Глава шестая

– Вам хотели выписать свидетельство о смерти Маргариты? – громко спросил Костин.

Похоже, Володя тоже усомнился в правдивости слов Эвелины.

– Да, – ответила собеседница, – в России его непременно выдают родственникам покойного, но я не пойду получать бумагу. У меня возникли сомнения.

– У вас есть интернет? – осведомился Юра.

Раздался тихий смешок.

– Да.

– Знаете, что такое Zoom-конференция? – не утихал Чернов.

– Молодой человек, мне неизвестно ваше имя. Но помещение, в котором я сейчас нахожусь, освещается с помощью электрических ламп. Лучины, что торчали из канделябров, велела ликвидировать. Жаль, конечно, что пока не слышала про канализацию – бегаю во двор, в будку. Отправила вам ссылку на конференцию.

– Куда? – совсем растерялась я.

– На ваш телефон, у меня стоит определитель, – объяснила Эвелина. – Посмотрите в «Телеграме». Входите. Жду.

Не успела я сообразить, что происходит, как экран на стене продемонстрировал даму, похожую на английскую королеву Елизавету Вторую.

– Здравствуйте, господа, – начала она. – Чтобы не затягивать время, коего у меня просто нет, сразу объясняю: моя дочь уже один раз скончалась. И в моем случае надо испытывать радость. Девица – чудовище.

– Наша посетительница то же сказала про вас, – пробормотала я себе под нос.

Эвелина поджала губы.

– Ладно. В конце концов, вы ни в чем не виноваты. Начнем общение заново. Покажите рабочие удостоверения. Назовите свои имена, фамилии, года рождения, адреса по прописке. Если информация подтвердится, опять вызову вас на конференцию. Для выяснения понадобится минут десять. Если вы солгали, позвоню кое-кому, он не любит мошенников. Наверное, знаете, что владею фирмой по найму прислуги. Следовательно, тщательно проверяю каждого, кто хочет попасть в приличный дом. У меня есть люди, которые способны вашу подноготную увидеть. Обмануть их невозможно! А те, кто, вопреки предупреждению «не давайте о себе ложную информацию», нагло брешет в глаза, всегда получают по заслугам. Ясно выразилась?

– Более чем, – ответил Костин.

– Через минуту скрины будут у вас, – пообещал Юра.

– Просто подождите, – велела Эвелина, и экран потух.

– Странные дела творятся в датском королевстве, – заметил Вовка. – Маргарита приходит к нам с просьбой найти клиентку, которая унесла товар на сумму более трехсот тысяч, не заплатив. Желание администратора отыскать даму понятно, ведь от служащей требуют возместить ущерб.

– Да, к этой части повествования претензий нет, – согласился Чернов.

Костин встал и направился к окну.

– Но, рассказывая о воровке, Маргарита безбожно врет. Сначала сообщает о своем успешном бизнесе, потом говорит о нищете, хочет, чтобы мы оказали услуги бесплатно. На ресепшене прикидывается Татьяной Петровой. Имя она называет не сразу. Большинство наших клиентов начинают разговор со слов «меня зовут…» Но эта ведет себя иначе: отказывается представиться, потом просит именовать себя Кисонькой. Просто парад глупости. С какой целью она так поступает?

– Встречаются вдохновенные лгуны, – отозвалась я, – они плетут охотничьи истории из любви к искусству, не смущаются, когда концы с концами не сходятся.

– Потом дамочка убегает, – продолжил Костин, глядя на улицу, – ей становится плохо, женщина сама вызывает «Скорую». Сколько времени прошло с момента, как Маргарита умчалась, до звонка Валерии?

– Двенадцать минут, – отрапортовал Юрий.

Володя обернулся.

– Видели, что на улице творится?

– Снег валит, – вздохнула я, – Москва в пробках встала. И ведь каждый раз так. Похоже, те, кто дороги чистит, полагают, мы в Африке живем, снегопад в феврале – невероятная редкость!

