Глава 2

Ноздри защекотал аромат мужского парфюма, последней новинки от «Диора». Я чихнула и, не раскрывая глаз, сказала:

– Кеша, сколько раз просила, если облился с головы до ног одеколоном, не входи в мою спальню! Неужели непонятно, что душиться надо чуть-чуть? Почему ты опрокидываешь на себя сразу пол-литра…

Кашель перехватил горло, глаза открылись, я автоматически села в кровати и увидела незнакомую комнату, смахивающую на юрту кочевника. Две стены полностью закрывали темно-вишневые ковры с традиционным азиатским орнаментом, окно занавешивали парчовые шторы, на полу в художественном беспорядке были разбросаны домотканые половички. Неподалеку от плотно сдвинутых гардин громоздился письменный стол явно родом из шестидесятых годов двадцатого века: две тумбы с ящиками, а на них дубовая доска, обтянутая темно-зеленым сукном. На столешнице валялась куча барахла, но мне было недосуг разглядывать мелочи, потому что мое внимание привлек мужик, сидящий в старом, сильно потертом деревянном кресле с кожаной спинкой. Сначала мне показалось, что незнакомец, как сейчас принято говорить, – «лицо кавказской национальности»: у него были черные волосы, смуглая кожа, карие глаза и презрительное выражение лица, но потом он вдруг безо всякого акцента спросил:

– Проснулась? – И я мигом сообразила: волосы у него темно-каштановые, глаза имеют слегка миндалевидный разрез, он, очевидно, просто сильно загорел. Либо этот тип посещает солярий, либо он недавно летал отдыхать в теплые страны. Возраст его я не определила.

– Где я? – вырвалось у меня.

– В гостях, – спокойно ответил незнакомец.

Я ощутила резкую боль в левом виске и не удержалась от ехидного замечания:

– Да ну? Не помню, что была бы приглашена на вечеринку!

– Меня зовут Марат, – представился мужчина, он или не обратил ни малейшего внимания на мои слова, или не счел нужным на них реагировать, – а вы Клеопатра?

Я замерла. Клеопатра? Кошка? С какой стати Марат считает меня домашним животным?

– Голова болит? – забеспокоился Марат, он встал, приоткрыл дверь и крикнул: – Стелла, принеси кофе.

Я продолжала сидеть на кровати в странном оцепенении, в мозгу мелькали бытовые мысли. Где здесь туалет? Хочется пить. Который час?

Дверь бесшумно распахнулась, появилась девушка в черном платье, в руках она держала поднос.

– Ставь на тумбочку, – распорядился Марат.

Девушка молча выполнила приказ, на пару секунд правый рукав ее платья задрался, и я увидела цветную татуировку. На внутренней стороне запястья красовалась пятиконечная звезда.

– Можешь идти, – буркнул хозяин, – а ты пей!

Последний приказ относился ко мне. Я взяла чашку, вдохнула аромат хорошего кофе, выпила залпом и тут же почувствовала, как по телу забегали мурашки. Туман из головы улетучился, предметы в комнате приобрели четкие контуры, и мне стало ясно, что брюнету лет тридцать, не больше.

– Это не арабика! – воскликнула я.

Марат усмехнулся.

– На меня кофе никогда так не действует, – сказала я, – могу выпить литровую кружку и спокойно лечь спать.

– А этот вштырил, – вдруг улыбнулся Марат, – предпочитаешь, чтобы я звал тебя Клеопатрой? Или у тебя есть человеческое имя?

Я вспомнила про просьбу Киры и решила внести ясность в происходящее.

– Вы ошиблись, понимаете…

Марат опустил уголок рта, очевидно, у парня был нервный тик, потом приподнял край пуловера, вытащил из-за пояса небольшой пистолет, положил его на письменный стол и сказал:

– Говорить буду я. А ты станешь слушать. И выполнять мой приказ. Начнешь выкобениваться, молись своим египетским богам, всяким там Зевсам и прочим. Андестенд?

Губы парня снова искривились, я испугалась и быстро закивала. Марат смахивал на психа, а душевнобольного человека нельзя злить, в особенности если у него под рукой оружие.

– Ты сейчас вылечишь девчонку, – продолжал Марат, – у нее завтра свадьба, ведь нехорошо, когда невеста не стоит на ногах! Как?

– Конечно, – я поспешила согласиться, пытаясь побороть ужас.

– Еще хуже, если суженая молчит, – улыбнулся Марат, – она должна сказать жениху «да». Верно?

– Совершенно согласна, – закивала я.

– Приятно, что мы достигли консенсуса, – расслабился Марат, – а теперь вставай, и пойдем.

