– Да мне и не надо было говорить. Раз Тигрушу с собой взяли, значит, на дачу.

– Тигрушу?

– Кот это Мариночки. Тигрушей его прозвали за полоски на шкуре. Вылитый тигр, только маленький очень. Мариночка его совсем крохотным котенком на улице подобрала. Такой грязный был, шкурки и не видать совсем. Думали, серый или черный. А потом отмылся, отъелся, такой красавец вырос, что и не узнать!

Похоже, у этой незнакомой подругам Марины была страсть подбирать на улице несчастных бедолаг, отмывать и оставлять у себя жить. Но если в случае с котом ее старания себя оправдали – неказистый котенок вырос в роскошного котофея, то в случае с Кучериным подруги что-то сомневались.

– Значит, на дачу они подались? – уточнили они у бабки.

И та немедленно кивнула в ответ:

– Да, в Геройскую к себе покатили.

– Как, простите?

– Железнодорожная платформа «Геройская». Это с Ладожского вокзала в сторону Колтушей.

Так, теперь у подруг имелся примерный ориентир, где искать беглецов. Станция «Геройская». Но девушки даже не собирались прямо так ехать в эту «Геройскую». Небось там не один дом и не десяток, все пригороды Питера обильно заселены и застроены. Если они сейчас приедут на станцию, то Марину Власьеву, ее любовника и кота Тигрушу могут проискать до завтрашнего дня или даже дольше.

– А их адреса в этой «Геройской» вы не знаете?

– Не приглашала меня Марина к себе на дачу, – поджав губы и явно не одобряя подруг, которые собрались в такую даль за своей массажисткой, заявила бабка и захлопнула свою дверь.

Выйдя на улицу, подруги огляделись по сторонам. Нет, ломиться в двери других соседей с вопросом, не знает ли кто из них адрес загородной дачи массажистки Марины Власьевой, они не станут. Дохлый это номер. Можно считать, что им и так крупно повезло, что они наткнулись на говорливую бабку и узнали, куда подалась Марина.

Кира вытащила телефон и набрала номер Виктора Васильевича.

– Не знает ли кто из наших адрес дачи Мариночки? – растерянно повторил тот вопрос Киры. – Ну, знаете, как-то сразу даже и не скажу. Лично я его не знаю. Никогда не был у Мариночки в гостях на ее даче.

– А у Марины в вашем клубе есть близкие друзья? Может быть, подруга?

– Да, подруга у нее имеется. Лидочка Корыстина. Она должна знать.

– А вы можете дать нам ее номер телефона?

– Где-то он у меня должен иметься.

Спустя две минуты подруги стали обладателями еще одного телефонного номера. На сей раз подруги любовницы Федора Кучерина.

– Как все запутано, – вздохнула Кира. – Любовница, ее подруга, сам Федор. Как думаешь, мужик специально выкинул Виталика из корзины?

– Думаю, нет. Это произошло случайно. Мальчишка перевесился через край, вывалился, а Федор, увидев, что произошло, испугался и сбежал. Вот и все, несчастный случай и ротозейство.

– Может, тогда и не будем искать Федора? Его вина всего лишь в неосторожности.

– Ты забыла, нас Таракан лично просил. И потом, тут дело уже не просто о ротозействе, а о злостной халатности. Федору поручили несовершеннолетнего пассажира, а он за ним не уследил.

– Странные вообще правила. Даже в самолеты не сажают малышей без родителей.

– Да, недоработочка у этих воздухоплавателей. Почему такие маленькие корзины?

– Им надо делать шары побольше.

Но это были всего лишь слова. Как говорила бабушка Киры: абы да кабы, да росли бы во рту грибы, так и был бы это не рот, а целый огород.

Подругам нужно было отталкиваться от имеющихся фактов. А имелась у них слишком маленькая корзина, которая вмещала одного, от силы полтора человека. И был мальчик, из этой корзины выпавший. И еще Федор, которого требовалось разыскать.

Лидочка Корыстина взяла трубку после первого же звонка. У подруг сложилось впечатление, что она ждала кого-то другого, потому что выпалила:

– Рада, что ты сам первый позвонил. А теперь, скажи мне, разве стоит из-за пустяков трепать друг другу нервы?

– Вы совершенно правы, – вежливо ответила Кира. – Нервы – это самое ценное, что у нас есть. Попусту их трепать никому не следует.

– Ой, кто это?

– Мы звоним вам по поводу Федора Кучерина.

– Кого? А-а-а… А почему мне? Федор не моя вотчина. Он на меня и не посмотрел, сразу на Маринку стойку сделал.

– Мы знаем, что он встречается с вашей подругой – Мариной. Но дело в том, что ее телефон вне зоны доступа.

– А я-то при чем тут? – не сдавалась Лида. – Маринка не на связи? Ну, наверное, опять со своим Федором в «Геройскую» умотала. У них там какая-то эфирная дыра. Хоть и близко от города, а связь сотовая то и дело пропадает.

– Разве такие места еще остались?

– Ну, или Маринка специально телефон выключает, а всем врет, что связи на даче нету.

