.

В итоге Инге развязали руки, дали ей лист бумаги и карандаш и велели писать все, что она знает о Деборе. Она написала. Скрывать правду не имело смысла, так что Инга честно написала, что сама ищет Дебору, поскольку та скрылась с одним из ее близких друзей. Про близкого друга Инга написала для убедительности, на самом деле, она видела Бориса всего пару раз в жизни и назвать его своим другом не могла.

Но ребята поверили.

– Когда это исчезновение вашего Бориса случилось?

Инга трудолюбиво вывела, что примерно неделю назад.

– Ага! Сходится.

Инга видела, что ребята настроены в отношении ее не столько враждебно, сколько настороженно. Что они сами чего-то боятся, потому и ведут себя так.

– Слушай, если мы тебе освободим рот, обещаешь нам, что не будешь орать?

Инга кивнула, и рот ей был немедленно освобожден. Оставались связанными одни ноги, но это уже полбеды.

– А зачем вы караулите Дебору? Она вам денег должна?

– Почти. Не совсем нам, но одному нашему очень хорошему другу.

– Лучшему!

И у них тоже лучший друг.

– А ваш друг почему не ищет Дебору сам? Он чего? Тоже пропал?

Трое переглянулись между собой в таком явном смущении, что Инга поняла, она случайно угодила в точку.

– Ребята, отпустите меня. Вы же видите, я сама занята поисками Деборы. Но я вам не конкурент. На самом деле, мне нужна не она, а Борис.

Но отпускать ее не торопились, сначала детально расспросили про Бориса, кто он такой, откуда, чем занимается. Услышав, что у Бориса целое пушное хозяйство да еще ферма по разведению диких животных, ребята снова начали переглядываться.

– Значит, охотники к этому Борису часто приезжают?

– В сезон все места у него в гостинице заняты. Бывает, Боря даже к себе в дом пускает жильцов.

Об этом Инга знала от Лильки, с которой тоже была немного знакома. Лилька была славной и веселой, вот только с личной жизнью ей не везло. Бабе стукнуло тридцать пять, а замужем она так и не побывала. Борис был последним шансом Лильки устроить свою семейную жизнь, поэтому Инга и взялась помочь разыскать следы беглеца. Все это Инга тоже изложила, и трое ее новых знакомых как-то поскучнели.

– Значит, этот Борис все последние три года почти безвылазно прожил в «Вальхалле»?

– Да.

Инга не понимала, почему заскучали ее новые знакомые. Но они явно утратили интерес к Борису, услышав, что три последних года он почти не высовывал носа в большой мир.

– Побудь пока здесь.

И все трое вышли из комнаты, оставив Ингу в одиночестве. Разумеется, она немедленно воспользовалась этим. Просто так сидеть? Ха, как бы не так. Она принялась активно теребить узлы веревки, которую намотали на ее ноги. Но ловцами эти трое были самыми неопытными. Инге без труда удалось сначала ослабить веревку, а потом и вовсе скинуть ее.

– Отлично.

Но куда податься дальше? За дверью тусуются эти трое, Инга даже слышала их приглушенные голоса. В окно?

Сняв туфли и скинув окончательно ослабшую веревку с ног, Инга на цыпочках подошла к окну. Оно было приоткрыто, но прыгать с высоты второго этажа как-то не хотелось. Все-таки второй этаж в домах дореволюционной постройки – это вам не второй этаж современной панели или той же хрущевки. Окна квартиры находились на высоте добрых пяти, а то и семи метров. И сигать с такой высоты вниз на асфальт Инге что-то не улыбалось.

Надо поискать другой выход.

Но других выходов из комнаты видно не было. Так что, вернувшись назад на свой диван, Инга вновь накинула на ноги веревки и стала ждать продолжения.

Переговоры за дверью прекратились. И в комнату вошел один из молодых людей, тот самый Давид.

– Побудешь пока с нами.

– Вы меня похищаете?

– Нет! – испугался молодой человек. – Что вы! Просто нужно, чтобы Дебора не узнала, что мы ее здесь ждем.

– И долго собираетесь ее ждать?

– Пока не придет.

– А если она вообще не придет?

– Придет. Это ее квартира. Другой у нее нет. Рано или поздно она сюда явится. Вот ее документы, паспорт. Мы смотрели.

– Паспорт? Она оставила свой паспорт дома?

– Заграничный, – с явным неудовольствием пояснил Давид.

Заграничный – это значит, что покидать территорию РФ Дебора не собиралась. Ну что же, Борис ведь тоже никуда из страны не уезжал. Здесь они где-то, голубчики. Но вот где? Велика Россия-матушка, найти на ее просторах человека, который не хочет быть найденным, дело ох какое непростое.

Давид не был склонен к длительным разговорам. Он еще раз пояснил Инге, что ей лично ничего не угрожает, что она пробудет с ними ровно до тех пор, пока они не найдут Дебору, а потом Ингу отпустят.

– Мы пойдем обед готовить. Или даже сразу ужин. Вы что любите? Рыбу, мясо или курицу?

Ничего себе! Они ее разносолами потчевать собрались? Инга даже приободрилась. А чего? Трое симпатичных молодых мужчин сейчас будут готовить для нее угощение. Просто какой-то праздник, а не плен.

