Читать книгу «Фигура легкого эпатажа» онлайн полностью📖 — Дарьи Донцовой — MyBook.
image

Глава 3

С красавицей Машей Михаил столкнулся в магазине. Банальная, бытовая ситуация – она уронила перчатку, он наклонился, поднял ее и подал девушке – переросла в страстный роман. Вот когда Антонов нахлебался эмоций! В отличие от ровно-спокойной, даже холодной Анны в Маше кипел вулкан страстей. За одни сутки она успевала, сначала горя от любви, обнимать любовника, потом, поругавшись с кавалером, закатить вселенский скандал и выгнать Мишу, но через мгновение спохватиться, высунуться из окна и заорать: «Немедленно вернись, иначе сейчас выпрыгну!» – и снова обнимать, целовать любимого. И опять поцапаться с ним…

Михаил жил словно на вулкане, и что удивительно: ему страшно нравился Машин характер. Может, Антонов просто устал от интеллигентности Анны, способной стать незаметной даже на собственной свадьбе? А Маша всегда оказывалась в центре внимания. Она носила модную яркую одежду и была хороша собой не по-советски: в те годы, когда женщины старательно застегивали блузки до горла и облачались в мешковатые кофты из мохера, Маша, часто катавшаяся на гастроли за границу, щеголяла в коротких юбках и обтягивающих маечках. Еще у нее всегда имелась хорошая косметика, и за девушкой постоянно тянулся шлейф аромата французских духов. В стае серых голубей, на которых походили москвички, Машенька казалась яркой колибри: веселое, беззаботное существо, занимающееся абсолютно несерьезным делом – пением и танцами.

Маша не отличалась особой рассудительностью. Поэтому, не почувствовав обычного ежемесячного женского недомогания, она, вместо того чтобы тут же нестись к гинекологу, легкомысленно подумала: «Это от нервов», – и укатила в четырехмесячные гастроли по Латинской Америке.

В советские годы большинство эстрадных артистов (впрочем, как и сейчас) зарабатывали «чёсом» – мотались с концертами по необъятным просторам СССР. Но самым сладким считался выезд за границу, потому что тогда певицам и танцорам платили долларами, суточные следовало тратить в чужой стране, что Маша и проделывала с огромной радостью, покупая себе одежду, косметику и многое другое, недоступное обычным советским женщинам. Отказываться от шикарных гастролей по Латинской Америке подобной ерунды Машенька не собиралась. Поэтому, помахав Мише рукой, она с легким сердцем улетела в Боливию.

Вернувшись в Москву, слегка обеспокоенная тошнотой и невесть откуда взявшейся слезливостью, Маша все же сходила к доктору и ахнула, услыхав диагноз:

– Вы беременны, аборт делать поздно.

Михаил, узнав о положении, в котором оказалась его любовница, растерялся и воскликнул:

– Как же так? Отчего раньше не заметила?

Маша уперла руку в бок:

– Ты не рад?

– Э… э… – забормотал слегка испуганно Антонов, только сейчас сообразивший, чем ему грозит создавшееся положение.

Слишком эмоциональная, горячая Маша способна на резкие поступки, она может заявиться к Анне, устроить жуткий скандал. В общем, Михаил испугался. А Маша, заметив в глазах возлюбленного страх, поступила странно.

– Ладно, – тихо сказала она, – постараюсь все-таки сделать аборт.

– Что ты! – замахал руками Миша. – Это опасно.

– Значит, рожать? – уточнила любовница.

– Ну… у… у… – замямлил Антонов.

– Пошел вон! – рявкнула возлюбленная и выставила кавалера на улицу.

Михаил не очень расстроился – Машенька проделывала подобное не раз. Мужчина вышел из подъезда и медленно двинулся вдоль детской площадки. Он великолепно знал, как будут развиваться события дальше. Вот сейчас девушка вылетит на балкон и закричит: «Дорогой, прости, прости!..»

