Глава 8

– Ужасная история! – воскликнула я. – Но, вероятно, ты ошибаешься.

Эмма сняла очки.

– Посмотри внимательно! Восстановить мой прежний облик невозможно. И мне еще повезло.

– Ты так считаешь? – пролепетала я.

– Повезло в том, что у нас с Эммой был один цвет радужки, – внезапно с отчаянием засмеялась она. – Поэтому я живу зрячей. А вот если бы у подруги были карие глаза…

– Пожалуйста, замолчи! – взмолилась я.

Эмма встала с ковра и села на диван.

– Я Софья! – торжественно объявила она. – Эй, почему ты молчишь? Надеюсь, не считаешь меня сумасшедшей?

– Иногда человеку снится сон, такой четкий, цветной, натуральный…

– Это не глюк! – возмутилась Эмма. – Теперь я помню все!

– Про аварию?

– Да, – кивнула она. – И не только. Одним словом, я Софья Калистидас и хочу вернуть свое имя.

– Надо спокойно обдумать ситуацию, – промямлила я. – Допустим, все так, как ты утверждаешь. Но для начала вспомни, что твой отец до сих пор сидит в тюрьме. Едва ты заявишь о вашем родстве, как тоже станешь объектом преследования греческих властей. И подумай о папе. Ты же наверняка захочешь увидеться с ним. Да он же сразу заработает сердечный приступ! И Антон так просто не выпустит из рук деньги Эммы. Кто сейчас в вашей семье распоряжается финансовыми потоками?

– Муж. У него есть доверенность на все банковские операции, – ответила Эмма. – Но он отлично зарабатывает. Я ему больше не нужна, даже мешаю.

– Если станешь уверять окружающих, что ты Софья, будет только хуже, – пообещала я, – можешь вместо шикарного дома во Флоридосе очутиться в греческой тюрьме. Сильно сомневаюсь, что там лучше, чем в шезлонге на берегу моря.

– Пусть! – топнула ногой Эмма. – Хочу правды!

– Поспелов примчится из Москвы и объявит тебя сумасшедшей, – предостерегла я. – Запрет тебя в клинике, посадит на лекарства.

– А я буду всем твердить: Антон убийца! – закричала Эмма. – Он… он…

– Можешь сколько угодно говорить психиатрам правду, – пожала я плечами, – они давно привыкли общаться с Наполеонами, Гитлерами, английскими королевами и говорящими банными вениками.

– И что же мне делать? – растерялась Эмма.

– Во-первых, не орать. Сама говорила, что в особняке есть соглядатай, приставленный Поспеловым.

– Прислуга живет в садовом домике, – пояснила Эмма. – Поздним вечером можно разговаривать свободно.

– Ладно, – успокоилась я. – У нас есть два пути. Первый: попытаемся найти человека, который сумеет опознать в тебе либо Софью, либо Эмму. Второй: заставляем Антона признаться в содеянном. Вот если он покается и расскажет правду, тогда все станет на место.

– Действительно, – дернула плечом хозяйка виллы.

– И еще одно. До окончательного выяснения обстоятельств ты – Эмма. Я называю тебя так и считаю законной женой Поспелова.

– Ты поможешь мне? – зашептала она. – Ну скажи «да»! Я ведь совсем одна – ни подруг, ни родственников. В Москве меня давным-давно забыли, я туда не езжу, а в Греции друзей не завела. Да и с кем тут дружить? Здесь лишь Ниночки, эти идиотки в золоте. Мало-мальский интерес я почувствовала к Жаклин, но той друзья не нужны. Умоляю, Вилка!

– Хорошо, – не подумав, ляпнула я. – Но будем действовать осторожно. Кстати, мне очень не нравится Жаклин.

– Ты ее не видела! – возмутилась Эмма.

– Верно, – согласилась я, – есть у меня такой грешок – я могу составить мнение о человеке, не зная его лично. Извини, я очень устала, день был ужасно длинный.

– Намек понят, – улыбнулась Эмма, – иди домой. До завтра. Сомневаюсь, правда, что я усну, буду думать…

– Неплохое занятие, – улыбнулась я, – фитнес для мозга. После завтрака приду к тебе.

– Лучше встретиться на пляже – в особняке будет горничная.

– Точно! Проведем совещание на море, – засмеялась я. – Все будет хорошо. Знаешь, один раз я попала в жуткую ситуацию… И ничего, оклемалась. Жизнь замечательная штука. То, что вечером кажется непреодолимой преградой, утром раскалывается, словно зрелый орех.

– Оптимизм разбушевался, – засмеялась Эмма. – На, держи ключи от машины.

– Зачем? – удивилась я.

– Наверняка понадобится куда-нибудь ездить, – вздохнула Эмма. – А мне без водителя нельзя, поэтому по делам придется мотаться тебе.

– Домработница донесет Антону, что ты отдала автомобиль неизвестно кому, тот испугается и примчится.

