Ангелина обещала мужу, что будет паинькой. И немного успокоенная тем, что есть в этом мире человек, которому ее судьба не безразлична, повернулась на другой бок и заснула. Проснулась она уже вечером. Сперва испугалась, что проспала ужин, но потом услышала голоса под окном и поняла, что народ еще только подтягивается к ресторану. Имелось время, чтобы прихорошиться, чем Геля и занялась.

Она взяла с собой три вечерних наряда, которые намеревалась в этой поездке выгулять и выпустить в свет. А то совсем безобразие, такие красивые вещи, и висят в шкафу, где их никто не видит. Просто возмутительно! Оскорбительно для модельеров и людей, их сшивших.

– Общество надо радовать хотя бы своей красотой.

И приняв такое решение, Геля принялась усердно наводить марафет. Наложила вечерний макияж, который неожиданно получился у нее на редкость удачным. И глаза выразительными сделались, и кожа нежной и матовой, и губы соблазнительными, хоть их целуй. Волосы у Гели были прямыми, но зато их было много. Из них получился превосходный тяжелый узел на макушке, куда Геля воткнула три перламутровые шпильки, привезенные ей мужем из Вьетнама. Такой макияж и такая прическа идеально подходили к любому из нарядов Ангелины. И в одном нижнем белье она застыла перед разложенными на кровати платьями.

– Какое же выбрать?

Нежно-розовое с кружевами было просто восхитительно, но никак не подходило к сегодняшнему настроению Ангелины. А оно у нее почему-то было по-прежнему тревожное. Ей казалось, что совсем рядом с ней непременно и в самое ближайшее время должно случиться что-то плохое. К такому настроению подходило второе платье из серебристой парчи с черными узорами. Но оно было с длинными рукавами и глухим воротником. А погода на улице стояла совсем теплая. Вряд ли такое платье годилось. В нем можно было сомлеть.

– И что остается?

А оставалось платье цвета старой слоновой кости, которое было богато украшено шелковой вышивкой. У него были рукава три четверти, но оно было сшито из воздушной ткани, свободно колышущейся и создающей легкий ветерок. Очень красивое платье, к которому у Гели были янтарные бусы цвета густого засахарившегося меда, подарок ее бабушки. Бусы были поистине шикарными, их можно было обмотать вокруг шеи хоть два, хоть три раза. Они казались несколько громоздкими, но зато так восхитительно ласкали кожу. На ноги Геля надела черные туфли, которые были классикой и годились ко всем трем платьям. Сбоку Геля прицепила на туфельки две крохотные бабочки из янтаря, которые опять же дополнили картину.

К розовому платью у Гели были припасены для украшения розочки из стразов, а к серебристому симпатичные серебристые звездочки. Геля была женщиной разумной и покупать туфли и сумочку к каждому новому платью не собиралась. Все хорошо в меру, знаете ли.

Кинув в зеркало последний взгляд, Геля осталась довольна своим отражением. Она улыбнулась и помахала ему рукой, а потом не удержалась и послала еще и воздушный поцелуй. Отражение не осталось в долгу. И расстались они очень даже довольные друг другом.

В ресторане было уже полно народу. Играла приятная музыка. И что особенно радовало, на этот раз обошлось без излюбленных владельцами базы ужастиков. Ну, почти. Разве что с потолка свисали гирлянды сушеных летучих мышей, да на стеклах были изображены сказочные персонажи с метлами или на драконах, и еще музыкальные инструменты были украшены паутиной и какими-то жуткими картинами-наклейками, да сами музыканты играли в масках монстров. Вот, собственно говоря, и все.

– Похоже, я начинаю потихоньку привыкать, – с радостью отметила Геля. – Если ничего хуже не случится, то отдых вполне удался!

Геля не опасалась, что останется без компании. Все-таки среди айтишников мужчин гораздо больше, чем женщин. Неохота женщинам пахать эту ниву, да и мозги у них устроены иначе. Геля была уверена, даже заявись она в брюках и футболке, у нее и так не было бы отбоя от кавалеров. А уж когда она явилась такой красавицей… Не прошло и нескольких секунд, Геля даже не успела толком оглядеться, как возле нее уже образовалась компания из молодых и не очень молодых мужчин, каждый из которых желал с ней пообщаться.

– Какая ты красавица!

– Мы даже не подозревали, что ты такая.

– Садись за наш столик.

– Нет, за наш!

Геля никого не хотела обижать. Она ко всем своим коллегам мужчинам относилась ровно. У нее есть муж, и об этом она всегда помнила. Но немножко поболтать, почему бы и нет? В этом ничего плохого. И можно немножко пофлиртовать. Мужчинам будет приятно, они почувствуют себя нужными и востребованными, а ей все-таки тренировка. Так она и сидела в окружении сразу пятерых кавалеров, с бокалом мартини и тарелкой, на которой красовались кусочки белого хлеба с черной икрой. Вообще, как заметила Геля, все выставленные блюда были либо покрыты глазурью из темного шоколада, либо выставлялись на салфетках черного цвета, либо имели в своем оформлении какой-нибудь элемент декора обязательно черного цвета.