Миша остановился и задрал голову вверх. Лоджия была пуста. Более того, Маша не стала вечером добиваться Антонова по телефону. Через неделю, решив задуть огонь ссоры, Миша сам позвонил любимой.

– Как дела? – бодро спросил он.

– Приезжай, – неожиданно спокойно ответила Маша.

Обрадованный Антонов тут же прибыл по знакомому адресу.

– Тебе следует принять решение, – едва он переступил порог, заявила Маша, – выбирай: либо я с ребенком, либо Анна. Пока я жила сама по себе, мне на все было плевать, но теперь положение изменилось: не хочу, чтобы моя дочь ощущала себя ненужной.

– Отчего ты решила, что появится девочка? – удивился Миша.

– Не о том думаешь! – топнула ногой Маша. – Я или Анна?

И снова Антонов растерялся. Он не был готов к подобному разговору, не предполагал, что любовница столь жестко поведет себя. В голове Миши мигом забурлили мысли. Анна спокойная, рассудительная, с ней надежно и уютно. Кроме того, в семье устоявшийся быт, имеется хорошая квартира, дача, везде сделан ремонт, куплена новая мебель, есть машина, в общем, основные денежные вливания совершены, теперь можно жить спокойно. Дети подрастают, особых хлопот с ними нет. А что ждет Мишу в случае ухода к Маше? Конечно, приятно, попарившись в баньке, броситься в ледяную воду, но это удовольствие хорошо раз в неделю. Ежедневно жить в обнимку с… землетрясением, мягко говоря, обременительно. К тому же остро встанет финансовый вопрос: Анне придется платить алименты на сына и дочь. У Маши небольшая квартирка, втроем в ней будет тесно, летом придется снимать дачу. Ясное дело, Анна не пригласит к себе на фазенду бывшего мужа и его новую жену. И машину, купленную на подаренную тестем сумму, придется оставить первой семье. Антонов вновь превратится в нищего парня безо всякой поддержки и особых перспектив…

Только Миша додумал до этого момента, как Маша крепко толкнула его в грудь. От неожиданности, чтобы устоять на ногах, Антонов сделал шаг назад, за порог, дверь в квартиру с треском захлопнулась прямо перед его носом. Михаил начал звонить, потом стучать кулаком в дверь, но Маша не отвечала.

В конце концов мужчина рассердился.

– Не хочешь – не надо! – крикнул он и ушел.

Лишь дома ему в голову пришла мысль, заставившая похолодеть. Что, если Маша заявится к Анне и устроит «разбор полетов»?

Несколько месяцев Михаил вздрагивал от любого шума, доносившегося с лестничной клетки, но Маша не давала о себе знать, и мало-помалу Антонов успокоился. Он малодушно решил, что певица, проявив благоразумие, сделала аборт и вычеркнула его из своей жизни.

Спустя три года после описанных событий Миша, почти забывший Машу, получил приказ от начальства сводить на концерт прибывшего из Сибири гостя фирмы.

– Развлеки его по полной программе, – велел директор, – он нам нужен. Сначала пусть песни послушает, потом в ресторан его отведи.

Антонов кивнул, взял билеты и отвез провинциала в Концертный зал. Второе отделение открывала Маша. Она слегка пополнела, но выглядела потрясающе.

– Экий персик, – причмокнул губами провинциал, – красотка первый сорт. Эй, ты куда?

– В туалет, – шепнул Миша, – живот прихватило.

Использовав все свое обаяние и приложив к нему некую сумму, Антонов проник в гримерку к бывшей любовнице. Та встретила Михаила равнодушно.

– Зачем пришел?

– Просто так, – слегка растерялся Миша, – посмотреть на тебя.

– Посмотрел? – прищурилась Маша. – Теперь вали отсюда в…

Сообщить адрес, по которому следовало отправиться бывшему возлюбленному, певица не успела. Дверь распахнулась, появилась пожилая женщина с девочкой на руках.

