© Калинина Д.А., 2017

© Оформление.   ООО «Издательство «Э», 2017

Глава 1

К полету фантазии стремится каждый. Но не у каждого этот полет заканчивается благополучно. Например, наш герой Вася нынче очень сожалел о былом размахе своего воображения. А ведь размах этот вначале впечатлял даже его самого. Шутка ли! Свадьба с дочерью своего босса! Казалось, что могло быть лучше, выгодней и… желанней? Вместо долгого и нудного карабканья по карьерной лестнице благодаря браку быстрый и прямо-таки мгновенный взлет на самый ее верх.

И не только карьерный рост прельщал Васю. Тут же к невесте прилагались и другие заманчивые вещи. Просторные апартаменты, из всех окон которых открывается прекрасный вид на Неву. Услужливая многочисленная прислуга, кидающаяся исполнять пожелание хозяев зачастую еще прежде, чем те их выскажут. Самые модные и дорогие клубы как нашей страны, так и всего мира. Шмотки, часы, сумки, браслеты – вся эта кутерьма, которой вроде как настоящий мужчина и не должен интересоваться, но в то же время без которой его не примут ни в одном приличном обществе. И конечно, автопарк количеством пять иномарок класса люкс, самым простеньким и дешевеньким из которых был «Порше», перешедший почти полностью во владение одного лишь Васи.

Все это манило к себе и ослепляло.

И Вася женился. Да, он женился на Ленке. Случилось это чуть больше года назад. И все это время, невзирая на крутящиеся вокруг него иномарки, дорогие побрякушки, тусовки и приемы, Вася горько сожалел об этом своем решении.

А все его бурная фантазия, чтобы ей совсем было пусто. Подвела она Васю. Ох как круто она его подвела! Нарисовала с три короба, а потом предоставила всего с гулькин нос. А ведь еще совсем недавно все казалось таким замечательным. И будущее светило ему своим чистым горизонтом, маня за собой в чудесную даль.

И чем все обернулось? Пятью кредитами и невозможностью заплатить ни по одному из них. А Ленке хоть бы хны. Сколько Вася ни твердит ей, что ситуация фиговая, жена и ухом не ведет.

– Ты же мужчина, значит, выкрутишься. Возьми еще денег в долг. Папа всегда так поступал, когда денег не хватало. Шел в банк и перезанимал.

– Да? И где папа сейчас?

– Ну… умер.

– То-то и оно. Да и не умер бы он, наверное, кабы не стреляли в него.

– Что ты все об одном и том же! В папу даже не попали!

– Считай, все равно от этого выстрела он и умер.

– Какой ты зануда!

– И вообще… – не сдавался Вася. – Если в тот раз не попали, в другой все равно бы попали. А я так не хочу. Не хочу, чтобы в меня стреляли и тем более, чтобы попадали.

Ленке возразить на это было нечего. Что умирать никому не хочется, это понимала даже она. И поэтому лишь пожимала своими точеными, укутанными в дорогой мех плечиками и в очередной раз бросала мужу в лицо свое презрительное:

– Трус несчастный. Сам во всем виноват, теперь выкручивайся, как знаешь!

И что тут скажешь? Верно, никто насильно не заставлял его покупать для Ленки ни дома, ни машину, ни драгоценности, ни все прочее. Даже не покупать, а брать в кредит, рассчитывая, что бизнес будет развиваться и приносить доход.

Первым их совместным приобретением стал дом на взморье. Большой, красивый и словно бы целиком пронизанный яркими лучами солнца, падающими через застекленную крышу. Вася так гордился, подписывая купчую на него! Но уже через несколько месяцев, когда пришла пора платить очередные проценты банку, пришло прозрение. Зачем ему этот дом? Рабочий график у Васи был теперь настолько плотный, что и отдыхать-то некогда. И до взморья этого теперь и не добраться. Политический кризис сделал собственность у моря не то чтобы совсем недоступной для своих хозяев, но такой… трудно добирающейся. И жильцов не поселишь, никто не хочет ехать в тот в один миг ставший недружественным край.

Еще один дом был приобретен по настоянию жены уже в ближайшем пригороде. Что и говорить, с проездом к нему вопросов никогда не возникало. Сам дом был чуть поменьше того, что у моря, и с крышей простой черепичной, но зато к нему прилагался участок в пятьдесят соток, густо засаженный голубыми елями, декоративными соснами и туями.

Туи были посажены по настойчивому требованию Ленки, которая считала, что без этих туй ни один ландшафтный дизайн на участке не может считаться законченным. Она же настаивала на просторном участке, утверждая, что на меньшем участке счастья ей нипочем не будет.