– И зачем ей так делать?

– Чтобы никто не навязался, не свалился на голову, не помешал их с Федором идиллии. Вот, думаю, чего она опасается. В прошлые сезоны я к ней, бывало, по пять-шесть раз выбиралась за лето. А то и неделями гостила. А в этом году попыталась один раз сунуться, извините, отбой. Разве что прямым текстом мне не сказала, что не нужна ты, Лида, у меня теперь компаньон поинтересней тебя имеется.

Чувствовалось, что Лида была серьезно обижена на свою подругу за то, что та отвернулась от нее, найдя себе мужика. Видимо, прежде две одинокие женщины много времени проводили вместе. А теперь Лида осталась без подруги, замену ей не нашла, вот и злилась от скуки и одиночества.

– Но вы знаете адрес вашей подруги в «Геройской»?

– Показать могу, – после секундной заминки произнесла Лида. – А зачем она вам нужна?

– Нам нужен Федор. А у нас есть информация, что он сейчас находится вместе с Мариной.

– С ней он, – фыркнула Лида. – Где еще ему быть? Прилип к ней как банный лист. Куда Маринка, туда и он! Только Маринка не очень-то противится. Как в клуб приеду, вижу, сидят, целуются на скамеечке, за руки, словно школьники, держатся. Тьфу! Смотреть противно! Федор ее на пятнадцать лет моложе. Да и красивей. Сразу ясно, что он на Маринкину хату и деньги запал. Мариночка-то ведь у нас не из бедненьких будет, свой бизнес у нее. Вот Федор и прикинул: чем голым и босым по чужим углам скитаться, лучше на мягких перинках у Маринки под боком валяться.

И высказавшись, Лида наконец поинтересовалась:

– А зачем вам Федор-то понадобился?

Подруги уже поняли, что никакой симпатии к мужику у этой бабенции нет, и не стали скрывать от нее правду. Напротив, постарались обрисовать поступок Федора самыми мрачными красками, чтобы вызвать в незнакомой им Лиде побольше эмоций. И в своей задумке вполне преуспели.

– Так он убийца! – ахнула пораженная Лида. – Может, он и Маринку… того… вытолкнет откуда-нибудь?

– Очень даже может быть.

– Надо ее немедленно предупредить!

– О чем и речь! Вы покажете нам ее дачу?

– Прямо сейчас и повезу вас! – решительно согласилась Лида.

Несмотря на вечернее время, Лида считала, что откладывать мероприятие не стоит.

– До утра он бог весть что с Маринкой учинить может. Если уж маленького ребенка не пожалел, ее точно не пожалеет.

Сами подруги полагали, что от смерти Марины, которая его приютила, кормит и поит, Федор только проиграет. Но Лида так крепко уцепилась за мысль, что Марину надо спасать, причем немедленно, что подруги не стали ей возражать.

И верная подруга, обрадованная возможностью избавиться от мешающего ей Федора, сказала:

– Заезжайте за мной так быстро, как только сможете. Буду вас ждать. Прямо от меня сразу покатим в «Геройскую» к Маринке.

Своей машины у Лиды не имелось. А женщина она была крупная, если не сказать огромная. И, конечно, плюхнувшись к подругам в их шустрый, но маленький «гольфик», она тут же выразила свое неудовольствие:

– Надо бы вам побольше машинку-то приобрести. Людям крупного телосложения в таких малолитражках неудобно и тесно. Это надо учитывать! Поймите!

Таким было первое знакомство подруг с Лидой. Девушки сдержались и ничего не ответили наглой даме на то, что свою машину они покупали для себя и своих нужд, и она их полностью устраивает. Лида покряхтела немного, устраиваясь на заднем сиденье «гольфика». Это у нее плохо получилось, и она все-таки не удержалась и снова сказала:

– Лучше бы я на такси поехала! У них машины и то приличней!

Вот и ехала бы себе на такси! Подумаешь, цаца какая нашлась! Жрать надо меньше, тогда и в любую машину поместишься!

Эти слова крутились на языках у подруг, но они опять же ничего не сказали противной бабе. Лида, судя по всему, отличалась обидчивостью и злопамятностью. Еще обидится чего доброго на справедливую критику и не захочет вместе с подругами избавляться от Федора. А без Лиды они дом в «Геройской», где укрывается мужчина, не найдут. Нет, с язвительными замечаниями следует подождать.

– Знаете, я люблю во время дороги чего-нибудь пожевать, – примирительно сказала Леся, обращаясь к их новой знакомой. – Хотите кусочек шоколада?

– Я ем только швейцарский!

– У меня, к сожалению, немецкий. Но хорошего качества, привезен из Германии, прямо из Мюнхена.

На самом деле шоколадка была куплена в «Ленте». Но волшебная фраза «из Германии» мигом сделала свое дело. Лида жадно ухватила всю плитку и вгрызлась в нее зубами. Пока она жевала, она молчала.