– Очень уж Лаура плачет, – тихо сказала нянька, – к вам просится!

Маша слегка покраснела, но потом сказала:

– Ладно, Нина Ивановна, оставьте девочку и идите.

Антонов во все глаза уставился на малышку, Маша обняла дочь и поправила огромный бант, украшавший волосы ребенка.

– Это моя дочь! – воскликнул Миша.

– Да пошел ты… – буркнула Маша. – Лаура только моя. Три года с тобой не виделась, и еще бы сто лет не встречаться.

В общем, разговора не получилось. Миша ушел, но с тех пор его стала терзать совесть. Сын Костя и дочка Лана оказались очень похожи на Анну – светловолосые, белокожие, с прозрачно-голубыми глазами. Дети, рожденные в законном браке, обрели и материнский ровно-холодный характер. А Лаура показалась Мише похожей на него. Антонов был смуглый брюнет, и малышка даже в столь раннем возрасте имела роскошные смоляные кудри, глубокого тона карие глаза. Можно было посчитать Лауру копией цыганки Маши, но Михаил мигом решил: девочка – его копия.

Промаявшись пару недель, Антонов приехал к Маше и заявил:

– Ты не имеешь права лишать меня общения с дочерью.

Маша скривилась:

– Она Иванова, а не Антонова.

– Но ведь Михайловна! И названа в честь моей сестры!

– Просто так записала отчество, – пожала плечами певица, – а имя нравилось давно.

– Не будь жестокой! – взмолился Миша.

– Ладно, – кивнула Маша, – переезжай к нам.

– Но у меня есть семья! – воскликнул Миша.

– Приходящий папа нам не нужен! – рявкнула певица. И повторила давние слова: – Выбирай: либо я, либо она.

– Послушай, – попытался урезонить гордячку Антонов, – девочке нужен отец…

– Либо я, либо Анна!

– Буду помогать материально.

– Отлично, можешь платить алименты Анне, – усмехнулась Маша.

– Я не могу развестись с женой. Пойми, у нас дети!

– Не знала, что Лаура котенок, – оборвала Михаила бывшая возлюбленная.

Разговор зашел в тупик и закончился гневным заявлением певицы:

– Тебя сюда никто не звал, пошел вон!

Антонов удалился и попытался забыть Машу с Лаурой.

Шли годы, Михаил Петрович разбогател, стал успешным бизнесменом, а вот Маша совершенно исчезла с подмостков. Пару раз Антонов хотел пойти на концерт с ее участием, велел своей секретарше купить билеты, но девушка не сумела выполнить задание босса. В конце концов Михаил Петрович выяснил: Маша катается по провинции, дает концерты в крохотных клубах, для Москвы она больше не представляет интереса, столица любит молодых.

Антонов честно пытался выкинуть из головы мысли о певице и дочке, но нет-нет да в голове возникал неприятный вопрос. Может, он сделал неправильный вывод? Вдруг, решись тогда Антонов порвать с Анной, он был бы теперь более счастлив?

Если честно, Костя и Лана не очень радовали отца. Нет, они были хорошими детьми, но какими-то апатичными, никогда не бросались на шею папы с поцелуями. Да и Анна с каждым прожитым днем становилась все более и более равнодушной к мужу. Михаил сам себе напоминал жеребца, который после тяжелой работы понуро бредет в привычное теплое стойло, получает качественный корм и встает копытами на свежую подстилку. На условия жизни вроде бы грех жаловаться, но, вот парадокс, порой появляется зависть к тому, кого то целуют, то бьют. Хотя, наверное, к Мише просто подобрался кризис среднего возраста, поэтому и лезут в голову мысли о страдающих четвероногих, которые на самом деле, вероятно, абсолютно счастливы при виде полной кормушки.

Успокаивая себя, Миша жил в привычном ритме, но плавное течение событий было вдруг прервано. Бизнесмену позвонила женщина и сказала:

– Вас беспокоит Митина Олеся Петровна, лечащий врач Ивановой Марии. Она скончалась и просила передать вам письмо.