– Садовое кольцо и МКАД сомкнулись, все в сплошных бордовых линиях, – сообщил Чернов, – центр парализован, и в других районах не легче. Уйма аварий. Сегодня надо сто раз подумать, прежде чем куда-то ехать. Лучше на метро кататься.

– Двенадцать минут, – повторил Костин. – За это время успела прилететь «Скорая», констатировать смерть. Вопрос: кто вызвал перевозку трупа? Врачи «Скорой» не обязаны это делать. А как получилось с нашей посетительницей? Она могла сама звякнуть в неотложку. Но вызвать перевозчиков труп не способен, потому что он труп. Это одна странность, вот вторая: пока Лампа с Лерой беседовала, труповозка оказалась тут как тут! Она что, на метле летела? Да в такую непогоду доктора для живого больного часа два-три ждать придется. А уж тех, кто покойного в морг доставляет, вообще через сутки увидишь. Они и при нормальной дорожной обстановке никогда не спешат, а сегодня и подавно не помчались бы сломя голову.

Юра открыл ящик стола.

– Куда им торопиться? Труп не удерет. А у нас на раз-два все мигом тут оказались. Необычно.

– Создается впечатление, что обе машины находились неподалеку, – продолжал Костин. – Номера автомобилей, конечно, нам неизвестны.

– Почему? – возразил Юра. – Камера над входом в здание определенно зафиксировала… э… э…

– Что? – насторожился Костин.

– Гляньте на экран, – попросил Чернов, – вы видите наш центральный вход, видео из отдела безопасности. Стоп. Где «Скорая»?

– Нету! – воскликнула я.

– Вон они, идут, – обрадовался Юра, – из-за угла вынырнули. Доктор и медсестра. Забавненько. Почему не прямо у двери машина припарковалась?

Я попыталась найти объяснение происходящему.

– Там знак, он запрещает остановку.

– Три ха-ха, – развеселился главный по компьютерам, – смешнее ничего не слышал! Машина с красным крестом имеет право встать где угодно.

– Промотай еще, охота глянуть на перевозчиков, – попросил Володя.

Через короткое время перед нами появилась пара с каталкой и мешком. Парни вышли из-за того же угла нашего здания.

Чернов почесал макушку.

– Режиссер у них не Тарковский, плохая постановочка. Настоящая труповозка всех распихает, попытается прямо в холл въехать, обозлится, что двери узкие, встанет к ним впритык. А эти! Пешкодралом. Цирк в огнях просто!

– Отмотай еще, – процедил сквозь зубы Костин. – Ага! Каталку толкают за угол. Мешок одеялом накрыли?! Идиотство! Покажи видео.

– Какое? – уточнил Чернов.

– Хочу посмотреть, что за углом.

– Там нет камеры, – ответил Юра.

– Почему? – удивилась я.

– С этим вопросом – к начальнику отдела безопасности, – отмахнулся Чернов, – я «глаза» не устанавливаю. Вот подключиться к ним мне легко. Могу лишь предположить, почему отсутствует наблюдение. За углом – глухая стена. Там ни окон, ни дверей, просто кирпич. И нет дороги, только метров десять асфальта, высоченная стена и огромные железные ворота. Слева – наш офис, справа – многоэтажная башня фирмы «Базон», она торгует товарами в интернете. Ворота принадлежат ей, не нам. Понимаешь, как выглядит пейзаж? Он похож на букву «П», левая «нога» – агентство, а правая и середина перекладины – «Базон». Ни у них, ни у нас окон там нигде нет. И камер тоже! Ворота глухие, их никогда не распахивают. Да и сделать это никак нельзя – створки заварили. Зачем «Базон» въезд сделал, потом закрыл? У него спросите.

– М-да, – крякнул Костин. – И как нам выяснить номера машин?

Чернов скривился.

– Подключусь к дорожным камерам и увижу, кто в наш переулок въехал в нужное время. Доктор и медсестра не снимали маски, защитные очки, спустили шапочки до бровей. Лиц не видно. Один санитар тоже так поступил. Включаю еще раз видео на первом этаже. Тот, что мешок нес… Стоп! Внимание на экран! Замедляю запись, чуть назад отмотаю, чтобы увидели все.