Но потом Инга опомнилась. Если эти трое намерены держать ее взаперти вплоть до появления Деборы, то их гостеприимство может затянуться не на один день. Ужином они ее кормить собрались! А потом еще и завтраком. И так пойдет и поедет. Если Деборы нет уже седьмой день, тогда она может и еще столько же отсутствовать. Или даже десять дней. Или две недели. Что же Инге здесь так две недели подряд и сидеть сиднем? Нет уж! У нее другие дела есть. Любимый муж, в конце концов, домой вечером придет, а где женушка?

Ау! Нет женушки! В плену женушка!

Так что, поулыбавшись Давиду и отправив того жарить курицу, Инга вновь скинула с ног веревки и подошла к окну. М-да. Высота приличная. Однако, свесившись из окна, Инга обнаружила приятный бонус, появившийся во дворе. Это была маленькая «Газель» с брезентовым тентом. И стояла она недалеко. Чуть в стороне, но если пройти вон по тому карнизу, а потом уцепиться за вон тот выступ, то может получиться.

«Тент гораздо мягче асфальта. А если я еще и на руках повисну, то высота совсем сократится. Возможно, я даже ничего себе не отобью, если прыгну».

Но прежде чем уходить, Инга прокралась к дверям и прислушалась. О чем там разговаривают ее трое новых знакомых? Ребята говорили на каком-то незнакомом Инге языке, но в их фразах часто встречалось имя Деборы. Так что Инга поняла, они все еще обсуждают свою проблему. Инге очень бы хотелось узнать, как именно кинула Дебора эту компанию.

Наверняка ведь кинула! Неспроста же эти трое так рвутся к непосредственному общению с Деборой. Внезапно раздался звонок телефона. Мужчины сразу замолчали. Телефон звонил еще какое-то время, а потом включился автоответчик, который посоветовал оставить сообщение. В следующую минуту раздался голос:

– Дебора, это Вадим. Помнишь, что мы встречаемся с тобой сегодня по поводу нашей проблемы? Я звонил тебе на мобильный, оставил несколько сообщений в ватсапе и в вайбере, но ты не отвечаешь. Надеюсь, что ты все-таки сдержишь свое обещание и придешь на встречу. Сегодня понедельник, мы договаривались. На всякий случай, диктую тебе свой адрес еще раз.

И дальше прозвучал адрес, который Инга старательно запомнила. Переулок Джамбула – это ведь совсем рядом отсюда! Десять минут пешком, и Инга уже там. Правда, неизвестный ей Вадим ждал Дебору в гости лишь к трем часам дня, а сейчас не было и двенадцати, но что мешает Инге прийти пораньше? Тем более, что у Инги были большие сомнения насчет того, что Дебора появится в назначенное время в назначенном ей месте. Максимум, на что может рассчитывать Инга – это побеседовать с самим Вадимом. Ну, а он наверняка уже там, готовится к визиту прекрасной Деборы.

Хотя почему она прекрасная? Пока что Инга не имела ни малейшего представления о внешности хозяйки квартиры, в которую она попала. Красивая она? Уродливая? Или средняя? Судя по развернутому ею бизнесу, Дебора была уже не девочка, но еще и не старуха. Но какая она была? Инге очень хотелось бы взглянуть на фотографию женщины, поисками которой она вынуждена заниматься.

Сама квартира тоже ничем не могла помочь Инге в определении личности Деборы. Например, та комната, в которой очутилась Инга, была на редкость безлика. Комната была обставлена стандартной мебелью из сетевого мебельного универмага, обои на стенах были хотя и свежие, но совсем недорогие. Никаких личных вещей, никаких милых женскому сердцу безделушек не украшало этот интерьер. Вместо штор на окнах пластиковые жалюзи. И даже комнатных цветов на окнах не имеется. В комнате было чисто, но создавалось почему-то ощущение, что это не чье-то личное жилье, а стандартный номер в отеле.

«Надо найти этого Вадима, авось он мне что-нибудь расскажет про эту Дебору. Но как мне к нему попасть?»

Инга снова выглянула в окно. Да, шанс определенно есть. Стоит попытаться. И перекинув ногу через подоконник, Инга мысленно прочитала молитву Николаю Угоднику и полезла вперед. По ее мнению, в задуманном ею плане обращаться следовало никак не меньше, чем к великому чудотворцу.

– Господи, помоги! – шептала Инга, медленно переставляя ноги вдоль карниза, одной рукой все еще вцепившись в раму стеклопакета. – Господи, спаси и сохрани.

Она успела уже двадцать раз пожалеть о своем решении, которое из комнаты казалось таким правильным. Но идти по узенькому карнизу было куда трудней, чем казалось Инге. Руки у нее моментально вспотели, голова кружилась. Инга всем телом прилипла к стене дома, но она чувствовала, что без опоры она в любую секунду может полететь вниз.

– Ой-ой-ой, – скулила она. – И какая нелегкая меня сюда понесла!

Инга и сама не помнила, как она добралась до следующего выступа. Она схватилась за него, словно за близкого родственника, вернувшегося из далеких краев.

– Как хорошо!

Но эйфория быстро улетучилась. Просто стоять и держаться до бесконечности было нельзя. Надо было принимать решение и прыгать. Инга сначала повисла на выступе, выиграв почти метр, а потом, разжав руки, полетела вниз. Все! Теперь либо пан, либо пропал. Если она угодит на металлическую перекладину тента грузовой «Газели», ей кранты, переломов и тяжких трав будет не избежать. Инга еще успела подумать, что скажет ее любимый муж, если она окажется в больнице, и внезапно поняла, что уже приземлилась.