– Кто умер? – подскочил Антонов.

– Иванова Мария, – повторила доктор.

– Не может быть!

– Увы, – тихо подтвердила Олеся Петровна. – Так заберете послание? Маша сказала: «Если он не захочет приехать, сожги бумагу».

– Я уже в пути! – крикнул Михаил и кинулся к двери.

Первое и последнее письмо от своей единственной любовницы Михаил читал, скрючившись на скамейке в больничном парке.

«Михаил! Если ты держишь в руках этот листок, значит, я умерла. Перед смертью принято прощать, поэтому я больше не обижаюсь на тебя. Я простила тебе твое малодушие, трусость и жадность. Мне даже жаль тебя, прожившего всю жизнь словно в спячке. Ты не заметил большой любви, которую послал тебе Господь, отмахнулся от нее, променял чувства на разумное спокойствие, покрылся мхом. Ты живой, но мертвый, а я умерла, но живая. Впрочем, думаю, для тебя это слишком сложные размышления. Теперь о деле. Михаил, я не доставляла тебе никаких неприятностей. Думаешь, не знала твой домашний телефон и адрес? Боже, какая наивность! Отчего я, человек горячий и страстный, не переколотила окна в твоей квартире, не выцарапала Аньке глаза и не выдрала у нее космы? Боюсь, тебе снова будет трудно понять меня, но попытаюсь объяснить.

Михаил, я любила тебя всю жизнь и очень хорошо понимала: от выбитых стекол мне бы лучше не стало. Вполне вероятно, что, узнав о моем существовании, Аня выгнала бы тебя вон и ты пришел бы ко мне. Но ничего хорошего из подобной ситуации получиться не могло. Поэтому я решила спрятаться в тени. Не скрою, очень надеялась, что ты оценишь мой поступок, поймешь его мотивы, полюбишь глупую Машу, переедешь к ней, плюнешь на деньги, квартиру, дачу, машину и выберешь любовь. Но, увы, ты оказался не орлом, а трусливым пингвином. Не мне осуждать тебя, любовь к Мише Антонову ушла, остались лишь грусть и сожаление о твоей эмоциональной тупости. На свет часто рождаются люди без музыкального слуха, но еще чаще без умения любить. Ты один из них, поэтому сейчас я обращаюсь не к твоему сердцу, а к разуму.

Михаил, в создании новой жизни участвуют два человека, и оба они потом несут равную ответственность за ребенка. У нас вышел перекос, вся тяжесть воспитания Лауры легла на мои плечи. Да, ты пару раз предлагал помощь, но я не принимала ее из гордости. И сейчас бы не обеспокоила тебя, но ведь я умерла. Лаура осталась одна в целом мире. У моей дочки, теперь уже взрослой, из родственников имеется лишь отец. Поэтому уже из гроба я требую от тебя: а) помогать дочери материально, ты ведь не платил ни копейки алиментов и теперь должен много денег; б) помочь девочке выйти замуж за достойного человека; в) сообщить своей жене и детям о существовании Лауры; г) с лихвой возместить ей недополученное от тебя в детстве внимание. О любви я тут не пишу, ты ведь не знаешь, что это за зверь такой, любовь.

Я не о милостыне прошу. Я требую то, что мне положено по закону. Если в течение полугода после моей смерти Лаура не окажется на правах законной дочери в твоем шикарном доме, я начну мстить. Каким образом может навредить умершая, от которой осталась лишь горстка пепла? О, милый, ты и не догадываешься, в какую ненависть способна трансформироваться всепоглощающая любовь, на что способна обиженная женщина. Я оставила кое-кому необходимые распоряжения. Побоишься признать Лауру, струсишь, как обычно, не пожелаешь поднять тело пингвина с теплого дивана, лишишься всего: Анны, двух ее деток и покоя. Лучше тебе меня послушать, иначе беды не оберешься. Все эти годы я имела замечательное хобби: собирала данные о тебе и твоей распрекрасной женушке. Где они? О, это секрет, который взорвется бомбой, если предашь Лауру.

