Глава 9

Прежде чем пересечь большой холл, через который можно попасть во владения директрисы, я внимательно осмотрелась. Старшеклассники уехали на футбольный матч, и большинство учителей отправились с ними. Дети помладше сидели на уроках, никто по первому этажу не носился. А вот из учительской доносились голоса, свободные от занятия педагоги что-то бурно обсуждали. Я втянула голову в плечи, в два прыжка очутилась около двери приемной, толкнула ее, влетела в предбанник перед кабинетом и перевела дух.

Бумажную ленту с печатью, украшавшую косяк, я разрывать не стала, очень аккуратно поддела ее тонкой линейкой, найденной на столе секретарши, и проникла в помещение.

Присев около левой тумбы письменного стола, я сразу увидела медальон с изображением медведя, нажала на левый глаз Топтыгина, раздался тихий скрип, и я удивилась, тайнику пока рано открываться, но тут же сообразила, что звук не имеет ни малейшего отношения к секретному отделению, это кто-то вошел в кабинет. Меня, сидящую на корточках за громоздким столом, человек не заметил, судя по звуку, он открыл шкаф у стены.

Я осторожно высунулась из укрытия и увидела школьника лет девяти-десяти. Он был одет в форму гимназии. Лица я не рассмотрела, мальчик находился ко мне спиной, и он действительно рылся на полках. Я молча наблюдала за пареньком. Что он ищет? Проще всего было встать и задать вопрос вслух, но я не могла этого сделать, потому что сама тайком сюда проникла. Надо подождать, пока гимназист обернется, запомнить его и посмотреть, что он возьмет. Словно услышав мои мысли, он вытащил одну папку, открыл ее, достал желтый пакет, выудил из него лист бумаги… Теперь парнишка повернулся боком, я наблюдала, как он внимательно изучает документ, но лица его опять разглядеть не сумела, оно было повернуто к стене. Вдруг мальчик всхлипнул, вернул документ в пакет, вложил его в папку, поставил ее на полку… и тут в моем кармане оглушительно затрезвонил мобильный. Я живо отключила звук, но поздно. Школьник покачнулся, схватился рукой за ряд скоросшивателей, свалил их и опрометью кинулся в предбанник. У меня от сидения в неудобной позе затекли ноги, поэтому я не смогла быстро подняться, а встав, не сразу побежала. Когда я наконец-таки вывалилась в большой холл, безобразника и след простыл, а я столкнулась с Ангелиной Максимовной. Телефон в кармане брюк завибрировал, но мне было не до него, я налетела на учительницу труда и рисования.

– Видели мальчика?

Жорина вытянула губы трубочкой.

– Гимназиста?

– Да, да, да, – закивала я.

– В форме? – процедила Ангелина.

– Верно, – подтвердила я.

– В нашей? – тянула Жорина.

Мне захотелось схватить тетку, найти у нее переключатель скоростей и перевести его в спортивный режим.

– На ребенке были голубая рубашка, вишневая трикотажная жилетка и такого же цвета брючки. Это точно наш мальчик.

– В соседней школе, расположенной на улице Лаврентьева, дети ходят в похожей, – бубнила Ангелина. – Полина Владимировна рассердилась на их директрису Зою Федоровну. Та сама ничего придумать не способна, вечно обезьянничает, слизывает наработки Хатуновой. Наша директриса лично разработала дизайн одежды учащихся, использовала свои любимые цвета. А Зоя просто украла чужую интеллектуальную собственность. Полина…

Жорина закрыла глаза ладонью.

– Как мы без нее будем? Гимназия развалится, все безработными станем! Вы, случайно, не заметили, какой герб у парнишки спереди на жилетке вышит? Если двуглавый голубой орел с книгами в лапах, то ученик наш. А почему вы спрашиваете?

– К сожалению, видела только спину мальчика, – призналась я и начала врать. – Я зашла в приемную, хотела взять там пару листов чистой бумаги, увидела, что на двери кабинета Хатуновой бумажка с печатью отклеена, решила заглянуть туда, а оттуда выскочил мальчик и удрал так стремительно, что я его разглядеть не успела. Он набезобразничал в кабинете, пошвырял на пол папки с личными делами. Знаю, что в нашей гимназии запрещено делать ученикам замечания, но это же событие из ряда вон! Хулигана нужно отругать.

– Совершенно с вами согласна! – кивнула Жорина. – Пойдемте в учительскую.

– Нет, – возразила я, – лучше скажите: кто здесь только что пробегал?

– Давайте попьем чаю, – занудила Ангелина, – вы такая бледная. Заварю вам чудесный напиток, поговорим в спокойной обстановке.

Но я не собиралась двигаться с места.

– Гимназист должен был с вами столкнуться! Он вылетел из приемной минуту назад.

Ангелина поджала губы.

– Я только что со второго этажа спустилась, отдышаться не успела. Внешность какая у хулигана? Толстенький или щупленький? Цвет волос? Может, родинка на щеке была? Шрам на лбу? Уха нет?

– Здесь учится мальчик с таким дефектом? – удивилась я. – Ни разу не видела тут школьника без уха!

Жорина вскинула подбородок.

– У нас таких нет, высокая плата за обучение не позволяет переступать порог элитного заведения лицам из неблагополучных семей. Вот у Зои Федоровны учится всякая шваль, в ее школе большие проблемы, ученики вечно дерутся, там и ухо, и нос, и ногу оторвать могут. Если нарушитель дисциплины, которого вы заметили, не имел глаза или руки, то он точно подопечный Зойки. У наших деток полный комплект частей тела.