– В этом месте хорошо Хэллоуин отмечать или Вальпургиеву ночь праздновать. Наверное, в эти дни владельцы гребут такие деньжищи, что потом все оставшееся время декор уже не меняют.

– Зачем менять, если это приносит доход?

– В Питере был клуб, где каждые выходные отмечали Новый год, – вспомнила Геля. – Стояла елка. В полночь звучало поздравление президента. За счет заведения разносили шампанское. Конфетти, оливье. Мы отмечали Новый год в апреле и нам с друзьями понравилось.

– Чего не скажешь про это место.

– Правда, оно жуткое?

– Как у тебя в комнате? У всех нас просто жуть полнейшая.

Геля собиралась объяснить, что у нее как раз все очень прилично, благодаря тому, что она уступила свой номер руководителя подчиненной и ее сестре, но промолчала. Людочка тоже присутствовала в ресторане. И с ней была девушка, очень похожая на нее, но куда менее яркая и сочная. Казалось, все краски жизни достались из двух сестер старшей. Младшая унаследовала лишь изящную фигуру и большие выразительные глаза. Но кто там разглядит в полумраке эти глаза! Ренат и не думал смотреть на предложенную ему «невесту», несмотря на все усилия Людочки и, прямо сказать, острую нехватку других партнерш. Да и то правда, одета девушка была очень скромно. Ну, прямо очень.

Подозвав Людочку к себе поближе, Геля спросила:

– Ты что же свою сестру для праздника совсем не приодела?

– Во что? – прошептала Людочка в ответ. – Я только для себя вещи взяла. А эта дуреха не догадалась захватить с собой что-нибудь понаряднее.

– Тогда подзови ее и пойдемте со мной.

Уже подходя к номеру, они столкнулись с Димой, который шел к ресторану в сопровождении Тани и Верочки. Последняя уже оправилась от своего потрясения, выглядела вполне нормально и ничем не напоминала ту затравленную обозленную дикую кошку, которую случилось наблюдать Геле сегодня.

Дима приветливо улыбнулся им. Пожал руку Людочкиной сестре. И спросил:

– Куда идете?

Людочка с сестрой молчали. Не знали, как Дима отнесется к тому, что они выселили руководительницу, а сами заняли ее номер.

– Девочки позвали меня к себе, хотят показать мне кое-что.

– Скоро начнется программа. Будут конкурсы и призы.

– Мы успеем.

– Мы придем.

Дима кивнул им и уплыл дальше, навстречу восторженным голосам и смеху. Да, это он любил. Быть в центре внимания, быть любимым, быть обожаемым. А кто, положа руку на сердце, этого не любит?

Взглянув им вслед, Геля заметила, что Верочка как-то странно приволакивает ногу. Как будто бы она у нее затекла или Верочке только что всадили в заднюю часть хороший шприц с раствором. И невольно Геля задалась вопросом: что у нее с ногой?

– Пошли скорее, – поторопили Гелю девушки. – А то и впрямь опоздаем.

Из двух предложенных платьев сестре Людочки больше подошло розовое. Геля сама накрасила девушку, постаравшись максимально улучшить небогатый арсенал, данный той природой. Тон наложила поярче. Губы обвела мастикой, чтобы придать их объем и соблазнительную пухлость. Волосы у девушки тоже оказались не ахти, тусклые и редкие. Что с такими делать, Геля даже не представляла. Но тут ее взгляд упал на висящую на стене картину, вышитую нитками. У бредущего по лесу лешего была такая густая борода из ниток, что грех было ею не воспользоваться. Мгновение и Геля уже чекрыжила бороду своими маникюрными ножничками.

– Ой, что вы делаете! Вас же заругают. Испортили имущество.

– Уверена, что они этого даже не заметят, – отмахнулась Геля. – И вообще, тут все вокруг такое страшное, что хуже уже не будет.

– Вы тоже так думаете? – обрадовалась девушка. – А у меня прямо мороз по коже пробежал, когда я сюда приехала. Стою и думаю, заходить или удрать? А тут Люда звонит. Спрашивает, ты приехала? Да еще так строго говорит. Ну, я и сказала, что приехала. Такого страху натерпелась, пока Люду ждала. Смеркалось уже, я стою, лес вокруг шумит. Вдруг откуда ни возьмись, появляются два человека и обсуждают, как они вдвоем какого-то беднягу завалили. Меня увидели, замолчали. А я стою ни жива ни мертва. Все, думаю, теперь они и меня прикончат.