Мы с Володей одновременно повернули головы. Я увидела, как медленно открылась дверь, появилась фигура в одноразовом комбинезоне, лицо у нее прикрыто маской, очками. Руками в перчатках мужчина толкал каталку. За ним возник другой парень, он выглядел точно так же. Но, войдя в холл, этот человек вздрогнул, мотнул головой, и в ту же секунду оправа свалилась на пол. Санитар быстро снял маску, провел по носу рукавом куртки, поднял очки, нацепил защиту, начал выпрямляться и замер. Его лицо резко увеличилось.

– Стоп-кадр, – прокомментировал Чернов, – дурачок чихнул, потерял очки, решил вытереть нос. Он не санитар. Эти ребята четко соблюдают меры безопасности. Запущу его фотоморду в поиск. Авось что-то выпадет.

– В холле устроили спектакль, – подвел черту Костин, – организатор – не профессионал. Он старался, но допустил массу ошибок. Нас водят за нос. Кто? С какой целью?

– Еще раз здравствуйте, – раздалось с экрана. – Включите звук.

– Мы здесь, – объявил Юра.

– Отлично, – кивнула Эвелина. – Маргарита Андреевна Волгина – не моя дочь по крови. Много лет назад меня, шестнадцатилетнюю девочку, после смерти матери отчим выгнал из дома. Я ночевала на вокзале. Потом один пассажир, который регулярно ездил в Ленинград, обратил внимание на меня. Федор Петрович пожалел меня, бездомную, поселил бесплатно у себя на даче. В мои обязанности входило принимать по воскресеньям его гостей. Они развлекались на секс-вечеринках. Я в них лично не участвовала, подавала напитки, бутерброды. Мужики ко мне не приставали, там без меня баб хватало. Когда мне исполнилось восемнадцать, Федор сделал предложение. Я получу кооперативную квартиру, если запишу на себя младенца и воспитаю девочку, все расходы оплатят. Я согласилась и получила Маргариту. Мне ее прямо на дачу доставили, а потом нас отвезли в Москву, поселили в районе метро «Аэропорт». Просторная двушка, шестьдесят метров, кухня двенадцать плюс десять лоджия. В этом кооперативном доме жили журналисты, в основном те, кто за границу ездил. Помню, как вошла в лифт на своем пятнадцатом этаже, а в кабине – два мужика из телевизора. Забавно. Никто не усомнился, что Рита – моя дочь. Жили мы с ней не очень хорошо, девочка непослушная, с первых классов двоечница. В тринадцать лет она связалась с плохой компанией. И начался ад. Из дома убежит – я ее по всем подвалам, стройкам ищу. Или придет домой пьяная, или уедет куда-то на поезде, пропадет на неделю. Мрак. Потом вообще исчезла. К тому времени Федор умер, мне перестали платить деньги на содержание подростка. Кто ее родители? Понятия не имею, а спросить не у кого. По документам она моя дочь. Заканчивались девяностые, какой-то порядок начал появляться. Предприняла попытку найти Маргариту. Почему? Ощущала ответственность за девочку – она несовершеннолетняя. Но ничего не получилось. Я неплохо зарабатывала, клиентов хоть отбавляй – всем нужна ответственная, аккуратная домработница. Евлампия, ваша мама – редкая капризуля, поэтому я недолго у вас продержалась. Риту я так и не нашла. Она исчезла, но я ее не забываю. Не так давно меня пригласили в театр на премьеру. Актриса, которая играла главную роль, оказалась очень похожа на Маргариту. Никакой любви в моем сердце к девчонке не было, но я решила пройти за кулисы, попросила спутника, Игоря Николаевича, познакомить меня с актрисой. Игорю Николаевичу никто отказать не может – он главный спонсор театра, содержит его на свои деньги. Нас провели в гримерку. Исполнительница вела себя мило, предложила кофе, мы завели беседу, я спросила: «Ваши родители в зале?» «Мамуля здесь», – весело ответила она. И, как по заказу, дверь открылась, появилась дама в жемчугах. Мне стало понятно: в гримерке не Рита. Ошиблась я, не видела девочку много лет. Ну да, у нее есть что-то общее с той женщиной, которая работает на сцене. Моя воспитанница убежала, будучи школьницей. Она за прошедшее время определенно изменилась внешне. Но у лицедейки есть семья. Ошиблась я. Потом вдруг звонок из полиции. Найдено тело молодой женщины, при ней паспорт на имя Маргариты, прописана в моей квартире. Бомжиха. Скончалась от алкоголизма. И что могу теперь сделать? Воскресить? Малоприятная история.