И что? Участок есть. Стеклянная крыша на доме у моря есть. Даже туи в Ленинградской области и то имеются. А счастья почему-то как не было, так и нет.

Да и туи, сказать честно, подмерзли у них в первую же зиму. Как на грех, зима оказалась на редкость суровой, так что там говорить о туях, если даже выносливые сосны к весне и то как-то подозрительно пожелтели хвоей. А казалось бы, им-то что может сделаться? Но, видимо, канадские красавицы не ожидали такого сурового приема, который им оказала Россия-матушка. Даже в Канаде зимы и то были мягче. Голубые ели пока что еще держались, благо выведены были в отечественных питомниках, но и по ним было видно, что они не в восторге от нынешних условий обитания.

– Даже деревьям тут плохо! – заявила мужу Ленка Осинкина, приехавшая, поглядевшая на это безобразие и тут же снова засобиравшаяся обратно на городскую квартиру поближе к цивилизации.

И всю дорогу до дома она пилила Васю, словно сучковатое бревно.

– Весна, а дождь зарядил хуже чем осенью. И холодина на улице зверская. Хочу к морю! Хочу в теплые страны! Хочу развлечений! Что ты за муж такой, если не можешь мне всего этого обеспечить?

Вася отмалчивался. Он понимал, к чему ведут все эти разговоры. Но не понимал, как не дать претензиям Лены оформиться вслух.

– Чего мы до сих пор торчим дома? – ныла жена. – Хочу в Ню, хочу в Мейси. Не можешь со мной полететь, я одна смотаюсь.

Всю зиму и весну Лена тормошила мужа на одну и ту же тему. Когда они полетят? И всякий раз Вася отговаривался:

– Погоди. Дела закончу и вместе полетим.

– Когда?

– Скоро. С долгами расплачусь и полетим.

– Когда это будет! Ты это уже который месяц мне повторяешь! А в итоге пшик! На Рождество и то дома были. Хоть бы в Европу смотались. А то дома!

– Почему? К моей маме ходили в гости. Она нас очень хорошо приняла, стол буквально ломился.

Но Ленка не считала поход к свекрови развлечением. И продолжала гнуть свою линию.

– На зимние каникулы тоже дома были. Весной тоже в Питере остались. Обносилась вся. Отовариваюсь в городе, где даже нормальных моллов нету. Скукота! Я хочу развеяться. Понял? Хочу, и все!

Голос жены по мере того, как росли ее претензии, поднимался тоже все выше и выше. Иногда Васе даже казалось, что жена вещает где-то в области ультразвука.

Он же твердил, словно заезженная пластинка:

– Лена, я не могу, у меня дела. Если уеду, возникнут большие проблемы.

Но Ленка, которая не проработала в своей жизни ни одного дня, не желала это понимать.

– Чего ты дергаешься? – презрительно фыркала она. – Руки-ноги на месте, голова тоже, прорвешься! Папа всегда говорил, если у мужика есть голова на плечах, он в этой жизни не пропадет.

– Голова у меня есть… Пока есть.

– Опять ты за свое! – недовольно скривилась Ленка. – Не оторвут они тебе твои ходули, не бойся, трус ты несчастный!

Вася вздохнул. Ленке легко было говорить. Это не к ней подкатывали страшные мордовороты, требуя возврата занятых когда-то у банка денег и процентов по ним в таком размере, что хоть впору все продавай – и то должен останешься. И не ей они обещали оборвать все причинные места, выдернуть ноги, а на их место вставить нечто неприличное. К Ленке никто из этих людей не совался. Зачем она им? Кредиты-то все были на Васе.

Вот и оставалось Васе твердить любимой жене одно и тоже:

– Подожди, драгоценная, еще немножечко подожди.

Время шло, дела у Васи не только не поправлялись, но даже совсем пошли под гору, и денег на поездки в Милан не находилось. Эпитеты, которыми награждала Лена своего мужа, становились все более и более звучными. К августу былое «трус несчастный» уже могло бы считаться ласковым и почти что интимным прозвищем. Теперь на голову Васи сыпались оскорбления, затрагивающие всю сферу его деятельности, включая и половую.

Вася и не спорил. Трус так трус. Да, отчаянным смельчаком он никогда не был. Единственный раз в своей жизни он проявил отвагу, когда принялся ухаживать за дочкой своего тогдашнего босса – за своей нынешней супругой. Ленка Осинкина в ту пору казалась ему недосягаемой, словно вершина Эвереста. Во всяком случае, на Васю и ему подобных она поглядывала именно с таким видом. Как будто бы уже забралась на Джомолунгму и сидит там, поплевывает себе вниз ледяными плевочками, осыпая ледышками головы собравшейся внизу всякой там черни. Свое время Ленка проводила, порхая с одной тусовки на другую, время от времени заскакивая в офис к папочке, чтобы одолжить у него немножко денежек.