– Тебя за что?

– Вроде как я теперь свидетельница. Разговор их слышала. И лица видела.

– И узнать сможешь?

– Могу. Очень даже запросто.

– А кого именно они убили? И за что?

– Нет, этого они не говорили. Хвастались больше, как один ему башку размозжил, а другой ноги переломал. И главное дело, спокойно так это между собой обсуждали. Будто бы для них это самое обыденное дело – человека убить.

– Это какая-то ошибка.

– Ой, как же мне страшно! Вот я платье ваше надела, красивое оно, а про себя стою и все время думаю, зачем мне это платье, если жить мне, может быть, осталось всего несколько минуточек.

И губы у девушки задрожали.

– Людка, пообещай, что тогда моего пацана себе возьмешь.

Люда в восторг от такого предложения отнюдь не пришла и самым строгим голосом запретила своей сестре даже думать о смерти.

– Я тебя пригласила в приличное общество, среди нас убийц нету!

Судя по выражению лица сестры, она в этом очень сильно сомневалась. Геля не знала, смеяться ей или пугаться. И в итоге решила, что лучше побыть одной, привести мысли в порядок.

– Вы идите, девочки, а я через минутку вас догоню.

Девушки поспешили обратно в ресторан, и Геля услышала, что на улице они снова столкнулись с кем-то из сотрудников. Но с кем именно девушки пошли в ресторан, Геля так и не разобрала. Она позвонила мужу, предупредила, что идет на развлекательный вечер, и что у нее все в порядке. Муж пожелал ей хорошо провести время. Голос у него был утомленный. За целый день муж наработался в огороде, помогая деду копать поле под картошку. Несмотря на то что прилавки магазинов ломились от привозных товаров, дед упрямо хранил верность родному урожаю.

Ничего не скажешь, и морковка у него урождалась отменно сладкой, и тыква была такой, что не сравнить с магазинной. И даже простецкие кабачки, в которых вообще кроме клетчатки да воды, считай, и нет ничего, у деда получались совсем другого вкуса, чем магазинные. Про огурцы и говорить нечего. Хрустящие да пупырчатые, они были хороши и в засолке, и в маринаде, и так с солью да укропчиком. Единственное, в чем дед чувствовал себя ущемленным, так это в урожаях заветной его ягоды – клубничка никак не хотела давать хозяину богатый урожай. И поэтому дед отрывался на другом, сажал черешню, голубику и жимолость. Видимо, надеялся, что капризница увидит, как стараются новенькие, образумится и начнет уже наконец радовать его своими крупными и красными ягодками.

Поговорив с мужем, Геля сразу почувствовала прилив бодрости. И весело напевая, вышла из номера. На улице уже совсем стемнело. Луны не было видно, звезд тоже. И когда Геля пошла по извилистой дорожке, путь ей освещали разве что фонарики в форме черепов. В сочетании со скамейками в форме скелетов, также мерцающими загадочным потусторонним светом, это производило сильное впечатление. Гелю все сильней била дрожь. И она то и дело прибавляла шагу, чтобы поскорей добраться туда, где свет, где люди, где звучит музыка и слышен звонкий смех.

– Мне не страшно! – уговаривала она себя. – Я не боюсь! Ничуточки не боюсь!

Но ей все равно было страшно. И она ужасно изрядно боялась. Может быть, поэтому ей и померещилась большая черная тень, мелькнувшая между домиками. Геля заметила ее краем глаза, но поворачивать голову не стала. Если там кто-то есть, то лучше пусть он не знает, что Геля его тоже видела. Может, тогда он позволит пройти ей дальше. А почему он? Может быть, она? Или вовсе оно? И Геля, сама удивляясь себе, пустилась бежать. На каблуках и по выложенной булыжником дорожке бежать было неудобно, но Гелю это не останавливало. Подхватив свои пышные юбки, она летела так, что ветер свистел у нее в ушах.

Ей показалось, что темная тень бросилась за ней вдогонку. И Геля прибавила ходу, каждую минуту рискуя споткнуться и упасть. Что с ней будет тогда, она предпочитала не думать. Темная тень ощущалась совсем рядом, но все же близко не совалась. Геле показалось, что иногда она видит что-то алое, а иногда мелькало что-то рыжее. Но лишь оказавшись в освещенном круге площадки перед рестораном, Геля остановилась. Тут она перевела дух и оглянулась. Ей показалось, что на границе тьмы и света кто-то стоит. Она пригляделась. Вроде бы женщина. Вроде бы знакомая. Но откуда? Геля моргнула, а когда вновь открыла глаза, женщина уже исчезла.

– Показалось.

Больше ей по дороге никто не встретился, все были уже в ресторане.