Что можно было сказать про Лиду? Она была уже не слишком молода и, увы, совсем не красива. Кожа у нее была нездорового желтоватого оттенка, словно Лида болела желтухой или просто имела больную печень. Под глазами красовались мешки, руки и шею покрывали пигментные пятна. Да и лишний вес, равномерно распределяющийся по всему телу толстухи и особенно активно выпирающий в области подбородка, тоже красоты ей не добавлял.

И эта в высшей степени упитанная дама путешествует на воздушных шарах? Подругам казалось, что такой вид отдыха подразумевает хоть какую-то спортивную закалку и уж точно отсутствие лишнего веса. Но оказалось, что своего шара у Лиды до сих пор нету, несмотря на то что она состоит в клубе аэронавтов уже целых два с половиной года.

– Мне все эти шары и полеты без интереса, – откровенно призналась она подругам, умяв всю немаленькую шоколадку в один присест. – Я в клуб пошла, потому что на сайте прочитала, что у них много мужчин.

За эти два с половиной года Лида не обзавелась мужчиной, но зато нашла себе подругу.

– Маринка – она классная, – мечтательно произнесла женщина. – Продвинутая такая. Энергичная. И обеспеченная. То наследство, что ей от мужа осталось, она в дело пустила. В десять раз его за эти годы приумножила, а может, и в двадцать. Я совсем не удивилась, когда Федор запал именно на нее. Говорите, он ребенка из корзины шара выкинул? А шар-то у него откуда взялся? Или тоже Маринка ему свой презентовала? Вот уж он ее подставил тогда, так подставил! По полной программе!

– Это был огромный разрисованный слон.

– Нет, у Маринки шар в виде Мэри Поппинс с зонтиком. И костюм у Маринки для выступлений тоже такой подходящий, строгий жакет и темная юбка, котелок на голове, в руках зонтик. Все рукоплещут. Маринка всегда оказывается в победителях.

– И часто она участвует в соревнованиях?

– Раньше часто ездила. А как этот Федор в ее жизни появился, так и забила на все, кроме него. Мечется, проблемы своего Федора решает. Куда уж тут выступать!

– А что за проблемы у Федора?

– Так у него ни прописки, ни жилья своего нету. Ну, допустим, поселился он у Марины. Но ведь прописать его где-то нужно было. А где? У себя-то не пропишешь, потом ведь не выпишешь.

В общем, как ни ругала Лида свою подругу за легкомыслие, Марина сама здраво рассудила, что в своих трехкомнатных апартаментах с видом на Финский залив ей прописывать любовника совсем не с руки. Никогда ведь не знаешь, что мужик выкинет. Может, уже завтра заявит, что уходит к другой, но прописан останется тут. И тогда выписать его возможно только через суд.

Ну а суд у нас в стране тоже своего рода лотерея. Точно не известно, что он решит. Может, судья пожалеет Федора, да и заявит хозяйке, что выписать бывшего любовника неизвестно куда она не имеет права. Надо подождать, пока у того появится жилплощадь, куда он и выпишется. А сколько этого ждать, никому не ведомо.

Поэтому, опережая события, Марина купила крохотную комнатку в пригороде и прописала туда Федора, предоставив тому возможность вновь вести достойный образ жизни. Из бомжа Федор превратился в жильца коммунальной квартиры, а это уже какой-никакой, но статус. Хотя сам Федор эти изменения в своем статусе воспринял спокойно. Он уже не стал трудоустраиваться официально, хотя, имея прописку, запросто мог бы это сделать.

Лида на все эти затеи своей подруги смотрела скривившись и недоумевая. Как можно столько делать для мужика? Разве он это оценит? Надо, наоборот, стараться, чтобы мужик что-то сделал для тебя. И замуж надо идти так, чтобы к мужу в квартиру перебраться. Чтобы он тебя содержал, а не наоборот.

– Брак должен улучшать условия жизни. Я всегда так считала и Марине о том же твердила. Но она меня и слушать не хотела. Влюбилась в этого Федора, словно кошка. Смотреть противно!

Тем не менее верная своим принципам улучшать, а не ухудшать за счет других свою материальную жизнь, Лида все же захотела поехать минувшим летом на дачу к подруге, которой прежде активно пользовалась. Малина, клубника, свежие огурчики прямо с грядки, всем этим Лида прежде наслаждалась не по одной неделе. Она была уверена, что ее примут в «Геройской» с распростертыми объятиями, а тут получилось совсем иначе.

– Уверена, это Федор настроил Марину против меня. Знал, что я его недолюбливаю, вот и нашептал ей каких-то гадостей про меня.

И всю оставшуюся дорогу Лида жаловалась на свою жизнь, на отца с матерью, которые всегда любили ее меньше, чем брата. На брата, который только и знает, что критикует ее жизнь. На двух мужей, каждый из которых оказался редкой сволочью. И на свои восемь абортов, которые она сделала, и поэтому теперь не может иметь детей.

Подруги слушали Лиду, стиснув зубы и стараясь изо всех сил не наговорить ей гадостей. Если женщина имела возможность родить восьмерых или хотя бы даже двоих-троих деток, но этого не сделала, то виновата в своем нынешнем бесплодии сама!