И спрашивается, где она, а где Вася?

Но Вася надежды не терял. Его бурная фантазия нашептывала ему, что Ленка может стать его. А Васе этого очень хотелось. И не сама надменная гордячка привлекала Васю, но он понимал, женитьба на Ленке – это способ примазаться к семье Осинкиных, а если это произойдет, то Вася получит билет в какую-то совсем другую, сказочную жизнь.

Пользуясь тем, что Ленка бывала на всех банкетах и корпоративах, которые устраивал ее папочка, Вася несколько раз подкатывал к дочери босса. То комплимент скажет, то стульчик придвинет, а то и сок ей предложит, как она любит, грейпфрутовый, свежеотжатый и с каплей лайма. При своем папочке Ленка алкоголя в рот не брала, дула один лишь сок. Как можно пить эту горько-кислую бурду, Вася сроду не понимал. Но Ленка исправно посасывала через соломинку, иной раз даже одаривая Васю за его услуги милостивым кивком.

Увы, уезжала с корпоративов она неизменно в компании своих друзей. И с ними же она продолжала кутить остаток ночи, иной раз до самого утра, о чем сообщала в социальных сетях, а иногда, никого не стесняясь, выкладывала и фотографии. Вася просматривал их всех и где-то в глубине его души появлялось чувство, что надо бы ему оставить в покое эту богатенькую шалаву, для него самого будет лучше и спокойней, но… Но Ленка была так хороша в своих тряпочках от гуччи-фигуччи, а ее папа с его неизменно меняющимися раз в месяц «бээмвушками» – своей любимой машиной, которые у него были одна лучше другой, казался Васе еще лучше дочери и еще симпатичней, несмотря на то что был далеко не молод, страдал излишним весом и к тому же был лыс.

Стать его зятем, с одной стороны, было заманчиво, но с другой – и страшновато. И Вася вновь успокаивал себя мыслью, что очень маловероятно, чтобы Ленка всерьез бы остановила свой выбор на нем. Так что ему ничего не грозит и можно просто еще немножко поразвлечься ухаживаниями за дочкой босса, пощекотать свое самолюбие. Все равно из этого ухаживания ничего не выйдет, но вспомнить потом на старости лет, когда он женится на какой-нибудь Светочке из бухгалтерии, которая гардеробчик имеет исключительно с распродаж, а отдыхать ездит в лучшем случае к Черному морю, будет приятно.

Все изменилось в одночасье. В тот день Ленка подошла к нему сама. И каким-то странным срывающимся голосом спросила:

– Хочешь меня?

И не слушая, что ей там говорил Вася, потащила его с собой. Все произошло так быстро и так внезапно, что Васе потом еще долгое время казалось, что это не он овладел Ленкой, а это она его использовала в каких-то своих целях. Когда все закончилось (надо сказать, позорно для Васи быстро), Ленка заявила:

– Ну вот! Теперь, как порядочный человек, ты обязан на мне жениться.

Вася и не возражал. У него отвисла челюсть. Вася опасался лишь того, что возражать будет Осип Константинович Осинкин. Но Лена заверила, что папу она берет на себя.

И к удивлению Васи, босс и впрямь не возражал. Вот только, когда Вася через два дня явился на смотрины в дом Осинкиных, его будущий тесть все время что-то бубнил про будущего наследника, которого подарит ему дочь и которому Вася станет отцом, потом хлопал Васю по плечу и уверял, что не забудет ему этой услуги. Но Вася не очень-то прислушивался и не очень-то понимал, о чем идет речь. Он был слишком потрясен и оглушен той роскошью, которая его теперь окружала со всех сторон.

Лица самого Осинкина, его молодой жены, кажется, то ли пятой, то ли шестой по счету, но симпатичной и славной, и лицо самой Ленки, далеко не такое симпатичное, а наоборот, до ужаса похожее на физиономию ее папочки, расплывались перед Васей в одно бесформенное пятно. В ушах стоял гул. И если бы Васе сейчас предложили подписаться в контракте, где он продавал свою душу дьяволу, он сделал бы это просто потому, что абсолютно не мог соображать.

