Подожди, не открывай

Потрепанная тетрадь со странным названием с трудом влезла в нагрудный карман. Ева незаметно пронесла ее в комнату и спрятала под кровать, пока Кира провожала Дениса. По дороге в деревню девочка несколько раз пыталась заглянуть внутрь, но в темноте ничего не смогла разглядеть. И это ее разочаровало. Она надеялась, что Джулиан объяснит, почему временная шкала Евы отличалась от остальных. Она хотела больше знать о таинственном лекарстве и, наконец, понять, почему все спрашивали ее про укусы крапивы. А что в итоге? Пара носков и миллион вопросов, от которых только разболелась голова.

– Не представляю, как ты с ними управляешься, – голос Киры вернул Еву в реальность. Девочка сидела на кровати, укутанная в махровое полотенце, пока травница пыталась разобрать ее мокрые после душа длинные волосы.

– Мама всегда перед сном расчесывала их и напевала разные мелодии, – вспомнила Ева, и грусть в ее голосе не скрылась от Киры.

– А когда она придет?

Тут же вспомнилось окно хижины и пара самых драгоценных глаз на всем свете. Нет. Ева тряхнула головой. Этого не может быть.

– Не знаю. Мы потерялись далеко в лесу, – быстро сказала девочка то же самое, что говорила себе изо дня в день.

– Ох, вы обязательно найдете друг друга. Она же знает, где город? – подбодрила травница, но параллельно не оставляла попыток разобраться с волосами.

– Да, – несмело протянула Ева, взвешивая ее слова.

– Тогда осталось подождать совсем немного. А пока я пригляжу за тобой. Как тебе такой план?

– Мне подходит, – радостно согласилась Ева.

Травница в очередной раз потянула за волосы, и девочке пришлось наклонить голову. Кожу стянуло. Ева сморщила нос и стала бегать глазами по комнате, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. Тут ее взгляд упал на клочок бумаги на тумбе у кровати.

– Что это такое? – Ева взяла фотографию и присмотрелась.

Часть карточки была обрезана, но это не имело значения. Все самое важное сохранилось. На снимке Кира стояла на вершине холма и широко улыбалась, а рядом Денис не сводил с нее глаз. Ева сразу узнала этот взгляд. Его сложно с чем-то перепутать.

– Я тут плохо вышла, – шепнула на ухо Кира.

Девочка разглядывала снимок и не верила. Травница была олицетворением красоты, особенно в сравнении со страшными, уродливыми людьми, которые их окружали.

– Ты очень красивая, – не стесняясь своих эмоций, призналась Ева.

– Как и ты, – Кира продолжала бороться с волосами. Но чем дольше она ими занималась, тем сложнее казалась эта миссия. – А еще смелая, не боишься говорить людям то, что думаешь. Хотя многим это и не нравится.

– Ага, как тетке в столовой, – усмехнулась Ева, теребя в руках уголок фотографии.

– Вот именно. А еще ты храбрая. Одна пошла в город и встретилась там с жутким волком, – Кира подалась вперед и защекотала девочку по ребрам, получив в ответ визг и пару смешков.

– Ой, перестань, не могу!

– Храбрая, как волчонок, – травница оставила Еву в покое и вернулась к волосам. – Может, заплетем их?

– Не знаю, как это. Мама никогда ничего с ними не делала.

– Давай попробуем.

Кира приподняла пшеничные волосы, а затем взяла несколько прядей у самого лба и медленно начала перебирать их, меняя местами. Ева не понимала, что это за странная игра, но ей становилось скучно сидеть в одном положении. Она снова посмотрела на снимок, который все еще держала в руках.

– Где это?

– Наше любимое место, – мечтательно произнесла Кира. – На холме за деревней. В тот день Денис устроил романтический пикник.

– У нас тоже была штука, которая сразу печатала фотографии. Папа принес из города. Но потом пленка закончилась. У тебя еще есть такая?

– Нет, это подарок, – рассказывала травница, переплетая волосы Евы уже ниже лопаток. – Больше года назад в деревню проездом заглянуло несколько человек. Они подбирали всякие вещи за ищейками. Один из них сильно простудился, и я готовила ему отвар, а в благодарность они предложили сделать нам фото.

– Прямо как с Денисом, – стоило последнему слову соскочить с губ, как Ева тут же выпрямила спину и выпучила глаза. Она быстро посмотрела на Киру, которая подозрительно косилась на девочку.

– Уже рассказал, значит.

– Он просил не говорить! Оно само вышло, – Ева закрыла рукой рот, мысленно ругая себя за болтливость.

– Да ладно, я не удивлена, – Кира помотала головой, перевязывая кончик волос бечевкой.

– Почему ты убежала, когда увидела его? Он был такой страшный?

– Нет, – посмеялась Кира. – Я просто не переношу крови.

– А как же ты раны обрабатываешь? – удивилась Ева, наблюдая за тем, как Кира завязывает узел на кончике хвоста.

– Это бывает редко. В основном я собираю травы и делаю лекарство, помогаю по хозяйству, но лечением занимается целительница.

Ева мотнула головой и только сейчас заметила, как сильно перепутались ее волосы. Она же никогда не разберет их обратно! Тут Кира протянула небольшое битое зеркальце, и девочка нырнула туда глазами.

– Вот это да! Как ты это сделала?!

Ева восторженно вертела головой, пытаясь разглядеть свой затылок. В грязном кусочке зеркала виднелась пышная, ажурная коса, которая спадала на плечо, как толстая ветка бука.