– Куда? – решилась спросить я.

Угол рта парня стек вниз.

– Извините, – опомнилась я, – можно умыться?

– Вали туда, – Марат ткнул пальцем в сторону небольшой двери, – да не задерживайся.

– А принять душ? – заныла я.

– Ладно, – неожиданно согласился парень, – но долго не копайся, времени мало! Свадьба завтра с утра.

– Сейчас который час? – проявила я неуместное любопытство.

– У тебя пятнадцать минут, – отчеканил Марат и быстро вышел из спальни.

Оставшись одна, я бросилась к окну, раздвинула парчовые шторы и уткнулась взглядом в стену, покрашенную в серый цвет, и землю. На секунду я растерялась, но потом попыталась трезво оценить ситуацию. Итак, что произошло? Кирка попросила меня поработать один день Клеопатрой. Я, вот уж всем глупостям глупость, согласилась выручить Вольскую и пришла в ее салон. Первый клиент появился в районе обеда, он поздоровался со мной за руку и… прилетела птица, мазнувшая по моему лицу крылом, дальше я ничего не помню… Марат угостил меня кофе, в котором явно находился стимулятор, но это пока единственное, что я знаю точно. Сейчас я нахожусь в подвале, переоборудованном под жилую комнату. Дизайнер хотел, чтобы у человека, очутившегося в этом помещении, возникло ощущение, что он попал в прошлое, переместился на машине времени в 60-е годы двадцатого века. Но если внимательно присмотреться к предметам, то становится ясно: письменный стол искусственно состарен, кресло тоже, да и ковры явно куплены не так давно. Конечно, на свете много людей, которым нравится, так сказать, классический интерьер, и, вероятно, здесь живет один из них.

Я подошла к двери в ванную, распахнула ее и удивилась еще больше. Современная душевая кабинка, безупречно чистые унитаз и раковина, большое количество белых полотенец, два халата, коврик на полу. Я раздвинула пластиковые створки. Так, в специальных корзиночках стоят шампунь с кондиционером, гель для тела и лежит пара губок в полиэтилене. А около умывальника висят стаканчики, в них находятся зубные щетки в упаковке, пакет с одноразовыми бритвами, мусс для бритья, жидкое мыло. Все средства очень дорогие, на них написаны названия крупных брендов, бачок унитаза украшен логотипом немецкой фирмы, лидера по производству элитной сантехники. У нас в Ложкине в ванной у Маши установлен «Мойдодыр», сделанный на этом заводе, и я поняла, сколько денег отвалил хозяин для оборудования санузла. Согласитесь, эта ванная мало похожа на домашнюю, так оформляют гостиничные номера. Вероятно, я сейчас в отеле?

– Готова? – крикнул из-за двери Марат.

– Секундочку, – ответила я, быстро почистила зубы, умылась и потянулась к своей одежде.

– Если сейчас же не выйдешь, сломаю дверь, – пообещал Марат.

Я мигом оделась, нажала на слив в унитазе и вышла в комнату со словами:

– Простите, живот прихватило.

– Бывает, – неожиданно спокойно сказал Марат и быстрым движением надел мне на голову нечто вроде мешка.

– Эй, – испугалась я, – а это зачем?

Плечо ощутило хватку крепких пальцев.

– Шагай, – приказал Марат, – раз, два…

Я подчинилась и, стараясь не споткнуться, побрела за провожатым. Люди, которые завязывают вам глаза или накидывают мешок на голову, полагают, что временно ослепнув, вы теряете ориентацию. Но это не верно, господь наградил нас еще ушами и носом. Правда, до моего слуха не долетало ничего, кроме легкого поскрипывания, такое издает синтетическое покрытие пола. Зато мое обоняние получило важную информацию: мешок сильно пах табаком.

Мой бывший муж Макс Полянский, разбогатев, приобрел ряд сибаритских привычек, одна из них – курение трубки. За несколько месяцев Макс из неофита превратился в настоящего фаната. Он теперь ездит в Петербург, где живет лучший резчик трубок в мире, и заказывает у него курительные приспособления. А у знакомых нет проблем с подарками Полянскому на день рождения или Новый год: курильщику трубки требуется масса аксессуаров. До того, как Макс появился передо мной в образе Шерлока Холмса, я и не предполагала, что на курильщиков работает целая индустрия. Впрочем, то, что трубок нужно несколько и про табак я слышала. Но остальное! Ершики для чистки, фильтры, мундштуки, особые зажигалки, у которых пламя вырывается сбоку, необычные пепельницы, подставки, футляры – всего и не перечислить. А уж сколько на свете разновидностей самих трубок и табака! У Макса дома целый шкаф забит изделиями из верескового корня и фарфоровыми банками с притертыми крышками, в которых он хранит сушеные листья. Макс сноб, поэтому он сразу отверг крошево в железных коробочках, которое можно купить в крупных супермаркетах. Полянский выбрал для себя раритетный сорт с весьма специфическим ароматом чуть прокисшего шампанского. В Москву этот дорогой табак не поставляется, чтобы приобрести его, нужно слетать в Лондон. Но я нашла в столице России крохотный магазинчик, хозяин которого легко выполняет любой заказ клиента, просто вы платите немалую сумму и через неделю обретаете табачок. Всякий раз, получив от меня заветную банку, Полянский по-детски радуется, восклицает:

– Очень ценю твою заботу! Слетала ради меня в Англию!

Я загадочно улыбаюсь, но не признаюсь, что курево приобретено в Москве, пусть Макс считает, что бывшая жена не поленилась сгонять туда-сюда на самолете. Среди наших знакомых есть большое количество «трубочников», но никто из них не курит обожаемый Максом «Кристалл-классик».^[1] И вот сейчас от мешка, который накинули на мою голову, пахло именно этим раритетным сортом.

Я медленно брела вперед, теперь я почуяла запах перегоревшего растительного масла, очевидно, мы достигли кухни, потом повеяло хлоркой, и тонкая, похоже, шелковая ткань мешка прилипла ко лбу и щекам. Я тут же сообразила отчего материя стала напоминать компресс: где-то рядом бассейн, воздух слишком влажный и воняет дезинфекцией.

– Стой, – наконец-то скомандовал Марат, раздалось тихое позвякивание, я ощутила тычок в спину, машинально сделала пару шагов и вдохнула целый букет ароматов: жасмин, нечто конфетно-сладкое, грейпфрут, ваниль. Из желудка поднялась тошнота, и в ту же секунду мешок сняли с головы. Обрадованная, я уставилась на Марата, который, быстро бросив в кресло комок черной материи с золотыми вензелями и шнурочками, сказал:

– Ну?

– Что? – не поняла я.

– Буди ее!

Но я по-прежнему не врубалась.

– Кого?

Парень вытащил пистолет.

– Послушайте, – просипела я севшим голосом, – я готова вам помочь, но, извините, не понимаю, что надо делать! Я всего лишь блондинка, дайте мне указание! Ну простите, я не соображаю!

Марат указал пальцем на большую кровать.

– Там! Подойди!

Я послушно приблизилась к ложу под розовым балдахином и с трудом удержала вопль. Поверх роскошного стеганого красного атласного одеяла лежала девушка лет девятнадцати, одетая в коротенькое платье на бретелечках, очень похожее на ночную сорочку или, как говорила моя покойная бабушка, комбинацию. В наше время грань между нижним бельем и парадно-выходным облачением начисто стерлась, я порой теряюсь в магазинах, глядя на вешалки, не понимаю, что это: наряд для коктейля или ночнушка? Волосы у незнакомки были длинные с приятным медовым оттенком, явно побывавшие в руках дорогого стилиста, ногти на руках и ногах покрывал безупречный ярко-алый лак, цвета глаз я не видела, веки были плотно сомкнуты, нижняя челюсть слегка отвисла, кожа приобрела неприятный восковой оттенок.

Марат велел.

– Давай, буди ее.

– Давно она спит? – тихо спросила я.

– Какое тебе дело, буди! – огрызнулся парень.

Я сделала шаг назад.

– Мне надо подумать!

– Быстрее шевели мозгами, – велел псих и сел в кресло. Я приросла ногами к ковру, такому же розовому, как и балдахин. Нет никаких сомнений, что девица мертва. Видимых повреждений на ней нет, на одеяле незаметно пятен крови, на шее отсутствуют синяки и нет следов борьбы, лицо спокойное, никакой предсмертной гримасы, ногти в полнейшем порядке, пальцы судорогой не сведены. Незнакомку легко можно принять за спящую, но, если приглядеться, становится понятно, что красавица не дышит, ее грудь не шевелится, глаза не двигаются под сомкнутыми веками. Учитывая возраст умершей, вряд ли у нее случился инфаркт или инсульт, скорее, здесь имело место отравление или передозировка наркотиков. Нужно немедленно вызвать милицию, медэксперт после вскрытия определит причину смерти. Но, думаю, Марат не собирается набирать «02», парень считает девушку крепко спящей и хочет, чтобы я привела ее в чувство. Похоже, Марат не совсем адекватен, или он до сих пор ни разу близко не сталкивался со смертью. И при чем тут я? По какой причине меня сначала усыпили, а потом притащили в номер с покойницей?