Это все, что я хотела сказать. Прощай, Михаил, и помни: твое счастье зависит лишь от тебя. Маша».

Лаура замолчала и глянула на меня.

– Как вам история?

Я пожала плечами.

– Разное случается, у каждой семьи имеется свой скелет в шкафу. Извините, но пока не понимаю, зачем я вам понадобилась. Вы подозреваете, что ваша мать умерла не своей смертью?

– У нее был рак, – грустно ответила Лаура. – К сожалению, диагноз поставили поздно, опухоль стала неоперабельной. В маминой кончине нет ничего загадочного.

– Тогда в чем дело?

Лаура глубоко вздохнула:

– Похоже, отец и впрямь трусоват. Сам прийти побоялся, прислал адвоката. С предложением. Папочка не отказывается признать меня, более того, он готов помогать незаконной дочери материально и объявить жене, что у него имеется еще один ребенок. Но… не сразу.

– А как? – фыркнула я. – По частям? В понедельник сказать: «Анна!», во вторник добавить: «Я имею», в среду продолжить: «незаконнорожденную дочь»?

Лаура усмехнулась.

– Примерно так. Папенька приглашает меня приехать к нему в дом и прикинуться племянницей.

– Кем? – удивилась я.

Лаура хмыкнула.

– Помните, я говорила, что у отца была когда-то сестра и что мама дала мне имя в ее честь. Так вот Михаил Петрович предлагает мне назваться ее дочерью. Целый сценарий написал. Дескать, после смерти Лауры ее муж увез дочку, то есть меня маленькую, во Владивосток. Там он женился снова и не сообщил дочке, кто ее настоящая мать. Я всю жизнь не знала правды, но на днях родитель умер, успев перед смертью сообщить истину. И вот теперь я приехала погостить у дяди.

– Ну… немного глупо, но может сойти за правду, если слегка откорректировать детали, – протянула я. – А зачем нужен такой странный ход?

– Анна больна, – пояснила Лаура, – у нее шалит сердце, любой стресс ей опасен. Поэтому Михаил Петрович рассудил так: он не хочет доставлять жене страдания, но и бросить незаконнорожденную дочь считает подлым. Денег у Антонова много, хватит на всех и еще останется. Я под видом племянницы должна войти в дом, постараться понравиться Анне, подружиться с Костей и Ланой. Некоторое время, но Антонов полагает, что недолгое, придется ломать комедию, а потом он купит мне все: просторную квартиру, бизнес, выдаст замуж за хорошего человека. В общем, и волки будут сыты, и овцы целы: сам он соблюдет тайну, Анна не узнает об адюльтере, а Маша сможет спать спокойно – ее девочка будет устроена.

Лаура замолчала, потом горько добавила:

– Мама была права: он трус. Только я не такая гордая, как она. Конечно, я вполне самостоятельна, прилично зарабатываю. Но квартиру хорошую мне самой не купить, новую иномарку тоже, о загородном доме и брильянтах можно лишь мечтать, а вокруг одни «обмылки» тусуются, на нормальных мужиков мало похожи. Антонов введет меня в круг иных людей, богатых и знаменитых. И потом, он будет благодарен дочери за участие в спектакле, станет испытывать определенное неудобство и по этой причине шире откроет кошелек. Так что мне надо соглашаться на роль племянницы, нечего из себя, как мама, гордячку корчить. Мне нужны деньги, и чем больше, тем лучше. Ну как?

Я аккуратно выстроила телефонные аппараты в ровную линию и обтекаемо ответила:

– Что ж, каждый кузнец своего счастья.

– Вот! – обрадованно воскликнула Лаура. – Значит, вы согласны. Осталось обсудить детали.