– Прислуга в курсе, что я твоя фанатка и готова ради тебя на все, – потерла руки Поспелова, – У меня тут две тачки, «мерс» и джип Антона. «Мерседес» твой, катайся куда хочешь. Даже лучше будет, если и правда начнешь путешествовать: смотайся в Сантири, в Афины. Ты же на отдыхе! Пусть соглядатаи видят – Арина Виолова развлекается. Где лучше всего спрятать соломинку?

– В стоге сена, – кивнула я.

– О! – подняла указательный палец Эмма. – Точно подмечено. А тайную поездку можно легко замаскировать под экскурсию.

Придя в бунгало, я рухнула в кровать и, несмотря на относительно ранний час, решила заснуть. А что главное для человека, который хочет без проблем отправиться в гости к Морфею? Нужно сказать себе: «Обо всех делах я подумаю завтра».

Я закрыла глаза, произнесла кодовую фразу, перевернулась на живот, вытянула правую руку вдоль подушки… Пальцы наткнулись на нечто мягкое, пушистое. Сон мигом улетучился. Я зажгла ночник и обнаружила в изголовье кровати очаровательную плюшевую игрушку, белую кошечку. Очевидно, Раиса, решив ублажить постоялицу, положила мне небольшой презент от отеля. Милый знак внимания, нечто вроде открытки с добрыми пожеланиями.

К глазам подступили слезы. Не посчитайте меня истеричкой, просто я не помню, чтобы кто-нибудь делал мне презенты без повода. Мачеха хоть и хорошо относилась ко мне, но ей редко приходила в голову мысль меня побаловать. Томочка, с которой мы прожили вместе много лет, а потом расстались из-за моей глупой непримиримости ^[3], любила делать кулинарные сюрпризы. Придешь домой после тяжелого рабочего дня, а на кухне тебя ждут творожные пончики. Но игрушки мы друг другу не дарили. И мой бывший муж, Олег Куприн, не заморачивался знаками внимания. Нет, он не был жаден, но, как большинство мужчин, считал, что кровью и потом заработанные деньги нужно тратить на необходимые вещи: зимнее пальто, ботинки или, в конце концов, сумку. Плюшевые изделия в топ-лист не входили. Конечно, можно самой приобрести симпатичную поделку, но эффект не тот. А здесь умилительная игрушка… Ясное дело, Раиса действует по приказу администрации пафосного отеля, но все равно приятно!

Я погладила кошечку. Надо же, совсем как настоящая, даже теплая. Здорово научились делать имитации. Внезапно игрушка подняла голову.

– Живая! – ахнула я. – Ты откуда взялась? Ну и дела!

– Р-р-р, – деликатно сказала кошка.

Я испытала изумление:

– Собака? Но почему с кошачим хвостом?

– М-м-м, – простонало существо.

– А морда как у болонки, – прошептала я.

Котопес зевнул и пополз ко мне, подергивая носом. И тут меня осенило.

Когда я нашла Муму, то не отдала ее хозяйке. Руки у девицы были заняты пакетами с покупками, и мне пришлось положить сопящую собачку в свою сумку. А потом… потом, я просто не вынула ее! Бросила объемистую торбу в спальне, затем занялась делами Эммы, мы провели несколько часов в разговорах… Муму приучена к переноскам, Нина везде бегает с собачкой. Бедная псинка тихо спала, потом выбралась из сумки, походила по бескрайнему номеру и привычно запрыгнула на постель.

– Милая! Ты же, наверное, голодная? Весь вечер ничего не ела… – засюсюкала я, вскакивая с кровати. – Поехали домой! Небось, твоя мамочка в обмороке валяется. Муму! Ау! Отзовись!

– Р-р-р, – тихо прозвучало из подушек.

Я подхватила крохотное тельце, положила в сумку и позвонила Раисе.

– Слушаю, – ответила администратор.

– Говорит Виола Тараканова. Простите за беспокойство, у вас, наверное, уже закончился рабочий день…

– Всегда к вашим услугам. Могу вам чем-то помочь?

– Вы знаете девушку по имени Нина? Она живет во Флоридосе постоянно, в собственном доме, имеет крохотную беленькую собачку по кличке Муму. Я хотела спросить, где этот дом находится.

– Очевидно, речь идет о жене Петра Зарубина, – сказала Раиса. – Ее вилла расположена неподалеку от вашего бунгало. Называется «Нина», в честь хозяйки.

– Огромное спасибо, – обрадовалась я и хотела повесить трубку.

– Госпожа Виола! – вдруг окликнула меня Раиса. – Вы собрались в гости? Извините, если мой вопрос показался вам неуместным.

– Ничего, все нормально. Я познакомилась с Ниной, мы вместе ездили на меховую фабрику. А что?

Раиса деликатно кашлянула.

– Не сочтите это вмешательством в ваши личные дела, но… кхм… кхм…

– Договаривайте.

– Нина – шестая жена Зарубина. Думаю, вам сейчас лучше к ней не ходить.

– Раиса, я способна сама сообразить, с кем мне следует общаться, – сердито сказала я. – Не нуждаюсь в няньках и не спрашивала вашего совета. Спасибо за адрес.