Вероятно, Полина Владимировна была прекрасным руководителем, но где она подбирала сотрудников? Ангелину Максимовну нельзя назвать светочем разума, Нину Максимовну тоже, у Карелии Алексеевны восхитительный лексикон. Преподавательница химии Мария Геннадьевна милая, приветливая, но очень странно одевается, на ней всегда обтягивающие, явно меньшего, чем надо, размера платья. И ни о чем, кроме как о реставрации мебели, Шитова говорить не может. Один раз, проходя мимо ее кабинета, я услышала, как «химичка» говорила ученикам: «Сегодня у нас новая тема. Серная кислота. Знаете, это волшебная жидкость, если добавить малую ее толику в придуманный мной мебельный лак, то, покрыв им, предположим, комод, получим эффект так называемого белого пятна. Состав удивительного лака я нашла в старых книгах, долго сидела в архивах…» Далее училка начисто забыла про серную кислоту и начала объяснять детям, как она реанимирует скамеечку для ног, которая принадлежала Оливеру Кромвелю^[1].

– Нашла этот уникум на блошином рынке у Белорусского вокзала, – щебетала Шитова, – наткнулась случайно, бродила в поисках ручек для бюро, которое тогда являлось объектом моего интереса. И вдруг! Продавец показал подножницу, шепнул, что это раритет! Дети, понимаете? Это собственность самого Кромвеля! Великого человека!

– Да, – нестройно отозвались гимназисты, для которых фамилия англичанина являлась пустым звуком.

Вот скажи Шитова, что табуретка принадлежала Шреку или Симпсонам, ученики бы пришли в восторг. Мария не поняла, что ребят охватила тоска, она продолжала рассказывать, в каких фолиантах отыскала сведения о разных лаках, как улучшала их, называла химические вещества, которые использовала.

Дверь в мужской туалет, возле которого стояли мы с Ангелиной, приоткрылась, оттуда высунулась чья-то голова.

– Она ушла? Да? Ой! Простите. Ангелина Максимовна. Здрассти, Виола Людвигувна.

– Обозов! – всплеснула руками Жорина. – Почему ты не на уроке? А ну вылезай из сортира!

Мальчик вышел в холл и опустил голову.

– Зовись мой папа Людовиком, то отчество бы звучало как Людовиковна, Людвигувна вариант от Людвигуб. Слышал хоть про одного мужчину с таким именем? – улыбнулась я.

Обозов покачал головой.

– Не-а!

– Можешь обращаться ко мне Виола Леонидовна, – предложила я.

– Ну уж нет, – рассердилась Ангелина, – ученик обязан выучить имя-отчество преподавателя. Запиши на бумажке: Виола Лампадовна и повторяй, пока в мозгах занозой не застрянет.

– Хорошо, – покорно согласился Обозов.

– Что ты делал в туалете? – продолжила допрос Ангелина.

– Живот заболел, – заныл Эдик, – скрутило жуть как! Еле добежал.

– Иди на занятия, – приказала учительница труда.

– Постой, – задержала я его, – выглянув из двери, ты спросил: «Ушла?» Что ты имел в виду и к кому обращался?

– Любому понятно, что Эдуард не один решил урок прогулять, – быстро ответила вместо ребенка Жорина. – Он не впервые с занятий сбегает. Знаю, как дело обстояло. Обозов с дружком удрали, когда учитель начал домашнее задание проверять, хотели где-то заныкаться, есть в гимназии укромные местечки, куда редко заглядывают педагоги. Но они увидели, как я спускаюсь по лестнице в холл. Обозов догадался шмыгнуть в туалет, а приятель куда-то убежал.

Я перестала сверлить взглядом Эдика и уставилась на Ангелину Максимовну, а та заливалась соловьем.

– Обозову надоело прятаться, вот он и решил выяснить, ушла я или еще тут расхаживаю. Так? Можешь не отвечать, отлично знаю, что не ошибаюсь, немедленно ступай на занятия.

– Погоди, – опять остановила я готового удрать Эдика, – сначала скажи, ты заходил в кабинет Полины Владимировны?

Жорина снова не дала ребенку открыть рот.

– Конечно, нет. Что ему там делать? Когда я шла по лестнице, видела, как он через холл бежал. Поэтому и подошла к туалету, сразу смекнула, опять Обозов безобразничает. Он у нас главный затейник. Эдуард! В класс!

Ребенок со скоростью спринтера-африканца бросился в левый коридор.

Я рассердилась.

– Он очень похож на того, кто разбойничал в кабинете директора. А вы не дали ему слова сказать.

Ангелина Максимовна уперла руки в боки, боднула лбом воздух и взвизгнула:

– Это что? В чем вы меня обвиняете? Конкретно изложите свои странные претензии! На что намекаете? Говорите откровенно! Высказывайте недовольство в лицо, а не за глаза!

– Вы не позволили Обозову ответить на мои вопросы, – отчеканила я.

В голосе Жориной появились визгливые нотки.

– Нет, только посмотрите на нее! Нашлась самая умная! Откуда ты взялась на нашу голову? С кем в министерстве образования спишь, что тебя сюда в середине учебного года взяли? Каким местом карьеру прокладываешь? Наезжаешь на лучшего преподавателя гимназии! Поосторожней с нападками! А то, несмотря на покровителя, очутишься на помойке, где таким самое место. Подумала, что у твоего хахаля жена есть? На чужом несчастье счастья не построишь! Тьфу!

Плюнув мне под ноги, Ангелина бросилась наутек, наверное, она понеслась в кабинет труда.

Я крикнула ей вслед:

– А вы только и умеете, что приказывать детям лепить из пластилина козлов в очках.

Не успели слова вылететь изо рта, как мне стало стыдно. Вилка! Ты с ума сошла? Зачем опустилась до уровня Жориной?

Очень недовольная собой я вернулась в кабинет Хатуновой.