– Это не так сложно, – Кира забрала зеркальце и кивнула на кровать.

Ева тут же залезла под одеяло, но травнице не удалось ее обхитрить.

– Денис сразу тебе понравился? – лукаво улыбнулась Ева, и Кира поняла этот взгляд без слов. Сменить тему не получилось.

– Конечно, нет! Он завалился в деревню грязный, вонючий и весь в крови. Кому такое понравится?

Ева залилась хохотом. Ее смех звонко отскакивал от деревянных стен, наполняя комнату жизнью. Она смогла ответить только через пару минут:

– Зато теперь у вас такая любовь, а ты ее прячешь.

– Нет, – Кира задула свечу и улеглась рядом с Евой. – Просто мне не нравится об этом говорить.

– Ты не веришь в любовь?

– Верю, конечно. Я безумно люблю Дениса. Просто… – травница на мгновение замолчала. – Иногда мне страшно думать об этом. Как будто в нашем мире нет места для любви.

– Неправда! Любовь есть всегда, – запротестовала Ева. Она села на кровать и уже набрала в легкие воздух для спора, но Кира юркнула вниз и потянула ее за ногу. Девочка соскользнула обратно, плюхнулась на спину и насупилась. – Так нечестно.

– Скажешь спасибо завтра, когда нам придется вставать на рассвете, – Кира подмяла под себя подушку и удобно устроилась на боку. – Пора спать.

– Сначала я дождусь твой ответ, – Ева повернулась к травнице нос к носу. Она не сводила с нее своих голубых глаз, пока та тяжело не вздохнула.

– Ладно, – Кира перевернулась на спину и уставилась в потолок. – Ты об этом, наверное, еще не задумывалась, но нам отведено слишком мало времени. Всего тридцать лет, ничего не успеешь. А каждый день – выживание. Только и думаешь о том, где найти еды и лекарства, хватит ли воды, как не встретить ищеек. У нас нет будущего.

Травница закинула руку за голову и начала наматывать на палец кудряшку. Пару мгновений она подбирала слова, а затем продолжила:

– Люди думают только о сегодняшнем дне, больше ничего не имеет значения. А когда у тебя есть что-то ценное, как любовь, очень страшно это потерять. Как будто… – Кира сглотнула и понизила голос до шепота. – Как будто она растворится в воздухе или ее отберут, если говорить об этом слишком громко. Или другие начнут осуждать за то, что ты нашел свое счастье.

– Любовь исчезнет, если о ней не говорить, – прошептала Ева, подоткнув под щеку одеяло.

– Тебе всего четыре! Откуда такие мудрые мысли?

– Мои родители так жили. Мы тоже каждый день охотились, готовили, убирали и ходили к реке за водой. Но это не мешало нам веселиться и много разговаривать о будущем. У нас не было большого дома, но я помню вечер, как мы мечтали об этом. Может быть поэтому все люди в деревне такие грустные. Вам нечего вспомнить. Вы не мечтаете и молчите о любви.

С минуту травница ничего не говорила, но потом произнесла всего одну фразу.

– У тебя замечательная семья.

«Была», – промелькнула мысль, но Ева в очередной раз выкинула ее из головы.

В комнату прокралась тишина. Кира размышляла о словах девочки, а Ева собирала счастливые воспоминания. Она думала о том, как папа играл с ней каждый день, мама – танцевала, и вечером они зажигали свечи и пели под гитару. Мечтали о путешествиях и вкусной еде.

Ева представила, что ее душа – копилка. И чем больше радостных событий она соберет, тем легче ей будет дождаться маму. Она начала с жизни в хижине, а потом ее мысли переместились к деревне. В поселении почти так же прекрасно, как дома. Хотя нет. Здесь есть душ. Это весомое преимущество.

Размышляя о прелестях жизни в деревне, Ева не заметила, как уснула крепким, сладким сном. Хотя и непродолжительным. Всего через пять часов крик петуха застал ее врасплох.

– Глупые птицы! – выругалась она на источник звука.

– А я предупреждала, – подтрунивала Кира, вытаскивая Еву из-под одеяла.

– Мне обязательно идти с тобой? – жалобно протянула девочка, мечтая остаться в кровати.

– Ну, если ты хочешь пропустить завтрак…

– Ни за что!

Мысли о еде мигом пробудили Еву. Она села на кровать и сладко потянулась. С плеча соскользнула коса, и Ева решила походить с ней пару дней. Жалко расплетать. Натянув чистый комбинезон и новые носки, которые ей вчера подарили, она поспешила следом за Кирой.

В этот раз столовая отличалась. Столы отодвинули к стенам, освободив большую часть помещения. Девушки заняли место на скамейке, расположившись лицом к центру. Через несколько минут внутри столпилось столько людей, что становилось сложно дышать. Ева бегло осмотрела жителей и вдалеке заметила пару зеленых глаз. Герман нашел ее взглядом с другого конца столовой.

– Опять он, – Ева кивнула в сторону старика, и Кира проследила за ее движением.

– Постарайся не обращать на него внимание. А если будет донимать – скажи, я поговорю с ним.

Разговоры стихли. Под громкие аплодисменты на импровизированную сцену вышел человек в пестрых одеяниях. Красный плотный халат поверх белого костюма смотрелся совершенно неуместно.

– Амрит! Амрит! Амрит! – скандировали жители, и девочка догадалась, что перед ней – предводитель общины.