В общем, женился Вася быстро. Уже через неделю они с Ленкой обменялись кольцами и укатили в свадебное путешествие на Мальдивы. Путешествие, которое щедро оплатил им господин Осинкин. Номер оказался с двумя спальнями. Ленка сразу же ушла к себе, а когда Вася попробовал войти к молодой супруге, то с удивлением обнаружил, что дверь заперта с ее стороны изнутри.

За все время своего «сватовства» Вася едва ли мог упомнить те разы, когда они с Леной оставались наедине. Так что задать Лене те вопросы, которые у него накопились, Вася до свадьбы так и не сумел. Он собирался прояснить отношения между ними хотя бы сейчас, но Ленка на контакт не шла. Они так и жили в разных комнатах на протяжении всего отдыха вплоть до последнего дня, когда Ленка среди ночи вдруг возникла в спальне у Васи.

Цепляясь за стены и постанывая, она объявила:

– Мне плохо! Вызови врача!

Вася метнулся за врачом резвей сайгака. Вид у Ленки и впрямь был какой-то бледный. Она стонала, держась рукой за низ живота. Прибывший гостиничный врач не стал скрывать своей озабоченности, он распорядился, чтобы гостью отвезли в больницу. И наутро Вася стал обладателем ошеломляющей новости. У его жены случился выкидыш. Но самое удивительное для Васи заключалось в том, что несостоявшемуся младенцу было двенадцать недель, то есть почти три месяца.

И до Васи наконец дошло, зачем так спешно Ленка женила его на себе.

– Ты меня обманула! Забеременела от другого, а отцу сказала, что это я!

– Ничтожество! Отец все знал с самого начала. Но он поставил условие, у ребенка должен быть отец. А тот человек, который сделал мне ребенка, отказывался жениться. Срочно был нужен кто-то, кто сыграл бы роль папочки.

– И ты выбрала меня!

Вася не скрывал своего возмущения. Но Ленка отнеслась ко всему философски.

– Не понимаю, чего ты кипятишься? Отлично отдохнул на халяву. К тому же по возвращении тебя ждет повышение по службе. Отец не из тех, кто забывает оказанные ему услуги. Не твоя вина, что ребенок не получился. Я тоже хотела порадовать отца, но раз нет, значит, нет. Ничего не поделаешь.

И уже уходя в свою спальню, Лена неожиданно прибавила:

– Врач сказал, что младенец все равно был нежизнеспособным, какая-то генетическая аномалия. Даже родись он, оказался бы уродом. Отцу такой внук точно не нужен.

Два дня Ленка лежала пластом, оплакивая свое несостоявшееся материнство. А на третий день встала и стала напоминать себя прежнюю. Для своего приунывшего мужа Ленка не пожалела ярких красок, чтобы описать Васе, какая прекрасная начнется у него теперь жизнь. Сплошные повышения, бонусы, премии и стремительный карьерный рост.

– Если хочешь со мной развестись, пожалуйста, я согласна. Ты мне теперь по большому счету не особенно-то и нужен. Но если побудешь еще немножко моим мужем, отец тебя отблагодарит дополнительно.

– Немножко – это сколько?

– Думаю, что с полгодика. Этого будет достаточно, чтобы о нас все забыли и начали бы болтать о ком-то другом. Потом мы с тобой разведемся, и гуляй, Вася!

Вася подумал и согласился. Побыть полгода в роли фиктивного Ленкиного мужа, казалось бы, что тут страшного? Ленка его не трогала, жила своей жизнью, а он и впрямь получал от своего нового положения одни лишь приятности. Ну, то есть если закрыть глаза на разнузданное поведение Ленки, которая любила выпить, а выпив, любила приключения, то так оно и было.

На работе Вася получил крупное повышение, вошел в совет директоров строительного концерна, который основал и возглавлял его тесть. У Васи появился личный кабинет и секретарша, всегда готовая ко всякого рода услугам и успешно помогающая забыть о беспутном поведении законной жены. У Васи теперь было все, что можно было купить за деньги, потому что на любимой дочери и ее муже господин Осинкин никогда не экономил.

Но такая относительно приятная жизнь длилась ровно два месяца. А через два месяца господин Осинкин скоропостижно скончался от острого инфаркта, который не смогли спрогнозировать даже высококвалифицированные врачи, которые им занимались и обследовали буквально за месяц до случившегося. Сам Осинкин, прежде чем откинуть тапки, успел пробормотать что-то про выстрел, который послышался перед тем, как ему резко поплохело. И немногочисленные свидетели, видевшие упавшего Осинкина, также упоминали про какой-то хлопок, который вроде бы слышали. Но при этом никто не заметил стрелявшего.

– Да и был ли он вообще?