– Вы уверены, что речь шла о девочке, которую взяли на воспитание? – осведомился Костин. – Асоциальная личность могла украсть чужой паспорт. Вы не ездили в морг на опознание?

Эвелина поджала губы.

– Нет смысла в этом. Времени немало пролетело. От меня убежала школьница. Хорошо одетая, сытая, полненькая девочка с юным личиком, с густыми, красивыми волосами. Натуральная блондинка, огромные голубые глаза – прямо ангел. То, что под этой внешностью спряталось чудовище, сразу не понять. И надо отметить, Маргарита легко могла прикинуться кем угодно – актерские задатки у нее прекрасные. Все что угодно изобразит, легко прикинется королевой, и вы ей поверите. Без труда сыграет роль нищей оборванки, вызовет к себе жалость – отдадите «несчастной» свои деньги, поселите у себя дома. А она сопрет дорогие вам вещи и унесется. Я от нее столько натерпелась, что хотела лишь одного: не видеть девку, не слышать, никакой информации о ней не иметь. Это одна причина, по которой я отказалась пойти на опознание. Есть вторая. Каким образом я смогу понять, кого вижу? У бездомных зубов нет, на голове проплешины, лица старческие, может, еще синяки, шрамы. Да я никогда не пойму, кого вижу. Паспорт у страшилища на имя Маргариты? Вот и хватит с полиции, уверена, это она и есть. Хорошо знаю, девчонку всегда тянуло к темной стороне жизни, еще живя дома, она начала пить, курить, убегать, врать, воровать. Тайна для меня, кто ее биологические родители, но, вероятно, ребенку досталась их дурная генетика. Вот вам одна история. Девчонка ходит в пятый класс, приносит в четверти «два» по географии, ее хотят оставить на второй год. Нас с Маргаритой вызывают к директору. Местная начальница начинает обличительную речь в адрес ученицы, Маргарита пада на пол, рыдает: «Николай Петрович мне платье расстегивал, целовал, я убежала. После этого педагог начал мне плохие отметки ставить». Пригласили географа, тот чуть чувств не лишился: «Деточка, разве можно так врать?» У Маргариты слезы по щекам: «Сказала правду, вы мне говорили на ушко…» И такую фразу произнесла, которую пятиклассница определенно не узнает, если не попадет в руки озабоченного педофила. Географ оторопел. Девочка в голос рыдает: «Трогал меня везде! Честное слово!» Итог: Рите поставили четверку по географии, перевели в шестой класс. Директриса чуть ли не на коленях умоляла ее никому не сообщать об инциденте. Учителя выгнали. Через полгода школьная начальница попросила меня приехать в гимназию. В кабинете находилась одноклассница Маргариты. Она сообщила, что Волгина, узнав, что у нее «два» в году по географии, прошипела: «Ну я ему покажу! Работу навсегда потеряет». Одноклассница долго молчала, боялась, что Рита ей за правду отомстит. А потом школьницу совесть замучила. Меня попросили забрать девчонку из школы. Едем с ней домой, я не выдерживаю: «Как ты могла оболгать педагога? Он же волчий билет получил, никогда такого к детям не подпустят». Маргарита засмеялась: «И очень хорошо! Просила его мне тройку нарисовать. Дурак ответил: «Даже двойка – оценка знаний. Если ученик неуд получил, значит, он имеет хоть какое-то представление о географии. А у тебя ноль знаний, но «зеро» не могу написать в дневнике». Ну и пошел вон! Помог бы мне – и нет проблем».