– Петр Зарубин славится взрывным характером, – продолжала Раиса. – Все его супруги, глупые девочки самого юного возраста, – бывшие модели. Всякий раз бизнесмен рвет отношения…

– Огромное спасибо за помощь! – гаркнула я и выключила телефон.

Может, в категоричной форме заявить администрации отеля: «Я не нуждаюсь ни в материнской заботе, ни в излишней опеке обслуживающего персонала»?

На улице было тепло, пахло цветами и опять трещали цикады. Я пошла по тропинке, вьющейся между незнакомыми кустами. Наверное, аура пафосно дорогого отеля повлияла на мой мозг, раз я стала злиться на Раису, которая не сделала мне ничего дурного, но сейчас, на свежем воздухе, наваждение прошло. Какая замечательная тишина стоит вокруг, лишь совсем неподалеку стучит дятел: тук-тук-тук… Звук становился все громче и в конце концов стал оглушительным. Если это птица, то она – размером со слона.

Ряд кустов закончился, открылся большой белый дом со ставнями, выкрашенными в цвет неба. Входная дверь тоже оказалась синей, к ней была приставлена лестница, на верхней ступеньке которой стоял черноволосый парень в сером комбинезоне. В руках он держал огромный молоток, которым сбивал название виллы. От слова «Нина» остались две первые буквы, а последние, превращенные в крошево, валялись на темной садовой плитке.

У подножья стремянки спиной ко мне стояла Ниночка. Она азартно подпрыгивала, белокурые локоны метались по ее плечам.

– Эй, чурка! – хрипловатым голосом заорала Нина. – Чебурек, очнись! Не спи, работай!

Грек молча посмотрел на хозяйку.

– Ну чмо! – возмутилась Ниночка, очевидно, успевшая после нашего расставания простудиться. – Че вытаращился? Работай! Не понимаешь? Фу! Нанялся служить к Зарубину, а по-русски не говоришь. Вот долдон! Работай! Арбайтен, арбайтен! А то свои бабки не получишь.

Нина обернулась, увидела меня.

– Привет, – помахала я рукой.

– О, ты по-русски можешь? – странно обрадовалась девица.

– Естественно, – изумилась я.

– Оклад шикарный, приступай! – рявкнула Нина. – Для начала вымой быстро весь дом. Мне ее запах мерзок.

Я попятилась. Может, Нина подхватила вирус?

– Че буркалы таращишь? – скривилась она. – Ждешь, пока кто-нибудь тут в морскую свинку превратится? Спорим, это будешь ты! Ну, бери тряпку или катись отсюда!

– Я принесла твою собачку, – осторожно сказала я и вытащила Муму из сумки.

– Ты ваще кто? – поинтересовалась вдруг Нина.

– Я Виола. Мы с тобой сегодня ездили на меховую фабрику. Я вернулась к себе и нашла в своей сумке Муму, – максимально доходчиво изложила я краткую версию событий.

– Вы из наших? – нежно пропела Нина, внезапно растеряв все хамство. – Ох, простите, не разглядела, что одежда приличная, и украшений не вижу.

– Ниночка, – ласково сказала я, – ты хорошо себя чувствуешь?

– Меня зовут Алиса, – заявила девушка и изящной рукой убрала со лба свисающую до глаз густую челку.

У меня отвисла челюсть. Губы блондинки, как и у Нины, явно накачаны гелем, нос идентичной формы, глаза голубые, кудри соломенно-пепельные, фигура стройная, кофточка со стразами, джинсовые мини-шортики расшиты розовыми цветочками. Но вот лоб-то оказался другой формы. Сейчас мне стало понятно: между клонами есть различие.

– А где Нина? – вырвалось у меня.

Алиса подбоченилась.

– Я жена Петра Зарубина. И этот дом теперь будет носить имя «Катя».

– Логично, – кивнула я, – вы Алиса, дом «Катя». Господин Зарубин, наверное, мусульманин?

– С чего вы взяли? – удивилась Алиса.

– Еще утром тут жила его первая жена Нина.

– Ха, первая! – захохотала Алиса. – Шестая она была, прошмандовка. Усе, нету красоты. Петечка ее выгнал вместе с хабаром. Теперь тут мое гнездо.

– А где Нина?

– Сантири, – парень-грек неожиданно обрел дар речи. – Ей нет здесь, он кричать Сантири. Мебель тащить, дом купить. Уан, ту, фри, фо, файв – рядом. Сикс к ним.

– Ну ваще! – возмутилась Алиса. – Какого хрена ты со мной не говорил?

– Ты орать, мы думать, – спокойно пояснил грек. – Они кричать. Потом… фу, нет… Выкинуть их. Вон.

– Он на что намекает? – покраснела Алиса. – Кого выкинут вон?

Грек начал долбить молотком по букве «Н».

– Насколько я поняла, грек сообщил: Нина уехала в Сантири, ей там Петр приобрел жилье, как и предыдущим супругам. Наверное они организовали клуб бывших жен Зарубина, – стараясь убрать из голоса ехидство, пояснила я и пошла на парковку к «Мерседесу».